Друзья

– Стайлз, прошу, отпусти меня. Это все полнолуние, клянусь. Ты же знаешь, что я не сделал бы это специально. Прошу, Стайлз, отпусти меня, мне больно. Это не так, как в первый раз. Это все полнолуние. Это из-за Эллисон. Она бросила меня. Стайлзу казалось, что он сейчас сойдет с ума. Скотт уже полчаса повторял одно и то же, это было похоже на какую-то чертову мантру, от которой он постепенно впадал в транс, забывая, где находится. – Это не перерыв в отношениях. Она бросила меня. И это убивает меня. Я чувствую себя безнадежным. Прошу, отпусти меня. Стайлз закрыл руками лицо, потом уши, но все равно продолжал слышать мерный стук наручников о батарею, а потом крик Скотта: – Нет! Нет! Слова сменились нечеловеческим ревом, а после – громким рычанием. Звуки ударов о трубу батареи усилились, превращаясь в грохот; Стайлз начал опасаться, что либо наручники не выдержат и сломаются, либо Скотт вырвет трубу. Так продолжалось несколько минут, в течение которых Стайлз боролся с желанием выбежать на улицу и удрать подальше от этого места. Но внезапно все стихло. Стайлз прислушался, ожидая подвоха, ожидая, что Скотт снова начнет умолять освободить его, но из комнаты не доносилось ни звука. Стайлз медленно поднялся на ноги и осторожно заглянул в комнату. Он боялся, что его худшие опасения сбылись и Скотт вырвался на свободу, но оказалось, что он ошибся. Скотт по-прежнему находился в комнате у батареи, он сидел, низко свесив голову. Со стороны могло показаться, что он заснул, но Стайлз знал, что это не так. Он медленно приблизился к другу, жалея, что под рукой нет электрошокера или хотя бы бейсбольной биты. – Скотт? – тихонько позвал Стайлз, не решаясь дотронуться до него. – Ты в порядке, Скотт? Скотт медленно поднял голову. Его глаза были человеческими, привычными, карими, но взгляд оставался затуманенным и тяжелым. – Стайлз, – тихо произнес он, и Стайлз поежился от непривычного тембра его голоса. – Ты ведь отпустишь меня, правда? Пожалуйста. Ты ведь мой лучший друг. Стайлз заколебался. Он знал, что Скотт мог обманывать его, он уже не раз видел, что с тем творилось во время полнолуний, и не хотел рисковать понапрасну. Но как бы он ни был зол на Скотта из-за Лидии, обращаться с ним, как с животным, Стайлзу тоже не хотелось, даже несмотря на недавнюю выходку с миской. – Пожалуйста, Стайлз, – вкрадчиво прошептал Скотт. – Прости меня за Лидию. Это действительно полнолуние. Я бы никогда не поступил так. Отпусти меня. Пожалуйста. – Я не могу… – через силу выдавил Стайлз, снова отступая к двери. – Прости, но я не могу. Скотт как-то судорожно вздохнул, снова опустив голову и ссутулив плечи, а потом еле слышно сказал: – Тогда ослабь немного наручники. Мне очень больно. Я не убегу и не причиню тебе вреда. Обещаю. Стайлз кивнул и сделал несколько шагов вперед. Ему все еще было немного страшно, но надежда на то, что Скотт все-таки пришел в себя, контролирует свои действия и осознает вину, немного вселяла уверенность. Он достал из кармана ключи от наручников и нагнулся, потянувшись к руке Скотта, прикованной к батарее. И тут же ощутил, как сильные пальцы сомкнулись на его горле. – Сктт… – только и смог прохрипеть он, больно приложившись затылком об пол. Скотт нависал сверху, все так же сжимая его горло той самой рукой, которая была прикована наручниками. С нее на шею Стайлза капала теплая кровь. – Я же просил тебя по-хорошему, – укоризненно произнес Скотт, слегка качая головой. Его глаза на миг сверкнули желтым огнем. – Я думал, ты мой друг. – Дргг… – просипел Стайлз. Перед глазами уже поплыли темные круги, с минуты на минуту он грозился потерять сознание. Заметив это, Скотт разжал пальцы, позволив ему вдохнуть. Стайлз сделал судорожный вдох и закашлялся. Из его глаз выступили слезы, он с обидой посмотрел на Скотта и попытался отползти в сторону, но тот легко поймал его за ногу и притянул обратно, взгромоздившись сверху. – Давай поиграем, Стайлз? Ты же любишь разные игры? И книжки читать любишь. Хочешь, я расскажу тебе историю о том, что я мог бы сделать с Лидией? А хочешь, могу показать? Стайлз дернулся, попытавшись сбросить его с себя, но Скотт легко перехватил его руки, заведя их ему за голову. Стайлз почувствовал, как что-то холодное обвило его запястья, сковав их между собой. – Разве наручники не сломались? – недоуменно спросил он, дергая скованными руками и запрокидывая голову, чтобы рассмотреть их. Даже в такие моменты Стайлз оставался мастером идиотских вопросов. – Но у нас же еще осталась цепь, – плотоядно улыбнулся Скотт, проверив прочность крепления. Он уже успел накинуть цепь на трубу батареи и зафиксировать ее, приковав к ней Стайлза. Стайлз ошарашенно посмотрел на Скотта, до конца не осознавая того, что происходит. Ему все еще казалось, что Скотт просто обиделся за собачью