***
Когда Плутарх сказал про свадьбу, я сразу же посмотрел на огненную. Сказать, что она удивилась – ничего не сказать. Выражение ужаса и изумления застыло на ее лице. У меня лицо, видимо было не лучше, поэтому распорядитель поспешил успокоить нас. Оказалось, что он имел в виду свадьбу Финника и Энни. В моей голове тут же родилась идея замечательного дополнения к торжеству. Какая же свадьба без торта? Кода все разошлись, я рассказал свою идею Плутарху, но попросил держать все в тайне от новобрачных и Сойки. Я хотел удивить ее. Следующие несколько дней прошли в суматохе. От желающих помочь в организации свадьбы отбоя не было. Ведь праздники в Тринадцатом как таковые никогда не отмечались. Когда Китнисс предложила отправиться в Двенадцатый за платьями для церемонии, я ни капли не удивился. За всей этой суетой нам почти не удавалось побыть вместе. Я целыми днями пропадал на кухне, помогая поварам, а Сойка с Гейлом – в лесу, чтобы добыть побольше мяса для банкета. Наконец настал долгожданный день. Несмотря на праздничное настроение, меня не покидало неприятное предчувствие. Интуиция подсказывала мне - что-то должно случиться. Я не боялся, что свадьба могла сорваться, или же, вдруг, внезапная бомбардировка, я волновался, что у меня мог случиться приступ. Их уже давно не было и это подозрительно. Неужели монстр успокоился и оставил меня в покое? Надежда на это была ничтожно мала, но я решил надеяться на лучшее.***
Видеть, как моя Сойка нервно крутится перед зеркалом, было довольно странно, учитывая, что заботу о ее внешности всегда брала на себя команда подготовки. На этот раз она решительно отказалась от их помощи, сказав, что невесте и жениху они помогут куда больше, чем ей. В конце концов, это день Финника и Энни, они должны быть ярче и красивее всех. На голове у огненной была заплетена необычная коса, очевидно, миссис Эвердин постаралась. Окинув взглядом тело девушки, я довольно улыбнулся. На ней было надето лишь черное шелковое белье, которое больше открывало, чем закрывало. Мое тело сразу же отреагировало на это знакомым возбуждением. - Я надеюсь, ты останешься в таком виде чуть дольше, и мы сможем немного задержатся? – прошептал я ей на ухо, в то время, как моя рука скользнула в лифчик и сжала ее сосок. - Пит, прекрати. Лучше помоги мне надеть платье, - недовольным тоном ответила она. Жаль, а идея немного задержаться в ее комнате казалась такой заманчивой. Китнисс в темно-синем платье была восхитительна. Все-таки Цинна был гением. Я очень надеялся, что он остался жив, и его смогут спасти.***
Плутарх устроил великолепную свадьбу. Все веселились и танцевали. Мы с Сойкой не стали исключением. До чего же было приятно чувствовать ее в своих руках, слышать ее тихий смех, видеть радость в ее глазах и знать что все это по-настоящему, а не для камер. Одна мелодия стихала, и тут же звучала новая. Партнеры сменяли друг друга, и вот моя огненная уже танцевала в паре с Плутархом, потом с Хеймитчем, с Гейлом... Вскоре от парней желающих потанцевать с Китнисс отбоя не было. Сначала она скромничала и отказывала незнакомцам, но Прим все же уговорила ее не лишать их возможности познакомиться с самой Сойкой–пересмешницей. Один из них даже поцеловал ее в щеку, чем естественно засмущал девушку. Я понимал, что если не отвлекусь, то наброшусь с кулаками на очередного претендента на танец с моей огненной, поэтому я пошел проверить торт.***
