***
- Нет! Уйди из моей головы! Ты превратил меня в чудовище! Голос. Это... мой? Странный, непривычно высокий, он рикошетил от стен комнаты и впивался своей громкостью в мои уши, заставляя корчиться на полу, пытаясь уползти от дикой боли в голове. "Ты никогда бы не стал таким, какой есть без меня! И я никуда не уйду. Уже не уйду." - Нет! Прекрати! Мне больно! Я не хочу быть таким! Убейте меня! Убейте!!! Проведя полночи в бреду, я забывался крепким сном, а наутро почти ничего не помнил, а то, что оставалось в моей памяти, казалось отрывком из давнего сна. Сна из времени, которое я уже не помнил. Даже детские фотографии не могли всколыхнуть в моей памяти какие-то воспоминания. Просто картинки, вставленные в альбом. Просмотрев пару страниц я обычно в ярости отбрасывал его. Врезавшись в стену, он с громким стуком падал на пол. Я не мог вспомнить себя другого. Того, каким я был до того, как пришел этот голос. Прошел еще год. Жизнь оставалась прежней, вот только мне становилось хуже. Приступы стали приходить чаще, но, как обычно, только ночью. Мне везло - в эти моменты родителей не бывало дома. Мама с любовником, отец - с любовницей. Оба знали, но ничего не говорили. Их устраивала такая жизнь. А мне было просто плевать. Они были мне противны. Я ненавидел их. Я ненавидел себя... Последние несколько раз приступы продолжались куда дольше, чем обычно. Я помню - звал маму, просил убить меня, проклинал за то, что она родила меня на свет, за то, что ей плевать на меня, за то, что мне сейчас так больно. Я проклинал себя за свою слабость. Мне было страшно. Внешне я вел себя как обычно, но внутри я метался в агонии - голос, этот самый голос, которому я привык доверять, ради которого закрылся ото всего мира, медленно но верно сводил меня с ума. Все чаще меня посещали мысли о самоубийстве, но он не позволял мне этого сделать. Я уже не чувствовал себя таким же уверенным, как раньше. Но я до сих пор оставался монстром. Вот только внутри я рыдал, прося уйти, оставить меня в покое. Сидя ночью на кровати, обхватив колени руками и раскачиваясь взад-вперед, я понял. Я все понял. Сначала он просто, действуя исподволь, искоренял из меня все доброе и человеческое, что только было, медленно, но верно, превращая меня в самого настоящего монстра. Он блокировал все воспоминания о детстве, когда вокруг меня было много людей, с которыми я мог поговорить, которые считали меня своим другом. С возрастом ему стало труднее сдерживать натиск памяти, и она время от времени прорывала его стену, изливаясь в мой мозг, заставляя кричать от обилия мыслей, которые разрывали голову изнутри. Их было слишком много для того, чтобы я мог что-то понять. Но это откладывалось. Понемногу я начинал вспоминать то, каким я был раньше и ужасался тому, каким я стал. Только отступать было уже поздно. Голос, получив желаемое, подчинил меня себе. Думая, что я хозяин положения, я сам попался в ловушку, которую мне расставили, и теперь не мог выбраться из нее. Хотя нет. Мог. У меня был один единственный выход. Сыграть по его правилам, дать то, чего он добивался. Исполнить его желание. Желание, которое, я это точно знал, приведет меня к смерти. Чтож, я был рад такому исходу. Зайдя в кабинет отца, я открыл сейф, в котором он хранил пистолет и, взяв его, в последний раз зашел в свою комнату. Открыв верхний ящик стола, я вытащил пару коллекционных кинжалов, привезенных мне отцом из его командировок, которые я всегда поддерживал в идеально отточенном состоянии. Запихнув все это в карманы, я схватил со стола ключи от мотоцикла, который мне подарили в прошлом году на день рождения, и почти бегом вышел из квартиры. Я даже не обернулся, хотя понимал, что вряд ли вернусь сюда вновь. Да я и не собирался. Господи, я готов. Я готов...***
