Perfection

Этой ночью в пустыне, танцуя, падает снег, И я не знаю, откуда он взялся...

      Леви ненавидел зиму. Ненавидел даже больше, чем беспорядок, немытую посуду или пыль на полках кухонных шкафчиков, что располагались слишком высоко. Мороз и холод, потрескавшаяся кожа губ, постоянные простуды и этот дурацкий снег, что всё время летит в лицо, оседает на ресницах и волосах, заставляя их сначала намокнуть, а потом заледенеть.       Путь от дома до работы занимал всего десять минут пешком, но даже такое маленькое расстояние, пройденное в метель, делало свое дело – невысокий и строгий заместитель главного директора известной IT-компании превращался в монстра. Сроки сдачи проектов сокращались, премии удерживались, обслуживающий персонал увольнялся, не в силах терпеть замечания по поводу своей некомпетентности. Нужно ли говорить, что зима становилась ужасной не только для самого замдиректора, но и для всех. За отпуск в это время года, то ли периодически дрались, то ли давали друг другу деньги, сказать трудно, но как-то само собой выходило, что контора была полупустой в зимние месяцы, а это значило, что оставшимся бедолагам приходилось работать вдвое, а то и втрое больше.       Веселенькое Рождество и Новый год, ничего не скажешь. Кстати о веселье - никто из работников компании никогда не видел Леви улыбающимся или одобряющим чью-либо работу, в лучшем случае, можно было услышать «неплохо», произнесенное с неизменным каменным лицом.       Люди говорили за его спиной всякое, называя его то маньяком, то киборгом. Ни одного желающего подружиться не находилось, но Леви совсем не страдал от этого. Его отрадой были книги и красочные сновидения: вторые, несмотря на столь дурной характер и скептическое мировоззрение, к нему приходили довольно часто. В самых реалистичных из них он часто видел квинтэссенцию счастья – Совершенство, необъяснимую сущность, которая дарила ему гармонию и силы для каждодневного существования. Оно могло прийти в облике бело-изумрудного дракона, огненно-красного феникса, сиреневого неба в жемчужных облаках, золотых городов, россыпи драгоценных камней, или даже бесконечного серого тумана, в котором, однако, его душе было удивительно спокойно и тепло. Необходимое равновесие, не покидающее свои призрачные границы – этого было достаточно.       Немаловажным будет добавить, что замдиректора ненавидел перемены, а в этот раз, с наступлением нового календарного года ему предстояло вытерпеть невероятное – гендиректор, старик Пиксис, оставлял свой пост, который переходил к его племяннику Ирвину, до этого возглавлявшему филиал фирмы в другом городе. Сказать, что Леви был раздражен – ничего не сказать, и вовсе не потому что был карьеристом и сам хотел занять это место. Он просто не хотел ничего менять.       «Хорошо тебе дед, наслаждаешься пенсией, а я даже не знаю, что за создание твой чудесный племянник, даром, что он меня старше... Если он не будет справляться с работой, я найду тебя даже на том свете, Пиксис!» - Леви вздохнул и посмотрел на экран мобильника. Девять часов и две минуты, где же носит этого новоявленного начальника, черт его побери? Взгляд невольно скользнул на дверь. Отрывной календарь, висевший на ней, напоминал, что сегодня 24 декабря, Сочельник, и весь мир, кроме Леви, нетерпеливо считал часы в ожидании Рождества. Замдиректора же сейчас предвкушал только одно – появление Ирвина Смита и передачу ему бумаг на подпись. Между прочим, это дурацкое ожидание грозило потерей бесценного времени, что можно потратить на контроль над рядовыми сотрудниками, обсуждающими вместо работы, что подарить семье на праздники и кто как украсил гирляндами свой дом. У Леви, само собой, семьи не было, девушки тоже, после нескольких неудачных попыток завязать отношения, будучи еще в университете, он решил, что всё это создано для кого угодно, только не для него, и весьма успешно сосредоточился на работе.       Девять часов пятнадцать минут. В кабинете генерального директора по-прежнему был только его заместитель. Будучи человеком щепетильным, Леви просто не мог уйти так быстро, хотя терпение уже начинало трещать по своим и без того слабеньким швам. В мыслях о том, как же нелегко ему придется с таким потрясающе «пунктуальным» начальником, мужчина переключился с календаря на покрытое морозными узорами окно, и не заметил, когда дверь тихо открылась, и тишину прервал низкий властный голос. - Доброе утро, и с наступающим вас Рождеством. Вы, должно быть, Леви? Приятно познакомиться, отец мне много рассказывал о вас. Леви слегка дернулся от неожиданности и тут же встал, не глядя на незнакомца, но уважительно склонив голову. - Хотелось бы поспорить о доброте утра, но терять время нам ни к чему. Вы, в свою очередь, должно быть, Ирвин Смит. Надеюсь, рассказы характеризовали меня правильно. Леви поднял глаза. Черное пальто, засыпанное снегом. Плечи Ирвина находились за пределом его прямого взгляда, пришлось хорошенько задрать голову – новый генеральный директор был выше его на добрых тридцать сантиметров. «И как только он потолки не задевает» мелькнуло в голове, прежде чем Леви впился взглядом в лицо своего будущего директора. «Совершенство». Идеально уложенные, чудом не растрепанные зимним ветром светлые волосы, темные широкие брови и пронзительные серо-голубые глаза – то, что сразу же осталось в его первом воспоминании об Ирвине Смите. Вторым воспоминанием было умение не только держать удар, но и наносить сокрушающий ответный. - Отец был прав, вы хам. Однако работаете, по его словам, исключительно хорошо. Что ж, продолжайте в том же духе, а в остальном я вас буду воспитывать, - гендиректор улыбнулся, потрепал холодной ладонью черные волосы своего зама, и как ни в чем не бывало, направился к вешалке, решив расстаться со своим длинным пальто. Схватиться рукой за стол, чтобы не упасть. Вторую руку приложить к груди – сердце стучит как бешеное, к горлу подступает тошнота, щеки пылают. Никогда, ни в одном из столь любимых снов, Совершенство не принимало человеческий облик.