миску и решил отомстить. Это были спасительные мысли, за которые он цеплялся, чтобы не замечать очевидного и просто не сойти с ума. – Что ж, посмотрим, – произнес тем временем Скотт, раздвигая края куртки и рубашки Стайлза и дергая вверх его футболку. – У Лидии фигурка, конечно, поаппетитней, но сейчас и такое сгодится. Скотт провел когтистой рукой по обнаженной груди Стайлза, чуть царапнул чувствительную кожу возле соска. Стайлз дернулся, ерзая на месте. – Не стоит сейчас так тереться об меня, – заметил Скотт, улыбаясь краем рта. В его глазах снова загорелись желтые огоньки. Стайлз замер, как громом пораженный, продолжая смотреть на своего лучшего друга со смесью недоумения и испуга. Что собирается делать Скотт? Похоже, он не будет разрывать его на части. Если только не каким-нибудь иным извращенным способом… – Ты знаешь, – начал Скотт, медленно поглаживая когтями кожу на животе Стайлза, – у Лидии такие мягкие губы. А ее язык… Он такой нежный и горячий. И грудь у нее большая и упругая. Когда она потерлась ею об меня… – Заткнись! – Стайлз снова с силой дернулся и зажмурил глаза. – Не нужно говорить о ней! Делай что хочешь, только не говори! – Ты уверен? – настолько нормальным голосом спросил Скотт, что Стайлз резко распахнул глаза, чтобы проверить, не встали ли наконец-то у его друга мозги на место. – Да, – тихо ответил он, наблюдая за Скоттом. Тот легко пожал плечами, а потом наклонился и укусил Стайлза за сосок. Стайлз взвыл и снова задергался, цепь загремела по батарее. Скотт усмехнулся, бегло взглянув в его лицо, а потом быстро обвел укушенный сосок языком, всосал в рот. Стайлз снова дернулся, но уже не так протестующе, и закусил губу, чувствуя, как вопреки всему начинает возбуждаться и, понимая, что Скотт тоже это заметит, так как сидит именно на самом причинном месте. – О, кажется, кто-то уже не против? – елейно произнес Скотт, отрываясь от груди Стайлза. – Я тебя ненавижу, – четко произнес Стайлз, глядя прямо ему в глаза. – О’кей, – кивнул Скотт и укусил Стайлза за второй сосок. Стайлз рвано выдохнул, когда Скотт снова зализал укушенное место. Потом тот сдвинулся немного назад и огладил член Стайлза через джинсы. – Не надо, – прошептал Стайлз. – Не бойся, тебе понравится, – беспечно отозвался Скотт. – Сомневаюсь, – поморщился Стайлз. – Ты вообще соображаешь, что делаешь? – Как никогда, – ослепительно улыбнулся Скотт, сверкнув отросшими клыками. Желтые огоньки в его глазах больше не гасли. Он с силой сжал член Стайлза через джинсы, царапнув когтями по плотной ткани. Стайлз снова поморщился от легкой боли и попытался вжаться задом в твердый пол, когда почувствовал, как Скотт расстегивает ремень и молнию. Когтистая рука залезла в трусы, обхватывая член Стайлза. – Любишь, когда тебя связывают? – хрипло спросил Скотт, поглаживая пальцем мокрую головку. Стайлз закусил губу и отвернулся. Ему было противно от самого себя, но тело не слушалось его, продолжая наслаждаться грубыми ласками Скотта. Скотт немного поводил рукой вверх и вниз, царапнул кончиком когтя по чувствительной плоти головки. Стайлз задрожал, опять натянув цепь, – он и сам не понимал, приятно ему или больно. Одно неуловимое движение – и Скотт перевернул его на живот, перекрутившаяся цепь больно врезалась в запястья. – Что ты творишь, мать твою! – прошипел Стайлз сквозь зубы, приложившись подбородком об пол. – Ты ведь девственник, правда, Стайлз? – глухо прорычал Скотт ему на ухо. – Пошел ты! – Стайлз дернулся в бессильной попытке снова сбросить его с себя. Скотт навалился сзади, плотно впечатав его в пол, от его тела шел неимоверный жар и какой-то звериный запах. Раздался треск, а потом Стайлз ощутил бегущий по спине холодок – это Скотт одним движением разорвал его одежду – и куртку, и рубашку, и футболку. Несколько секунд возни – и Стайлз лежал на полу голым по пояс, ощущая холод и ужас. – Забавно, – хмыкнул Скотт себе под нос. – Эти дурацкие родинки, оказывается, у тебя по всему телу. К испытываемым чувствам добавился еще и стыд – несмотря на то, что Стайлз понимал всю абсурдность и чудовищность ситуации, ему почему-то стало стыдно, что он не такой красивый, как, например, Джексон. Или Дерек. Он снова дернулся, и чуть не завыл, услышав за спиной сдавленный смешок. Скотт не только обездвижил его, он еще и насмехался над его слабостью. – Думаешь, Лидия захотела бы тебя? – задумчиво произнес он. – Сомневаюсь. Ей нравятся более крепкие парни. Такие, как я, например. Стайлз прокусил губу до крови, чувствуя, как на глаза наворачиваются непрошеные слезы злости и обиды. Сейчас он ненавидел Скотта всеми фибрами души и не мог представить, что они когда-нибудь снова будут друзьями. Единственным выходом было как-то протянуть время и дождаться рассвета, а потом уж он отомстит так называемому «другу» за все унижения. Стайлз