На первой ступени эшафота смерть срывает маску, которую человек носил всю жизнь, и тогда показывается его истинное лицо. © Александр Дюма «Граф Монте-Кристо»
- Итак, что мы имеем по этому делу? – сразу же спросил Бут, стоило ему зайти в лабораторию. - У одного из братьев характерные ожоги от электрошокера, как и у остальных жертв похищения. У второго брата многочисленные травмы ног и тазовая кость сломана в трёх местах, - начал докладывать Зак. – Есть предположение, что Райана сбила машина. Так же я обнаружил отметины на челюсти, и это объясняет наличие столь большого количества крови – парень совершил самоубийство. - Стоп-стоп, минутку! Почему ты в этом так уверен? Может, Метью поступился семейными узами и сам убил брата, чтобы выжить, - вознегодовал Сили. - Исключено. Во-первых, он не обладает достаточной силой, чтобы нанести подобные повреждения, - тут же подхватила Энжела. - Именно, - поддержал Эдди, - исходя из угла наклона, под которым был нанесён удар, можно сделать лишь один вывод – он сам перебил себе сонную артерию. Причём, сделал это обычной ручкой. - То есть… - начал Бут, намекая, что он что-то упускает. - Могильщик собирался похитить только одного парня, второй же помешал преступнику своим появлением. Он сбил Райана на машине и забрал вместе с Метью, - подошедшая Кэм начала соединять факты в единую версию. – Судя по всему, старший Кент решил пожертвовать собой, чтобы оставить брату больше кислорода. Это объясняет, почему они сидели обнявшись. Вдобавок, если я правильно разобрала результаты Ходженса, кислорода им должно было хватить не на обещанные похитителем двадцать четыре, а всего на двенадцать часов. Либо Могильщик ошибся… - Он никогда не ошибается, - явно напрягшись, твёрдо заявил Сили. - …Либо он изначально не планировал возвращать ребят живыми, - закончила Сароян.***
Около двух лет назад. Сознание медленно возвращалось к Метью. Он попытался открыть глаза, чтобы оглядеться, и не сразу понял, получилось ли у него – кругом царила беспросветная тьма. Внезапно шею пронзила острая боль в месте ожога от электрошокера, и юноша не сумел сдержать вырвавшийся из груди стон. Рядом тут же раздался шорох, привлекший внимание младшего из близнецов Кент. - Кто здесь? - Мет? Метью, это ты? – раздался хриплый голос откуда-то слева. – Как ты? - Райан? Что… Да, я в порядке, шея болит, а так всё в норме, - протянул парень, потирая воспалённую кожу. - Где мы? Что за чертовщина здесь творится? – он попытался на ощупь добраться до брата. Рука вляпалась во что-то вязкое. Метью принюхался и с ужасом осознал, что пахнет кровью. – Да ты ранен! - Ага, сбил наш похититель. От кровопотери, может, и не помру, а вот от шока – запросто. Боль то проходит, то внезапно накрывает волной. Словно спицы в ноги всаживают, да и двигаю я ими с трудом, - глухо просипел Райан и, прокашлявшись, продолжил. – Да и вообще не буду тебя обнадёживать, положение наше – хуже некуда. - Похитили, говоришь? Но где мы? Впрочем, ладно, главное сейчас не паниковать. Отец заплатит выкуп, и всё будет хорошо, - с надеждой в голосе заявил парень, усаживаясь рядом с братом. Штаны тут же пропитались алой жидкостью, но в данный момент ребятам было плевать на подобные мелочи. - Как всегда оптимист, - горько усмехнулся старший Кент. – Ладно, у тебя есть что-нибудь в карманах? У меня… пачка жвачки и ручка. Чёрт, этот козёл забрал и часы, и мобильник! - Хм-м, ключи с брелком-фонариком и пара фантиков. - Да-а, негусто, - с досадой протянул Райан, - фонарик… Ну, хоть что-то. Давай сюда, - Мет отцепил брелок от ключей и всё так же на ощупь вложил его в ладонь брату. – Кстати говоря, удивлён, что у тебя с собой нет контрацептива какого-нибудь, нас же сразу после вечеринки сцапали. Или ты успел подцепить кого? – спросил старший с хитринкой в голосе, начиная рассматривать помещение под слабым лучиком то и дело гаснущей лампочки. - О-ой, а сам-то? – с тенью смущения парировал младший. – Мы что, в каком-то контейнере? – удивлённо заметил он, оглядев стены из сплошного металла. - М-м-м, думаю, это нечто вроде бочки. Вон, видишь наверху иллюминатор, наверное, это крышка. А вот из-за