Я мчался по полупустой трассе, обгоняя машины, которые, как мне казалось, ехали слишком медленно. Я спешил туда, где мои "любимые" одноклассники в этом году решили отметить день встреч выпускников. Изменив месяц, в котором должна была произойти встреча, они выгадали теплый денек и все вместе уехали на природу, жарить шашлыки, петь песни под гитару, греясь около костра... Боюсь только, мне придется нарушить их идиллию. У меня просто не было иного выхода. Я уверенно ехал к месту X - Света, надеясь на то, что приеду, скинула место проведения встречи смс-кой. Что же, хоть раз ты оказалась мне полезна, Светочка. Я уже слышал их голоса, видел свет костра, пляшущий причудливыми бликами на стволах деревьев. Как только я припарковался около этого сборища, голоса затихли. Казалось, что весь мир замер. Единственным человеком, который, кажется, был рад меня видеть, была Света. Она улыбалась, а ее глаза светились от счастья. - Ну здравствуйте, одноклассники, - кривя губы в презрительной усмешке сказал я. Мыслей не было. Осталась лишь ненависть, которая поглотила все остальные чувства. Никто не успел ответить - в воздухе прогремел выстрел, и в голове ближайшего ко мне парня теперь зияла дыра. Его глаза закатились, тело обмякло и он упал лицом вперед, в траву. Тишина. Прошла минута. Потом начались крики и метания. Никто из них не попытался кинуться на меня, отобрать оружие, повалить на землю... Нет. Все они попытались убежать, в жалкой попытке спасти свою жизнь. Но я не позволил им этого. Еще восьмерых догнали мои пули, заставив упасть и не подняться. Еще троих я оставил напоследок - я хотел насладиться их предсмертной агонией. Подстрелив кому ноги, кому живот, кому плечо, я по очереди подходил к ним и заводил беседу. Для каждого из них у меня нашлись свои, особые, слова. Парень, который пару раз избивал меня, его друг, помогающий в любой его задумке, и Света. Ее я оставил напоследок. - Ну, здравствуй, Антоша, - лениво растягивая слова, я присел на корточки рядом с парнем, корчившимся на земле от боли в простреленном плече. Бедный. Он не привык к боли, так что даже такая, в принципе не смертельная рана парализовала его и приковала к земле, не давая подняться и убежать. В ответ Антон плюнул мне в лицо. Утеревшись, я растянул губы в улыбке и продолжил: - А ты все такое же хуйло, каким был в школе. Совсем не изменился. Но это и радует. Знаешь, я все помню. Ведь это ты был виноват в том, что со мной никто не общался. Ты подговорил всех не общаться со странным Максимкой. Я знал это. Но не обращал внимание. Однако за все приходится платить. Твоей карой буду я. - Ты... сумасшедший! - эти слова Антон почти прокричал. И они стали последними, которые ему было суждено произнести в этой жизни. Мой кинжал вошел в его шею сбоку, пройдя насквозь. Я с интересом наблюдал за тем, как с каждым ударом сердца кровь толчками выходила из рваной раны, унося его жизнь. Он попытался пару раз вдохнуть, но, увы, ничего не вышло. Его глаза потухли, жизнь покинула его тело. Я вытащил кинжал, обтер его о первую мартовскую траву, оставив тело Антона валяться на земле в неестественной для живого тела позе и медленно пошел к его другу, который пытался зажать рану на животе рукой и отползти прочь от меня. На Свету я не смотрел - с простреленными ногами она вряд ли куда-то сможет убежать. - Здравствуй, Игореша, - с радостной улыбкой обратился я к новой жертве. - Давно я тебя не видел, пидор гнойный. До сих пор в кабинке дрочишь, потому что бабы не дают? Или нашел себе сучку и все-таки познал радости секса? Если да, то поздравляю, если нет, что же, я не удивлен. Он только собирался открыть рот, чтобы ответить, как моя нога тут же врезалась в его челюсть, заставив голову мотнуться назад. - Я не хочу ничего