горько усмехнулся – во всей этой ситуации был один неоспоримый плюс: пока Скотт издевался над ним, он не мог причинить вреда Эллисон или кому-то другому. Ну что ж, он, Стайлз, можно сказать, даже герой. Стайлз решил не слушать, что говорит Скотт. Пусть мелет все, что хочет, ему все равно. Он и сам прекрасно знает, насколько неидеален, лишнее напоминание ничего не изменит. Только вот зачем Скотт его раздел? Но Скотта игнорирование собственной персоны явно не устраивало. Поняв, что его слова не возымели на Стайлза должного эффекта, он впился клыками ему в плечо. Стайлз взвыл и задергался так яростно, что действительно чуть не сбросил Скотта с себя, но в последний момент тот удержался. – Ты ведь завидуешь мне, правда, Стайлз? – снова принялся за свое Скотт, обводя кончиком когтя родинки на спине друга. – Ты ведь, наверное, мечтал бы стать оборотнем вместо меня. – Если быть оборотнем – означает стать таким придурком, как ты, то я – пас, – не выдержал Стайлз. Скотт глухо зарычал, а потом резко дернул за цепь, вывернув и так ноющие суставы рук и плеч Стайлза. Тот тихо и жалобно застонал. – Может, я и придурок, зато теперь меня все хотят. И Лидия в том числе. – Эллисон больше тебя не хочет, – прошептал Стайлз, кривясь от боли. – Она согласна даже быть с таким, как Джексон, лишь бы не с тобой. Стайлз понял, что все же зря произнес эти слова, но было уже поздно. Скотт издал какой-то нечленораздельный звук – что-то среднее между рычанием и воем, и в ту же секунду на спину Стайлза обрушился удар когтей, располосовавший кожу по диагонали от плеча до поясницы. Стайлз не выдержал и закричал – спину жгло так, будто бы ее облили кислотой. Он почти не ощутил, как Скотт рывком стащил с него джинсы. – Сейчас меня захочешь ты, – прорычал Скотт, и тут же Стайлз почувствовал что-то твердое и горячее между своими ягодицами. Он яростно задергался, несмотря на жуткую боль в спине и одуряющий запах собственной крови, наконец-то осознав, что Скотт собирается сделать с ним. Задний проход пронзило жгучей острой болью, будто бы туда вогнали раскаленный металлический прут или другой очень твердый и горячий предмет. К сожалению или к счастью, Стайлзу даже не с чем было сравнить. Он буквально чувствовал, как внутри него что-то рвется, как кажущийся сейчас просто огромным, член Скотта ходит в нем туда-сюда, глубже и сильнее вбиваясь в его тело. Стайлз отдаленно слышал чей-то крик, но не сразу понял, что кричит он сам. Скотт снова впился когтями в его тело, насаживая его на себя, раздирая в клочья кожу на бедрах. Стайлз чувствовал, как колени скользят в какой-то жидкости и, опустив затуманенный от боли взгляд вниз, понял, что это его собственная кровь. От боли и отвращения кружилась голова, к горлу подкатывала тошнота. Стайлз буквально молился о том, чтобы потерять сознание и больше ничего не чувствовать. А Скотт, казалось, был неутомим – он быстро и размеренно входил в уже разорванное и растянутое отверстие, впиваясь губами и зубами в шею Стайлза и оставляя на ней багровые следы. Наконец, когда удовольствие достигло своего пика, Скотт разжал руки, отпуская бедра Стайлза, и достал свой окровавленный член из его ануса, чтобы кончить на ягодицы друга. Тот лежал ничком и не подавал никаких признаков жизни. Скотт очнулся, когда яркий луч солнца ударил ему прямо в лицо, заставив приоткрыть глаза. Он потянулся, чувствуя себя бодрым и отдохнувшим. Только вот лежать было не совсем комфортно – холодно и твердо… Скотт повернул голову, и первое, что увидел – было окровавленное, усыпанное родинками плечо. Сначала он просто застыл в шоке, не помня и не понимая, что случилось в его комнате. Быстро пробежал взглядом по помещению, уже интуитивно пользуясь методикой восстановления воспоминаний, которой обучил его Дерек. Сломанные наручники под батареей у окна, сама батарея чуть отстала от стены, на ней намотана цепь… Взгляд заскользил по звеньям цепи, упорно не желая возвращаться к тому, кто был на другом ее конце. Воспоминания ударили в голову, как глоток ирландского виски, на миг затуманив все перед глазами. А потом Скотт опрометью бросился к Стайлзу и перевернул его на спину, дрожащей рукой щупая пульс на шее и заглядывая в усеянное ссадинами лицо. Он не помнил, чтобы бил его по лицу, но, вероятно, просто несколько раз приложил головой об пол во время... спаривания. Другого слова для того, что он совершил, Скотт подобрать не смог. Он гнал от себя мысли об этом, как и подступающее чувство вины – сейчас главное было помочь Стайлзу. Хвала всем известным богам, тот был все еще жив. Дыхание слабо и рвано вырывалось из приоткрытого рта, Стайлз потерял много крови и был без сознания. Скотт хотел поднять его на руки, но вовремя вспомнил, что тот все еще прикован цепью к батарее. Разорвать цепь голыми руками не