Долгий путь домой (Humble Pie)

Кастиэль услышал это за секунду до Дина, прекратил поиски и замер абсолютно неподвижно. Если бы он был животным, то, Дин был уверен на все сто, он бы насторожил уши, но, поскольку он все же оставался человеком, он просто склонил голову чуть набок, прислушиваясь. Дин как раз хотел спросить его, в чем дело, когда тоже услышал. Хруст гравия, который мог означать только одно - посетители. - Черт, - проворчал Дин, потому что, даже не зная, кто это вдруг решил составить компанию их небольшой группе, вряд ли это оказалась бы приятная встреча. Не с их послужным списком. Неудачи преследовали Винчестеров как темное облако, еще одно грязное пятно на их и так уже довольно запятнанной репутации, которое так просто не удастся отмыть, сколько ни три его. Они просто научились с этим жить. Хоть это и чертовски раздражало. - Оставайся здесь, - скомандовал он дернувшейся было Джо. Если кто и отыщет эту штуку, то только она. Дин вовсе не относился пренебрежительно к женщинам, но что-то было в них такое, что позволяло отыскивать вещи в два раза быстрее, чем мужчинам. Шестое чувство или что-то наподобие. - Я постараюсь выиграть нам немного времени. Но сделай мне услугу? Поторопись. Джо серьезно кивнула, за последние часы тяжелой бесполезной работы и времяпрепровождения с весьма беспокойной компанией она утратила всю свою игривость. Однако у нее была разумная голова на плечах, Дин мог доверить ей ее работу и идти выкручиваться и тянуть время. Может, она еще не была так хороша, как он сам или Сэм, но она оставалась прекрасным членом команды. - Постарайся не словить пулю, - попросила она, и Дин ухмыльнулся. - Приложу все усилия. Когда он вошел в основной бар, его приветствовал перестук автомобильных дверок. Дин как можно неприметнее выглянул из окна, потому что он совсем не желал закончить жизнь с дыркой в теле, оставленной горячим куском металла. Стекло было толстым и не совсем ровным, поэтому мир на той стороне выглядел перекошенным и деформированным, но Дин вполне отчетливо видел три полицейские машины, которые почти триумфально расположились на стоянке перед баром. Словно они смеялись над ним. Ха. Даже дурацкую флешку они не могут отыскать, не сцепившись с чертовой полицией. - Полиция, - тихо сказал он, и, слава тебе Господи, что сообщил, а то без Мистера Наблюдателя он бы этого и не понял. Дин встряхнул головой: - Да пошли они в задницу. Кто-то, чей прекрасно сшитый на заказ черный костюм и острые кончики воротничка белой рубашки контрастировали с куполом лысой головы, вышел из задней двери третьей полицейской машины. Захария Адлер. Конечно. Дин почувствовал, что Кастиэль слегка напрягся, в этот момент тот впервые продемонстрировал некую эмоцию, больше всего напоминавшую страх. Ему, возможно, стоило отпустить шуточку или сказать что-то успокаивающее, отвлечь Кастиэля чем-то от мерзкого урода, который технически все еще оставался его хозяином. - Он тоже может туда идти, - пробормотал он. Однако на данный момент в заднице были они сами. Трое против пяти копов и бизнесмена - не самое лучшее соотношение сил, особенно если учесть, что один из них был кем-то вроде раба, который, тут Дин готов был поставить сотню против одного, обладал такими же навыками боя как ананас. Единственная возможность избежать поимки - не позволить дойти делу до драки. Что означало, что им стоило еще вчера смотать удочки. Дин развернулся и, крупно шагая, вернулся обратно в кабинет Эша. - Это полиция, и нам стоит исчезнуть, - решительно провозгласил он. Одна из множества вещей, которым он научился у своего отца. Куча полезных навыков, которыми Дин совсем не горел желанием обладать. - Что? Мы не можем. Мы должны отыскать пароль. - Лично я предпочел бы попытать удачу без пароля, чем оказаться убитым или за решеткой или еще что похуже. Мы можем разрулить ситуацию и без того, что Эш накопал на Дивинити. - Только не в том случае, если ты собираешься отпраздновать