Битва окончена. Возьмитесь за мечи.

Через два дня Гарри пришел в аврорат, почти на работу, еще через три напросился на допрос к Малфою. Аврор Шон Айронс на работе все время пил кофе, одна чашка сменяла другую. Гарри не отставал от него, демонстративно добавляя кусочки пряной гвоздики в свой кофе. Стойкий запах специи наполнял кабинет. Люциус никак не прореагировал на известие, что Герой будет присутствовать на допросе. Но когда аврор отошел к сейфу за очередной уликой и Гарри влил в его кружку зелье, бывший Пожиратель дернулся, но Поттер мотнул головой, дескать, не надо говорить об этом. Аврор сделал очередной глоток кофе. - Так, Гарри, посиди с этим, мне надо получить разрешение на легиллементарную связь, авроры за дверью, справишься? - Конечно, Шон, не беспокойся. Дверь за аврором закрылась, и Люциус Малфой поднял глаза на Поттера: - Убить меня собираетесь? - Нет, мистер Малфой, я не собираюсь Вас убивать. - Чем же Вы опоили аврора? - Это жидкий Конфундус, зелье, изобретенное близнецами Уизли и профессором Снейпом. Да, - ответил Гарри на немой вопрос Малфоя, - профессор консультировал Фреда и Джорджа в обмен на редкие ингредиенты. У нас минут сорок. - Зачем? - Хочу понять Вас, может быть даже помочь. - Это невозможно. Да и пожизненный срок в Азкабане в любом случае хуже, чем смерть. - Вы не хотите жить? - В Азкабане? Не хочу. - В голосе Малфоя чувствовалось спокойствие и даже легкое раздражение. Гарри вспомнил Драко, вышедшего из Гринготса. - Тогда зачем вы оговариваете себя? - как можно спокойнее спросил Поттер. - Кто Вам это сказал? - Никто, давайте, я расскажу Вам, как все было, а Вы поправите меня, если что не так. После ареста Вас забрал к себе на допрос Шеклболт, сломал окклюментный блок или допросил под Веритасерумом. Уж не знаю, что он сделал, но он узнал, что Вашей навязчивой идеей на протяжении последнего года было спасение Драко, и предложил сделку. Вы берете на себя все преступления, становитесь чуть ли не Волдемортом, Черным Киллером, Вас осудят, торжественно казнят, а министр подписывает ваше отречение от рода, которое после Вашей казни он принесет Драко. - Чего же Вы хотите от меня? Предложение Министра меня устраивает, - голос Малфоя звучал глухо. - Где Ваша палочка, мистер Малфой? - Гарри думал, что вопрос произведет впечатление, но этого не произошло. - Какая разница? - интонация голоса не изменилась, Люциус даже не поднял на него глаз. - Та палочка, которую обнаружили при аресте, не Ваша, так? - Что это меняет? - А чья эта? - Не знаю, я забрал ее у мертвого волшебника, не знаю, на чьей он был стороне, но Приори Инкантатем кроме лечебных заклинаний, которыми пользовался я, выдала еще двадцать две Авады, думаю это кто-то из бывших идеологических коллег. - То есть в нападениях и карательных акциях весь последний год Вы не участвовали? - Нет. Я не могу понять, зачем Вам все это, мистер Поттер? Вы – Герой войны, Вам все почести и лавры, фанаты готовы носить вас на руках, магическое сообщество восхищается Вашим подвигом. Вам этого мало? Вам нужны новые приключения? У Вас что, адреналиновая зависимость? - Не знаю. Есть вещи, которые мне не понятны, и я хочу во всем разобраться. Я не могу жить спокойно, пока этого не понял. Слишком часто от меня утаивали информацию, я многое узнавал в последний момент, и думаю, что многого еще не знаю, и это касается не войны гоблинов и великанов в 1296 году, а чего-то существенного, того, что касается моей жизни. - И Вы решили спросить у меня? Странно. Думаю, в Вашем окружении есть учителя гораздо лучше меня, они и объяснят доступней, и Вас с пути не собьют, а главное, у Вас не будет возникать вопросов потом, Вы будете уверены, что знаете все. - У меня сейчас нет людей, которые могли бы ответить так, чтобы дать мне новую информацию, я знаю все, что мне ответят. Я не знаю, о чем они промолчат. Люциус всматривался в лицо Гарри Поттера, желая