Мы навсегда вместе

- Хэй, Эмм, не плачь. Милая, ну ты чего? – Чанёль обеспокоенно ходит по гостиной, стараясь не наступить ни на одну из игрушек, которые Эмми раскидала, ни на хвост Мёна, который по пятам следовал за ним. Он хмурится, поглядывая на часы и волнуясь за Ифаня, который снова задерживается на работе, а сегодня даже и трубку не берёт. – Эмми, солнце моё, ну что же у тебя случилось? – Чан, в который раз, прижимается губами ко лбу девочки, хотя от беспрерывного плача он, так и так, стал бы горячим. Он уже проверил температуру, пытался завлечь её игрушками, мультиками и едой, но девочка всё равно продолжает плакать.       Пак с каждой минутой становится всё более нервным, злым и очень взволнованным, потому что того уровня языка, до которого он смог подтянуться, ему для общения в больнице с врачом точно не хватит. Да и он попросту боится ехать в больницу без Криса. Боится, что не сможет справиться с собой и своими чувствами, если с Эмми что-то случится. Он снова набирает номер мужа, который остаётся не доступным и от досады кусает губы, уже просто усаживаясь на пол и продолжая качать малышку на руках. - Хорошая моя, давай ты расскажешь папе, что у тебя болит? – Чанёль улыбается дочке, вытирает её слёзы и пытается хоть как-нибудь успокоить. – Смотри, как ты напугала Мёна, - он замечает, что девочка при упоминании собаки, переводит глаза на неё и на секунду даже затихает. – Мён очень переживает, видишь, как дёргается его хвостик? Собачки так делают, когда злятся или волнуются, понимаешь? – Чан показывает пальцем на пушистый хвост и тут же начинает снова качать ребёнка, когда она разрывается плачем. – Эмми, прошу тебя, ну же, родная, что случилось?! – он старается перекричать дочь и замолкает вместе с ней, когда слышит щелчок замочной скважины, правда, теперь крик становится ещё пронзительнее и громче, заставляя Чанёля чуть ли не подпрыгнуть, чтобы подняться на ноги и подойти к Ифаню, ведь больше никто не мог прийти.       Крис хмурится, слишком уставший, чтобы реагировать нормально на плачь ребёнка, который разрывает его голову. Он не понимает, что за укорительный взгляд на него кидает Чанёль, словно то, что он задержался на работе вызвало у Эмми такую бурную реакцию, правда, малышка действительно начала крутится на его руках и истошно вопить своё любимое «Па», протягивая к старшему руки. - Привет, моя принцесса, - Ифань чмокает девочку в макушку и поглаживает её по спине, чтобы та успокоилась, ведь как только он взял её на руки, то Эмма тут же сбавила громкость и теперь только хныкала, крепко вцепившись в его рубашку. – Ты что отругал её? – Крис не понимает, чем ещё могла быть вызвана такая истерика, которую ему удаётся постепенно успокаивать. - Что?! – Чанёль возмущённо смотрит на мужа и признаться честно, немного ревнует Эмму, которая так легко успокаивается на руках Ифаня, а на все его попытки лишь пуще прежнего начинала плакать, хотя он возился с ней около часа. - Она так вопила, будто ты ударил её, - Крис, конечно, не думает, что Чанёль бы смог, но всё же дочь действительно слишком громко кричала. - Ты что с ума сошёл?! – Чан уже просто не находит адекватных слов, понимая, что кого и нужно стукнуть так это Ифаня за то, что подумал о нём вот так, но Эмми снова начинает плакать и раздражённый Чанёль уходит на кухню, предполагая, что как только он уберётся, дочь снова успокоится.       Крис ласково гладит любимую малышку по волосам, легко дуя на неё, чтобы ей не было так жарко, а то от криков она сильно вспотела. - Ты почему такая крикливая, Эмм? Признавайся, что вы тут творили с папой Ёлем? – он кое-как разувается, а затем идёт в спальню, ведь было около десяти, а это время укладывать дочь спать. – У вас же всё хорошо? Вы не поругались? Или может ты обиделась на папочку за что-нибудь? Малышка, не злись. Папа Ёлли тебя очень любит, - Ифань собирается уложить девочку в кроватку, но та посильнее цепляется за его рубашку и снова начинает плакать из-за чего приходится смириться с тем, что сегодня Эмма, кажется, спит с ними. – А может ты просто скучала по папочке Фаню? Правда, малышка? – он усмехается и бредёт на поиски мужа. – А вот и наш Пьёли, да?       