История Грозы

Огромные, тяжелые, свинцово-серые тучи нависли над Рондаром. Гроза… Переливаясь огненно-белыми ветвями на иссиня-черном фоне, Небеса показывали всем жителям Рондара, кто здесь на самом деле хозяин. Люблю грозу. За мощь, за величие. Это зрелище завораживает, оно не оставляет равнодушным. С головой погружаюсь в воспоминания детства, вновь и вновь желая оказаться там – далеко, где не было жестокости, не было злобы, не было старухи с косой. Перед глазами мелькают обрывки страшных снов, давно забытых сказок, рассказанных бабой Фросей на ночь. До сих пор чувствую горький запах сушеных трав, запах дерева… запах ночной грозы. Все это въелось в душу настолько сильно, что не смыть никакими средствами, никакой магией. Гроза, она для всех разная. Для кого-то – это повод для воспоминаний детства. Как бегали под дождем, весело шлепая босыми ногами по лужам, как не обращали внимания на крики взрослых, как потом от них же и получали… Для кого-то гроза ничего не значит. Погремело и перестало, делов-то! Такие люди наверняка не встречали грозу на улице, когда не знаешь, куда бежать и что делать. Когда животный страх концентрируется глубоко в груди, не давая ступить и шага, когда все внутри сжимается от оглушительных раскатов грома. Но разве есть в природе что-то более важное, что-то более значительное, чем сила бушующей стихии? Что-то более прекрасное и завораживающее, чем потоки ледяной воды, прорезываемые всполохами молний? Что-то более мощное и загадочное, чем раскаты грома. И бесконечные свинцовые тучи над головой… Моя гроза, она… Страшная. Это было ночью. До сих пор помню: безлунная, темная, почему-то холодная летняя ночь. Чертовски одинокая и слишком тихая. Не был слышен ни стрекот кузнечиков, ни уханье охотницы-совы, ни трепыхание крылышек ночных бабочек. Лес встречал величественную грозу молча. Тишина, давящая на уши, кромешная тьма вокруг, и я словно одна во всем этом огромном мире. Вы замечали, во время грозы все мы чувствуем себя одинокими. И вдруг, росчерк яркого света, вспарывающий черноту неба. И сразу же после – прямо над головой! – оглушительные раскаты грома, заставляющие вскрикнуть от страха и инстинктивно прикрыть голову руками. Как будто это спасет тебя от гнева Небес… Моя гроза пылала огнем. Это было много лет назад, я уже давно сбилась со счета, но уж поверьте, свою грозу я буду помнить всегда. И ледяной ливень, и ослепляющие всполохи молнии и оглушающие раскаты грома. Еще долго буду просыпаться от собственного крика, с бешено колотящимся сердцем и дрожащими от страха и холода руками. Еще долго… Хотя, куда уж там. Я и без того одной ногой в могиле. * * * Кто-нибудь знает, кто решает кем нам быть в жизни? Бог ли, родители, Судьба? А может, Судьба – это выдумки безвольных людишек, не желающих сделать хоть что-то для осуществления своих желаний? Тех самых людишек, кто опускает руки перед первым же препятствием? Быть может, все решаем мы сами? Есть верование о том, что при рождении, каждому из нас даруется сила, но впоследствии, у кого-то этот дар развивается, а кто-то оказывается пустышкой. Одна пророчица сказала моей матери, что я либо стану великой целительницей и спасу этот мир, либо погублю его своей силой. Я выбрала первое. Ну, как выбрала? Думала так, искренне в это верила. Не знаю, где на дороге жизни я свернула не туда, где именно ошиблась, но оказалось, что мир я все-таки разрушу, а не спасу. Свой, к примеру, уже разрушила, не собрать. Баба Фрося потратила полжизни на то, чтобы обучить меня целительству, чтобы передать мне свои знания. Я быстро училась, у меня все отлично получалось. Она не могла мной нарадоваться, все хвасталась, какая у нее преемница растет. А потом баба Фрося умерла. Умер единственный сдерживающий фактор, умерла моя совесть… Чтобы бы вы сделали, день за днем наблюдая за чужими мучениями? Старики, женщины, дети – Смерть не щадила никого. А судя по всему, еще и глумилась над своими жертвами, не давая им умирать тихо и спокойно. Помочь можно было далеко не всем, у меня не получалось вырвать их из костлявых рук Смерти. Видимо, именно тогда я и свернула не туда, именно тогда сама шагнула в могилу, решив, что лучший способ избавить всех этих людей от страданий – это смерть. Именно тогда все пошло под откос. Вот вы, к примеру, знали, что для такого целителя, как я, убийство – тот же наркотик? Я не знала. Оказалось, я могу забирать чужие души, оказалось, их поглощение делает меня сильней. Поначалу, я и правда убивала только тех, кого нельзя было вылечить, тех, кто по сути жил в долг. Поначалу мне правда было их жаль, но я верила, что избавляю людей от страданий, верила в собственную добродетель. Говорят, благими намерениями вымощена дорога в Ад. Повернув однажды не туда, я с огромной скоростью неслась прямиком в Преисподнюю. Я убила почти всех жителей родной деревушки, выжили только те, кому удалось сбежать до того, как мне стало абсолютно все равно, кого убивать. Пришлось перебираться в другую, ведь я уже не могла остановиться. Таким образом, не стало множества людей, таким образом, опустело