Выводы

Слэш
NC-21
Заморожен
21
автор
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
21 Нравится 8 Отзывы 1 В сборник Скачать

Вывод первый - не возлюби ближнего

Настройки текста
Воздух на крыше высотки расплывается маревом, уносясь сумасшедшими потоками в небо, чтобы остыть и вернуться назад, поближе к земле. От черепицы исходит жар, накопленный за день несмотря на осеннюю пору. Бадоу мутит об одной мысли о том, что придется через некоторое время приземлиться на эту раскаленную поверхность животом, принять удобное положение, замереть на приличный отрезок времени. Не шевелиться, почти не дышать. Он спешит зажать в зубах сигарету, чтобы избавиться от страшной липкости во рту, опускается на одно колено и открывает твердый чехол от скрипки, мимоходом стирает со лба испарину тыльной стороной ладони. Старенькая винтовка собирается медленно, с неохотой, составляющие скользят во вспотевших ладонях, не поддаются. Но тот, кто её собирает, сохраняет удивительное спокойствие, в обычное время совсем ему не присущее. Наконец, смертоносное оружие готово к использованию. "Пора уже. Да, пора." - твердит себе информатор, с преувеличенным тщанием укладываясь вниз грудью на усыпанную бетонной пылью крышу, чувствует легкое жжение через прилипшую к телу футболку, шипит сквозь зубы, сильнее впиваясь зубами в фильтр так и не зажженной сигареты. Приклад льнет к плечу, врастает в него, становится продолжением Нейлса, затвор щелкает на удивление послушно, загоняя снаряд в патронник. Люди крайне редко поднимают голову, чтобы взглянуть на небо - все слишком заняты своими делами, куда-то торопятся, заманивают сами себя в толчею таких же суетливых бестолковых созданий. Именно поэтому Бадоу и остается незамеченным, чувствует себя спокойно и легко, приникая левым глазом к оптическому прицелу, привыкает к новому способу обзора, кладет указательный палец на курок, дыхание снайпера обрывается, заставляя сердце притормозить, биться медленнее. Цель появляется в срок, секунда в секунду - высокий седой мужчина с наглой ухмылкой выходит из здания отеля, даже ухом не ведя на швейцара, движется к подкатившей машине. Движется быстро, велик риск промазать, а времени мало, ведь тело сожрало отпущенную ему дозу кислорода и теперь сердце в испуге трепыхается всё быстрее. Отделяет торговца рабами от быстрой и безболезненной смерти лишь одно мгновение и почти пять сотен метров. Его голова лишь на секунду закрепляется в одной точке перед тем, как жертва скроется в машине, но палец уже с силой надавил на курок, не оставляя ни единого шанса. Память отказалась сохранять сведения о том, как Нейлс бережно собрал винтовку, уложил её в футляр и спустился с крыши. Перед внутренним взором стояла только темная пелена и струя чужих вынесенных мозгов, художественно разлетевшаяся по горячему асфальту. Тошнотворный ком в горле мешал дышать, сердце непрерывно долбилось изнутри в грудную клетку, словно грозя выломать ребра к чертовой матери. "Вот значит оно, первое осмысленное убийство в жизни?" - мысль эта висит на почти истлевшей ниточке здравого рассудка, маячит где-то в центре опустевшей головы. Бадоу не сразу понимает, что тщетно пытается попасть ключом в замочную скважину, а когда до него доходит, вдруг разбирает нервный смех, рыжая макушка упирается в обшарпанную дверь. Информатор знать не знает, что уже минут пять Хайне сверлит его спину уничижительным взглядом, тщетно пытаясь понять, что за херня происходит с его несносным напарником. То ли пьян, то ли укурен в щи - не поймешь, ведь никотиновая ломка исключается, вот он, окурок прямо под ногами лежит. Созерцание тихой истерики надоедает быстро, альбинос забирает из трясущихся пальцев ключи, одним движением вставляет нужный в замочную скважину и открывает дверь внутрь, заставляя рыжего ввалиться в узкий коридор, протаранив головой гостеприимную стену. А Нейлс каждым своим оголенным от стресса нервом чувствует удар, мгновенно отрезвляется и с неприкрытым непониманием смотрит через плечо, медленно моргает, а только после неуверенно улыбается, размыкает губы, чтобы сказать хоть что-нибудь, но из глотки вырывается только смешок густо перемешанный с болезненным хрипом. - Я за патронами. - сухо декларирует Хайне, проходит вглубь квартиры, направляясь строго к перекошенному шкафу. Бадоу, не до конца пришедший в себя, оставив на полу чехол с винтовкой, медленно, по стеночке, пробирается следом, периодически мотая головой. Он понятия не имел, как объяснить напарнику, что цель уже устранена и идти никуда не нужно, только и смог, что ухватить альбиноса за кожаный рукав куртки, на пару мгновений остановив пополнение их общего боекомплекта. - Погодь. Белесая бровь Раммштайнера медленно приподнялась, когда взгляд сфокусировался на цепких тощих пальцах. Лишние прикосновения в их тандеме были делом редким и чрезвычайно