Братья

После двухдневного отсутствия я явился домой лишь под вечер, когда последние закатные лучи уже растаяли под натиском сумерек, и наступила темень. Небо ещё алело, хотя золотой диск солнца уже скрылся за тонкой полоской горизонта. Было прохладно, а я шёл в одной футболке и рваных на коленях джинсах, не опасаясь простуды. Я неохотно забрался по лестнице на третий этаж, вставил ключ в замок, но дверь, к моему удивлению, оказалась открытой. При входе в квартиру в нос резко ударил ядрёный собачий запах. Я брезгливо поморщился и уже собрался уходить, но кто-то схватил меня за руку, а затем послышался громкий собачий лай. - И где тебя шатало?! – мне на миг показалось, что в голосе и глазах брата промелькнуло беспокойство. Я открыл рот, чтобы что-то сказать в своё оправдание, но тут же неуверенно отшатнулся и отступил на шаг назад, когда из комнаты показалась тупая, почти квадратная собачья морда, трёхцветная, как мне показалось. Зверь был довольно-таки большим по росту, имел подтянутое тело и короткую шёрстку в прежней трёхцветной раскраске: чёрный, рыжий и белый, но с доминирующим чёрным. - Э-это кто? – через силу из себя выдавливаю, всё же высвободив руку из цепкой хватки брата. Сора коварно улыбается, подзывая к себе кобеля, а затем переводит взор на меня. Парень всегда знал, что я отродясь боялся собак, причём не просто так, а после злополучного дня, когда меня покусала какая-то махина на автостоянке. - Это Роджер – пёс нашего соседа сверху. – Спокойно заявляет брат, а собака тем временем, явно почуяв мой страх, злобно скалится, уперевшись в меня холодным взором. У меня внутри всё сжалось от холода, когда псина дёрнулась вперёд, вознамерившись вгрызться мне в ногу, но Сора грубо схватил его за ошейник и втолкнул обратно в комнату. Я облегчённо вздохнул, но слишком уж рано я обрадовался. С кухни послышалось тихое и нескладное пение на иностранном языке, затем из-за двери выглянул высокий мужчина средних лет, темноволосый и в очках в тонкой оправе, которые сползли на кончик носа. Незнакомец мило улыбнулся и явно привычным машинальным жестом поправил очки, натянув их до самой переносицы. - О, а вы, должно быть, Акира? – мужчина приветливо улыбнулся, протянув мне широкую ладонь, которую я тут же пожал из вежливости и согласно кивнул, отвечая на вопрос. – Меня зовут Наоки. - Очень приятно… На лице Соры расцвела счастливая и одновременно хитрая улыбка, от которой в мою душу закралось сомнения. Я в очередной раз дёрнулся, когда за дверью послышался лай и громкие рыки пса. Наоки покосился в сторону, а потом неловко почесал затылок. - Это мой пёс Роджер. Большой швейцарский зенненхунд. – С некой гордостью заявил мужчина, а я непонятно почему вновь кивнул, соглашаясь с ним, будто был каким-то знатоком собаководства. - Редкая порода. – С неизменным лисьим оскалом вторил брат. Последние полчаса меня больше не беспокоил протяжный вой за стенкой, Наоки приготовил вкуснейший травяной чай и принялся поить им меня и Сору. Я впервые был так счастлив, искренне улыбался, смеялся над шутками соседа и даже не подозревал о том, что ждёт меня впереди. Внезапно дремота начала овладевать мною, я почти засыпал на ходу. Тяжёлые веки закрылись, руки безвольно опустились на стол, и я положил поверх них голову, проваливаясь в кромешную тьму. *** Проснулся я от ноющей боли в запястьях, которые холодил металл. Резко распахнув глаза, я увидел, что мои руки скованы наручниками, прицепленными к батарее. Я безмерно испугался, тут же принявшись озираться по сторонам, и с ужасом заметил на диване Сору, который гладил голову собачары, лежавшей у него на коленях. У меня ком в горле застрял в тот миг, когда глаза зверя заглянули мне в самую душу. Роджер поднялся с колен моего брата и приблизился ко мне. - Сора… - тихонько позвал я брата, но голос был совсем тихим и походил на жалобное скуление. - Молчи. Ты провинился, поэтому будешь наказан. – Пожав плечами, брат даёт псу некую голосовую команду, которую мне не удалось расслышать из-за напряжённого стука крови в висках. Собака тут же оживляется, услышав приказ, и набрасывается на меня. Массивная тушка придавливает моё тощее тело