Хвост - довольно интересная часть тела...

-…дура! Сколько раз я говорил тебе туда не лезть?! Так нет! Ты не можешь без приключений на свою голову! Нанами, чувствуя, что ее начинает клонить в сон, устало облокотилась на руку. Она знала — это надолго. Томоэ в очередной раз ее отчитывал, а значит — легко она не отделается. Скосив глаза на метающийся из стороны в сторону серебристый хвост хранителя, девушка вся словно встрепенулась. Шальная мысль, проскочившая в голове, была столь интересна, что брюнетка не стала укладывать ее в долгий ящик.  — Томоэ, слушай… Разглагольствующий лис недовольно повел ухом: Нанами должна была внимать каждому его слову и осознавать свои ошибки, а она, вместо этого, как всегда витает в облаках.  — Не перебивай меня, когда я тебя отчитываю! Девушка, всем видом показывая свою незаинтересованность в данном вопросе, подскочила с горящими от любопытства глазами.  — Знаешь, я тут подумала… - начала богиня, с вожделением оглядывая интересующую ее часть тела лиса, — а откуда у тебя растет хвост?  — Что, прости?! — опешил демон. Томоэ, конечно, знал, что его хозяйке на ум может прийти абсолютно все, что угодно, но чтобы так… Тонкие брови лиса в удивлении взметнулись вверх, а сам он отвел взгляд и, демонстративно скрестив руки на груди, раздраженно бросил:  — Я всегда знал, что тебе вредно думать. А тебе не кажется некорректным об этом спрашивать?  — Нет, — простодушно ответила Нанами, игриво склонив голову набок, — ну, а все-таки?  — Откуда надо, оттуда и растет! — огрызнулся демон, отчего на свету блеснули острые клыки.  — Это не ответ! — надулась девушка, не отводящая завороженный взгляд с пушистого хвоста, — А еще, мне всегда было интересно. У тебя какие-то специальные дырки для него в кимоно?  — Что?! — Томоэ поперхнулся воздухом в который раз, поражаясь наглости своей хозяйки. От негодования мохнатые ушки раздраженно встали торчком. — Ну, это уже совсем!  — Не хочешь говорить, тогда дай посмотреть! — с горящими любопытством глазами потребовала Нанами, и, с присущей ей упёртостью, набросилась на бедного лиса, которого хватило только на то, чтобы выкрикнуть истошное «не хочу!», и начать усиленно вырываться из медвежьей хватки. Результат этой недо-битвы был предрешен: если одной чересчур энергичной богине земли что-то стукнет в голову, то всё, как говорится, она этого добьется! Нанами, которой надоело сражаться с не менее упертым, чем она сама, лисом, с грозным видом встала, уперев руки в бока.  — Так… ты, конечно, мог сделать все добровольно, но… — Томое нервно сглотнул, наблюдая, как в больших глазах богини начинают плясать чертята. Смекнув, что к чему, лис поспешил ретироваться с поля зрения богини, но не успел: приказ уже сорвался с губ любопытной хозяйки:  — Томоэ, не двигайся, пока я не разрешу! Попытавшийся сорваться с места хранитель, внезапно замер, ощутив, как все тело словно окаменело и больше не двигается с места. Ладони, казалось, прилипли к полу. В общем, прислушавшись к ощущениям, бедный хранитель осознал, что находится в позе новорожденного теленка. Глаза заметались, пытаясь выловить в стороне лицо довольной богини, но она уже стояла где-то за ним. Потеряв опасную цель из виду, ёкаю ничего не оставалось, как обратиться к воображению. Мозг тут же представил девушку, стоящую позади. Она с любопытством всматривалась в хвост, потирая подбородок. Томоэ вздрогнул от неожиданности, когда теплая рука внезапно заскользила по гладкой шерсти, вызывая легкую дрожь хранителя. От ласкового поглаживания он чуть не мурчал от удовольствия, прикрыв веки. Ёкаю было стыдно признавать, но ему нравились прикосновения хозяйки. Он расслабился, и это было его главной ошибкой: на этом приятная часть процедуры окончилась. Девичьи пальцы цепко схватились за кончик хвоста и с неаккуратностью ребенка начали водить его из стороны в сторону, словно их обладательница размышляла, с какой стороны лучше подобраться. Уши ёкая поникли и Томоэ, обреченно выдохнув, подумал: «Бедный мой хвост…»

***

Хранитель храма Микаге сидел на полу, скрестив ноги, и демонстративно отвернулся от хозяйки. Щеки горели, а брови раздражено сдвинулись к переносице. Весь вид ёкая так и кричал: «Я с тобой больше не дружу!»  — Эй, Томоэ! — Нанами же, удовлетворившая свое природное любопытство, наоборот была полностью довольна. — Ты, что, обиделся? Фырканье в ответ.  — Томоэ, ну ладно тебе! Все же в порядке!  — В порядке?! — истерично взвизгнул ёкай. От негодования слов явно не хватало. — Да ты!.. да я!.. моё личное! Красноречиво закончив этот поток слов, хранитель вновь принял прежнюю позу. Ненадолго возникла тишина и Нанами, по-прежнему довольная как слон, лукаво констатировала факт:  — Так ты все-таки делаешь дырки…  — Нанами! — рыкнул лис, и, щеки, видневшиеся сквозь серебристые волосы, явственно заалели. Он, подскочив, раздраженно спросил:  — Довольна?!  — Ага. А ты покраснел. У Томоэ дернулось ухо и, он, опустив голову так, что почти полностью закрыл лицо длинными прядями волос, выскочил во двор, выкрикивая:  — Завтра на завтрак будет омлет с грибами!  — Угу, — довольно кивнула Нанами, все еще находясь в хорошем расположении духа, но когда до размягчённого сознания дошел смысл слов, она подскочила и с расширившимися глазами выбежала следом:  — Томоэ, я не буду!  — Будешь-будешь, куда ты денешься… — пробормотал лис, потихоньку сваливающий с места преступления, — Не одному же мне страдать!