Freak-show

Том приходил в себя долго, сложно, будто упорно желал остаться в плену температурного жара, сколько бы Крис не пытался хоть как-то облегчить последствия укуса змеи. Блондину становилось страшно каждый раз, когда он понимал, что у брюнета наверняка уже сильный иммунитет к действию яда и то, что он видит сейчас, скорее всего, просто борьба организма. Если бы питомец Тома ужалил кого-то другого – смерть была бы неминуема. Никто из труппы цирка даже не успел бы за противоядием. Том был бледен до синевы, губы дрожали, а кожа, вопреки всему, была просто огненной от температуры. Крис постоянно протирал парня спиртом, принесенным Крауном, в надежде хотя бы не дать жару стать сильнее, менял мокрую холодную тряпку, лежащую на лбу, и сидел, почти не шевелясь, на полу, около узкой кровати, сжимая своими большими пальцами тонкую, безжизненную ладонь. Он волновался и за сны Тома. Казалось, будто парень находится в плену у своих кошмаров, которые не желают его отпускать. Но мужчина старался убедить себя в том, что температура все-таки помеха для обычного сна и парень, находясь на грани сознания, все же не видит тех ужасов, которые сопровождают весь их цирк. Время для иллюзиониста практически остановилось. Тишина прерывалась лишь хрипловатым, судорожным дыханием Тома, да шуршанием змей в террариуме. Странно, но злости на хищников не было. Мужчина понимал, что змеи не виноваты. Они лишь отреагировали на агрессию, направленную в их сторону, а брюнет просто неудачно попался первым «на глаза». Да и то неизвестно, чем бы все завершилось, не будь Тома рядом по каким-либо причинам. Если бы подростки разозлили Крауна, например, то еще не факт, что все закончилось бы без печального исхода. Хотя, пожалуй, Каролине было бы наплевать, даже если бы всех участников шоу посадили за решетку. Она наверняка решила бы все при помощи взяток. Вспомнив о хозяйке цирка, Крис задумался о книге, взятой из библиотеки. Он приметил ее сразу же, как только заметил на полке. Это был единственный экземпляр, посвященный цирковым шоу, и это была единственная книга, находящаяся среди прочих, повествующих о проклятьях. Быть может, совпадение. Но иллюзионисту очень хотелось верить, что не просто так одно оказалось рядом с другим. Да и удивленный взгляд Тома тогда явно доказал, что и он не видел подобных книг за все годы поисков. Скорее всего, библиотека в местном городке была одной из самых старых среди прочих. Здание, да и само помещение, казалось, вот-вот обрушится на голову, а все книги почти рассыпались в руках. Для человека, желающего просто почитать, это, конечно же, было бы неприятно, но вот для Криса и Тома, пришедших туда не за обычными знаниями, возраст книг становился огромным плюсом. Брюнет застонал, и Крис торопливо сдернул с его лба тряпку, успевшую стать горячей и намочил ее, отжимая, снова накрывая бледный лоб Тома. С сухих губ сорвался вздох, и иллюзионист, казалось, выдохнул сам, не понимая даже, откуда в нем столько нежности по отношению к этому худенькому парню. Никогда раньше мужчина не испытывал настолько сильного желания кого-то защитить. Конечно, в его характере была такая черта, как властность и любовь к доминированию во всем, но никогда это не проявлялось столь ярко, как сейчас. Крис даже был немного сбит с толку этим неясным для него рвением. Хотелось крепко обнять Тома, прикусить аккуратное, почти эльфийское ушко, и прошептать, обжигая дыханием, что вредный, порой источающий яд повелитель змей только его. Принадлежит Крису, и никому более. Хотелось дать брюнету уверенность в том, что он может положиться на него в любой ситуации, довериться, и никогда больше не бояться