животом к полу, но сильные руки Соры принуждают встать на четвереньки. Вскоре с меня ненавязчиво и быстро стягивают штаны, открывая псине доступ к намазанному чем-то приторно пахнущим анусу. Я вздрагиваю, с ужасом понимая, что именно так всё и было спланировано, а Роджера влечёт этот странный запах. В какой-то момент я пытаюсь вырваться, но тяжёлые лапы обхватывают мою грудь, задними лапами зенненхунд упирается в пол, когтями царапая и без того рассохшиеся доски. Твёрдый и горячий член уже делает попытки проникнуть в меня, трётся о плотно сжатое колечко мышц до тех пор, пока Сора не слезает с дивана и не направляет ствол псины в нужном направлении. Кобель проник в меня легко и тут же сорвался на бешеный ритм. Его короткая шёрстка тёрлась о мою чувствительную кожу, оставляя за собой след из мурашек, а частое и хриплое дыхание самца над самым ушком вызывало у меня страх. Я не решался двигаться, молча глотал слёзы и чуть раздвигал ноги, позволяя псине вдалбливаться глубже. Член у него был большой и горячий, он долбил меня яростно и неустанно, шлёпаясь своими бёдрами о мои ягодицы. Я не знал, сколько длилась эта пытка, но зверь не сбавлял темпа. Через какое-то время брат отстегнул меня и приставил к моим приоткрытым в полукрике губам свой налитый кровью член. Я послушно взял его в рот, принялся активно посасывать и вбирать на всю длину, и именно в этот момент послышался скрип двери, и в комнату вошёл Наоки. - Ч-что? – мужчина был крайне удивлён картиной происходящего, а в голове его никак не укладывалось то, что происходит в этой комнате. Несколько минут потребовалось для осознания того, что его это возбуждает – я сразу заметил выпирающий бугорок у него в штанах. Я скулил и извивался всем телом под массивной тушкой зенненхунда, но при этом продолжал ублажать брата, и вскоре его вязкая сперма потекла мне в рот, а кобель за спиной замер. Что-то горячее и жидкое выплеснулось в меня, а затем Сора, грубо выругавшись, поспешил оттащить от меня Роджера, который всё же не поддался ему и вновь взобрался на меня. Несколько минут собака ещё тычилась в мою растянутую дырочку своим членом, а затем Наоки вышвырнул пса за дверь. Я жалобно посмотрел на мужчину заплаканными глазами, а он, извинившись передо мной, притянул меня ближе и усадил к себе на колени. Его обжигающе горячая ладонь легла мне на макушку, успокаивающе поглаживая. Я принялся всхлипывать, уже не сдерживая слёз, ведь это было так унизительно… Брат наконец сломал меня и был этому безмерно доволен, поэтому с чистой совестью вышел из комнаты. - Тише… Всё хорошо, малыш… - неустанно успокаивал меня сосед, а потом что-то твёрдое коснулось моего сфинктера, я сразу понял, чего хочет мужчина, и покорно насадился на его член. Мне было уже наплевать как и с кем спать. Мои глаза наполнились слезами отчаяния, которые быстро бежали по щекам, оставляя влажный след, а Наоки стирал их кончиками пальцев так бережно и нежно, что по моему телу разливалось тепло. Он шептал что-то ласковое мне на ушко, звал по имени и рукой ласкал мой успевший возбудиться член. Я на какой-то миг забыл о том, что произошло, растворился в этом безудержном тепле, а потом всё резко прекратилось. Волна конвульсивной дрожи распространилась по телу, я кончил в некой судороге, крепко сжав содрогающимися пальцами широкие плечи любовника. Его сперма наполнила меня, после чего я сполз с колен Наоки и уткнулся носом в подушку. Единственным желанием, которое заполонило мой разум, была жажда смерти. Я вожделел её сейчас как никогда, но неожиданно заботливые руки обнимают меня за плечи и бережно прижимают к груди. Мужчина целует меня в макушку. Его губы мягкие и едва шероховатые, они касаются моих губ в умеренно глубоком, но весьма осторожном поцелуе, на который я неумело отвечаю. *** Спустя несколько дней я переехал жить к Наоки. Он стал для меня и отцом и братом, которых у меня никогда не было. Он был невероятно заботливым и снисходительным по отношению ко мне. Наоки стал защищать меня от нападок брата, но вскоре и Сора уехал из города, не сказав мне и слова. Я был рад, что наши пути разошлись. Я был счастлив, что моя жизнь наконец началась заново…