обнаружить подвох, но видимо не нашел ничего и наконец ответил: - Хорошо, спрашивайте. Вот только... а если аврор придет с минуту на минуту? - Что Вы, меня же Джордж на допрос собирал! Видите, - Гарри достал маленький металлический шарик из внутреннего кармана мантии, он холодный, значит Айронс пока занят и сюда не собирается. - Уизли в курсе нашего разговора? - удивился Малфой. - Младшие в курсе. А то, что я не так прост, как Вы выразились, мы пока никому не скажем, - Гарри улыбнулся. Но улыбка быстро сползла с его лица. - Меня раздражает, что все пытаются от меня что-то скрыть, оградить от какой-то информации. Словно я с ней разобраться не смогу. Я, конечно, не слизеринец, и может мне и не хватает выдержки, но понять я в состоянии. - А Вам не приходило в голову, мистер Поттер, что они как раз боятся, что Вы разберетесь. - Люциус смотрел прямо и открыто, словно Гарри вселил в него утраченную надежду. - Знаете, даже если меня приговорят к смерти, я расскажу Вам все. И поверю, что Вы в состоянии понять. - Скажите, Вам действительно нравилось убивать маглов? – вопрос был провокационный и с конкретным наездом, но Гарри больше ничего не пришло в голову. - Нет, мне вообще не нравилось убивать, ни маглов, ни магов. – Малфой ответил спокойно, провокацию проигнорировал. - И это не нравилось не только мне. Может МакМайеру, Белатрикс, Грейбеку, еще парочке Пожирателей, а остальным не нравилось, но стратегическими вопросами в нашей организации занимался не я, и даже не Снейп, а человек, к ногам которого я добровольно сложил свое состояние, свою семью и свою жизнь, – горечь и боль пробивались сквозь каждое слово, - была цель, и нам казалось, что мы к ней приближаемся. - И в чем же была эта цель – творить зло безнаказанно? Люциус впервые серьезно взглянул на собеседника: - Что есть добро и что зло, мистер Поттер? - Ну, мне кажется все просто – добро – это любовь, поступки во имя любви, счастья и здоровья людей, зло – это причинение вреда окружающим, увечий, смерти. Малфой смотрел с такой грустью, с какой смотрят на любимых, но сумасшедших, от этого взгляда Гарри стало совсем не по себе. - Однажды я нашел Северуса Снейпа на площадке Астрономической башни. Точнее, я нашел окровавленную тряпку с костями и значком Слизерина. При медицинском сканировании мной было обнаружено семь переломов костей и две трещины в черепе. Больше всего, сращивая кости в ту ночь, я боялся, что не смогу правильно восстановить кисти рук, для зельевара это очень важно. Знаете, почему я не пошел к Помфри? Северус сказал, что ему попадет от Директора. А за что, знаете? За то, что он своим самодовольным видом провоцирует Поттера и Блэка. - Они говорили, что вели себя некрасиво. - Какая чудная формулировка, – Люциус почти рассмеялся. - Четверо подростков чуть не убили пятого, отрабатывая на нем Экспеллеармус. Второкурсники. Это темная магия или светлая? А спасение новорожденного младенца с помощью темномагического ритуала – это добро или зло? Охрана своей семьи, сохранение жизни любимой женщины и своего ребенка артефактами, которые лишают любого мага магии, превращая его в сквиба, – это откровенное зло? Даже если этот маг – убийца? - Мне кажется, Вы все переворачиваете с ног на голову. - А мне кажется – Вы. Это древний спор, мистер Поттер, Вы желаете рассудить, стать этаким Мерлином? Не получится. Есть такая древняя шутка «Кто победил – тот и добро». - То есть, Вы считаете, что Волдеморт, если бы победил, стал бы добром? - Во втором своем воплощении Волдеморт был откровенным маньяком и от огромного количества хоркруксов у него был поврежден головной мозг, может отскочившая Авада сделала из него безумца, я не знаю. Но если бы он победил, после сбывшегося пророчества не составило бы труда, например, его отравить. - Чего ж вы раньше его не отравили? - Мистер Поттер, Вы знаете, что такое пророчество? Это магия! И если только что