никаких проблем. Том снова застонал, а Крис вздрогнул, поняв, что все это время сидел уже на краешке кровати, поглаживая пальцами скулы парня, словно желая снять прикосновениями температуру, мучавшую его тело. Не отдавая себе до конца отчета в том, что делает, и, стараясь, лишний раз не анализировать ситуацию, мужчина наклонился к такому уже родному лицу, несколько раз легко касаясь своими губами губ Тома. Тело словно прошило тысячами тонких иголочек из-за странности и какой-то определенной запретности этой ласки, ведь сделай так Крис с парнем, пока тот «в себе», неизвестно, не откусил ли бы Том ему язык. Сейчас же, легко касаясь сухих губ и заставляя их слегка блестеть, иллюзионист замирал от странных и непривычных ощущений, которые вызывал в нем этот своеобразный односторонний поцелуй. Сколько прошло времени, Крис не мог сказать. Он очнулся только тогда, когда парень под ним тихо застонал и попытался пошевелиться, хотя до этого обессиленное жаром тело не двигалось. Отстранившись, мужчина снова намочил ткань со лба Тома и положил холодный компресс обратно. В фургоне опять повисла странная тишина. Может, Крис лишний раз обнадеживал себя, но ему показалось что Том, будто почувствовал неожиданную ласку, стал дышать ровнее, веки перестали дрожать, а лицо даже немного порозовело, не пугая уже мертвенной бледностью. Конечно, разумом иллюзионист понимал, что не умеет лечить прикосновениями и поцелуями, но сердцу было так приятно принимать такую «правду» и радоваться из-за небольшого облегчения такого дорогого уже человека. *** - Как он? – в тесное помещение без стука зашел Мик, отрывая Криса от чтения книги. Блондин так увлекся, что не услышал приближения мальчишки к фургону, даже не смотря на то, что царила полная тишина. Хотя, надо отдать ему должное – гибкий паренек двигался, как большой кот, практически бесшумно. - Вполне, - мужчина посмотрел сначала на лежащего Тома, потом снова на Мика, - сегодня приходил в себя, поел – и снова вырубился. - Осталось только греться на солнышке – и точно будет как его змейки, - улыбнулся гимнаст, устраиваясь на полу между столом и террариумом. Крис удивленно приподнял брови, ведь, по его мнению, в ту щель нельзя было даже ногу поставить, не то, что устроиться с каким-либо комфортом. Но Мик опроверг все мысли блондина, вполне удобно усевшись. - Да, гибкость явный плюс, - усмехнулся мужчина и получил добрую улыбку в ответ. Задумчиво посмотрев на книгу, которую все еще держал в руках, Крис снова перевел взгляд на Мика, продолжив разговор: - Сейчас все достаточно добры, хотя поначалу… - закусив губу, он пытался подобрать нужное слово, стараясь не обидеть паренька, - были агрессивны, скажем так. Мик пожал плечами и усмехнулся: - А чего уже грубить-то? Пока ты не попал под проклятье, все, не сговариваясь, пытались тебя отвадить от шоу. Теперь же – смысл ругаться? И, кстати, можешь сильно не переживать по поводу тона разговора, - парень шутливо склонил голову на бок и сморщил нос, - вижу же – боишься обидеть, думаешь, что я ребенок. Крис откинул со лба светлые пряди, пристально смотря на сидящего напротив гимнаста. - В целом, да. Но, судя по всему, напрасно? Сколько тебе лет? - Постарше тебя, - тихо засмеялся Мик, - до Тома я тут был младшим, мне всего семьдесят, - и парень рассмеялся чуть громче, видя расширившиеся от шока голубые глаза иллюзиониста. - Да… - Крис почесал макушку, - вроде, и знаешь, что вы выглядите, скажем, так, не на свой возраст, но все равно неожиданно. А Краун и Лея? - Где-то по девяносто, они вместе пришли в цирк. - Они… - начал блондин, но Мик покачал головой, опровергая любые догадки. - Нет, не родственники, не