получалось – после полнолуния сила Скотта уже не была такой огромной, и ему пришлось бежать вниз за инструментами. По дороге он бросил взгляд на часы – до прихода матери со смены оставалось два часа. За это время он должен был как-то привести Стайлза в чувство. Можно было бы отвезти его в больницу, но Скотт оставил этот вариант на самый крайний случай, так как не слишком хотел объяснять шерифу Стилински, что случилось с его сыном. Возвращаясь в комнату с инструментами, Скотт заскочил в ванную и взял из шкафчика аптечку. Благодаря работе в ветклинике, у него имелся кое-какой опыт первой помощи при сильной кровопотере. Главное, что кровотечение прекратилось, только пульс у Стайлза был очень слабый. Скотт опустился на колени перед другом, достал из ящика с инструментами клещи, и с их помощью перекусил несколько звеньев цепи, освободив от нее Стайлза. Размял затекшие мышцы на его руках, восстанавливая приток крови, потом открыл аптечку и нашел в ней допамин* и шприц. Ввел Стайлзу в вену двойную дозу, а потом подхватил его на руки и отнес в ванную. Положив окровавленного обнаженного Стайлза в ванну, Скотт открыл прохладную воду и принялся осторожно поливать его из душа. Внезапно Стайлз глубоко вздохнул, потом закашлялся и открыл глаза. Захлопал длинными мокрыми ресницами, явно не понимая, что происходит. Потом посмотрел на Скотта. Скотт отвел взгляд и выключил воду, присел на корточки перед ванной, положив на ее край руки и уткнувшись в них лицом. Они просидели так несколько минут – оба не знали, с чего начать разговор. Первым не выдержал Скотт, он поднял голову и, с тревогой вглядевшись в восковое лицо Стайлза, дрожащим голосом спросил: – Ты как? – А как ты думаешь? – Стайлз смотрел на него осуждающе, но в его глазах не было ненависти. – Отвезти тебя в больницу? Стайлз забрал у него душевую лейку, снова включил воду и пробормотал: – Просто выйди отсюда. – Ты уверен, что тебе не нужна моя помощь? – Скотт нервно кусал губы. – Ты уже и так прекрасно мне помог, – с горечью произнес Стайлз. – Ты ненавидишь меня? – в голосе Скотта было столько отчаянья, что и каменное сердце бы дрогнуло. – Давай поговорим об этом, когда я немного приду в себя. – Стайлз направил струю воды прямо себе в лицо. – И мне нужна какая-то одежда. – Я сейчас принесу! – с готовностью отозвался Скотт и выскочил из ванной. Он вернулся в комнату и первым делом несколько раз ударился головой о стену. Но даже после этого не стало легче. Бросил быстрый взгляд на пол – комнате не помешала бы уборка. Да и Стайлзу лучше не видеть снова разводов его собственной крови и обрывков одежды. Из вещей Стайлза остались только джинсы, и то они были испачканы в крови и чем-то белом. Когда Скотт понял, что это – он густо покраснел. Сбегав в кухню и принеся большой пакет для мусора и тряпку, Скотт собрал в пакет остатки одежды Стайлза, кое-как вытер пол, запихнул цепь и обломки наручников в сумку, принесенную Стайлзом, а потом подошел к шкафу. Долго рылся в нем, якобы выбирая вещи, но на самом деле все это время напряженно прислушиваясь к тому, что происходило в ванной. Сначала там слышался плеск и тихие стоны, а потом раздались какие-то царапающиеся звуки, будто бы мышь скреблась о стенки эмалированной миски. Прихватив первые попавшиеся под руку футболку и джинсы, Скотт бросился в ванную и застыл на пороге. Стайлз замер в ванне, затравленно глядя на него. – Что случилось? – тяжело дыша, спросил Скотт. Сердце колотилось где-то в горле, он чувствовал себя так, будто бы тренер Финсток заставил его пробежать двадцать лишних кругов на тренировке. – Ничего, – пробормотал Стайлз, легко стукнув кулаком по фаянсовому краю ванны и тут же поморщившись от боли. Скотт глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. – Давай, сейчас я еще полчасика побуду твоим лучшим другом, авансом, так сказать, – наконец предложил он. – А потом можешь снова меня ненавидеть. И обязательно мне отомсти. Избей или даже убей, чтобы наверняка. Стайлз посмотрел на него своими странными медовыми глазами, на дне которых снова привычно заплясал лукавый огонек. Скотт облегченно вздохнул – он боялся, что больше никогда его не увидит. – Идет, – кивнул Стайлз. – Но только на полчасика. А потом я отрублю тебе голову, или четвертую, или еще что-то, – пока не придумал. – Так что у тебя здесь случилось? – Скотт почувствовал себя более уверенно и подошел ближе, положив вещи на стиральную машину. – Ты будешь смеяться, но я не могу вылезти, – с показной бравадой ответил Стайлз, делая вид, что вся эта ситуация очень его забавляет, но Скотт достаточно долго знал своего друга, чтобы понимать, что это не так. Ему даже трудно было представить, что творится в голове у Стайлза – после всех вчерашних издевательств, он не только все еще разговаривал со Скоттом, но и пытался