произнесенное пророчество – это слабенький магический сгусток, то пророчество, о котором узнали многие, и не просто узнали – поверили, пропустили это знание через свою магию, пророчество становится самостоятельной силой, которая управляет не только теми, кто в него верит. Того, кто в него не верит, она сметает на своем пути, чаще всего с летальным исходом. Ходу пророчества пытался помешать профессор Снейп, когда уговаривал Дамблдора спрятать Вашу мать. Фактически у старика в тот момент стоял выбор между Вами и мистером Лонгботтомом. И Вашим воспитанием у маглов и воспитанием Августы Лонгботтом ее внука Невилла. - Вы хотите сказать, что если бы Дамблдор, Снейп и Волдеморт не поверили в то, что сказала Трелони, этому пророчеству можно было бы противостоять? - Да, мистер Поттер. Любое пророчество – это лишь вариант развития событий, одна из дорог, что лежат под нашими ногами. И если бы Дамблдора не тяготила вина за то, что он воспитал Тома Риддла таким, он стер бы воспоминания Снейпа о пророчестве за долю секунды, или подсунул ложные, о том, например, что Волдеморт захлебнется собственным злом. - Но так ведь нельзя! - Почему? У моего деда в Хогвартсе Прорицания проходили факультативным курсом, и вел его смотритель зала пророчеств, в котором мы с вами встречались два года назад. Так он говорил, что из произнесенных пророчеств сбывается не более тридцати процентов, и вероятность исполнения пророчества напрямую зависит от силы и веры волшебника, услышавшего его. - Этого просто не может быть! Профессор Дамблдор не мог так со мной поступить! - Альбус Дамблдор не мог ничего сделать со своим бывшим учеником, он считал себя виноватым в гибели своих гриффиндорцев. Вина сжирала старика заживо, Вы не видели его тогда, еще полгода и от Ордена Феникса остались бы только воспоминания. Том хорошо изучил слабости своего учителя. Не вступал с ним в открытую конфронтацию, как Гриндевальд, а убивал тех, кто рядом. Поэтому, когда Трелони произнесла свое пророчество, это было светом в конце тоннеля, спасительным маяком, к которому он готов был идти по головам. А потом Аберфорт, Снейп, Волдеморт и пророчество обрело силу. А что касается Вас, мистер Поттер, так он Вас еще не знал, Вы еще не родились. Гарри опустился на стул, теперь он понимал, почему Дамблдор просил у него прощения. И дело даже не в присущем Альбусу чувству вины. Он просил прощения на будущее, понимал ведь, что Гарри рано или поздно узнает, если не все, то многое. - Хорошо, тогда объясните мне, какова же была цель у всех тех убийств, до пророчества, чего добивалась Ваша организация? Власти? - Не без этого, мистер Поттер. Но самое главное, мы хотели, чтобы людям стало страшно от того, что они беззащитны, уж тем более маглорожденным. Не знают магии, ее возможностей, ее силы, мы хотели, чтобы они задались вопросом – отчего чистокровные волшебники сильнее? Нас не устраивала политика Министерства – поголовного оболванивания и системной зависимости от чиновников. С каждой маленькой бедой волшебник бежит просить помощи, а если остается один на один с проблемой – погибает. Например, мой дед в Хогвартсе изучал медицину, был специальный курс, где изучали анатомию, физиологию и магию и в четырнадцать лет каждый волшебник мог справиться с последствиями расщепления при апарации. Вы знаете, что у каждого волшебника три источника магии – солнечное сплетение, сердце и головной мозг, и ими можно управлять, а от баланса этих трех начал зависит сила, быстрота и точность колдовства? Министерству тогда, да и сейчас, было выгодно, чтобы волшебник был слаб, а значит все, с чем не может справиться самостоятельно выпускник Хогвартса, записали в Темную магию. И запретили ее законодательно. А темнота не в магии, она не может быть темной или светлой. Это все равно, что воздух назвать темным или светлым в зависимости от того, день на улице или ночь. Темнота в сознании волшебника. Почему