любовники. Да и Краун постарше… по тем годам, которые прожил до проклятья. Просто попали в цирк с разницей примерно в месяц, ничего особенного. Но кошмары у них пострашнее наших, на порядок, - и парень грустно вздохнул, - порой мне кажется, что я не выдержу больше. Смотреть уже просто не возможно, одно кровавое месиво из кожи и костей, - худые плечики дернулись и замерли, - но, что бы мы не пробовали, ничего не помогает. Может, твоя «свежая» голова придумает? – парнишка посмотрел на Криса с такой надеждой, что тому стало просто не по себе. Казалось, он просто должен и обязан что-то придумать. И даже не потому, что самому не хочется оказаться семидесятилетним подростком, боящимся собственного отражения, а потому, что ему до ужаса было жалко этих людей, попавших сюда пусть и по собственной глупости, но явно не заслуживающих подобных кошмаров. - Я… попробую, Мик, - Крис и сам толком не понимал, что именно обещает, но знал, что либо вывернется наизнанку, ища выход, либо просто придумает, как им всем быстро и максимально безболезненно покончить с собой. В глазах хрупкого гибкого парня было столько усталости, сколько мужчина не видел у действительно пожилых людей, проживших долгую жизнь. - Спасибо, - прошептал Мик и посмотрел на змей, лежащих в террариуме и переваривающих недавний обед, поданный им Крисом, - слушай, а тебе Том понравился, да? Иллюзионист чуть не поперхнулся воздухом от такой детской прямоты и непосредственности, с которой прозвучал этот вопрос. Несмотря на прожитый возраст, все участники шоу явно застряли на том моменте, когда попали в цирк. Тот же вот Мик, которому, по его словам, было уже семьдесят, явно чувствовал себя на свои юношеские годы, и был ребенком, пусть и так до странного умудренным опытом. - Да, нравится, - не было смысла скрывать очевидное. Ведь вряд ли взрослый мужчина стал бы сидеть у кровати другого, меняя ему компрессы от жара, и кормя с ложечки. - Хорошо, - улыбнулся Мик, - может, он перестанет быть таким говнюком, - и парнишка удовлетворенно хмыкнул, начиная потягиваться и собираясь, судя по всему, закинуть за голову ноги. Поражаясь тому, как это выглядело, и, думая, насколько удобно в такой позе, Крис снова опустил глаза в книгу, ища, где остановился. Почему-то после слов парнишки о столь долгих годах, проведенных в этом шоу, у иллюзиониста возникло ощущение, что он упускает что-то важное. Будто подсказка лежит на поверхности, стоит только посмотреть внимательнее, но он никак не может ее зацепить. Снова и снова вчитываясь в строчки и перелистывая шуршащие страницы, Крис и не заметил, как полностью углубился в книгу, а тихие звуки, издаваемые Миком, который решил сделать растяжку в тесном фургоне, и спокойное дыхание Тома, делали атмосферу почти домашней. Внезапно иллюзионист понял, что, несмотря на весь ужас цирка и того, что в нем происходит, это первое за много лет место, которое хочется назвать именно своим домом. То место, куда хочется возвращаться после изнуряющих тренировок и сложных репетиций. То место, где хочется находиться в редкие выходные, общаясь с теми, кто находится в доме вместе с тобой. И то место, которое он пообещал защитить любой ценой. Хотя бы потому, что ему первый раз в жизни есть, кого защищать и за кого бороться. Есть тот, кого хочется завоевать и те, кого хочется в будущем назвать маленькой, сумасшедшей – но семьей. Семьей, которой у Криса толком никогда и не было. И теперь, когда судьба дала хотя бы такой, извращенный шанс – он не собирался его упускать. *** - Каролина рвет и мечет, - утром в фургоне появился Краун. Двум мужчинам не маленьких габаритов даже на полу сидеть было тесно, поэтому они