Оказавшись на кухне, я сразу же окунулся в ее неповторимую атмосферу. Здесь витали такие запахи, что рот невольно наполнялся слюной, а звуки... То, как люди переговаривались друг с другом, как что-то кипело на огне, как крышка соприкасалась с кастрюлей, как нож стучал по доске, как ложка ударялась об тарелку, все это создавало единую симфонию, которую не смог бы воспроизвести даже самый виртуозный музыкант. Если бы кто-то не имеющий отношения к приготовлению еды случайно оказался здесь, подумал бы, что здесь царит хаос, но не я. Все это напомнило мне те времена, когда отец учил меня готовить. Воспоминание откликнулось тупой болью в сердце, ведь я знал, что больше не увижу никого из родных. Конечно, кухня Тринадцатого дистрикта сильно отличалась от таковой в моем доме*. Тут ничего не создавало домашнего тепла и уюта, не имелось окон, в которые светило бы солнце, эта кухня была предназначена для быстрого приготовления большого количества еды. Готовили тут не повара, а простые люди, у которых это хорошо получалось. Они не гнались за кулинарными изысками, они практически из ничего пытались приготовить хоть что-то более или менее съедобное, при этом еще и калорийное. И это, на мой взгляд было достойно уважения. Я в который раз окинул критическим взглядом свое творение, и наконец, окончательно убедился, что все в порядке. Идею с тортом люди восприняли на ура. Каждый, кто был не занят, пытался помочь. Мы проделали большую работу, и я искренне поблагодарил всех, кто принимал в ней участие. Теперь я мог вернуться на праздник.***
Когда в зал вкатили мой подарок новобрачным, гости разошлись в стороны освобождая дорогу моему творению. Китнисс же наоборот подошла поближе и застыла в изумлении, словно не веря своим глазам. Я подошел к ней и обнял ее за талию. - Пит, это великолепно, - прошептала она. – Почему ты не сказал мне, что готовишь свадебный торт для Финника и Энни? - Наверно хотел поразить тебя, чтобы ты, увидев его, думала лишь обо мне и том, что возможно когда-нибудь я испеку такой же для нас, - ответил я и поцеловал ее за ухом. Полнейшая растерянность и даже паника отобразились на ее лице. Не мудрено, ведь я затронул больную для нее тему. - Китнисс, успокойся, я не делаю тебе предложение, это просто мысль и все, – сказал я видя ее реакцию. Я действительно хотел бы этого в будущем. Испечь свадебный торт для нас с Китнисс. Прожить долгую и счастливую жизнь вместе с любимой девушкой. Я видел, как она старалась, для Энни, хотя они даже не подруги, как она заботилась о Прим, вспомнил, как защищала меня перед Койн. Я полюбил эту девушку в пять лет, и сейчас в восемнадцать я снова в нее влюбился. Она повернулась ко мне, обняла и поцеловала. - Спасибо, что терпишь меня. Я люблю тебя. «Я тоже», - хотел было ответить я, но моя огненная сегодня была очень популярна, и ее снова пригласил на танец какой-то местный парень. Сойка посмотрела на меня вопросительным взглядом, я лишь кивнул ей, мол, иди, веселись, не волнуйся за меня. Далеко за полночь ко мне подсел изрядно выпивший Хеймитч. Ответ на вопрос где он нашел алкоголь, для меня остался загадкой. - Ты не видел нашу Птичку? – спросил он. - А тебе она зачем? Снова хочешь пригласить на танец, тогда разочарую тебя, ты последний в очереди, – ответил я. - Спасибо, за информацию, но нет. Поговорить с ней надо, – сказал ментор и я почувствовал его проспиртованное дыхание. - Что-то случилось? - Койн отпускает нашу Сойку на волю, и исполняет ее заветное желание. Я удивленно посмотрел на наставника, не понимая, о чем он говорит. - Китнисс, отправляют в Капитолий, и ты с ней не едешь. В глазах резко потемнело, звуки стали приглушенными и далекими, голова резко закружилась. Я понимал, что это начало приступа, и у меня имелась в запасе максимум пара минут, чтобы добраться до своей комнаты. Я сказал Хеймитчу, что вроде бы только-что видел Китнисс, и указал рукой в случайном направлении. Мне повезло, что этот трюк сработал и дал мне возможность быстро уйти. Как только дверь комнаты захлопнулась за моей спиной, я ударил кулаком по стене. Стены здесь мощные, они выдерживали удары намного превосходящие мой, а вот рука оказалась не такой крепкой. Я содрал кожу на костяшках пальцев. Но мне не было не до этого. Меня трясло, как при лихорадке. Теперь мой разум был полностью под властью переродка. Китнисс снова тебе соврала, Пит. А ты ведь ей доверял. Посмотри на себя, ты жалок. Ты слаб, ты ей не нужен. Она хочет уехать в