Мы навсегда вместе

      Чанёль всегда любил животных. Даже когда они с Крисом прогуливались по улице и младший замечал какую-нибудь дворняжку, нужно было обязательно купить для неё в магазине еды и ещё сидеть рядом на корточках, умиляясь грязному животному. Ифаню приходилось долго уговаривать парня, а иногда и насильно утаскивать его домой. Разговоры о собаках всегда жёстко пресекались. Потому что времени на животное не было, а если бы Чанёль начал канючить, блондину бы пришлось туго. Пойти против милой мордашки и выразительных глаз практически не возможно, по крайней мере, для Ифаня. - Фань, ты дома?... – голос корейца странно вопрошающий и будто что-то скрывающий. - Под дождь не попал? – блондин выходит из гостиной и скептически осматривает мужа. – Чанёль, где ты его достал?       На руках брюнета сидел маленький щенок. Золотистая шёрстка была немного выпачкана, а мордочка скрывалась где-то в подмышке счастливого парня. - Представляешь?! Рядом с домом, под лавкой, коробка стояла... Я сначала даже внимания не обратил, а потом смотрю, оттуда эта мордаха выглядывает. Хорошо, что несильно промок. А у нас молоко будет, Фань? – младший не мог остановиться, болтая о чём угодно. Когда Пак не может заткнуться, значит волнуется. - Чанёль, прекрати! – повышать голос блондин не любил, но только так можно было воздействовать на разошедшегося мужа. – Зачем ты его принёс? Мне кажется, мы обсуждали это тысячу раз… - Фань... - младший перебивает только своими надутыми губами. – Он так посмотрел на меня, будто запутался и разочаровался во всех. Я… просто я вспомнил тебя, хён.       Ифань и сам не заметил, как Чанёль уже виновато утыкается холодным носом ему в шею. Назвать старшего хёном - значит давить на жалость, а Крис не сможет вынести чувства вины, если сейчас выставит эту собаку на улицу. Ведь Чани сам будет выглядеть, как побитый щеночек, а видеть вселенскую обиду в его глазах блондину хочется в последнюю очередь. Ему многого стоит не обнять этого умного манипулятора. Пусть он и согласится оставить этого ретривера у них, но Паку предстоит хорошенько поработать, чтобы вернуть хорошее расположение духа любимому. - Хорошо. Только не прижимайся ко мне с этим комком... вдруг у него блохи? О боже! Чанёль, иди помой его и сам заодно помойся! Не хватало только, чтобы ты подцепил чего, - щенок на эту гневную тираду тихо зарычал, чем удивил Криса и рассмешил Пака. - Никакой он не блохастый. Не обижай моего малыша! – брюнет хоть и пытался говорить серьёзно, но сам лишь корчил рожицы, пока не скрылся за дверью в ванную комнату.       Всё время, пока из-за закрытой двери было слышно тихое бурчание и басовитый смех, Ифань раздражённо сидел на диване. Если бы не это маленькое чудовище, он бы мог быть вместе с Чанёлем в душе или на кухне, или ещё в куче мест..., но сейчас тупо пялится в выключенный телевизор. Резко вздохнув, блондин поднимается на ноги, уходя на кухню, чтобы разогреть ужин. - Фань, принеси полотенце, пожалуйста, - в дверном проёме оказывается мокрая голова Чанёля и любопытная мордочка, укутанная в полотенце младшего.       Крис раздражённо закатывает глаза и уходит в комнату, чтобы через пару минут впихнуть чистую махровую ткань довольному Чанёлю. Блондин ест один, пока кореец возится с собакой в гостиной. А потом уходит в спальню, специально начиная заниматься работой, потому что знает, как Чанёль ненавидит, когда Ифань работает дома. Но заглянув в комнату, чтобы переодеться, брюнет тут же уносится к тявкающей собаке. Голова отказывается думать о числах, поставках и разгрузках. Все мысли сейчас крутятся только вокруг маленького чудовища, полностью захватившего власть над его любимым мальчиком. Ифань, против воли, встаёт с кровати и останавливается возле открытой двери в гостиную. - Эй, малыш, ты должен любить Ифаня. Хорошо? Потому что Ёлли любит Фаня, а ты ведь любишь Ёлли? – щенок, будто согласно, затявкал, тут же облизывая нос младшего.       