три Непростительных так назвали? Потому, что накладывающий должен иметь намерение подчинить себе другого, причинить ему боль, убить. Невозможно Авадой убить нечаянно, необходимо желать этой смерти всей душой. - И Вы всей душой желали смерти тем маглам, которых убивали? - Гарри взволнованно вскочил и заходил по кабинету. - А Вы думаете, только семья Дамблдора пострадала от столкновения с маглами? От этого дурацкого закона о невмешательстве пострадало много магических семей. Маглы слабы – и как следствие жестоки, все, что им не понятно, они истребляют. Они убивают даже своих продвинутых ученых. И есть только два пути – либо мы соединяем два мира и подчиняем их себе, либо законодательно разрешаем защищаться от них. И тщательно изучаем магловский прогресс, но тогда необходимо будет и изучать, и развивать что-то свое, потому что еще никогда магическое сообщество так сильно не отставало в развитии от маглов. И никогда не уподоблялось магловскому обществу в желании истреблять тех, кто сильнее. Гриффиндор и его друзья были храбрыми, смелыми, идейными, они помогали волшебникам и маглам, но никогда не были слабыми, глупыми и беспомощными. А у вас, современных гриффиндорцев, ничего, кроме оголтелого желания победить нет. Ни силы, ни знаний, ни трудолюбия, ни тщеславия, у Вас даже идеи нет, вам ее Министерство спустило сверху. – Люциус замолчал, но Гарри понимал, что это еще не все. Малфой все же заговорил. – Вы маглов от волшебников чистокровных защищаете? А что вы о них знаете? Лично Вы, мистер Поттер. Быт? Верх прогресса – компьютер и телевизор? А об атомном оружии, о химических испытаниях, о лабораториях по зомбированию? Они засоряют планету, вырубают леса, разграбляют места силы, в угоду себе коверкают природу, травят животных, растения, и магические в том числе. А вы говорите, что они слабые? Мы хотели, чтобы волшебники увидели – они слабы, и задали вопрос Министерству – почему? Вредноскоп нагревался все сильней, и Гарри продемонстрировал покрасневшую ладонь. - Ясно. Спасибо, мистер Малфой. Если Вы не против, я приду и на следующий допрос. - Приходите, просто мне казалось, что в обнимку с идеей маглолюбия Вам спится лучше. - Не ставьте на мне крест раньше времени. Шон сейчас придет, и то, что Вы мне рассказали, я обдумаю. Гарри сел на приставленный к столу табурет, затем его взгляд напоролся на кружку Шона. "Ай-яй-яй!"- подсказал внутренний голос. Гарри быстро очистил чашку аврора Тергео. - Да, вы не так просты, как кажетесь, мистер Поттер, - Гарри поднял глаза. Малфой улыбался. Не хитро, не высокомерно, просто улыбался. Словно Люциус признал его если не равным, то сильным, способным. Шарик обжег ладонь Поттера. Пришедший аврор сообщил, что следующий допрос назначен на десятое августа. Выйдя из кабинета Гарри наткнулся на Амбридж. - Здравствуйте, Мистер Поттер, хорошего дня! - поздоровалась жаба. Она давно скрылась за поворотом, а отвалившаяся челюсть никак не хотела вставать на место. ***** После работы Поттер торопился на Гриммо. Никак не мог решить, как наиболее полно рассказать друзьям, что он узнал в ходе допроса Малфоя. Но видимо провидение Поттеру помогало, и эта задача разрешилась довольно легко. - Здравствуйте, мистер Поттер! - поздоровалась Вальбурга Блэк. В первый раз! Да, такими темпами можно челюсть на место в принципе не вставлять. - Здравствуйте, миссис Блэк, - отозвался Гарри. Пока молодой человек снимал уличную мантию и переобувался, дама с портрета внимательно смотрела на него. - Молодого Поттера что-то беспокоит? - наконец спросила она. - Да, миссис Блэк. Мне нужно как можно точнее передать разговор с одним человеком, и я боюсь что-нибудь упустить. Если бы можно было где-нибудь раздобыть думосброс! А путешествовать в Хогвартс и беспокоить Директрису МакГонагалл не хотелось бы. Да и с ней придется объясняться, а я пока не готов к этому, - разоткровенничался Гарри. - Вы случайно не знаете, где отыскать столь необходимый артефакт? - Вы умеете быть вежливым, - Вальбурга прищурилась, словно решая что-то для себя. - В этом доме есть думосброс, в библиотеке за стеллажами небольшая дверца бара, но если к ней приложить руку, дом, признавший Вас, откроет сейф, там несколько артефактов, в том числе и думосброс. Руку залечить можно зельем, которое находится в том же сейфе. - Залечить?