свой тридцатый день рождения, - отрезала Джо. - И, что важнее, если ты хочешь увидеть, как свое тридцатилетие празднует Сэм. Ай. Это был удар ниже пояса, однако, к несчастью, очень верный. - Так что кончай тут паниковать и дай мне немного времени. Дин не смог скрыть своего разочарования, но он понимал, что Джо права. Без материалов Эша они не протянули бы и года. - У тебя есть пять минут, поторапливайся, пока тут все не полетело в тартарары. - Это все, что мне нужно. *** Пять минут были очень щедрым предложением, потому что максимум, что оставалось Джо - одна минута и пятьдесят восемь секунд, время до того момента, когда Дина ранили. Он этого не знал, разумеется, поэтому все покатилось своим чередом. План (который он придумал, выбегая из задней двери "Дома у дороги" по направлению к своей машине) состоял в том, чтобы создать неразбериху, умчавшись на всей скорости. Детали не были продуманы, поэтому вряд ли можно назвать его действительно планом, скорее, намерением, но, не будь судьба такой требовательной, у Дина был бы даже шанс на успех. Дин Винчестер полагался в основном на удачу и обаяние, и бОльшую часть времени этого было достаточно, чтобы выпутываться, но ни одно из этих качеств не смогло задержать пулю. Чему и стало подтверждением его плечо, всего двадцать секунд спустя. Он почти добрался до импалы, попав ногой в оказавшуюся рядом с ней грязь. В его сторону раздались выстрелы - должно быть, копы его увидели, и это было фигово, потому что он рассчитывал на отсутствие наблюдателей, которые должны были сконцентрироваться на передней части здания. Секундой позже пули вонзились в землю вокруг него, взметнув фонтанчики пыли, и он прибавил скорости, потому что получить пулю в его планы на сегодня не входило. Ну и зря. Ведь именно это и произошло. На какое-то мгновение адреналин замаскировал боль, которая обрушилась на него удар сердца спустя. Дина уже ранили раньше, и это было не самым худшим, но, Господи Христе, как же это было больно. Он запутался в собственных ногах и ему удалось ненадолго удержаться от падения, прежде чем он рухнул мордой в грязь, выкинув руки вперед, чтобы предохранить раненое плечо. На все ушло не больше двух минут, а Дин пообещал Джо пять. Круто, что Джо уже отыскала флешку, правда? *** Хенриксен облегченно выдохнул, когда им наконец удалось запереть обряженного в наручники Дина Винчестера на заднем сиденье машины шерифа Хьюдак. Погоня оказалась короткой, но все же затянулась дольше, чем он рассчитывал, однако теперь у него в руках был один из Винчестеров, что подвело его ближе к истинной цели его расследования: выяснить, что случилось с Нэнси и отомстить тем людям, которые отняли ее у него. - Вы останетесь здесь и будете за ним присматривать, - скомандовал он Хьюдак и Риди, прежде чем вернуться к шерифу Додду и Риду и велеть им следовать за собой в "Дом у дороги". О Винчестерах он твердо знал одно - они работали вместе, поэтому, раз уж Дин был здесь, то и Сэм не мог оказаться далеко. Захария Адлер явно собирался остаться стоять позади всех, что облегчило Хенриксену задачу, потому что он не имел представления, как бы стал объяснять ему, что тот не может пойти внутрь вместе с ними. Парень ухитрился получить разрешение сопровождать их повсюду (почему Гровc выдал такое распоряжение, Хенриксену не было известно, но он уже вышел на финишную прямую и не собирался своими жалобами похерить все к чертовой матери). В тот момент, когда Дин увидел входящих в "Дом у дороги" полицейских, он нащупал булавку и занялся замком на своих наручниках. Это требовало ловкости и было особенно трудным, потому что он был ограничен в движениях, ведь если бы он стал двигаться слишком активно, наблюдавшие за ним полицейские обязательно заинтересовались бы. Его пальцы вспотели, он трижды чуть не выронил булавку, и, когда Хенриксен вновь вышел наружу, сердце Дина колотилось в горле, а руки все еще оставались скованными. Он сразу отметил