Счастливое лицо с безумно широкой улыбкой, словно тёплое пламя, подогревает холодное раздражённое сердце. Старший думает, что два щенка в доме просто убьют его своей дозой милашности. Он вовремя убирает глупую улыбку с лица, как раз тогда, когда чёрные глаза изучающе смотрят на него. А затем щенок странно тявкает, и Чанёль оборачивается посмотреть. - Фань, иди сюда. Надо назвать его, - Чан смешно морщит брови, размышляя над именем. И Крис удивлённо смотрит на щенка, который так же смешно пытается перебраться с одних коленей на другие. – Я бы назвал его Соник..., но ты убьёшь меня. - Однозначно, - старший ненавидит любимый мультик Чанёля и уже с удовольствием почёсывает мягкую шерсть за ухом маленького чудовища.       В наступившей тишине младший заваливается на грудь блондина и тоже ласково гладит разомлевшего щенка. В его голове столько мыслей о предстоящих покупках для собаки, что нужное имя никак не приходит на ум. - Может… Мён? Эй, Мённи, - брюнет берёт маленькую мордочку в свои ладони и строго смотрит в умные глаза. – Тебя будут звать Мён, так что запомни, хорошо?       Щенок внимательно смотрит и, громко тявкнув, лезет вылизывать смеющегося Чанёля. Ифань скептически осматривает взрослого ребёнка, развалившегося на его коленях, и маленького щенка, забавно виляющего хвостиком и тыкающего своим чёрным носом то в розовые губы, то в пухлые щёчки. Пальцы сами накрывают чужой улыбающийся рот, и Ифань грозно смотрит в блестящие маленькие глазки, будто давая понять новому жителю этой квартиры, что припухлые розовые губы принадлежат только ему.       Чуть позже они смотрят фильм. Мён посапывает на груди младшего, который, в свою очередь, по-прежнему лежит на коленях мужа и тоже почти засыпает. Крис осторожно гладит мягкую щёку, улыбаясь, когда сонные глаза немного приоткрываются. - Не засыпай здесь, идём в кровать.       Чанёль неосторожно дёргается, совсем позабыв о спящем щенке, и тот тут же просыпается, недовольно поглядывая на людей, посмевших разбудить его. Кореец извиняюще чешет светлую шёрстку и уходит, ведомый крепкими объятиями. Ифань заводит сонного мужа в спальню, подталкивая того к кровати. А сам присаживается возле дверей и думает, не глупо ли будет, если он начнёт разговаривать с собакой так же, как Чанёль. - Э-э... - он не знает с чего начать. А щенок уже вовсю рвётся пролезть сквозь маленькую щель к своему любимому, всегда улыбающемуся хозяину. – Послушай, Мён. Ты ведь умный? Это комната наша с Чанёлем, поэтому тебе сюда нельзя, ясно? Можешь спать в гостиной… - блондин считает, что объяснил очень даже понятно, поэтому закрывает дверь и ложится к лукаво глядящему на него парню. - Ты ревнуешь, - Чан совсем чуть-чуть улыбается. - Что? С чего это? – старший лихорадочно отнекивается, сам не понимая, почему ведёт себя так. - Нет, Фань, ты ревнуешь меня к щеночку. Он ведь милый, правда? – безумная улыбка появляется на красивом лице, и, вроде бы, схлынувшее раздражение вновь возвращается на место. - Я не ревную тебя, ...особенно к нему! – китаец отворачивается от счастливого мужа и пытается не обращать внимания на тихий скулёж за дверью и хихиканье одного ненормального сзади. - Может, впустишь его? Ему страшно там, - Чанёль аккуратно обнимает обидевшегося блондина и легонько целует его за ухом. - Нет. Он должен знать, что это наша комната. Не хочу, чтобы как-нибудь он зашёл, когда мы будем заниматься любовью. - Да, это будет выглядеть странно – собака, наблюдающая как трахаются её хозяева, - тихий смех неприятно щекочет кожу, заставляя блондина нервно дёргать плечами. - Заткнись, Пак. - Я не Пак, я Ву! Съел!? -снова глупое хихиканье, от которого уже не хочется отпихнуть этого идиота подальше. Теперь хочется прижать его к себе настолько крепко, чтобы никто не смог отобрать. - Съел-съел, Чанёль Ву, - заставить неугомонного брюнета замолчать можно не только с помощью жёсткого тона, но и медленного поцелуя...