- удивился молодой человек. - Вы же не думаете, что сейф можно открыть даром! - Вальбурга высокомерно улыбнулась и удалилась с портрета. ***** Окрыленный новым знанием Гарри помчался в библиотеку. Гермиона сидела за очередным фолиантом, и когда друг прошел мимо неё, очень удивилась. За стеллажами обнаружилась необходимая дверь, и Поттер приложил руку. Шесть лезвий вспороли ладонь, кровь полилась ручьем и впиталась в каменную кладку. Со скрипом открылась дверца сейфа, за которым Гарри обнаружил флакон зелья, думосброс, несколько шкатулок и кинжал, явно гоблинской работы. - Что ты здесь делаешь? - спросила только что подоспевшая подруга. - Сейф открыл, - сдавленным от боли голосом ответил Гарри. - Помоги руку залечить. Гермиона взяла флакон с зельем и аккуратно нанесла на порез. Края ран сомкнулись и кровотечение прекратилось. Через минуту ладонь была полностью здорова, но шрам в виде прерывающегося шестиугольника остался. - Откуда ты узнал про этот сейф, Гарри? - обеспокоенность на лице подруги сменилась озадаченностью. - Вальбурга рассказала. Я пожаловался, что не знаю, где найти думосброс, а она отправила меня сюда, даже про зелье сказала! - Ты что, не понимаешь, что это может быть опасно! - Вы не правы, подруга нашего хозяина! - заговорил седовласый предок Сириуса, изображенный на самом большом портрете в библиотеке. - Этот дом унаследован от последнего из рода Блэк! Это была его воля и дом признал нового хозяина, но чтобы не попадать во всевозможные ловушки, как эта, необходимо спуститься в подвал и окропить кровью камень-хранитель. Тогда в ловушки будут попадать только Ваши враги. - Это темная магия! - возмутилась Грейнджер, обращаясь уже к портрету. - Это древняя магия, а уж темная она или светлая - ей все равно! - собеседник, гордо вздернув подбородок, удалился с портрета. - Давай достанем думосброс, придвинь... - только сейчас Гарри заметил, что библиотека изменилась. Стол сиял глянцем, окна словно расширились и стекла блестели чистотой. С каминной решетки исчезла вся ржавчина, яркая бронза светильников переливалась в лучах вечернего солнца. С книг и фолиантов исчезла вся пыль. Ковер, который Гарри считал серым, оказался зеленым, приятного травяного оттенка. Обои на стенах ожили, на них расцвели увядшие цветы, а птицы перелетали с ветки на ветку. С тяжелых бархатных штор исчезла вся пыль и грязь, и Гарри не удержался и потрогал ткань. Она ласкала руку окрыляющей мягкостью. - Гермиона, мне это все кажется? - Нет. Давай посмотрим, весь дом так преобразился? Но изменения заканчивались на двери в библиотеку. Дух унылого запустения носился по дому, несмотря на то, что здесь пытались навести порядок еще при Сириусе, да и за последнее лето было сделано не мало. - Я спущусь в подвал. - Не надо, Гарри! - Гермиона, это мой дом! Посмотри, как преобразилась библиотека, я отсюда даже уходить не хочу! Только представь, насколько он может быть красивым! - Вы правы, молодой Поттер, - голос Вальбурги с портрета звенел гордостью, - все что приклеено заклятьем Вечного приклеивания - магически настроенные атрибуты дома. Обои будут менять свой цвет в зависимости от Вашего настроения, светильники не будут коптить, а светить с той силой, что Вам необходима, чтобы почитать или отдохнуть. Камин станет прогревать те комнаты, в которых собираетесь побывать вечером. - А головы служивших в этом доме эльфов? - Это сюрприз, но пока Вы не окропили камень-хранитель - я Вам ничего не скажу! Кинжал поможет Вам