слышать от тебя, дерьма ты кусок. Ты всегда был на заднем фоне. Там и оставайся. Носком кроссовка я перевернул корчащегося парня на спину и, резко вонзив в его простреленный живот кинжал, рванул его вверх, к горлу, рассекая. Из горла Игоря вырвался дикий, почти животный, крик и его тело забилось на земле, словно рыба, выброшенная на берег. Внутренности вывалились из его живота и теперь лежали рядом с его телом, которое, дернувшись еще пару раз, затихло. - Свееееточкааааа! - развернувшись на пятках, я медленными шагами направился к своей последней жертве. Я надеялся, что ей хватило того времени, что я дал ей, расправляясь с двумя ее дружками. Надеялся... - Не трогай меня! Пожалуйста! Не надо..! - Не те слова я хотел от тебя услышать, дорогуша, - притворно сокрушаясь качал я головой. Внезапно мой взгляд упал на сотовый, который она держала в руке. На экране высвечивалась длительность вызова. - Оооо, так Светочка у нас, оказывается, не совсем дурочка, как я погляжу. Подойдя ближе к ней, я наклонился и взял мобильник в руку - на том конце меня ждали: - Максим, не трогай мою дочь, молю тебя. Не тронь ее... - И вам доброго вечера, Елена Леонидовна, - брезгливо скривившись ответил я. - Как я понимаю, полицию вы уже вызвали и они почти добрались до этого места. Мы, в принципе, недалеко от города, так что, думаю, минут через пять они будут уже тут. Поэтому мне нужно поскорее закончить свои дела. Не отключайтесь, и вы услышите еще много веселого. С этими словами я положил телефон рядом с головой бывшей одноклассницы, чтобы ее мама "насладилась" последними мгновениями жизни ее дочери. - Я не могу уделить тебе больше времени, чем нужно, поэтому приступим. Я присел на колени рядом с ней. Теперь мне отлично было видно ее лицо - размазанные тени, потекшая тушь - она выглядела отвратительно. Я достал один из кинжалов и резанул ей по щеке, оставляя глубокий порез, из которого тут же начала течь кровь. Ее вид меня завораживал. Но я не мог позволить себе насладиться этим зрелищем. Да, я наслаждался этим! Сейчас это был не настоящий Я - то был монстр, без помощи которого я бы не смог освободиться от голоса, который даже в этот момент говорил со мной. Он ликовал. Положив одну из ее рук ладонью вверх, я вогнал лезвие до конца, не давая пошевелить ею, пригвоздив к земле. Вторую руку я придавил ногами - второй кинжал мне все еще был нужен. Медленно и аккуратно я поднес отточенное лезвие к ее лицу и вырезал сначала один глаз, а затем и второй, получая кайф от громких истеричных визгов, которые издавала лежащая подо мной девушка. А еще больший кайф я получал от того, что слышал истеричные рыдания ее матери, раздающиеся из трубки. Я уже слышал шум полицейских машин, которые приехали по мою душу, видел свет фар, прыгающих с одного дерева на другое. Вторая рука тоже оказалась пронзенной кинжалом. Теперь Света была обездвижена - слишком много боли для одного тела, слишком большая кровопотеря - она не жилец. И все-таки я был обязан завершить все своими руками. Не мог позволить случиться иначе. Приставив пистолет к ее лбу, я последний раз посмотрел в пустые дыры ее глазниц, из которых до сих пор текла кровь, пачкая ее светлые волосы, и спустил курок. Она была мертва. Я встал, чувствуя себя полностью опустошенным. Монстр, торжествуя, ушел в потемки моей души, оставив меня одного, окровавленного, стоящего под фарами приближающихся автомобилей, в которых была моя смерть. "Теперь я свободен." "Да. Теперь ты свободен." - Бросьте оружие на землю и поднимите руки! Эти крики были для меня словно райские мелодии, они ласкали мой слух. Я был счастлив. Они приближались все ближе, держа меня на прицеле. Спасения не было. Да я и не желал его. - Простите. Пистолет. Висок. Курок. И я свободен. Спасибо...