Чанёль продолжает стоять спиной к мужу и дочери, глядя в темноту за окном и кусая губы от негодования. Он дёргает плечом, когда рука Ифаня касается его и бегло кидает хмурый взгляд на дочь, которая удобно устроилась на груди отца. Ему не хочется признавать, что он чувствует какое-то глупое предательство, ведь это несправедливо так истошно кричать весь вечер, а затем за секунду успокоится на руках Ифаня. - Ты обиделся на меня? – Крис вздыхает, а ведь думал, что Чан вырос и больше не кидает таких глупых обидок. – Детка, ну перестань, - он уже хочет обнять младшего за талию, чтобы притянуть к себе и поцеловать надутую щёку, как Чанёль очень и очень сердито на него смотрит, отходя на пару шагов. - А я должен принять то, что ты подумал, будто я могу ударить нашу дочь? – Пак слегка повышает голос, но лишь завидев, как начинает дрожать нижняя губа дочери, пытается остудить себя и успокоить свой голос. – По-твоему значит, это я мог избить любого человека, который не так на меня взглянет? – его голос слегка срывается, потому что обида на мужа заставляет его вспоминать слишком давние времена.       Крис мрачнеет, хотя был готов извиниться перед Чанёлем, ведь возможно действительно немного переборщил. Но он лишь спросил, мало ли что могло случиться и не настаивал на том, что муж мог так поступить, однако вспоминать его собственные грехи было слишком низко. Он молча уходит в ванную, потому что Эмми сильно вспотела, да и вода обычно успокаивала девочку и та быстро потом засыпала. Пусть он и нечасто купал дочь, но сейчас надеется, что вода не только успокоит её, но и его задетые чувства.       Чанёль закусывает губу, снова отворачиваясь к окну и нехотя признаётся себе, что поступил ужасно, но и Ифаня не может оправдать, ведь это было слишком! Подумать о том, что он мог ударить Эмми! Мужчина вздыхает, слыша, как начинает шуметь вода в ванной и в обычный день побежал бы наставлять мужа, беспокоясь о том, что он сделает что-то не так и хмурится лишь больше, понимая, что сам поступал почти так же, как сейчас сделал его муж. Они оба просто волнуются за дочь, как и большинство родителей, ставя её заботы важнее своих. Младший обкусывает губы, как всегда, когда волнуется и тихонько шикает, понимая, что Ифань потом отругает его за это, и он сейчас думает о каждом таком поступке мужа, который заботится о нём всё время. Становится снова не по себе от того, какой Ифань терпеливый и как старается для них с Эммой, чтобы они могли спокойно жить, не чувствуя себя обделёнными чем-то. Он понуро склоняет голову, разогревая ужин для мужа, а затем уходит собирать игрушки в гостиной, позволяя себе немного пообниматься с Мёном, пока не слышит, как восторженно лепечет малышка из ванной и не может отказать себе в удовольствии подсмотреть за ней. Правда, его ловит усталый и измождённый взгляд Криса от чего в Чанёле будто что-то ломается, ведь он знает, как устаёт его любимый, знает, как тот трудится и всё равно осмелился обидеть его. Он виновато опускает голову и прикрывает дверь, чтобы не выпускать тепло из комнаты. Чан уходит в спальню, собираясь расстелить постель для мужа, а самому уйти на диван, потому что заслужил это.       Крис укутывает дочь в огромное полотенце, превращая её в маленькую гусеничку, которой не терпится вылезти наружу. Он не может сдержать тихого смеха, ведь ребёнок был слишком активным, хотя время близилось ко сну. В комнате он застаёт Чанёля, который обнимает свою подушку и смотрит в пол, не понятно лишь из-за чувства вины или из-за того, что всё ещё сердится сам. - Пьёли! Па! Пьёли! – Эмми вертится на руках Криса, наконец, освободив руки и хлопая в ладоши, ведь они с Чанёлем сегодня весь день давали друг другу пять и хлопали. Чанёль с улыбкой смотрит на дочь, понимая, что та не забыла его и не хотела отказываться от него, просто соскучилась по Ифаню, которого не видела уже два дня, ведь тот задерживался допоздна, а уходил слишком рано. Он опять чувствует себя дураком, на которого свалилась какая-то паранойя и из-за неё пришлось обидеть любимого человека. - Милая, не вертись так. Давай оденемся и будем спать, хорошо? – Крис чмокает пухлую щёку малышки, вспоминая, как Чанёль гордился тем, что у них обоих тоже такие щёки, а значит, она ещё больше похожа на них. – Ты мне поможешь? – он вздыхает и смотрит на Чанёля, который всё так же сидел на кровати, пока Эмми полностью уже скинула с себя полотенце и ползала рядом с ним. - Прости меня, Ифань. Прости, пожалуйста, - Чан жалостливо смотрит на мужа, помогая дочке подняться на ноги, пока та прыгала на упругом матрасе, держась за его плечо. Крис вздыхает и присаживается рядом на кровать, оглядывая Чанёля, который действительно выглядел виноватым и снова обкусал все губы. Он поднимает ладонь, осторожно касаясь большим пальцем загрубевшей