***
Концерт длился еще долго. За это время я успел рассмотреть его получше. Когда все закончилось, мы пошли в гримерку; уставшие, вспотевшие, кто-то, вроде Страйфи, снявший маску фальши, кто-то замученный, а кто-то потерянный. Накинув плащ и укрывшись глубоким капюшоном, я рванул прочь. «Ты в этом плаще меня пугаешь…» — крикнул Роберт мне в след. Я пробрался к выходу. Может, я еще сумею его увидеть. Среди возбужденных фанатов то и дело мелькали черные волосы, но я сразу его узнаю. Пропустив почти что всех, я уже потерял надежду, но тут увидел его — он шел, опустив голову, о чем-то задумавшись. Казалось, что он не замечает всего этого вокруг себя. Когда незнакомец приблизился ко мне, я схватил его за руку и потащил за собой. «Эй, ты что блять делаешь, пидор!» — прорычал парень. Я не понял ни слова. Протащив парня пять лишних метров, я зажал ему рот рукой. Он яро вырывался, пытаясь пнуть меня по ноге и один раз у него даже получилось. Я поднял глаза, и он замер. Когда я снял капюшон, он и вовсе попятился назад и, закрыв глаза, начал падать. Я подхватил его и прижал к себе. — Эй! — сказал я и слегка потряс его. Незнакомец начал приходить в себя. Тут к нам подбежал кто-то из организаторов концерта и на чистом немецком языке спросил, что у нас случилось. Я объяснил ему всю ситуацию, он покачал головой и заговорил с парнем на русском. Он сказал ему что — то, после чего парень мягко улыбнулся и, посмотрев на меня, слабо толкнулся кулаками мне в грудь призывая его отпустить. — Я неплохо говорю на английском, — сказал он. — Что же… отлично… — я протянул ему руку, — Ларс. — Я знаю, то есть очень приятно с Вами познакомиться, Ларс. Меня зовут Никита. Организатор видимо понял, что он тут лишний и решил побыстрее удалиться. Тут подоспели и остальные участники группы. — Ларс, — позвал меня Ханнес, нетерпеливо щелкая пальцами по замку кожаной куртки, — ты едешь в отель или здесь остаешься? — Да. Еду. Можете подождать меня? — я с надеждой посмотрел в глаза Шина, который плюс ко всему был слишком спокоен. Шин пожал плечами и, чуть улыбнувшись, подошел к Ханнесу, что-то тихо объясняя. Я снова обратил взгляд на Никиту. «Ни-ки-та»…Так необычно звучит… Слишком нежно для грубого немецкого языка. — Ты прости их… они сильно устают на подобных мероприятиях, поэтому и злятся… — Если хочешь, можешь идти, все равно ничего лучше в этот вечер произойти не может, — он опустил глаза и, уголки его губ как-то грустно поползли вниз. — Эй, — я приподнял его за подбородок, смотря в глаза, — я никуда не уйду. У нас еще три свободных от концертов и интервью дня, поэтому я высплюсь и отдохну. Сейчас я останусь. — Я с надеждой смотрел на него. Каким будет его ответ? — Тебе и вправду не сложно? Я усмехнулся. — Наоборот хочется чего-то тихого и прохладного. Полную противоположность этим душным концертным залам. Никита улыбнулся как-то искренне, по-детски, что очень обрадовало меня. POV: Никита Он сказал, что сейчас поговорит с ребятами, чтобы они ехали без него. В комнату «заплыл» солист группы, обнимая Киро за шею и отпивая Мартини прямо из бутылки. Походу это очень задело Ларса. Я на секунду даже сам испугался этих загоревшихся огнем, глаз. Ларс за два шага преодолел расстояние между ними и, выхватив бутылку из его рук, кинул ее на пол, разбивая вдребезги. Все произошло настолько быстро, что никто не смог ничего понять. Страйфи посмотрел на него, потом на пол и, толкнув Ларса, поспешил уйти, но тот схватил его за руку и потащил в противоположном направлении. Потом они еще долго ругались на немецком. Все смотрели на них малость ошарашенно. — Ты не бойся, на самом деле он добрый, — я обернулся и увидел Кристофера, — я немного говорю на русском. — Никогда бы не подумал… — Страйфи не алкоголик, нет, но он пытается заглушить боль, которую вряд ли зальешь. — Я думаю, что все в этой жизни можно преодолеть. — Представь: видишь Ларса? — Вижу, — я кивнул. — А теперь ты представь, что его не стало. — Как? — Вот так… Был он. Ты любил его. Ты считал его смыслом жизни… а теперь его нет. И я представил… Представил, как его сбивает машина, как он умирает, или просто-напросто исчезает… Каково это? Жить без него? Его, конечно, нет рядом со мной, но он всегда находится в моем сердце; его фотографии, его песни. Я слушаю его голос и закрываю глаза — и вот он здесь, он рядом. Я не смогу без всего этого. Я уже сделал его своим смыслом жизни. — Эй, — он легонько толкнул меня в плечо, — я ведь просто объяснил, что с нашей истеричкой и все. Не накручивай себе. Андреас сильный. Он переживет. Мы все пытаемся ему помочь. Ларс в том числе. — Это, наверное, личное и я не должен этого знать, сам напросился, простите… — Нужно кому-нибудь выговориться. Меня это уже угнетает… — он прикрыл лицо рукой, нервно проведя по лбу, — не могу его таким видеть… — Все будет хорошо. Парень улыбнулся. — Я знаю… то есть надеюсь на это. Спасибо за то, что выслушал, — он улыбнулся. Страйфи вышел очень быстро, напоследок хлопнув дверью и прикрыв лицо рукавом; следом за ним вышел Ларс. — Что там? Все хорошо? Он помотал головой, и Кристофер быстрыми шагами направился за Страйфи. Ларс вздохнул. Он выглядел