шутить. Наверное, нужно действительно быть Стайлзом Стилински, чтобы воспринимать мир иначе, чем остальные люди. – Я помогу, – с готовностью отозвался Скотт, подошел ближе и протянул руку. – Ты не мог бы подать мне полотенце? – Стайлз отвел взгляд и густо покраснел. Скотт тоже покраснел, ощущая себя каким-то извращенцем, подал полотенце и помог Стайлзу встать, придерживая его за руку. Тот перекинул ногу через бортик, намереваясь вылезти, но внезапно поскользнулся и буквально рухнул Скотту в объятья. Скотт моментально подхватил друга, бережно поддерживая его под спину. Полотенце белой кучкой осело на пол. – Черт! – выругался Стайлз, отводя взгляд. – Я отнесу тебя в комнату, – пробормотал Скотт, тоже не глядя на Стайлза, перехватил его покрепче, стараясь не думать, какой он тоненький, и каким кажется хрупким и беззащитным, и как до одури хочется защищать его. Но Скотт больше не имел на это права; после того, что он вчера сделал, он больше не мог быть лучшим другом Стайлза. Скотт отнес его в свою комнату и посадил на кровать. Потом принес из ванной одежду и полотенце, положил рядом и вышел за дверь, чтобы снова зайти через несколько секунд. – Кровотечение не остановилось? Стайлз, как раз натягивающий футболку, так и подпрыгнул на месте. Скотт непроизвольно скользнул взглядом вниз по его телу, но бедра Стайлза прикрывало полотенце. – С ч-чего ты взял? – пожал плечами Стайлз, но от Скотта не укрылось его легкое замешательство, так же как и то, что его щеки снова заалели. – Запах, – просто ответил Скотт. – Я по-прежнему ощущаю запах крови. – Это из-за комнаты, – сказал Стайлз, не глядя на него. – Ночью здесь было много крови. Нужно открыть окно и проветрить. – Нет, это не в комнате, – настаивал Скотт, подойдя ближе и принюхиваясь к Стайлзу. – Это от тебя. Странно, я не почувствовал, чтобы раны на спине кровоточили. Стайлз покраснел еще гуще и вперил взгляд в пол. Он открыл рот, намереваясь что-то сказать, но потом снова его закрыл. И Скотт внезапно понял. Волна горячего стыда вперемешку с нездоровым возбуждением накрыла его, когда он вспомнил тугое, жаркое и тесное отверстие, плотные мышцы, так восхитительно охватывающие его член со всех сторон, и как внезапно внутри стало очень мокро и липко, а опьяняющий запах крови ударил в нос… – Это не из спины, – констатировал он, не подозревая, что сказал это вслух. Стайлз как-то неопределенно фыркнул, и Скотт опомнился. – Наверное, придется все же отвезти тебя в больницу, – сказал он. – И что я там скажу? Когда они увидят, в каком я состоянии, они обязательно позвонят отцу. Да и любой врач сразу же поймет, что именно со мной произошло. – Стайлз выразительно посмотрел на Скотта. В его взгляде явственно читалось: «Ты хочешь унизить меня еще больше?» Скотт задумчиво взъерошил волосы. Да, не стоило везти Стайлза в больницу, потому что уже через пятнадцать минут весь Бикон-Хиллз будет знать, что сына шерифа Стилински изнасиловал какой-то мудак. И даже если никто никогда не узнает, что этим мудаком оказался лучший друг Стайлза, печальная слава до окончания школы, – а то и до окончания колледжа, – ему обеспечена. Но нельзя было оставить его истекать кровью. В мозгу Скотта внезапно щелкнуло. Разве что… – Я знаю, как помочь тебе без поездки в больницу, – почти радостно произнес он, но тут же помрачнел. – Но ты никогда не согласишься… – Я согласен на все что угодно, лишь бы никто и никогда об этом не узнал, – твердо произнес Стайлз, и Скотт ясно прочитал в его взгляде: «Особенно Лидия». – Так что говори свою идею, в чем бы она ни заключалась. Скотт нервно прошелся по комнате, а потом застыл у окна, повернувшись к нему спиной. – Не подумай, что я какой-нибудь извращенец… – начал он и тут же осекся, понимая, какую глупость сморозил. Что Стайлзу оставалось думать про него после вчерашнего? Стайлз, тем не менее, ничего не ответил, он лишь внимательно смотрел на Скотта, ожидая, пока тот продолжит. Скотт решил зайти с другой стороны. – Ты ведь знаешь, что Дерек обучал меня… – Вот это определенно был верный подход. Если что – во всем виноват Дерек, Стайлз же все равно его не слишком любит. – Он рассказывал мне, как возвращать воспоминания после полнолуний, как пользоваться определенными способностями оборотней… – Это я уже знаю, – поторопил его Стайлз, покрутив пальцем в воздухе. – Ближе к делу. – Ну так вот, – Скотт почувствовал, что снова нещадно краснеет, уже черти-который раз за это утро. – Дерек рассказывал, что слюна оборотней обладает определенными медицинскими свойствами. В частности, способностью останавливать кровотечения и заживлять раны… Скотт умолк, выжидающе глядя на Стайлза. Тот нахмурился, явно не понимая, куда он клонит. – Ты что, должен плюнуть мне… – медленно произнес он и замолчал. – Кхм, думаю, плевка будет недостаточно… – промямлил