Мы навсегда вместе

- Хэй, Чан, я тут подумал… - Крис неловко замолкает, разглядывает машинку с которой балуется дочка, а затем переводит взгляд на мужа, который перестал увлечённо играть в телефоне. - У тебя здорово получается, - Чанёль прыскает смехом, глядя на оторопевшее лицо. - Получается, что? – Мужчина сбивается и путается в собственных мыслях. - Думать, конечно же. Прости, что ты там надумал? - Пак хихикает и даже тискает мужа за щёки, безумно довольный, что тот, как забросил после зимних праздников тренажёрный зал, так и уже несколько месяцев там не появляется. Зато на его лице оказались милые пухлые щёчки, которые Чанёль тискает с превеликим умилением, собственно, как и мягкие бочка и не менее привлекательную попку. - Ты снова за старое, отпусти, - Ифань хмурится, но быстро старается перестать, потому что помнит, как недавно Чанёль признался ему, что когда тот злится, то его брови становятся домиком и от этого на Чанёля накатывают приступы невменяемой умильности. – Может, мы бы… в смысле, погоди. Сначала, ты же помнишь о доме? - Дом твоей матери, конечно, - Чанёль кивает уже понимая о чём идёт речь и передаёт Ифаню баночку с пюре, потому что нужно было покормить Эмму. - Попросили бы няню посидеть с Эммой на выходных, - Ифань вздыхает и легко откручивает крышечку с характерным хлопком. - Может, мы бы могли съездить туда? - Это такой подарок Эмме на день рождения? – Чанёль усмехается, глядя на то как Ифань первую ложку отправляет себе в рот. - Ну, эм, не совсем… - Господи, Фани, что с тобой? – Чанёль улыбается и двигается ближе, отбирая у мужа ложку. – Ты уже ужинал, - он мягко целует сладкие губы и принимается кормить дочь. – Тебе настолько неудобно туда ехать? Всё будет в порядке… нам же не обязательно жить там, так? Мы можем продать дом. Разберём все вещи и обсудим с тобой обязательно твои чувства, хорошо? – Чан всё-таки сжаливается над любимым и даёт ему ложечку фруктового пюре. - Я не знаю, почему так странно себя чувствую, - Ифань вздыхает, ужасно благодарный мужу за его терпение. – Наверное, потому что мы так нормально и не поговорили, - он вздыхает, прижимаясь к плечу Чанёля. - Малышка, обними папу Ифаня, а то он загрустил, - Чан ласково гладит девочку по волосам и не мешает ей, когда та поднимается на ноги цепляясь за его футболку, а затем мило обнимает ручками голову отца. - Ты такая заботливая, принцесса, - Ифань улыбается, обнимая дочь и целуя её довольное личико. – Когда ты уже потопаешь своими ножками, м? – он мягко тычет пальцем в аккуратный носик, потому что пока Эмма уверенно вставала на ноги и крутила попой под музыку, но передвигаться по-прежнему предпочитала на четвереньках. - Мама успокоила меня и сказала, что у каждого индивидуально, так что с ней всё в порядке. Она просто немного боится ходить сама, - Чанёль ласково гладит дочь по щеке, улыбаясь, когда та лепечет что-то непонятное. - Знаешь, я думал о том, что будет лучше говорить с ней на разных языках, так она бы привыкла сразу к двум, как ты думаешь? – Крис, на самом деле, давно так решил, но конечно должен поговорить и с мужем об этом. - Так действительно будет лучше, но мне так не хочется, - Чанёль состраивает жалобную мордашку, потому что несмотря на то, что учит язык и вроде бы у него даже неплохо получается. Он так привык разговаривать дома на корейском, что не хочет лишаться этой возможности. - Малыш, ты продолжишь общаться с Эммой по-корейски, а я буду по-английски. Тебе тоже пойдёт на пользу слушать английскую речь не только по телевизору, - Ифань целует мужа в уголок губ, зная, что Чанёль у него очень умный и быстро всему учиться. – Так что принцесса, ты будешь у нас знать два языка с самого детства, будет круто, - он обращается к дочери, которая сев на его бёдра уже снова возюкалась с машинкой. - Мне кажется или ей немного всё равно? – Чанёль смеётся, прижимаясь к плечу Ифаня и ерошит мягкие волосы дочери. Такие спокойные вечерние посиделки его всегда умиротворяют и не позволяют забыть о том, что они семья.