очень уставшим, но увидев мой заинтересованный взгляд, он улыбнулся. — Ну, пошли! — позвал меня он за собой. Я послушно последовал за ним, за нами пошли и остальные. Возле выхода стояла машина, видимо для ребят. Ларс помахал им рукой, и мы пошли куда-то по переулку, густо освещенному высокими резными фонарями. Долгое время шли молча. Каждый думал о своем. — Ты почему загрустил? — он прервал молчание первым. Я пожал плечами. — Не знаю… — Мы испортили тебе настроение? Я засмеялся. — Нет, что ты… я просто… задумался. — О чем же ты думаешь, если не секрет? — он улыбнулся. — Кристофер рассказал мне. Ларс помрачнел. — Мне не следовало это слышать? — спросил я. — Все обо всем знают, но молчат. Страйфи потерял Герарта. Они любили друг друга… После некоторой паузы, я все-таки отважился задать вопрос. — Он умер? — Умер. Его самолет разбился, когда Герарт летел к Андреасу в Берлин. У нас там проходил концерт, и он не хотел упустить возможность лишний раз увидеть Страйфи. Он летел с Гамбурга, и самолет потерпел крушение. Все пассажиры погибли. Я вспомнил, что на днях слышал кое-что в новостях об этом. — Это ужасно… — я снова представил себя на месте Андреаса. — Не спорю, но значит так надо. Страйфи говорит так же, но все равно боль его потери неутолима. Он не спит ночами. Я слышу, как он плачет, сидя на балконе. Он начал курить, хотя это ему категорически запрещено. Мы с ребятами решили ему немного подыграть, как будто не замечаем этого. Самое плохое то, что он начал пить. Я не помню, когда в последний раз видел его трезвым. Он пьет перед концертом, после концерта, дома, и даже когда принимает ванную. Говорит, что это помогает ему забыть Герарта, но это не так. — Непросто забыть любимого… — Он понимает это, как никто другой. Мы даже не можем отменить турне, и ему приходится улыбаться и петь, когда хочется кричать и плакать. — Нам не понять. — Это да… Несколько минут прошло в еще более накаленной тишине. Вдруг я почувствовал, как его тонкие холодные пальцы сплелись с моими, несильно сжимая их. Я улыбнулся и посмотрел на него, встретившись с его взглядом. Взгляд был теплый, какой-то родной… — Подожди, — я его остановил, — куда мы, собственно, идем? — Тебя домой провожаем. — Мне в другую сторону. Он засмеялся. — Почему ты сразу не сказал? — Так ты не спрашивал, я вообще не знал, куда мы идем. Долгое время мы шли в обратном направлении, изредка пытаясь начать разговор. Ничего не выходило в эту ночь. Она завораживала, навивала грустные мысли, уносила за собой вдаль. Это было похоже на сон. Только тихо сжимающиеся пальцы на моих руках не давали проснуться. Вдруг Ларс остановился. Я обернулся, чтобы узнать, почему мы не идем дальше, но столкнулся с парой сверкающих темных глаз. На меня так никогда никто не смотрел. Его глаза были переполнены грустью. Я бы все отдал, чтобы забрать ее себе, освободить его от этой печали и сделать счастливым. Вдруг он, едва касаясь пальцами моего подбородка, придвинул меня к себе, и к моим губам прикоснулись холодные его, лаская как-то слишком трепетно. Восхитительное чувство накрыло меня с головой, и я схватился за воротник его плаща, придвигая Ларса к себе и углубляя поцелуй. В тишине ночи я слышал лишь биение собственного сердца. Сейчас для меня не существовало ничего кроме этого загадочного парня. Совсем близко… Совсем далеко…Часть 1
13 марта 2014 г. в 16:55
POV: Люминор
Жара. Духота. Кричащие толпы. Медленно смахиваю пот со лба рукавом и оглядываю зал полный бушующих фанатов. Пальцы неторопливо и любя скользят по клавишам, и слух пронизывают короткие аккорды. «Мое творение» — с гордостью звучат слова у меня в голове. Думаю, после концерта эти крики людей еще долго не будут давать мне спать.
Пока Страйфи завлекающе вальсирует по сцене, вертя задом и всячески дразня толпу, поднимаю глаза. Смотрю на все это.
Я устал… Устал от этих гастролей, от громкой музыки и раздирающих душу криков. Хочу, чтобы скорее закончился этот концерт, и я, наконец, смогу выйти и покурить.
Это раньше такие зрелища приносили мне радость, а сейчас хочется покоя и тишины. Наверное, это сейчас и читается на моем лице. Страйфи подходит к Ю и проводит по его голой груди ладонью, произнося какие-то особо пошлые строчки из своей песни, и зал взрывается громкими возгласами. Среди бушующих фанатов негде протолкнуться.
Смотрю в толпу и замираю. Хоть бы не пропустить свое соло. На меня смотрят пара удивительно красивых глаз. Как я смог разглядеть их среди толпы? Он стоит почти в середине непроглядного хаоса. Прямые черные волосы ниспадают на плечи. По сравнению со всеми он выглядит так, будто только что распечатали из коробки. Красивый. Аккуратный. Грустный. Его глаза полны слез.
Я смотрю на него и начинаю петь. Из глаз незнакомца текут ровными полосками две слезы, но он не спешит вытирать их, а лишь зачарованно смотрит на меня, слушает.
Он пришел сюда не из-за Страфи, это видно. Он не похож на остальных. Готов поспорить — он даже песен-то наших не знает. Закрывает глаза. Слушает мой голос, и я улыбаюсь, не переставая смотреть на него. Он заметил, что я на него смотрю, но не радуется, лишь прикрывает лицо руками, стирая слезы со щек.