огромное количество поселений. Но мне этого было мало. Я превратилась в монстра, живущего за счет других. Мной пугали детей, меня боялись взрослые. Ошибившись в собственной дороге, я стала наравне со Смертью. По крайней мере, так думала я сама. Но вы знаете, Смерть терпеть не может конкуренции. Я думала, что помогаю людям и оказалась в ловушке. Сама себе вырыла могилу. Мне нужен был кто-то, кто сказал бы мне правду, кто показал бы мне, кем я являюсь на самом деле, кому бы я поверила. И такой человек появился. Правда, на это ушло не одно столетие. Менялись люди, одежда, города. Менялся мир. А я все так же оставалась монстром. — Да кто ты такая? — шепотом, с расширенными от ужаса зелеными глазами. — Кто ты, Безликий тебя побери, такая? — молодой мальчишка, души не чающий в своей младшей сестренке. Ту, чью душу я только что забрала. Надо сказать, с веками мне надоело просто собирать души. Теперь, мне нравился сам процесс. И уж поверьте, это не самое приятное зрелище… Совсем неприятное, если уж на чистоту. Глаза того парня мне снились еще долго. Его потрясенный шепот обескровленных губ, его руки, перепачканные в крови родной сестры – все это стало моей давно умершей совестью. Другое дело, что как наркоман не может без своей дури, как вампир не может без человеческой крови, так и я больше не могла без убийства. Продолжали умирать невиновные, продолжали печататься газеты с кричащими заголовками про Свечу, мной продолжали пугать детей. Но у всего есть свой конец. Абсолютно. И моя деятельность, если ее можно так назвать, тоже рано или поздно должна была закончиться. Молодая девушка с развороченной грудной клеткой, реки крови и одна чистая душа… Шум в ушах, ослепляющие вспышки молний и расширенные от ужаса и отвращения зеленые глаза. Глаза не испуганного мальчишки, которому удалось избежать смерти, а взрослого мужчины. Его глаза, смотрящие на меня с отвращением… — Кто ты, Безликий тебя побери, такая, чтобы решать, кто достоин жить, а кто нет?! — голос, полный презрения и ненависти. Полный боли. Логично, если учитывать, что я опять убила ту, кто была ему дороже всех на свете. — Ты чудовище… — передо мной стоял далеко не тот испуганный мальчишка. Это был Охотник. Капитан алого отдела. Он был тем, кто привык убивать таких, как я. — Я знаю, — тихо отвечаю, не отрывая от него взгляда. — Я оступилась, а ты пришел слишком поздно, чтобы меня остановить… — Ты убила мою сестру и мою невесту, как думаешь, что я с тобой сделаю? — голос, полный стали. Он не слышал меня. — Честно? Спасешь меня, — прошептала я, но мой голос поглотили оглушительные раскаты грома. Я закрыла глаза, чувствуя, как трясется от гнева Небес земля, как падают на меня сверху ледяные капли воды, смывая кровь, как обескровленные губы произносят заветные слова заклинания. Моя гроза пылала огнем. Огнем в зеленых глазах человека, искренне меня ненавидящего. Огнем, что пылал во мне самой. Не зря же этот отдел называют алым… * * * И вновь над многострадальным Рондаром собрались огромные, тяжелые, свинцово-серые тучи. Гроза. Яркие вспышки молний, раскаты грома, ледяной дождь. И маленькая темноволосая девочка, не знающая, куда бежать и что делать. Одна во всем этом огромном мире. Даже баба Фрося и та оставила ее. — Эй, дура, ты чего встала?! — крик откуда-то из-за спины. Обернувшись, девочка увидела неясный человеческий силуэт. Ливень мешал разглядеть его хорошенько. — Беги сюда! Быстро! — приказной, совершенно не терпящий возражений и оправданий, тон. И девочка послушалась. У нее просто выбора не было. — Дура что ли во время такой грозы гулять? — спросил мальчишка лет десяти, когда темноволосая пробралась внутрь небольшого углубления в скале. Ответом ему был тихий всхлип. — И правда, чего спрашиваю. Конечно, дура. Они сидели в маленькой пещерке всю ночь, прижимаясь друг к другу в тщетной попытке согреться. Они не произнесли ни слова, уснув только под утро, когда перестало греметь. Ей снился страшный сон, в котором она была монстром, а он – ее совестью, появившейся слишком поздно, чтобы остановить. Ей снился огонь, пожирающий ее душу. Проснувшись, девочка увидела внимательно изучавшие ее зеленые улыбающиеся глаза. — Ты? — шепотом, дабы не спугнуть это наваждение, не спугнуть этот прекрасный сон, напоминающий далекие времена, когда не было смерти, не было мучений. Когда не было еще тех зеленых глаз, смотрящих с ненавистью. — Я, — так же тихо. — Пришлось постараться и прийти пораньше, чтобы тебя спасти, — улыбнулся он, увидев немой вопрос в ее глазах. — Меня Дэран зовут, — представился мальчик, поднимаясь на ноги и протягивая своей новой знакомой руку. — Лейла, — еле слышно ответила девочка, принимая помощь. Порой, чтобы не совершить самую глупую, самую страшную ошибку в своей жизни, нам нужен человек. Один-единственный человек, который направит нас, который протянет нам руку. Который за океаном крови увидит одну глупую ошибку, который услышит зеркальный голос тьмы. Самое сложное – найти этого человека. Но если нашел… Что ж, поздравляю, теперь вы будете совершать ошибки вместе.