Капитолий. Сойка убьет Сноу и что дальше? Она забудет про тебя и будет спокойно жить. Ты обуза для нее, ты лишь камень на ее шее, что не дает ей расправить крылья и улететь! Зачем ей сумасшедший безвольный мальчишка, который не может ей ни в чем отказать. - Нет, она любит меня, - я пытался вернуть себе контроль над мозгом. Любит, говоришь, а почему же тогда позволяла другим парням обнимать себя и целовать? Ты хотел в любви ей признаться? Ей не важны твои чувства. Ей нужно лишь внимание, разве ты не видел, как она веселилась без тебя? Ты должен показать ей свою силу, обмотай веревку, которой ты держишь ее, потуже вокруг ее шеи, подрежь крылья, посади в клетку. Покажи Китнисс, что ключ к ее свободе есть только у тебя. Она должна зависеть от тебя, а не ты от нее. - Пит… - мне показалось, что кто позвал меня. - Пит, - снова этот голос, видимо, не показалось. Я повернулся в направлении источника звука и увидел знакомую фигуру в платье цвета индиго. Китнисс была здесь. Я быстро преодолел разделявшее нас расстояние и схватил ее за плечи. - Скажи мне, это правда? – резко выпалил я. - Что правда? Пит, ты в порядке? – растерянно спросила она. - Ты едешь в Капитолий, это правда? – я почти кричал. - Откуда ты узнал? - Значит, правда, - ответил я за нее. – Хеймитч рассказал. Я отпустил девушку и отошел от нее на несколько шагов. Она же так и осталась стоять посреди комнаты. - Когда собиралась мне об этом рассказать? Мне просто интересно. Перед посадкой в планолет, или может быть уже из Капитолия? - Я, правда, хотела, но… В глазах огненной стояли слезы. Кто бы мог подумать великая Сойка-пересмешница умеет плакать. - Я не хочу слушать твои оправдания, ты снова будешь врать, - я сел на кровать и запустил руки в волосы. Чем же я, интересно все это заслужил? Мало мне было двух арен, отношений на публику, капитолийского плена, так еще и теперь, когда я поверил, что Китнисс меня любит, выяснилось, что она снова мне врала. - Пит, пожалуйста, позволь мне все объяснить, - тихо сказала она, подсаживаясь ко мне. - Давай лучше я тебе все объясню. Ты говорила, что любишь меня, а сама весь вечер танцевала с другими парнями. Ты говорила, что хочешь быть со мной, а сама отправляешься в Капитолий. Где правда? А знаешь, плевать! Раньше ты от меня сбегала, но теперь бежать некуда, ты будешь моей, хочешь ты этого или нет! Я притянул ее к себе, и резко опустил на кровать. В следующее мгновение мои губы обрушились на нее. Девушка пыталась освободиться из моих объятий, даже била кулаками по спине, но я не обращал на это внимания и лишь крепче прижимал ее к себе. Я прикусил ее нижнюю губу, и она открыла рот. Я стал гладить ее язычок своим, сначала Сойка демонстративно не отвечала, видимо надеялась, что мне надоест, и я оставлю ее в покое. Ну, уж нет, я не намерен был останавливаться. Когда я погладил чувствительное место на ее шее, напряжение понемногу стало уходить. Я чувствовал, как огненная постепенно сдавалась. Она стала отвечать на поцелуй, и уже не пытаясь вырваться. Тогда, я немного ослабил напор. Я скользнул рукой под юбку платья, которая собралась на талии, и провел пальцами между ее ног. Китнисс застонала и прижалась ко мне сильнее. Я так хотел поскорее снять с нее это чертово платье. Я приподнял девушку и мои руки добрались до застежки на платье и потянули ее вниз. Моему взгляду снова открылась ее сводящее с ума черное белье. Весь вечер я думал лишь о том, чтобы снова ее увидеть в нем, и самое главное снять его. Избавившись от ненужной одежды, я, наконец, мог в полной мере оценить все достоинства, которыми природа наградила мою огненную. Руки сами накрыли ее грудь с затвердевшими сосками, и пальцы тут же стали настойчиво ласкать набухшие вершинки. Поцелуи вновь стали голодными и страстными. Ощущение того, как мой член касался о ее плоти без всяких преград, было просто фантастическим. Я слегка переменил положение, и головка теперь упиралась в ее вход. Когда