кожи. - Ты снова это делаешь, глупый, - Ифань удерживает малышку, которая так распрыгалась, что упала. – Конечно, я тебя прощаю, малыш, - он устало улыбается, готовый простить Чанёлю всё, что угодно, пока тот будет любить его и признавать свои ошибки. - Я люблю тебя, - Чанёль тихонько бубнит и быстро прижимается к тёплым губам, зная, что обязательно исправится и больше не допустит такой ошибки с любимым мужем. – Сейчас принесу её одежду, - он порывается встать, но Ифань крепко хватает его за запястье, призывая остаться на месте. - Я уже не тот, Чанёль… Ты изменил меня очень сильно и теперь я уже не тот, кем был раньше, - Крис считает, что должен сказать это, даже если они прожили вместе больше десяти лет, даже если проходили вместе и через горе, и черед радости. Он никогда не говорил ему, что именно Чанёль стал его домом. Неважно в какой стране или городе они окажутся. Он всегда будет чувствовать себя спокойно и уютно, пока рядом с ним есть Чанёль. – Ты с Эммой… сейчас это всё, что мне нужно для счастья… - Я знаю, Фань, - Чан прикусывает губы, чувствуя, как горят глаза от подступающих слёз, ведь он знает всё это и не должен был сомневаться. – Знаю, Фань. Я помню, что ты сказал мне… «Я дарю тебе своё сердце, Чанёль и свою душу отдаю тебе, Цаньле», - его голос дрожит и ломается, потому что Ифань сказал ему это в своей клятве на свадьбе и он должен был лучше обращаться с таким сокровищем, которое ему подарили. - Милый, не плачь, - Ифань прижимает мужа к себе, ласково целуя его в макушку и замечая, как внимательно Эмма смотрит на них. Девочка не начинает плакать, а через несколько секунд и сама обнимает Чанёля. – Эмми тоже не хочет, чтобы ты плакал. Я люблю тебя и с нами всё будет хорошо. Обещаю, - он ещё раз целует младшего в растрёпанные волосы и поглаживает дочь по голове. - И я вас люблю, безумно люблю вас, - Чанёль шмыгает носом, обнимая одной рукой малышку, которая прижалась к нему, а второй Ифаня. – Прости, что вспылил… и прости, что мог обидеть тебя, когда волновался о ней, - он надеется, что все его слова, сказанные в порыве защитить Эмму, не слишком сильно задевали Ифаня, хотя, скорее всего, могли причинить достаточно боли. – Ты хороший отец, Ифань. Самый лучший, правда. И я знаю, что ты заботишься о ней так же сильно, как и я, и никогда бы не причинил ей боль, - младший поднимает глаза на мужа, чтобы тот понял, насколько он серьёзен. - Спасибо, родной, - Крис немного удивлён такими словами, но, на самом деле, благодарен Чанёлю за них, потому что ему очень важно было знать, что Чан верит ему и гордится им. – Я тоже знаю, что ты бы её не ударил, прости. Это была не слишком удачная шутка, хотя и шутить о таком глупо… - Всё в порядке, я понимаю, - Чан ласково улыбается и тянется к мягким губам, чтобы получить свой приветственный поцелуй, ведь Ифань дома уже около часа, а его всё ещё нормально не поцеловали. – Держи её, я принесу всё-таки одежду, - он облизывает губы, чувствуя себя теперь намного лучше, когда они разобрались во всём и выяснили каждый спорный момент.       Крис усаживает девочку себе на колени, занимаясь колготками, пока Чанёль крутил её маечку, не понимая, где в ней зад, а где перед, чем очень смешил Эмму, которая пыталась ухватиться за подол вертящейся в воздухе ткани. Он помогает мужу и с этим, рассказывая о том, что дочь совсем не хотела слезать с его рук и сегодня у них в кровати будет пополнение. - Тогда и Мёну можно, - Чанёль дует губы, ведь ему нравилось спать с псом, особенно засыпать с ним, когда Ифань задерживался. - Хорошо, и Мёну тоже можно, - Крис понимает, что у него просто нет другого выбора, как просто согласиться на всё, чего бы ни пожелал его Чанёль. – Мён, иди спать! – он чуть громче зовёт собаку, улыбаясь, когда пёс важно заходит в комнату и предусмотрительно ждёт, пока все улягутся, прежде чем самому забраться на постель, устроившись в самом конце и уложив голову Чанёлю на ноги. - Спокойной ночи, Фань, - Чанёль улыбается от счастья, когда дочка хватает их обоих за пальцы и даже не кряхтит, как обычно, а ровно и спокойно лежит, засыпая. - Спокойной ночи, Цаньле, - Ифань слишком устал, поэтому засыпает почти мгновенно, правда, перед тем, как окончательно уснуть, думает о том, что хотел бы сделать для Чанёля нечто особенное, ведь скоро годовщина их свадьбы и младший сам сегодня подал ему прекрасную идею. Он тихонько хмыкает, зарываясь носом в подушку и медленно проваливается в сон, чувствуя себя теперь абсолютно спокойно.