Моя

POV Пит       Теперь я понимал, почему Финник все время проводил в палате с Энни. Она уже пришла в себя, но все еще в больнице. Он боялся, что с ней снова что-нибудь случится и его не будет рядом. Я боялся того же. Когда я был без сознания, Китнисс была рядом. Настала моя очередь быть с ней.       Мы с Хотторном по очереди дежурили у нее. Была бы моя воля, я не подпустил бы его на пушечный выстрел к ней. Мы даже снова сцепились с ним, но Хеймитч вовремя нас разнял. Он за уши растащил нас как маленьких детей. - Я знаю, что она дорога вам обоим. Нашей птичке нужен покой. А ваши склоки никак ей не помогут. Раз уж убедить вас в том, что ваше постоянное наблюдение ей без надобнобности, то поступим так: Мелларк сейчас ты сидишь с ней, а через два часа Хотторн тебя сменит.       Гейл попытался возмутиться, почему я первым буду дежурить у Китнисс. Хеймитч быстро утихомирил его, сказав, что его ждали в штабе.       Ровно через два часа охотник появился в ее палате, а мне пришлось уйти. Так продолжалось два дня. Радовало, что хотя бы ночью я мог быть с ней гораздо дольше двух часов, и нас никто не прерывал.       Я приставил кресло вплотную к ее койке, на нем жутко неудобно, но это не имело значения, я хотел быть как можно ближе к ней. Она такая красивая, спокойная, вот только без сознания и все в синяках. Я убрал волосы с ее лица, погладил по щеке, легко коснулся губами ее губ.       На вторую ночь я заснул в кресле. Как я ни старался бодрствовать, но прошлая бессонная ночь все же давала о себе знать. Долго поспать мне не удалось. Кто-то разбудил меня. Каково же было мое удивление, когда я увидел лицо Китнисс прямо перед моим. - Ложись со мной, – тихо произнесла она.       У меня не было ни желания, ни сил спорить. Я устроился рядом с девушкой. Рука сама легла ей на талию. Китнисс улыбнулась и прижалась ко мне. Меня поглотило чувство покоя и умиротворения. Сейчас все было на своих местах. Моя Сойка рядом со мной. И я мог спокойно спать.       Первым что я увидел, когда открыл глаза, было недовольное лицо Китнисс. На секунду я подумал, сделал что-то не так. Через секунду раздался голос ментора, теперь стало понятно чем недовольна девушка. Хеймитч наклонился и болтал у нее чем-то перед носом. Я спросоня не смог разглядеть это. — Твой наушник, — сказал Хеймитч, бросая его на простыню. — Даю тебе еще один шанс. Если опять его вытащишь, будешь носить вот это.       Он показал какой-то металлический обруч, который я про себя нарек оковами для головы. — Альтернативное аудиоустройство. Надевается на голову и защелкивается под подбородком. Единственный ключ будет у меня. А если ты исхитришься снять и его, — Хеймитч кинул обруч на кровать и достал из кармана маленький серебряный чип, — я попрошу имплантировать тебе в ухо вот это. Тогда я смогу разговаривать с тобой двадцать четыре часа в сутки.       Хеймитч круглосуточно в ее голове. Это слишком суровое наказание. - Я больше не буду вытаскивать наушник, — пробормотала она. - Что? Не слышу. - Я больше не буду вытаскивать наушник! — повторила девушка так громко, что наверно разбудила половину госпиталя. - Уверена? Лично меня устроит любой из трех вариантов. - Уверена, — ответила она.       Китнисс зажала наушник в руке, а свободной швырнула обруч Хеймитчу в лицо. Он ловко его поймал. Явно был наготове. - Что еще? — спросила охотница. - Меня, конечно, не касается, что ты делаешь ночью и с кем, но парню передай, если он хочет избежать очередной драки с Гейлом, ему лучше вылезти из твоей постели.       После ментор уходит, а я сажусь на кровати. Теперь Китнисс гневно смотрит на меня. - Вы подрались с Гейлом? Из-за чего? - Давай не сейчас, - я радовался тому, что она здесь со мной и хотел ее успокоить.       Я взял ее лицо в свои руки и поцеловал ее. - Сейчас главное, что ты очнулась и с тобой вроде бы все в порядке. Я пожалуй и правда пойду.       Она открыла рот чтобы что-то сказать, но тут же закрыла его, видимо передумала. - Я еще приду, отдыхай.        Ввязываться в очередную драку с Гейлом не хотелось, но это последнее, что меня беспокоило. Во-первых, я волновался за девушку. Врачи сказали, что у нее легкое сотрясение мозга и ей нужен покой. Во-вторых, наши поцелуи. С каждым новым поцелуем я хотел ее все сильнее. Мысль о том, чтобы заняться с Китнисс любовью в больнице казалась весьма интригующей. Но боюсь, у нас было бы слишком много свидетелей - в палате наверняка есть камеры. В-третьих, когда я сдерживался, перед глазами прыгали черные точки, стучало в голове, а периодически накатывали приступы боли. Так что у меня имелось два варианта разрешения моих проблем. Первый: оставить мою огненную в покое. И второй: довести все до конца, и наконец, заняться с ней любовью. Сейчас я выбрал первый вариант, но только сейчас. И с каких пор я снова стал употреблять слово "любовь" по отношению к Китнисс? Надо завязывать, в прошлый раз наша "любовь" ничем хорошим не кончилась, и сейчас не кончится.       Я погладил пальцами ее щеку и снова коснулся ее губ. Губы Китнисс для меня, как наркотик. Мне хотелось еще и еще. В голове стал нарастать гул, похожий на рой разъяренных пчел. Я отстранился через секунду и слез с койки. Я решил не испытывать судьбу, поэтому вышел из палаты и побежал в свою комнату. Я чувствовал, что чудовище в моей голове уже выпустило свои когти и пыталось захватить мой рассудок.       Едва добрался до своего блока, как на меня накатил приступ. И снова, казалось, будто Сойка виновата во всех моих бедах и потерях.       Теперь мне стало проще контролировать себя. Я сжимал спинку кровати так сильно, что костяшки пальцев побелели. Вдох – выдох, вдох – выдох, вдох – выдох. Я осторожно разжал пальцы. Вроде успокоился. Пожалуй, надо бы поговорить с доктором Аврелием обо всем этом. И как можно скорее.