рискованным. Любой из них двоих мог без предупреждения огрести неслабую оплеуху от другого. Чаще страдал от этого именно рыжий, который такие вот жесты считал делом будничным и вполне обычным, отчего альбинос, не переносящий вторжения в личное пространство, бесился просто невероятно. Однако, греющая душу встреча информатора со стеной немного смягчила реакцию, превратила её в легкий, но крайне болезненный щелчок по лбу. Тут и слов не требовалось, рыжий понятливо разжал пальцы и на всякий отшагнул немного назад. - Я его уже убил. Не надо нам идти. Альбиноса так и подмывало поинтересоваться, насколько сильно напарник приложился головой, но смолчал, просто вопросительно уставился на одноглазого. Тот мялся и объяснения предоставить не спешил, что заставило Хайне гневно взрыкнуть, быстрым шагом отмерять расстояние до входной двери, с грохотом её захлопнуть и присесть на корточки над чехлом, открыть его и с удивлением обнаружить разобранное оружие. Ноздри альбиноса затрепетали, втягивая до боли знакомый запах, красноречиво говорящий о недавно произведенном из винтовки выстреле. Раммштайнер ненадолго замер и ушел в себя, стараясь скрыть откровенное недоумение. - Значит, ты убил? Спланировал, выследил, подготовился? - всё ещё с сомнением проговорил альбинос, но его громовой баритон в тишине квартиры прозвучал с совсем иным оттенком. Бадоу выронил из губ сигарету, которую не успел подкурить, забил на потерю и взял новую, нервно и торопливо вынимая из кармана зажигалку, чиркая и затягиваясь едким дымом, смотря в никуда. Вечер вступил в свои права раньше обычного, сыграла свою роль скверная осенняя погода и сильный ветер, волокущий по нему тяжелые густые тучи. Инстинкт подсказывал, что оставлять напарника в таком состоянии будет неразумно, а потому, скрепя сердце, Хайне решил остаться в прокуренной обители рыжего на ночь и послужить в качестве предохранителя. Он видел это, как некое поощрение - после просмотра новостей стало ясно, что их цель действительно покинула этот бренный мир, а потому слова информатора больше сомнений не вызывали. Бадоу всё ещё находился в подобии прострации, был страшно рассеян и порой несколько раз проделывал путь от скрипучего дивана до кухни и обратно, начисто забывая, что хотел взять или сделать. Мельтешение напарника ввело в дрему очень оперативно, Хайне уже через час крепко спал, вытянувшись во весь рост на диване. Из беспокойного, полного крови и криков сна мягко, бережно вывел знакомый голос. Почти приятный. "Почти" оттого, что ощутимо веял хрипотцой, неровно пульсировал от скачущих туда и обратно интонаций: неодолимая дурь шизофреника проклевывалась то писклявостью, то нездоровым скрежетом рыка. Он пел. Русалочка долбаная. Пел завораживающе-искренне, стараясь, но надсаженный курением голос всё равно колебался, сбивался, падал, поднимался, создавая нелепую, зубодробительную какофонию звуков. Словно почуяв неладное, Нейлс смолк, уставился буравчиком взгляда альбиносу в лицо несмотря на то, что тот ничем не выдал своего пробуждения. Чуйка профессиональная сработала, не иначе. - Эй. Хайне дернул верхней губой, давая понять, что подобный оклик ему не слишком понравился. Напарник в ответ только хмыкает, с металлическим лязгом передергивает затвор винтовки. - Мне иногда кажется, что из нас двоих я - псина. Ты командуешь, а я виляю хвостиком и выполняю. Судя по голосу, успокоился уже, говорит так же нагло, как и обычно, без жалкого скулежа. Бадоу явно всё время до пробуждения Раммштайнера непрерывно смолил, в тесной захламленной квартирке просто дышать было нечем, в альбиносьем носу адово защипало и приступ серийных чихов не заставил себя долго ждать. А рыжий похерист и бровью не ведет, затягивается глубоко, тянет на выдохе: - Окно открывать не буду. Терпение лопается, его ошметки хаотично разлетаются по черепной коробке, приступ бешенства заглушает всё и вся, глаза заволакивает бурой пленкой, а звуки сливаются с яростным уханьем сердца, мгновенно налившегося тяжелой кровью. Один прыжок - и альбинос сплетается с информатором в ревущий и скулящий клубок. Сцепившиеся наемники рвут друг друга в мясо, хрустят кости и суставы, летят в стороны лоскуты кожи и комки выдранных волос, а на кухне в радиоприемнике тихо визжит очередная новая певичка, вещая о жаркой любви. Спустя минуту, клубок распадается - альбинос откидывается спиной на пол и втягивает воздух сквозь зубы, шумно выдыхает носом, терпя поистине адскую боль активно протекающей регенерации, а Бадоу, не обремененный подобной полезной функцией, ползет упорно с сторону ванной, оставляя за собой на полу кровавые разводы и утробно ругаясь, так грязно, как только способен. Спустя пару минут в квартире наступает полная тишина, нарушаемая лишь хриплым шипением потерявшего волну радиоприемника.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.