вышли на свежий воздух. Крис бросил на все еще находящегося в полусознании Тома взгляд, а Краун хихикнул, пихая иллюзиониста в плечо кулаком. За то короткое время, которое он тут провел, Крису начало казаться, что если Том все же ответит на его симпатию, остальные участники шоу будут кричать детские дразнилки и писать им похабные записочки, настолько по-детски они реагировали на то, что видели нежные чувства, которые иллюзионист проявлял к их повелителю змей. Хотя, надо отдать должное труппе цирка – они не впали в панику или не сошли с ума от постоянных многолетних кошмаров, ну а их привычка поиздеваться над новеньким – минимум из возможных проблем. - Надо полагать, мы задерживаемся уже на два дня. Но что я могу поделать? – Крис развел руками, опираясь спиной на стенку фургона, - сама виновата, я говорил, что на охране не стоит экономить. Да даже помимо малолетних идиотов – кто угодно может сюда полезть. Мало ли людей, не верящих в басни, ходящие вокруг нас? Краун согласно кивнул. - Так что пусть терпит, - продолжил Крис. - Может, ты с ней поговоришь? – внезапно предложил мужчина, а иллюзионист удивленно вскинул брови. - Я? С чего ради она должна успокоиться, благодаря мне? - Просто мне кажется, что Каролина пока еще тебя ненавидит меньше, чем нас. Ты не успел достать, - хохотнул Краун, - а я могу с Томом побыть, на случай, если он очнется и надумает встать. - Он может, да, - согласился Крис, - ладно, пойду, попробую успокоить. Но сразу говорю, я не умею общаться со странными, насылающими проклятье, дамами. Тихий дружный смех раздался в вечерних сумерках. - Вали уже, - дружески хлопнув иллюзиониста по плечу, Краун скрылся в фургоне Тома. Крис, вздохнув, направился к хозяйке цирка и уже через минуту стучал в ее двери. Не дождавшись ответа, мужчина постучал еще раз, а затем рискнул толкнуть дверь, которая оказалась не заперта. - … даже не думай, что я жалею о чем-то, - холодный, уже знакомый голос и какие-то странные, скулящие звуки, похожие на… … человеческие? Крис так удивился, что не заметил, как скрипнула открываемая им дверь. Тут же раздалось какое-то шуршание, и через минуту перед его взором возникла Каролина. Как всегда в шляпке, высоких перчатках, и застывшим выражением лица. Правда, увидев иллюзиониста, она даже выдавила подобие улыбки: - И давно ты здесь? – спокойный тон никак не сочетался с напряженной спиной и вообще позой, всем своим видом выдающей волнение. - Три секунды, только подошел, - удивленно похлопав глазами, выдохнул Крис. Когда было нужно, мужчина умел изображать большого, накаченного, и не умного парнишку, почти в совершенстве. Поэтому он еще некоторое время улыбался, давая понять, что его голова совсем не занята мыслями, да и он в целом не особо обременен интеллектом, как таковым. - Зачем пришел? – девушка, помолчав еще некоторое время, посторонилась, пропуская Криса в свой фургон. - Ребята говорят, ты злишься из-за простоя, - с места в карьер начал он, и не прогадал. Девушка улыбнулась и кивнула на кровать, жестом показывая, что можно сесть. Странно было, что ее поведение сейчас в корне отличалось от того, с чем уже сталкивался Крис. Он никак не мог понять, с чем это связано и был напряжен, насторожен, впрочем, стараясь этого не показывать. - Злюсь, - присев рядом с иллюзионистом, Каролина поправила подол длинного платья, разгладив складочки, и посмотрела в голубые глаза блондина, - так зачем ты пришел? Если бы Крис не знал, что на них лежит проклятье, виной которому Каролина и не видел ее до этого, злую, агрессивную и расчетливую, он бы подумал, что девушка с ним заигрывает. Увидев, как она легко, будто случайно, коснулась его плеча