Скотт, нервно теребя шнурки на клюшке для лакросса. – Вот если облизать… У Стайлза настолько округлились глаза, что казалось, они сейчас просто вывалятся из орбит. Рот приоткрылся, сделав его действительно похожим на какого-то фрика, особенно если учесть, как он сейчас выглядел – избитый и исцарапанный, одетый в футболку на размер больше и банное полотенце. – Ты совсем рехнулся, да? – наконец прошептал он почти с надеждой. – Наверное, – горько усмехнулся Скотт. – Мне эта идея нравится еще меньше, чем тебе, уж поверь. Просто я не хочу, чтобы ты умер от потери крови. Ты вон опять позеленел весь. – Но это же… – Стайлз не договорил, умолкнув и тупо уставившись перед собой. – Извращение, – закончил за него Скотт. – Я прекрасно это понимаю. И чем скорее мы покончим с этим и обо всем забудем, тем лучше, я думаю. Ну, если ты, конечно, хочешь забыть. – Нет, блядь, я хочу вспоминать об этом каждый день, – неожиданно резко отозвался Стайлз, сверкнув глазами. – Самое прекрасное воспоминание в моей гребаной «идеальной» жизни. – Прости, – выдавил Скотт, понимая, насколько ничтожными звучат его извинения. Стайлз неопределенно дернул плечом и махнул рукой. – Проехали, – пробормотал он. – Я тоже хочу поскорее забыть все, как страшный сон. – Тогда позволь мне помочь тебе, – тихо сказал Скотт, пытаясь не отвести взгляд. Щеки полыхали так, что он чувствовал покалывание на коже. – А другого способа нет? – без особой надежды поинтересовался Стайлз. – Ну, не знаю… – протянул Скотт. – Но я могу позвонить Дереку и спросить… – Нет, не надо! – тут же оборвал его Стайлз. – Давай решать что-то вдвоем. – Ладно, – кивнул Скотт. – Тогда или делаем, как я предложил, или придется все же ехать в больницу. И решать надо быстро, потому что через час вернется мама. – И как ты себе это представляешь? – спросил Стайлз, нервно комкая в руках полотенце. – Ну… мне кажется, это лучше не представлять, а делать уже… – промямлил Скотт. – Как-то мне не очень хочется описывать все на словах. – А ты не… не обратишься опять? – Стайлз смотрел на него с опаской. – Нет, – твердо произнес Скотт. – Могу тебе пообещать, что все будет нормально. – Ага, ты мне вчера уже пообещал… Скотт тяжело вздохнул, с силой стиснув клюшку для лакросса. – Ладно, черт с тобой, – махнул рукой Стайлз. – У меня такое чувство, что скоро я опять вырублюсь, поэтому не имеет значения, что я думаю по этому поводу. Что мне надо делать? – Лечь, наверное, – пробормотал Скотт. – На живот. Стайлз упал ничком на кровать, уткнувшись носом в скрещенные перед лицом руки. Полотенце снова сползло на пол, и Скотт увидел стекающую по ноге Стайлза струйку крови. Нервно сглотнув, он приблизился к кровати и опустился возле нее на колени. С шумом выдохнул, заметив едва затянувшиеся раны и багровые синяки на бедрах Стайлза. Легко коснулся одного из них, осторожно обведя его пальцем. Стайлз вздрогнул и заворочался. – Давай уже быстрее, – послышался его глухой голос. Скотт кивнул сам себе, собирая всю свою решимость. Он не чувствовал ни гадливости, ни отвращения, прекрасно осознавая свою вину и стремясь как можно скорее загладить ее. Останавливал его разве что стыд и жгучее смущение. Все же это Стайлз. И пусть они больше не будут друзьями, им каждый день придется видеться в школе. Скотт осторожно раздвинул ягодицы Стайлза, и чуть не охнул, увидев опухшее, растянутое и кровоточащее отверстие. Глубоко вздохнув и втянув в себя запах крови, он слегка наклонился. Облизал губы, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле, но тут же приказал себе успокоиться, зная, к чему может привести излишняя нервозность. На этот раз он был твердо намерен сдержать обещание, данное Стайлзу. Скотт нагнулся еще ниже и, высунув язык, осторожно коснулся его кончиком опухшего колечка мышц. Стайлз дернулся, и Скотт ободряюще похлопал его по ноге. Потом снова вернулся к начатому, уже смелее облизав анус Стайлза по кругу. Стайлз издал какой-то сдавленный звук. Скотт легко погладил его по бедру и снова облизнулся, чувствуя во рту вкус крови, вызывающий какое-то странное, ранее не испытываемое чувство. Он ощутил тяжесть в паху, напрягшийся член потерся о джинсы, и Скотт сцепил зубы, чтобы не застонать. Он поднял голову и почти с восхищением оглядел лежащего перед ним Стайлза. Футболка на нем немного задралась, обнажая бледную кожу на пояснице и следы от когтей. Скотт испытывал невыразимое сожаление перед лучшим другом, но не мог не признать, что сейчас тот выглядел чертовски соблазнительно. Особенно для него, Скотта. Он выглядел помеченным им, его собственностью. Скотт ужаснулся своим мыслям, но отчасти они казались ему правильными. Он никогда раньше не испытывал подобного по отношению к кому-либо, даже к Эллисон. Скотт снова опустил голову и уже более смело принялся облизывать и вылизывать