провести ритуал, к тому же он также должен признать Вас хозяином! Гарри схватил кинжал и опрометью бросился в подвал, как будто за ним гнались. Собственно за ним гналась Гермиона, но девушка уже поняла, что остановить хозяина дома она не сможет, но кто-то должен помочь залечить рану. Камень-хранитель "молодой Поттер" нашел сразу, просто не сомневался, что круглый камень диаметром дюймов в двадцать, возвышающийся на три дюйма над всеми остальными - это ОН. Гарри призвал тряпку и стер толстый слой пыли. В центре он нашел такой же прерывающийся шестигранник, что остался на его руке. Его словно вела магия, и он поддался потоку. Руками молодой человек словно обнял камень, передавая свое тепло. Когда хранитель нагрелся, Гарри взял палочку и прикоснулся ей к центру шестигранника и отпустил свою магию, она потоком влилась в камень и он словно засветился изнутри. Затем Гарри взял кинжал и, отложив палочку, рассек правую руку. Боли он почти не почувствовал, его вела магия. Как и в библиотеке, молодой хозяин приложил руку к центру камня, и кровь впитывалась в камень. Гарри почувствовал, что магический поток оставил его, и присел рядом с камнем, отнимая руку. Рана саднила, Гермиона приблизилась к другу, собираясь залечить порез, но в этот момент камень словно толкнул Гарри, и через него прокатилась волна магии. Вся одежда очистилась даже от пыли, стекла очков заблестели, а рана стянулась, на сей раз не оставив даже шрама. - Гарри, - произнесла изумленная девушка. Дом преображался на глазах. Светильники разгорелись ярче, с полок исчезла пыль и грязь, банки заблестели стеклянными боками, бочки с вином сияли словно новыми табличками с названием вин и годами выдержки. Гарри поднялся, он чувствовал себя замечательно, словно не было тренировки в аврорате и затем длинного разговора с Малфоем. - Смотри, - Гермиона указала на проступившую дверь. Гарри потянул за ручку и оказался в лаборатории. Лаборатория профессора Снейпа меркла по сравнению с тем, что он увидел здесь. Три длинных лабораторных стола, все оборудование поражало выбором и чистотой. Все стены были в полках. Правая стена была занята ингредиентами. Левая - готовыми зельями и большими колбами основ для зелий. Но некоторые фиалы и колбы почему-то так и не избавились от слоя пыли. На стене висел портрет профессора Блэка. - Эти зелья испортились, - ответил он на немой вопрос молодого хозяина. Дальний стеллаж был занят свитками. - А это рецепты зелий. Если Вы что-то делаете неправильно, буквы начинают светиться красным. Все они защищены от агрессивных ингредиентов и самих зелий, так что можете смело раскладывать любой на лабораторном столе. - Обалдеть! - только и смогла произнести Гермиона. - А ты говоришь - темная магия! Пойдем я тебе кое-что покажу! Рона позови. - Гарри повернулся к портрету, - спасибо, мистер Блэк! - Не стоит благодарности, обращаетесь, молодой хозяин. Когда Гарри и Гермиона вышли из подвала, портреты встретили Гарри Поттера аплодисментами. - Добро пожаловать, молодой хозяин! - приветствовал седовласый волшебник. Молодой человек обернулся и посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж. Она словно стала шире. Чистая зеленая дорожка мягко ложилась на ступени. А вместо засушенных голов домовых эльфов красовались застекленные полки с наградами. Гарри подошел к первой "Лучшему зельевару 1707 года за создание антимигренного зелья". На следующей полке красовался кубок "Лучшему загонщику "Ночных гарпий". - Это лестница славы нашего рода, мистер Поттер, - пояснила Вальбурга Блэк. - Здорово! А где засушенные головы эльфов? - Они здесь же, кстати, дети будут видеть именно их, чтобы не разбили. Поэтому мой сын видел их до самой смерти. Он так и не повзрослел, - лицо миссис Блэк потемнело. - Кстати, на последней ступеньке появилась новая полка - для вашего ордена Мерлина. ***** Гарри вместе с Гермионой пошли на кухню, Рон должен был