своим, он с ужасом начал понимать, что так и есть. Все ее странное поведение, перемена настроения сейчас, и тот взгляд, на который он предпочел не обращать внимания, когда уносил Тома в его фургон, сливались в одну, не особо приятную, картинку. Если он не ошибается, девушка попытается предпринять какие-то попытки, чтобы ему понравиться, а если он откажет, то… Хуже обиженной женщины может быть только обиженная женщина, тебя проклявшая и обладающая силой, о возможностях которой ты пока еще ничего не знаешь. Стараясь не выпадать из образа дурачка, Крис продолжил говорить, надеясь, что его не выдает голос: - Я пришел решить вопрос по поводу простоя. Тому лучше, и я думаю, день-два – и парень сможет встать на ноги. Этого будет достаточно, чтобы двинуться в путь, а всю его работу временно распределим между всеми нами. Крис упорно смотрел перед собой, куда угодно, лишь бы не на девушку, прижимавшуюся к его плечу. Только у Каролины, судя по всему, были другие планы, и блондин почувствовал тонкую руку, затянутую в перчатку, прикасающуюся к его щеке, из-за чего был вынужден повернуть голову и посмотреть на девушку. - Что ты делаешь? – хотя все было явно, иллюзионист решил не лишать себя радости задать тупой вопрос, - я пришел поговорить. - А я решила, что мы начали общение немного не правильно, и нам стоит пересмотреть свои отношения. Ты ведь хочешь избавиться от кошмаров? Я могу их снизить до приемлемого минимума. Как она может? Если она лишь хранитель проклятого предмета, откуда такие возможности? Или хозяйка цирка просто блефует, желая заполучить понравившегося мужчину? Выявить правду не было возможности. - Да мне вроде и так ничего… - Крис видел, как из-за его слов у Каролины от удивления даже приоткрылся рот. Ну да, наверное, еще никто до иллюзиониста не говорил девушке, что в целом-то не горит желанием избавляться от кошмаров. Но Крис даже под страхом смерти не сказал бы сейчас вслух, что есть кто-то куда более желанный и привлекательный, чем хозяйка цирка. Ведь тогда она может сделать что угодно с Томом, если уж говорит о том, что способна каким-то образом управлять кошмарами. - Крис, я могу сделать твою жизнь приемлемой, - продолжала уговаривать Каролина, предпочтя не обращать внимания на сказанную до этого фразу, - но могу сделать ее совсем невыносимой. Да и не только твою… Крис вздрогнул, поняв, что девушка все же заметила его симпатию и теперь практически прямым текстом угрожает, давя, как ей кажется, на больное, и попадая в цель. Вот почему он не может нормально жить? Влюбиться, жениться, подстригать газон по выходным, и отводить детей в школу по утрам? Нет же, он с детства плюхается в кубе с водой, каждый раз рискуя утонуть и захлебнуться. Все юношеское время спит с кем попало, удовлетворяя потребности, а все свободное время посвящает тем же иллюзиям. Потом вообще попадает в проклятый цирк, влюбляется в не менее проклятого парня, и оказывается в еще большей западне. Вздохнув и посмотрев на Каролину, которая все еще поглаживает его по щеке, Крис, сам еще не до конца приняв решение, но видя лишь один выход из ситуации, закрывает глаза и рывком притягивает девушку к себе, впиваясь ей в губы и чувствуя легкий привкус грима. Странно, ведь шоу сегодня не было, зачем она… да хотя, мало ли что там крутится в женской голове. То, как Каролина улыбается, он чувствует через поцелуй и понимает, что поступил правильно. В душе оседает мерзкое ощущение, будто он сейчас предает Тома, хотя они еще ничего друг другу не обещали. Но вспоминая, как он целовал его, пока у брюнета был жар, представляя перед закрытыми глазами тонкие, точеные черны лица и будто наяву видя яркие, ехидные, но