отсутствия каких-либо звуков или хотя бы намёка на свет, напрашивается нехороший вывод. - Давай, рассказывай, что ты там надумал, - из них двоих Райан был более головастым, хоть и жутко ленивым. Метью же наоборот был усерден и трудолюбив, даже подумывал пойти в колледж на медика, но… Сказалось влияние брата-раздолбая, и он тоже вылетел из школы. Братья были неразлучны – вместе начали шастать по вечеринкам, где неустанно надирались и клеили девчонок, хоть им и было всего по семнадцать. По сути, типичные подростки. Но надо было отдать им должное – друг за друга стояли горой. Собственно, именно поэтому и оказались здесь вдвоём. Фонарик моргнул ещё несколько раз и окончательно погас, вновь погрузив парней в абсолютный мрак. Резко нахлынувшая боль застала старшего Кента врасплох, и тот едва успел с силой сжать зубы, пытаясь перетерпеть. Правда, несколько болезненных всхлипов всё же не укрылись от младшего. - Ты точно в норме? - Ага. Сейчас пройдёт, - через силу прошептал парень, теснее прижавшись своим плечом к плечу брата. Спустя несколько минут его действительно слегка отпустило и он начал свой рассказ. – Так вот, касательно нашей ситуации – не рассчитывай на благоприятный исход. Кажись, это тот самый маньяк, как его там окрестили… Могильщик. Он вроде похищает детей более-менее богатеньких родителей и закапывает их заживо. Платят выкуп вовремя – даёт координаты, и ребят находят. Читал недавно в газете о двух таких случаях, - по спине Мета пробежала стая мурашек при упоминании о погребении заживо. – А вот нам с тобой не повезло. И я могу назвать как минимум три причины, по которым нам спасения можно не видать, - с неприкрытой горечью закончил Райан. Парни сидели и обдумывали происходящее. Осознание их плачевного положения до каждого доходило по-разному, но итог был один – отчаяние от собственного бессилия. Около часа они провели в молчании, каждый размышляя о своём. Наконец Метью не выдержал гнетущей атмосферы и негромко протянул: - У тебя есть какие-нибудь секреты от меня? - Ты что, хочешь устроить вечер откровений? – с лёгкой иронией усмехнулся старший. - А что мы теряем? – оппонировал юноша. Его голос слегка дрожал, выдавая подступающую панику. Здраво рассудив, что сбережению кислорода это явно не поспособствует, Райан решил всё же поддержать потребность Мета в беседе. - Ну, есть один. Всего один, но не окажись мы здесь – я бы никогда тебе его не раскрыл. Но сначала ты ответь. - Почему я первый? Так нечестно. - Ты это начал, вот и отвечай первым, - лаконично буркнул подросток куда-то в плечо сидящего рядом брата. - Я люблю тебя. Правда люблю. Знаешь, не по-семейному, а… ну, ты понял, - стушевался он, наверняка краснея, и Райан испытал явную досаду, что не увидел выражения его лица. И уже вряд ли когда-нибудь увидит. – А девчонок клеил… только чтобы ты ни о чём не догадался, - тихо закончил парень, напрягшись всем телом – ожидая реакции. Ответ последовал незамедлительно, старший надрывно рассмеялся, всё ещё утыкаясь куда-то в чужое плечо. - Аналогично. Только я их клеил, потому что ты начал, иначе было бы странно, - и, наконец оторвав своё лицо от родного тела, подытожил. – Идиоты, - и снова захрипел в подобии смеха. Звучало это крайне страшно, но обстановка была разряжена. Метью даже невольно дёрнулся от неожиданности, когда брат взял его за руку и прошептал где-то совсем рядом: - Поцелуй меня. Другого шанса уже не будет, - и впервые за всё время их нахождения здесь страх за собственную жизнь чуть отступил. Со второй попытки младшему всё же удалось найти свободной рукой чужое лицо. Он осторожно прикоснулся прохладной ладонью к тёплой щеке, намечая цель, а после наклонился, осторожно прикоснувшись к нежным губам брата своими. Осознание запретности этих чувств уже давно жгло обоих изнутри и теперь, словно многотонный груз наконец-то спал с сердца, даря долгожданный покой и умиротворение – принял, рядом. В какое-то мгновение Райан углубил поцелуй, сильнее сжимая руку Мета своей, переплетая пальцы в замок, и приобняв за шею другой. Дыхание парней начало сбиваться, и старший Кент резко отстранился: - Это плохая идея. Нам… надо… беречь