вернуться с минуты на минуту. Посреди кухни, как памятник самой себе, стояла Молли Уизли. - Произошло что-то страшное! – сказала она, увидев Гарри. - Ничего страшного, миссис Уизли, я просто вступил в права наследования, в подвале камень-хранитель... - Ты прикасался к нему? – глаза Молли полезли из орбит, - этого делать нельзя! Это темная магия! Камин вспыхнул зеленым. Гарри думал, что уже пришел Рон, но через каминную решетку перешагнул Билл Уизли. - Мама, не кричи, тебя в Гринготсе слышно. Что случилось? - Гарри... в подвале... камень-хранитель... - Молли не находила слов. - О, молодец, Гарри! Ты вступил в права наследника. Меня как раз по этому поводу и прислали. Все правильно сделал! - Как правильно? Дамблдор говорил, чтобы Сириус не приближался к камню. - Мама, все правильно. Если бы Сириус вступил в права через камень, то в Гринготсе и Министерстве об этом бы появилось срочное сообщение, и стало бы ясно, где он находится. И его могли бы арестовать, к тому же сейчас, когда Гарри вступил в наследство, с дома слетели чары ненаходимости, Гарри как новый владелец должен их сам наложить. Пойдем, помогу. Билл и Гарри вышли на улицу. - Молодец, Гарри, я как-то про камень забыл, за три года так привык к этому дому, что все знания из головы повылетали. Кто тебе про камень-то сказал? - Ну, Вальбурга намекала, а потом какой-то предок Сириуса. - Все правильно. Смотри... Почти час Гарри и Билл накладывали всевозможные чары, потом пошли в Гринготс подписывать какие-то бумаги. Потом в Министерство. Но вообще было интересно. Гоблины так расшаркивались перед Гарри, что даже было неудобно. Оказывается, объединив наследство Поттеров и Блэков в одних руках, он стал одним из самых богатых волшебников Магической Англии. Когда Гарри и Билл вернулись, на кухне было тихо. Но эхо скандала еще звучало. - Ну, вот, закончили. Что, Гарри, тяжело после рабочего дня? - Да, ничего, было тяжелее. И приятно даже, у того гоблина чуть глаза не вылезли, так меня разглядывал. Из-за угла вышел Кричер, он опустился на колени перед Гарри: - Для меня честь служить Вам, Хозяин! - в его движениях, его взгляде было уважение, восхищение и даже подобострастие. - Я принимаю твое служение, Кричер. Накрой стол к ужину и подай вина. - Гарри, как ты можешь? – возмутилась Гермиона. - А ты хотела, чтобы я не принял его служения и дал одежду, фактически выставив на улицу. Заставить его искать нового хозяина? - Ну... нет, просто... - Знаешь, это очень просто осуждать волшебников за то, что они используют труд эльфов, а ведь здесь все не так просто. Хозяин предоставляет не только дом и защиту, – вступил в разговор Билл. - А что еще? – удивилась Гермиона. - Общение, например, – Билл сел за стол. - Они могут и между собой общаться, – вступил в разговор Рон. - Могут, но это приводит к тому, что они теряют свои навыки, едят сено, словарный запас скатывается до десятка слов, а в основном – рычания. Именно каждый день общаясь с волшебниками, эльфы становятся такими развитыми. Надо вас свозить в Полперро, там живет популяция свободных эльфов. Несмотря на то, что рабство не красит волшебников, но свобода губительна для эльфов. Просто если выработать правила совместного проживания, может, общение волшебников и их слуг было бы другим. - Но рабство... - Гермиона была растеряна. - Послушай, Гермиона, - продолжил Билл, - я работаю в Гринготсе, и там имею дело и с гоблинами, и с эльфами. - Да? А я ни разу там эльфов не видел. - Эльфы убирают рабочие места, готовят в кафе для сотрудников. В некоторых отделах есть курьеры-эльфы. Общаясь с одними и другими, я сделал такой вывод – эльфы очень похожи на собак, в то время как гоблины - на кошек. Самое главное, чем волшебники снабжают эльфов – мотивация. На самом деле им ничего не надо. У них нет желания комфорта, безопасности и им нужен волшебник, которому они все это могут дать. - Странно, защита им нужна, а