такие глубокие зеленые глаза, Крис, не выдерживая больше, разрывает поцелуй и шепчет на ухо девушке: - Этого ты хотела? Почему? Почему именно я? Его хриплый шепот мог бы, наверное, пробирать до мурашек, и сделать из блондина демона-искусителя, если бы не было до противного наоборот. - Ты мне просто понравился. Хочу, чтобы ты был со мной, - спокойно сказала Каролина. Крис даже не ожидал столь нейтрального тона, но сумел побороть удивление. - И ты действительно считаешь, что я смогу полюбить тебя? Ты прокляла меня, ты возишь за собой таких же, как я, проклятых людей и мучаешь всех нас, - все еще говоря это на ухо девушке, блондин боролся с желанием просто придушить ее. Останавливало лишь то, что он понимал, что сделает этим только хуже себе же. - Кто сказал о любви? – Каролина резко встала и села на пуфик, спиной Крису, смотря на него через зеркало, стоящее на столе. У иллюзиониста возникло чувство дежа вю. - Хочу, чтобы ты просто был со мной, - повторила Каролина, - в любовь я давно не верю. В фургоне возникла тишина. - Пусть заклинатель змей приходит в себя, тогда мы двинемся в путь. Надеюсь, после шоу в следующем городе, ты сможешь уделить мне время. А то, боюсь, все измучаются сильными кошмарами, - нарочито горестно выдохнула девушка и поправила шляпку. - Хорошо, - шипение Криса было ярче шипения томовых змей. - До встречи, - хозяйка шоу одарила замершего, как каменное изваяние, блондина, улыбкой, и начала разбирать какие-то блестящие тряпки, лежащие перед ней. Вылетев из фургона хозяйки шоу, Крис сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. То, что произошло, выбило из колеи. Он проклял тот момент, когда согласился поговорить с Каролиной на счет простоя цирка, но в то же время понимал, что это было неизбежно. Ситуация произошла бы в любом случае. Вопрос был лишь во времени. Которого сейчас оставалось катастрофически мало. Крис не был идиотом, и прекрасно понимал, что Каролина подразумевала под «уделить время». И если бы блондину кто-то сказал о том, что вполне приятная девушка станет ему противна до того, что ее будет хотеться удавить – он бы посмеялся. Только сейчас хотелось плакать от безысходности, как бы банально это не звучало. Иллюзионист настолько выпал из реальности, что не заметил, как дошел до фургона Тома, где его ждали все остальные участники шоу. - Ну что? – от вопроса Мика блондин вздрогнул, возвращаясь, наконец, в душный летний вечер, выплывая из мыслей. - Знаете… - сначала мужчина замер, не зная, что говорить и говорить ли вообще, но потом слова будто сами сорвались с губ и он рассказал все, полностью разговор с Каролиной, ничего не утаив, ведь где-то на подсознании он уже окрестил всех этих ребят семьей, - и я не могу ничего придумать, - закончил он совсем тихо, снова уплывая куда-то глубоко в себя. - Твою мать… - выдохнул Краун, - конечно, переспать с бабой не страшно, - мужчина усмехнулся, - но не с Каролиной. Она в моей голове ассоциируется исключительно с чем-то темным и мерзким. Крис скептически посмотрел на мужчину. - Знаешь, мне даже с «темным и мерзким» переспать не сложно, по большому счету, суть не в этом ведь, понимаешь? Краун кивнул, а иллюзионист снова задумался. - У нас есть еще время, - начала Лея, - и мы придумаем что-нибудь. На крайний случай, устроим тебе травму, из-за которой ты не сможешь появиться у Каролины. В следующем городе тоже есть библиотека, может, там что-то найдем? - До этого за столько лет не нашли, а сейчас найдем? – передразнил Мик, скептически приподняв бровь. - Вот честно сказать, мы больше боялись и прятались по углам, чем искали. С приходом Тома начали снова шевелиться, - перебил