две вещи. Во-первых, детектива из ФБР сопровождал только один человек, и это была не Джо. Что могло означать, что она спряталась внутри или же сумела скрыться. Он надеялся на последнее. Еще он надеялся, что она нашла флешку, или все это оказалось напрасной потерей времени. Второе, что он отметил - Хенриксен схватил Кастиэля. До кого еще не дошло - это было плохо. И стало еще хуже, когда Дин увидел выражение лица Кастиэля. Или, точнее, его отсутствие. Его лицо не выражало абсолютно ничего, оно было совершенно пустым, абсолютно безэмоциональным, но в его глазах Дин мог прочитать ужас, безнадежность, разочарование и отчаяние. И это разбило ему сердце. Он смотрел, как Адлер направился к опустившему голову Кастиэлю. Дин видел, что их губы шевелились, что они разговаривали, но через стекло доносилось только невнятное бормотание. Он бы заорал, закричал, велел бы Кастиэлю драться, бежать, не позволить поймать себя, потому что, черт подери, Дин нашел бы его снова. Адлер направился к третьей машине, Кастиэль на секунду поднял голову, встретившись взглядом с Дином, и в его глазах сверкнули эмоции, печаль, сожаление или... прощение. Точнее Дин не мог сказать, потому что момент был слишком коротким. Вот таким был Кастиэль. *** Сидя на заднем сиденье полицейской машины, со скованными за спиной руками и пулевым отверстием в плече, у Дина почти не осталось даже ругательств. Кастиэля забрали, Дина арестовали, Джо дезертировала, куда уж хуже? Дин не мог придумать ничего, что сделало бы ситуацию еще паршивей, чем она была. Молодец, Дин. Ты сам ухудшил ситуацию. Оптимистические выражения типа: "По крайней мере, хуже уже не будет" или "Все идет по плану", или даже "Да как два пальца..." - всего лишь способ подразнить судьбу, и, похоже, судьба обиделась, потому что все стало ну просто эпически херово. Что ж, эта история весьма богата фигурами, начиная с главных персонажей, таких как Сэм, Дин и Кастиэль, важных, как Джо и Бобби, и проходных, как Чак или Азазель. Так что, я думаю, вас можно извинить, если про некоторых вы позабыли. Тем не менее, если вы забыли Гордона Уокера, то, возможно, вам стоит освежить воспоминания, а потом почитать про него на Википедии и поклясться на Священном Писании, что вы никогда больше о нем не забудете, потому что мистер Уокер, эсквайр, один из наиболее раздражающих персонажей, которые было когда-то выдуманы, а, кроме того, победитель конкурса "Персонаж, возвращения которого ждут особенно сильно" (и "Который будет возвращаться до скончания времен") вот уже три года подряд, потому что он - именно тот фактор, который способен сделать из не совсем идеальной ситуации, в которой оказался Дин, нечто значительно худшее. Он - то самое пресловутое дерьмо, которое попало в тот самый пресловутый вентилятор. Если можно так выразиться. Если бы Дин не посмотрел в окно, если бы его взгляд не упал на полицейского в другой машине, если бы угол, под которым была изогнута его шея, выглядел чуть более естественным, то он, возможно, и не понял бы, что что-то не так, пока Гордон не начал стрелять, а тогда было бы уже поздно. Даже так это его здорово шарахнуло. Хенриксен был единственным полицейским в машине, где сидел Дин. Чувак в другой машине, шериф Доббс или как там его, был мертв. Третий полицейский, дамочка (помощник шерифа Кэтлин Хьюдак, для тех, кто знает), была все еще внутри бара, предположительно занятая поиском улик, хотя она предпочла бы, чтобы Дин подписал признание. Он пожелал ей удачи отыскать хоть что-то в этом месте. Хотя, пожалуй, нет, не желал, потому что, если бы ей что-то попалось, он бы поставил свой последний доллар, что ничего хорошего ему бы это не принесло. Дин взвесил свои шансы схлопотать еще одну пулю, если он попытается предупредить Хенриксена, потому что даже если никаких доказательств у него не было, он был весьма уверен в том, что знает, кто за ними охотится. (И он был прав, потому что, вопреки общему мнению, Дин был