мои пальцы нашли ее клитор, девушка выгнула спину, чем явно дала понять, что хотела продолжения мимолетной ласки. Я стал чуть настойчивее потирать чувствительный бугорок, пока тело Китнисс не содрогнулось от удовольствия. Ее дыхание участилось, а живот то опускался, то поднимался. Она определенно была готова. Я не владел собой. В голове крутилась лишь одна мысль: мне надо оказаться в ней как можно глубже и как можно скорее. Схватив огненную за бедра, я резко вошел в нее до упора, разрушая преграду, которая доказывала ее невинность. Ну, хоть в этом она не солгала, я действительно оказался первым. Глаза Сойки распахнулись от шока, когда она поняла, что я сделал. В ее глазах был лишь страх. Ни страсти, ни желания, лишь страх и боль. Куда делась та любовь, в которой она меня убеждала? Я задержался в ней на несколько секунд и вышел из нее. Для меня имело значение лишь то, что Китнисс лежала здесь, подо мной. И это не моя очередная фантазия. Это все реально. Мне больше не нужно было представлять какая будет она тесная и влажная, когда я войду в нее. Младший Пит уже пульсировал от необходимости снова быть в ней. Спустя несколько томительных секунд я вновь погрузился в ее сладкую киску и стал двигаться. Девушка уперлась ладонями мне в грудь, пытаясь отодвинуться. - Пит, не надо, мне больно! – почти кричала она. Я уже хотел было остановиться, прижать ее к себе и успокоить. Но монстр быстро меня образумил. Ей больно?! А сколько раз она делала тебе больно? Она причиняла тебе боль душевную, а ты причини ей немного физической. Я подхватил ее ногу под коленом и поднял ее вверх, чтобы войти глубже на этот раз. Огненная стала все настойчивее отбиваться от меня. Тогда я перехватил ее руки, вытянул их над ее головой и, крепко зажал своей рукой. Я знал, что впоследствии у нее останутся синяки, но мне не было до этого дела. - Пит, пожалуйста, не делай этого! – она снова попыталась воззвать ко мне. Она настолько сжимала мой пенис, что это было почти болезненно. Но я оказался бы самым большим лжецом на свете, если бы сказал, что мне не нравилось это. Осознание того, что до меня в ней никого не было, распаляло меня все больше. Я стал двигаться реще и чаще. Выходить из нее полностью, а затем снова наполнять ее постепенно, было потрясающе. Вскоре тело Китнисс расслабилось, она больше не пыталась вырваться, даже стала двигаться мне навстречу. Я отпустил ее руки, и они тут же нашли свое место у меня на плечах. Мои пальцы коснулись ее клитора, и стала грубо его потирать. Похоже, моей птичке нравилась толика грубости, просто она еще не поняла этого. Из ее горла вырвался стон, когда я ущипнул один сосок, а другой слегка сжал зубами. Стенки ее киски стали сжиматься вокруг меня, и это подвело меня к краю. Мы кончили почти одновременно. Когда мой член стал подрагивать, выпуская поток спермы, Сойка взорвалась в своем оргазме. Я почувствовал, как мой разум прояснился, переродок отступил. Мы оба молчали, слова казались лишними. Я перекатился вместе с ней на бок, и встретился с ней взглядом. Я ожидал увидеть в ее глазах непонимание или ненависть, но увидел лишь спокойствие. Я оставил легкий поцелуй у нее на лбу, и прижал ее крепче к себе. - Пит, - раздался ее тихий голос у моего уха. - Ммм… - Может ты, наконец, выйдешь из меня? – робко попросила она. - Мне и так хорошо, ты не представляешь, как долго, я об этом мечтал. - Пит, пожалуйста,- повторила девушка уже настойчивее. - Хорошо. Я вздохнул и с сожалением вышел из нее. - Теперь ты моя. Только моя, – сказал я и крепче прижал девушку к себе. – Я люблю тебя, Китнисс. Всегда любил. - Я тоже тебя люблю, Пит, - прошептала она, и легонько поцеловала меня в грудь. Я намочил полотенце теплой водой и бережно вытер остатки спермы с девушки. А чуть позже вновь устроился около нее. Я укрыл нас одеялом, и вскоре мы уснули в объятиях друг друга. Последней сознательной мыслью было то, что все, наконец, встало на свои места.