Краун, и серьезно посмотрел на спорящих Мика и Лею, - стало его жаль, ведь так? Те, как-то разом замолчав, синхронно кивнули. - Действительно… - протянул Мик, - но сейчас я уже окончательно устал бояться. - А еще пришел я, и вам тоже должно стать меня жалко, - самонадеянно улыбнулся Крис и получил три ехидных взгляда в ответ, - ладно, до завтра. Будем пока поднимать Тома на ноги. Попрощавшись со всеми, иллюзионист зашел в фургон Тома, и устало прикрыл глаза, закрывая дверь и опираясь на нее спиной. Не смотря на то, что он старался не подавать виду – внутри, где-то пока еще глубоко, зародилась паника. Самая настоящая. Он оказался загнанным в ловушку. Шутка ли, здоровый мужик, и не может ничего сделать против девушки? Которая просто чего-то захотела, и теперь вот вынь ей, и положи. Это бесило, но вместе с тем заставляло мозг работать быстрее. Крис понимал, что Каролина должна быть старше всех присутствующих в труппе, ведь она в этом цирке уже давно, и была хозяйкой еще до Крауна и Леи. Значит, им нужны проклятья еще и прошлого века, что заставляло сердце сжиматься в волнении. Книга, которую он утащил из библиотеки, была очень старой, и блондин надеялся найти в ней хоть что-нибудь, что натолкнет его на правильный путь к выходу из этого проклятого круга. Открыв глаза и решив подумать обо всем утром, на свежую голову, Крис внезапно решил остаться ночевать с Томом. Раньше он всегда уходил спать в свой фургон – а сейчас блондин почему-то почувствовал необходимость уснуть рядом. Проверив лоб брюнета, и с облегчением ощутив, что температура спала, Крис скинул верхнюю одежду и залез под одеяло к Тому, обнимая размеренно дышащего парня одной рукой и прикрывая глаза. В голове мысли кружились роем, и опять билось ощущение, что он упускает что-то. Что-то очень важное и нужное. Блондин упорно искал это, старался вспомнить, что мог упустить – но усталость и нервотрепка сделали свое дело, и мужчина уснул, уткнувшись носом в висок Тома. …Какие-то темные тени, странные очертания, которые похожи на человеческие. Странно понимать, что нет привычной для сна фигуры, но это только пугает сильнее. Смотреть на силуэты и бояться, но вместе с тем хотеть увидеть, что они в себе таят. Что скрывают, не давая рассмотреть, кто они? Движутся медленно, плавно. Теперь становится видно, что они сливаются в одну, будто держатся за руки. Кто это? И что они делают во сне? Страшно из-за того, что есть осознание. Прекрасное осознание того, что все это сон, когда как раньше были лишь смутные обрывки страшной сущности. Все же хочется разглядеть, кто это… но чувствуется лишь ощущение холода. Фигуры двигаются из стороны в сторону, пошатываясь, но это выглядит, словно танец. Такое странный, пугающий… Сильно сосредоточившись, можно расслышать звуки. Уже нет даже сил удивляться, как и почему можно услышать звуки во сне. Но это явно шипение… оно иногда прерывается, и когда вновь наступает звенящая тишина, слышится, как где-то капает вода… Все это вместе создает ощущение звенящей пустоты. Пугающей, засасывающей, не оставляющей шансов выжить, выбраться из нее. Фигуры оказываются ближе, и хочется вглядеться в них сильнее так же сильно, как сбежать прочь. Но получается лишь дернуться, и... …проснуться. Крис вздрагивает, будто откуда-то свалился, и открывает глаза. Чтобы тут же встретиться с уже такой родной зеленью взгляда напротив. Обласкав каждую черточку точеного лица, он уже хочет пожелать доброго утра, как вдруг четко очерченные губы приоткрываются, и Том, немного сонным и хриплым, но не менее язвительным голосом задает вопрос, ставя Криса в непростую ситуацию: - И что ты делаешь в моей кровати, позволь узнать?