***

- Теперь я начинаю нервничать, - Чанёль вытирает влажные ладони о джинсы на коленках и смотрит в окно на тающий снег. - Хочешь поменяться? – Ифань с улыбкой глядит на мужа, который естественно отрицательно мотает головой. Изначально именно Чанёль должен был вести, потому что Крису казалось, что он будет рассеянным из-за того, куда они едут, но муж настоял на своём и теперь он его понимает. Мысли, которые бы терзали его весь путь не могут полноценно взяться за его голову, потому что он сосредоточен на дороге. – Скоро уже приедем.       Чанёль только кивает, продолжая разглядывать новый для себя район. Он похож на ту американскую мечту, которой все забивают себе голову. Стоящие в два стройных ряда, похожие друг на друга, аккуратные домики с лужайками и забором. Чан никогда не хотел жить в доме, выросший в условиях многоэтажек, он никогда не мечтал о больших просторных хоромах. Частные дома кажутся ему слишком большими, давящими на голову своим огромным пространством.       Машина останавливается и Крис немного пригибается, чтобы оценить дом из окна. Он кидает озабоченный взгляд на мужа, а затем вытаскивает из кармана ключи, чтобы выйти и открыть ворота. Сейчас между ним и Чанёлем словно повисло что-то невысказанное и он знает, что виной тому его мать.       Чан послушно ждёт мужа в машине, вспоминая ту единственную встречу с матерью Ифаня. Он даже не помнит, что она наговорила ему, зато ощущения грязи и собственной никчёмности до сих пор чувствует очень отчётливо. Он никогда не обвинял Ифаня в том, какой была его мать. Это было бы высшей степени глупостью с его стороны, никто ведь не выбирает себе семью. - Ты готов? – Ифань осторожно поглаживает младшего по коленке, надеясь, что с него быстро спадёт это оцепенение. - Да, идём, - Пак кивает и выбирается на свежий воздух. Пасмурная погода идеально отражает его запутавшуюся душу и он поскорее хватается за тёплую сильную ладонь, которая ни раз придавала ему сил. – Ты здесь бывал? - Уже после того, как уехал учиться, когда приезжал порой. Хотя квартира мне нравится намного больше, я в ней вырос, - Ифань улыбается, глядя на любимого, который внимательно оглядывал прихожую. – Сначала я был в замешательстве, когда ты сказал, что мы можем продать дом. Я сам даже не подумал об этом. В голове был только её настойчивый голос, что мы должны здесь жить… - Прости, я не хотел… - Чанёль совсем не подумал о том, что для Ифаня этот дом будет значить очень много и своими словами он расстроит его. - Нет-нет, ты не понял, детка, - Крис улыбается и мотает головой. – Я не слишком хотел здесь жить. Думал, что для Эмми будет лучше, если у неё будет свой дор. Знаешь – качели, какая-нибудь горка, песочница и всё это в своём дворе, рядом… - Мы могли бы купить домик поменьше, где-нибудь у озера и ездить туда на лето отдыхать? – Чанёль улыбается, обнимая любимого за талию и укладывая голову ему на плечо. – У нас ведь замечательный двор. Ты катал меня на качелях, что не помнишь? Они крутые, - он смеётся и закусывает губу. – Хотя, если быть честным, то я не загадывал так далеко… я думал о Корее… о возможности вернуться? – Чан кусает щёки и жмурит глаза, понимая, что это далеко не лучший момент поговорить о таком. – Прости, сейчас не лучшее время говорить об этом. Мы можем забыть и вернуться к этому попозже. В любое время, когда ты будешь готов, хорошо? – он ласково гладит мужчину по лице и оставляет на его губах лёгкий поцелуй. – Забудь и идём разглядывать дом. Может ты захочешь забрать какие-то вещи. Может ты вообще забыл об их существовании, - парень весело улыбается и тянет мужа за собой, чтобы тот не отставал.       