Геометрия

Сегодня прекрасный день. Счастье, что я могу видеть его. Видеть, чтобы запомнить, чтобы потом вспоминать снова и снова, как будто на машине времени возвращаясь назад. Сюда, в этот день, которому – я это чувствую, это веет в воздухе – суждено изменить не одну жизнь. Мою жизнь он точно изменит, этот день. День, когда моя лучшая подруга выходит замуж. - Мэг! Она обнимает меня, и мне становится дурно. Кажется, я волнуюсь не меньше, чем невеста, хотя мне отведена вторая роль в сегодняшнем событии. - Мэг, ты не представляешь, как я боюсь! Смотри, руки дрожат… Марни действительно бледна, глаза её сверкают, а кожа горяча, как крышка долго работающего мотора. Моя девочка вот-вот в обморок упадёт. Стоп. Она больше не моя девочка. - Дорогая, давай присядем, - я крепко сжимаю её пальцы и буквально силой усаживаю. Всё-таки не могу сдержать восхищения: - Ты самая красивая в мире невеста. Марни улыбается. Улыбается только мне, как будто всё по-старому, как будто сегодня не день её проклятой свадьбы, как будто никогда не было в её – в нашей! – жизни Нэйтана Уоллеса. Мне никогда не надоест видеть эту её улыбку. В конце концов, не так уж и давно есть у меня такое счастье – видеть. - Марни, ты готова? О, Мэг! Рад, что ты уже с ней. Нэйтан. Улыбаться ему – нет ничего проще. - Ни о чём не беспокойся, у нас тут всё под контролем. Он кивает, улыбается в ответ. Я вижу, что Марни тоже улыбается. Ему. Не мне. И даже когда он скрывается за дверью, продолжает улыбаться ему. Не мне. Нэйтан хороший. Он ничего не знает и никогда не узнает – о нас с Марни. О том, что это «мы» вообще существовало. Или только мне так кажется? Мы с ней говорили об этом. Вернее, не так. Мы говорили о мужчинах, о её мужчинах – Ротти, потом вот Нэйтане. Но никогда, даже под страхом смерти, я не осмелилась заговорить бы с ней о том, что чувствую. - Мэг, спасибо, что ты со мной в этот день. Я люблю тебя. - Я тебя тоже люблю, дорогая. Идём. Я имею в виду, о том, что чувствую на самом деле. Ротти не пожелал явиться на эту свадьбу, и, кажется, я особенно хорошо понимаю его именно сейчас, когда Марни стоит рядом с Нэйтаном, а от неё как будто свет исходит. Свет абсолютного счастья. Кто-то прослезился от умиления. Боюсь, если я позволю хотя бы одной слезе навернуться на глаза, то просто разревусь. И это будет мало похоже на сентиментальность. Марни снова улыбается – разумеется, не мне. Она хочет поделиться с каждым из присутствующих частицей собственного счастья, хотя бы через улыбку. Милая Марни. Я согласна на то, чтобы ты улыбалась не мне – просто улыбалась. Мне никогда не надоест видеть, как ты улыбаешься. Ты достойна счастья, моя девочка. Каждый раз, когда Ротти подаёт мне руку, я вижу в его глазах, что он хочет меня ударить. Знаю, моё понимание его только злит, но я и правда прекрасно понимаю. На его месте я сама много бы отдала за вызовы Марни. «Знаешь, Нэйтан сегодня будет поздно, мне скучно, приезжай, а?» Разве можно не приехать? А потом едва-едва разминуться с Нэйтаном, рискуя столкнуться нос к носу в дверях их дома. И думать потом, что больше никогда, ни за что на свете… Потому что как потом смотреть Уоллесу в глаза? Но Марни снова становится скучно. Всё, что происходит между нами, имеет форму многоугольника. Странная фигура для обозначения человеческих отношений, непривычная. Мне кажется, ничто, связанное с Марни, и не может быть другим. Или это не многоугольник. Похоже на значок ядерной угрозы - три лепестка сходятся в одной точке. И уровень опасности тот же. Иногда я жалею, что могу видеть. Ведь приходится смотреть всем троим в глаза. Всё должно закончиться, так или иначе. Не знаю, что разорвёт этот замкнутый круг, внутри которого мы все застряли, завязанные на одну женщину. Не знаю, но чем дальше, тем больше хочу, чтобы всё как-нибудь разрешилось. Никто из нас, кажется, не в силах ничего с этим сделать, так что нужно что-то извне. Что-то достаточно сильное. - Мэг, ты не поверишь. - Что, дорогая? - Я жду ребёнка!