по-настоящему умным парнем. Он знал, что делает. Иначе он бы уже раз сто умер, и это только по четвергам.) Он пришел к выводу, что преимущества перевещивают риск, поэтому позвал: - Эй, приятель. Хенриксен. У нас тут гости. Хенриксен, который сидел вполоборота, чтобы держать Дина в поле зрения, покачал головой: - Ты еще не понял, что пора бы заткнуться? Дин пожал плечами, уже держа остроумный ответ на языке, но, прежде чем он успел его озвучить, лобовое стекло разлетелось, осыпав их стеклянным дождем, и пуля вонзилась в водительское сиденье. - Что за черт? - Я же говорил, - Дин даже не потрудился вытряхнуть стекло из волос. - Теперь, если мы достигли соглашения, предлагаю смыться. Напряженный Хенриксен с пистолетом в руках был занят поисками местоположения стрелка, и, Дин признал, парень знал что делал, но на его замечание тот покачал головой: - Я никуда без своих людей не поеду. - А, ну ладно, тогда будем по-прежнему изображать из себя цель. Радио щелкнуло, и Хенриксен схватил его, заговорил быстро и настойчиво, требуя от других полицейских отчета. Ответом ему стали статические помехи. - Черт. - А сейчас мы можем убраться? Прежде чем скользнуть на водительское сиденье, Хенриксен еще раз обвел взглядом всю стоянку, потом резко кивнул, повернул ключ зажигания, опустил ручной тормоз и нажал на газ. Машина прыгнула на пару футов вперед, прежде чем они поняли, что кто-то прострелил колеса. Посыпались пули, заскрежетали по металлу боковой дверцы, разнесли окна, впились в землю, Хенриксен пригнулся, а Дин выдал красноречивую тираду, которая заставила бы покраснеть даже моряка, одновременно пожирая взглядом кусты, окружавшие "Дом у дороги". - Там, - он кивнул в сторону, в которую смотрел: - Гордон там. - Откуда ты знаешь? - Просто знаю, ясно? А теперь пристрели уже ублюдка! Хенриксен был хорош, но все же недостаточно хорош. Он не мог стрелять вслепую. Он опустошил свой магазин в кусты, потом достал еще один и вставил его в пистолет, прищурившись в попытках отыскать цель. Наступила тишина. Над местами, куда упали пули, висели облачка пыли, радио потрескивало, мотор машины вибрировал, но в остальном была тишина. Дин поймал себя на мысли, что обдумывает, не ушел ли Гордон. - Нам надо перебраться в другую машину, - не выдержал он наконец, когда напряжение стало невыносимым. - Что? - Другая машина. Шерифская. Посмотри на ее колеса. Хенриксен послушался. - Они не прострелены. - Что означает, на ней можно уехать. Хенриксен кивнул. - Прекрасно. Пошли. - Эй, подожди-ка минутку, я тут немного стеснен в движениях. Не расстегнешь? - он позвенел наручниками. На мгновение все выглядело так, словно Хенриксен не собирался согласиться. - Эй. Я - твой самый толстый шанс выбраться из этой передряги живым. Я знаю этого парня. Я знаю, на что он способен. И знаю, как он обычно действует. Хочешь жить? Отпусти меня. Для любого нормального человека выбор был вполне ясен. Но с тех пор, как он лишился Нэнси, Виктор стал... Ну. Капельку сумасшедшим. Не безумным, не опасным. Просто его приоритеты очень сильно изменились. И, кроме того, он был человеком. В смысле, одним из основных его инстинктов было и оставалось стремление выжить. Он расстегнул наручники. - Спасибо, старик. А теперь можно отправляться. Они живо выбрались из машины, и, пока на них с неба не полился железный дождь (а может, и не с неба, а откуда-то еще, какая разница), торопливо двинулись к другой машине, Хенриксен с пистолетом наготове, Дин следил за флангами. Чтобы сделать эту сцену совсем уж как из боевика, им не хватало только надеть темные очки и встать спиной к спине. (Но этого они делать не будут. Прошу извинить.) Они прошли половину пути до автомобиля. Три четверти. Почти добрались... И тут появился Гордон - высокий темнокожий исполнитель приговоров с пистолетом. С которым он прекрасно умел управляться. Дин нырнул за машину, перекатился, поднялся на другой стороне и снова пригнулся, когда пули