Крис потрясённо пытается переварить услышанное, ведь совсем не ожидал, что их неловкий разговор в этом доме перейдёт в важную проблему. Он идёт за Чанёлем только потому что тот его тащит за собой на буксире, восхищённо разглядывая кухню. Ифань знает, что это неподдельные чувства, но вместе с этим видит, как сильно Чанёль старается выдавить из себя восторг. - Как думаешь, мы смогли бы забрать отсюда посудомоечную машину? У нас есть для неё место, она будет только кстати, - Чанёль разглядывает шкафчики, конечно, вряд ли там что-то осталось, но просто было интересно узнать, как жила здесь мама Ифаня. - Думаю, да. Нужно было бы только нанять мастера, - Крис отвечает не задумываясь, потому что его главный процессор был всё ещё занят обрабатыванием сказанного в коридоре. Он и подумать не мог, что Чанёль хочет вернуться, конечно же, он понимал, что переезд будет для мужа сложным, но старался всячески его поддерживать. Всегда пытался гулять с ним и Эммой по вечерам, чтобы муж не закрывался дома, не отгораживался от людей и мира в четырёх стенах. Иногда с криками и ссорами, но всё же добивался от него диалогов исключительно по-английски, чтобы помочь с языком, но оказалось, что всего предусмотреть он не смог.       Ифаню не хочется возвращаться, он это хорошо понимает. Ванкувер всегда был для него домом, а с появлением Эммы навсегда останется самым прекрасным местом на всей земле. Ему нравится их квартирка, этот город и его работа, от которой он наконец научился получать удовольствие. - Чанёль… что если я не хочу возвращаться? – мужчина понимает, что это жестоко. То, что он сейчас делает похоже на объявление войны, потому что Чанёль пытался сгладить острые углы, дав ему время подумать, но он знает, что и через неделю, и через месяц его ответ не изменится. - О, - Чан медленно закрывает очередной шкафчик, чувствуя, как гаснет улыбка. Конечно, он знал. Знал, что ответ Ифаня будет таким, но боялся себе в этом признаться. Ему не больно от этого ответа и он совсем не злится, просто чувствует грусть и тоску. – Я понимаю. Мне очень хочется поехать к лету в Корею на пару месяцев. Папа ещё не видел Эмми… ты сможешь поехать с нами? – он оборачивается к мужу, хотя с уверенностью сейчас бы сел где-то в укромном уголке и разревелся.       Ифань хмурится и корит себя за эту поспешность, только слепой бы не понял, насколько Чанёлю сейчас тяжело. Он осторожно подходит ближе, прощупывая настроение мужа и его границы, а затем мягко прижимает его к себе. - Я смогу… ты же знаешь, родной мой. Я сделаю для вас всё, - Крис сильнее сжимает мужа в объятиях, чувствуя прокатывающуюся по его телу дрожь. – Я знаю, как тебе тяжело… мне было так же. Неудобно, неуютно, казалось, что всё чужое и оно не хотело принимать меня за своего. Я ненавидел то место… пока в нём не появился ты. Ты стал для меня домом и неважно, где я при этом находился. Всё, что мне было нужно – это ты и тогда я чувствовал себя спокойно. - Я тоже, - Чанёль сдавленно шепчет, стараясь подавить слёзы и истерику, ведь он знает, всё понимает и поэтому не собирается закатывать Ифаню никаких сцен. Сейчас они поменялись местами и пришла его очередь справляться с выходом из зоны комфорта. – Я тоже, Фань. Когда ты рядом, я чувствую себя защищённым, когда ты со мной мне, правда, всё равно, где мы. Просто… я иногда так скучаю. Когда остаюсь один, то кажется, словно никто вообще не замечает меня, и я не здесь должен быть. - Ты на своём месте, детка. Мы там, где нам суждено быть. Мы вместе, слышишь? Ты никогда не будешь одинок, - Ифань утешающе гладит любимого по спине и перебирает пальцами по коротким волоскам на затылке. – Всё будет хорошо, всё наладится, я обещаю тебе, - кто как не он должен позаботиться о своём чувствительном муже, как когда-то позаботились о нём?