анус Стайлза. К его большому удивлению, тот внезапно тихо застонал и прогнулся в спине, выпячивая зад, позволяя Скотту увидеть больше и проникнуть глубже. Кровотечение остановилось, и теперь Скотт просто лизал розовое чистое отверстие, чувствуя, как тягучее возбуждение скоро вырвется из-под контроля. Он решился и просунул язык внутрь, сначала кончик, а потом, не встретив сопротивления, всунул его наполовину в растянутый анус. Стайлз выгнулся еще больше, буквально становясь на четвереньки, а Скотт, уже не стесняясь, трахал его своим языком с громким характерным звуком. Не прерывая процесса, он просунул руку между ног Стайлза и сжал его напряженный член. Провел пальцами по головке, испачкав их в обильно выделяющейся смазке. Потом принялся сжимать, поглаживать и тереть головку, вырывая у Стайлза уже более громкие стоны и заставляя его подаваться вперед и назад, одновременно насаживаясь задом на язык и толкаясь членом в руку. Внезапно Стайлз рухнул на кровать и сжал ягодицы. Скотт, опьяненный возбуждением, потянулся к нему, намереваясь раздвинуть их, но Стайлз тихо произнес: – Не надо. Скотт опомнился, тут же вызвав в памяти картины того, что случилось ночью, и попытался взять себя в руки. Он лег на кровать рядом со Стайлзом и легонько погладил его по спине. – Прости. Я опять облажался. Стайлз затряс головой, зарывшись лицом в подушку. – Мне ведь понравилось, – глухо произнес он. – И ночью нравилось… до определенного момента. Скотт шумно сглотнул, но ничего не сказал, ожидая продолжения. Стайлз наконец-то повернул к нему свое раскрасневшееся лицо. Медовые глаза горели лихорадочным возбуждением. – Всегда подозревал, что я гей, – сокрушенно произнес он, глядя на Скотта из-под полуопущенных ресниц. – Полжизни прожил девственником, а остаток проживу одиноким геем. – Ну почему же, одиноким, – Скотт одарил его легкой улыбкой и провел рукой по колючему ежику волос. Стайлз мотнул головой, отшатываясь от его руки. – Спасибо, друг. Нет чтобы сказать, что я ошибся, – пробормотал он. Скотт усмехнулся. – Как ты себя чувствуешь? – вдруг резко сменил он тему. Стайлз дернул плечом. – Немного лучше, но спина еще болит. – Снимай футболку, – приказал Скотт безапелляционным тоном. – Что? Зачем? – Если помогло с… ну, ты понял с чем, то, думаю, поможет и со спиной. – Я не думаю, что это такая хорошая идея… – Стайлз, осталось полчаса до прихода моей матери, и если ты не хочешь провести весь день в больнице, объясняя своему отцу, что с тобой приключилось, то лучше сделай, как я прошу. – Ты мне еще ультиматумы ставить будешь? – попробовал возмутиться Стайлз, но потом вдруг послушно сел на кровати и стянул футболку, тут же обхватив свои плечи руками, будто бы стесняясь. Скотт встал и обошел вокруг него, придирчиво осматривая: на груди практически не было повреждений, кроме нескольких царапин возле сосков, на шее багровела парочка засосов, а вот спина представляла собой живописную картину, пересеченная тремя длинными полосами, которую дополнял укус на левом плече. Края ран на спине воспалились, приняв красноватый оттенок. – Ложись, – приказал Скотт, кивая на кровать. – Опять на живот. – Может, лучше использовать стандартные средства? – попробовал поспорить Стайлз. – На это нет времени. Ложись, давай, не спорь. Стайлз тяжело вздохнул, но подчинился. Скотт снова лег рядом с ним, опершись на локоть, и сначала просто несколько секунд рассматривал худенькую спину с торчащими лопатками и четко выделяющимся позвоночником, практически полностью усыпанную мелкими родинками. В паху снова заныло, Скотт ощутил непреодолимое желание поцеловать каждую из них. Почему-то он никогда не обращал внимания на то, какой Стайлз хрупкий и… красивый. Именно красивый, пускай не так, как Джексон, или Дерек, или Денни, или другие парни из их школы. Наверное, он не замечал этого, потому что привык видеть Стайлза каждый день и не имел возможности взглянуть на него со стороны. Ну и, конечно, из-за Эллисон. Последние несколько месяцев он никого, кроме нее, не видел. Возможно, это и было его главной ошибкой, приведшей к тому, что он смог обидеть одного из самых дорогих ему людей. – Ты собрался лечить меня гипнозом? – голос Стайлза вырвал Скотта из размышлений. – Что ты там застыл? – Задумался, – пробормотал Скотт. Он приподнялся, нависая над Стайлзом на вытянутых руках, а потом провел языком по самой широкой и глубокой царапине, прямо от плеча до поясницы. Стайлз поежился, и Скотт заметил, как его кожа моментально покрылась мурашками. Он продолжил зализывать его раны, замечая, что они и правда быстрее затягиваются – не заживают полностью, как у самого Скотта, но больше не выглядят настолько ужасающе. Скотт так увлекся, что ничего не замечал вокруг. Его язык плавно скользил по гладкой и прохладной коже, находя каждую ранку и