проскрежетали по металлу. Он не имел представления, где остался Хенриксен, не мог его ни видеть, ни слышать за шумом выстрелов и ударами своего сердца, которое гнало адреналин по его телу. Гордон перестал стрелять, и Дин услышал, что Хенриксен отстреливается, но у него был пистолет небольшого калибра, и наверняка пуль осталось не слишком много, так что Дин понял - если он хочет быть в состоянии прочесть благодарственную молитву за спасение из этой ситуации, ему просто необходимо собственное оружие. К счастью, мертвый полицейский был всего в нескольких футах от него. Он ползком двинулся в обход машины, рука подворачивалась, потому что плечо чертовски болело, однако он вдвойне внимательно следил за тем, чтобы не попасться на мушку склонному палить во все, что движется Гордону. За деньги тот был готов на все, но от других наемников отличался. Он любил убивать. Заканчивал работу несмотря ни на что. Он был практически терминатором. Арнольдом Шварценеггером. "I'll be back."* Весь этот джаз. Если он начал, его не могло остановить почти ничего. Разве что пуля. Дин добрался до дверцы, за которой находилось тело шерифа, как можно тише открыл ее и вытянул пистолет из кобуры на его бедре. Теперь. Теперь у него было преимущество. Только тогда он понял, что выстрелы прекратились. И это могло означать что-то очень хорошее (Гордон подох) или очень плохое (Хенриксен погиб). Он не думал, что доживет до дня, когда будет на стороне полиции. Ну что ж. Отчаянные времена. Дин выглянул из-за крыши автомобиля. Хенриксен и Гордон были по ту сторону, причем Хенриксен лежал на земле. Живой, но на нем была кровь. А Гордон был по-прежнему вооружен. У него даже не было времени, чтобы проверить предохранитель, удостовериться, были ли еще патроны в магазине, но было слишком поздно. Сейчас или никогда. Он встал, прицелился, выстрелил, но Гордон повернулся, заметив движение, и пуля только ранила его в руку. Черт. Гордон приготовился выстрелить в ответ, Дин пригнулся, и тут он услышал самый прекрасный звук на свете: спусковой крючок щелкнул, магазин был пуст, и Гордон в раздражении отшвырнул в сторону бесполезное оружие. Вот теперь все это ему начало больше нравиться. Дин поднялся, готовясь выстрелить снова, но Гордона уже не было на месте, он почти добрался до него, двигаясь очень быстро, так что Дин выстрелил, но у него даже не было времени заметить, попал ли он в Гордона или нет, потому что внезапно тот оказался рядом и ударил с такой силой, которую Дин себе и представить не мог, так что он упал, пистолет выскользнул из его пальцев и отлетел в сторону, а вокруг оказались только кулаки Гордона, молотившие повсюду и щедро раздававшие удары. Дин оказался распятым под более сильным и крупным противником, понимая, что, если он останется в этом положении дольше, чем на десять секунд, его песенку можно считать спетой. Он проиграет. Он терпеть не мог проигрывать. Всем своим весом он толкнул тушу Гордона и попытался перекатиться, но руки Гордона вновь опустились, вдавили его в землю, он сжал пальцами горло Дина и - вот дерьмо - вот тут-то все и кончилось. Он боролся, отчаянно выворачивался, пытался дотянуться до лица Гордона, чтобы впиться ему в глаза, в нос, расцарапать щеки, что-нибудь, но из своего положения он почти ничего не мог сделать, ему уже не хватало воздуха, черные точки замелькали перед глазами, в груди поднялось пламя, и его жалкие попытки вырваться становились все более слабыми и беспорядочными. Он посмотрел в ту сторону, куда отлетел пистолет, но его там не было, и тогда в нем загорелась слабенькая надежда, и, черт, Сэмми, мне так жаль... У него зазвенело в ушах, когда Хенриксен дважды выстрелил в Гордона из пистолета Дина, и все закончилось. Примечания „Я вернусь“ – самая знаменитая фраза из фильма "Терминатор", сказанная Арнольдом Шварценеггером за секунду до того, как его герой разгромил ко всем чертям охранный пост, вернувшись на грузовике – прим. переводчика.