кислород, - пытаясь отдышаться, пояснил он. - Да, ты прав, - согласился Метью. - «На первой ступени эшафота смерть срывает маску, которую человек носил всю жизнь, и тогда показывается его истинное лицо». - Хорошо сказано. Думаешь, это и есть наш эшафот? - Александр Дюма «Граф Монте-Кристо». Читали как раз перед самым отчислением, - вспомнил юноша и, чуть помедлив, ответил. – А ты сомневаешься? Впрочем, во всём есть что-то хорошее – не придётся уходить с незаконченными делами. - М-м-м, ты, кстати, что-то говорил про три причины, почему уверен в нашей смерти, - как бы между прочим напомнил младший, из-за чего Райан недовольно поморщился, но этот жест остался незамеченным. - Если ты так хочешь это знать… - Я хочу верить, что ещё есть надежда, - перебил Метью. - Во-первых, наш отец жмот и брюзга – он ни за что не заплатит выкуп. А потом будет уже поздно. Во-вторых, я появился на парковке случайно, значит, он планировал похитить только одного из нас, а пришлось обоих. Смею предположить, что кислороду здесь ровно на сутки – так он делал с остальными. Но это из расчёта на одного человека, а нас двое, следовательно, израсходуем мы его в два раза быстрее. И в-третьих, я его видел. Я видел лицо Могильщика. Я свидетель, поэтому он не оставил бы меня в живых. А так как мы вместе… - он замолчал, судорожно вдохнув и попутно прокусив губу до крови. Сжимал и разжимал кулаки от бессилия и, наконец, произнёс с неприкрытой виной. – Прости. Если бы… Я бы, я… Ты не лишился бы своего шанса на спасение, - они так и не расцепили своих рук, поэтому Мет ободряюще сжал чужую ладонь. - Спасибо. Тебе надо отдохнуть, - заботливо прошептал Райан и начал мурлыкать себе под нос колыбельную, которую в детстве им пела мама до своей смерти. Слов он уже не помнил, но сама мелодия прочно засела в мозгу и сейчас оказалась как раз кстати. От навалившегося стресса и относительно недавней вечеринки сон сморил младшего уже через пять минут. Новый приступ боли пронзил, на этот раз не только ноги, но и всё тело разом. Под натиском неожиданного спазма парень согнулся почти пополам и мысленно порадовался, что брат уже уснул. «Прости. Но есть ещё кое-что, что я могу для тебя сделать – сам-то я уже точно не жилец», - сам себе горько улыбнулся Кент и достал из кармана ручку, что так удачно оказалась при нём. – «Хоть из-за меня мы и были заведомо обречены, но… я хочу подарить тебе этот крохотный шанс на спасение. Как ты там назвал это? Надежда? Так вот, я хочу подарить её тебе, потому что никого я не люблю сильнее, чем тебя», - и уверенно вонзил острие себе в сонную артерию, начиная молчаливо захлёбываться собственной кровью. Перед глазами всё поплыло, и сознание милостиво покинуло его, больше не обременяя ни беспрерывной болью, ни необходимостью наблюдать собственную смерть. Проснувшись через несколько часов, Метью не сразу понял, что не так. Рука брата, что он сжимал своей, была холодна как лёд и измазана чем-то вязким. В нос ударил слишком знакомый металлический запах, от которого по спине пробежалась стая мурашек. - Райан? Эй, Райан! Райан, очнись! – пытаясь растормошить старшего, он случайно наткнулся рукой на пресловутую ручку, зажатую в другой ладони брата. И хотя краем сознания он уже понял, что к чему, Мет отчаянно не желал признавать факт, что Райан умер. Более того – убил себя, чтобы ему осталось больше кислорода. Младший Кент притянул к себе бездыханное тело, крепче сжимая в своих объятиях, отчего лишь сильнее перепачкался в чужой крови. Но сейчас это не имело значения. - Чтоб тебя! Ты же сам сказал, что нас не спасут, что мы всё равно умрём, тогда почему? Почему ты бросил меня одного?! Думаешь, так ты дашь мне шанс? Чёрта с два! Лишь продлишь мои страдания, проклятый эгоист! – у подростка началась истерика, что было неудивительно. Спустя полчаса он успокоился. Тихо замурлыкал себе под нос знакомую мелодию, чтобы не слышать эту давящую тишину. А что ему ещё оставалось? Только отсчитывать тягостные минуты оставленного ему времени, запрокинув голову и прижимая к груди остывшее тело возлюбленного брата, чтобы вскоре вновь задремать. И уже не проснуться.