безопасность нет? – Гермиона была немало озадачена. - Смотри, Гермиона. Вот тарелка, если она ничья, то любой может ее взять, воспользоваться, оставить грязной, разбить, и никому за это ничего не будет. Так? А если это тарелка Гарри, то он ее помоет, на место уберет, позаботится, чтобы она служила долго, чтобы с ней обращались хорошо, и например, если Рон, просто из праздного любопытства, попытается ее разбить, то Гарри остановит его, он позаботится о своей собственности. Так? Эльф – гораздо более дорогая собственность, чем эта тарелка, и ни один нормальный волшебник не станет уничтожать свое имущество. - Как ты можешь называть эльфов имуществом! – Гермиона кипела возмущением. – Они живые! Это не тарелки, не мантии и не мебель какая-нибудь! Билл! Как ты можешь! - Живоглот тоже живой, Гермиона! Почему ты не советуешься с ним, ехать в Хогвартс или нет, может ему тут лучше, или в Дырявом Котле, там много мышей, ему там интересно, гораздо более интересно, чем в Хогвартсе или у тебя дома. Он живой, почему ты не посоветуешься с ним? Почему в вашей с Живоглотом жизни вы даже не поровну желания друг друга выполняете, год – он с тобой в Хогвартс, год ты с ним – в Дырявый котел? Почему ты все решаешь за него? Гермиона, он живой! - Ну, - Гермиона стушевалась, - он же животное, у него нет разума... - Ты уверена? Насколько ты уверена в этом, Герм? Скажи, почему все, и эльфы в том числе, должны жить так, как ты считаешь нужным? Они живые, с их мнением надо считаться? Почему же ты ни в грош не ставишь их мнение, они хотят быть собственностью волшебников, и не считают это взаимодействие рабством. Пытаясь освободить их от так называемого рабства, ты даешь им понять – они не нужны. Ты их выгоняешь. Ты думаешь, что даешь им право выбора, а если они уже выбрали? И ты пытаешься доказать, что выбрали они неправильно с твоей точки зрения. Добби был тем самым исключением из правил, которое только подтверждает правило. Ты знаешь, что говорили другие эльфы про него? Они ему завидовали? Или осуждали? Пожалуйста, подумай над моими словами. - Хорошо, – Гермиона расстроилась, почему-то именно от Билла она не ожидала такой отповеди. Галеон Поттера нагрелся - пришло сообщение от Джинни "Нас пригласили на тренировку "Пушек Педдл" в Хогвартсе, ты придешь?" Гарри улыбнулся и ответил "Нет, хотел кое-что обсудить с Роном и Гермионой, будет интересно - расскажу. А ты потренируйся за всех нас!" Ответ пришел быстро "Спасибо. Люблю." Милая, любимая замечательная Джинни. Рон, прибывший по каминной сети, был изумлен состоянием дома: - Но как? Друзья рассказали и про сейф в библиотеке, и про ритуал, и про лабораторию в подвале. - Самое важное в данный момент - у нас есть думосброс, и я хочу показать вам, что мне сказал Малфой. Гермиона, как воспоминание поместить в думосброс? Следующие два часа прошли сначала за отрабатыванием техники извлечения воспоминания, а затем друзья погрузились в воспоминания Поттера. Еще через полчаса вынырнули из думосброса. - Да врет он все! - не выдержал Рон, - ну что такого маглы могут нам сделать, у них даже магии нет! Оружие какое-то приплел! И ты всему этому поверил, Гарри? Он просто пудрит тебе мозги! - Рон! Остынь! Малфой и не просит поверить на слово! Что нам мешает проверить каждое его слово? До десятого августа время есть, только где искать подобную информацию? - В магловском Лондоне и еще... - Гермиона задумалась, - еще в интернете, у родителей дома есть компьютер, это всемирная сеть, так что подобную информацию думаю найдем. А про атомное оружие нам в школе рассказывали, в магловской еще, насколько я помню, это действительно страшно. После него радиация остается, и еще несколько десятилетий в эту местность нельзя приходить, потому что можно заболеть. - И как попасть в этот интернет? - спросил Рон. - Давайте завтра, сегодня уже поздно. Это надо попасть ко мне домой. Заодно повидаю родителей.