царапинку. Стайлз под ним шумно дышал, Скотт слышал, как бешено колотится его сердце. Он и сам был сильно возбужден, но понимал, что это не имеет никакого значения – он больше и пальцем не коснется Стайлза. То есть, он и сейчас его касался, но это ведь было в лечебных целях. По крайней мере, так он убеждал себя, опускаясь ниже, уже облизывая бедра Стайлза, касаясь их не только языком, но и губами, превращая лечебную процедуру в поцелуи. – Скотт, стой… – хрипло прошептал Стайлз. – Только не говори мне, что ты не хочешь, – пробормотал Скотт в перерыве между поцелуями. Он снова добрался до ягодиц Стайлза и самозабвенно вылизывал их, отмечая языком каждую родинку. – Во-первых, мы еще не удостоверились, что я гей, – начал Стайлз, стараясь говорить будничным тоном, но голос его все время срывался, – во-вторых, я тебя еще не простил, а в-третьих… черт, Скотт, перестань! Что я говорил? А, в-третьих, скоро придет твоя мама… – Угу, – отозвался Скотт, опять зарывшись лицом между упругих ягодиц Стайлза и дразня кончиком языка розовое отверстие между ними. Стайлз попытался вывернуться из-под него, но Скотт придержал его – не грубо, как ночью, а легко, будто играючи, потом резко перевернул на спину, навалившись сверху и оказавшись с ним лицом к лицу. Светло-карие глаза Стайлза затуманились от желания, его стоящий член упирался Скотту в живот. Скотт опустил голову и поцеловал друга в солнечное сплетение. – Ты ведь знаешь, как я тебя люблю? – тихо спросил он. Стайлз охнул, явно не ожидав такого вопроса, но встретившись с испытующим взглядом Скотта, кивнул. – Ты мой самый лучший друг, практически брат, и если еще ты бросишь меня, мне останется только пойти и утопиться. Или сдаться Арджентам, чтобы они отрубили мне голову, или разрубили пополам, или… – Ладно, я понял, – перебил его Стайлз. – Ты прощен. – Вот так просто? – Скотт удивленно приподнял бровь. – И даже ни капельки не помучаешь меня? – А надо? – в глазах Стайлза мелькнул лукавый огонек. – Твоя мама придет с минуты на минуту. – Ничего, я успею, – подмигнул ему Скотт, и быстро съехал вниз, оказавшись между ног Стайлза. Стайлз непонимающе уставился на него и хотел встать, но Скотт удержал его, положив руку на грудь. Он мягко коснулся губами его члена, и Стайлз шумно вздохнул, перестав дергаться. Скотт осторожно обхватил губами мокрую головку, всосав ее в рот. Стайлз дернул бедрами, подавшись ему навстречу. Скотт обхватил его член рукой, двигая ею в такт движениям своего рта, скользя языком по уздечке. Стайлз выгибался под ним и стонал, настолько сладко и возбуждающе, что Скотт не выдержал и опустил свободную руку вниз, расстегивая молнию своих джинсов. Сжал свой член, чувствуя, что много времени не потребуется, он и так почти на пределе. Стайлз уже тоже еле сдерживался, стоная все громче. Внезапно Скотт напрягся, прислушиваясь. Машина его матери подъехала к дому. Он крепко сжал губами головку члена Стайлза и быстрее задвигал рукой. – Скотт, я… – Стайлз не договорил, содрогнувшись всем телом. Струя терпкой жидкости выплеснулась Скотту в рот, и он послушно глотнул ее и даже облизнулся, собирая капельки с губ. Несколько резких движений – и его собственная сперма потекла по пальцам, пачкая джинсы. Внизу хлопнула дверь. Расслабленный после оргазма Скотт все равно внимательно прислушивался к перемещениям матери. Судя по звукам, она направилась в кухню перекусить. – Быстро одеваемся и линяем через окно, – шепотом сообщил Скотт. – Мы уже час как должны быть в школе. – А как мы объясним мой новый имидж? – усмехнулся Стайлз, обводя рукой свое лицо. – Ну, скажем, что ты упал с лестницы, или что-то еще… – пожал плечами Скотт. – Ты умный, ты и придумай. – Хорошая отмазка, – Стайлз сделал вид, что обиделся, но его губы то и дело расплывались в дурацкую улыбку. – Сейчас бы поспать пару часов, – он потянулся и зевнул. – Мы можем не идти в школу, а поехать в лес и несколько часов поспать в машине, – предложил Скотт, стягивая джинсы и надевая другие, взятые из шкафа. Стайлз тоже принялся надевать вещи, приготовленные для него Скоттом еще после ванны. – Черт, моя машина! – внезапно хлопнул он себя по лбу. – Она ведь так и стоит возле дома! – Будем надеяться, что мама ее не заметила, – сказал Скотт. – Ну что, готов? – Не уверен, что я в состоянии вылезти через окно, - с сомнением произнес Стайлз. – Я тебе помогу. Мы ведь по-прежнему друзья? – Скотт пристально посмотрел на Стайлза. Тот ответил ему смущенной улыбкой. – Конечно, друзья. ___________________________________________________________________________ *Допамин – сосудосуживающий препарат, используется при кровопотере после остановки кровотечения при отсутствии повышения АД. Вводят внутривенно, капельным путем, смешав предварительно с физраствором. В фике способ ввода препарата немного изменен.