Просто скажи "Да"

Джон Ватсон очень любил тяжелые портьеры. Тяжелая ткань, которая не пропускает свет с улицы, и приглушает звуки сейчас была очень кстати. Можно было еще раз закрыть глаза, и сделать вид, что еще спишь. А потом… -Доброе утро, Джон. Но этот фокус не проходил с обладателем негромкого, чуть хрипловатого от сна, голоса. Майкрофт как будто чувствовал все фазы пробуждения, и стоило Джону открыть глаза, он слышал «Доброе утро» и «Через пятнадцать минут надо вставать». Джон понемногу просыпался, осознавая положение собственного тела в пространстве. Голова съехала с подушки, одна нога почти свисала с кровати, и судя по тому, что голос доносился откуда-то сверху, то ворочаясь во сне, Джон сполз куда- то вниз, застряв одной ногой в пододеяльнике. -Я само изящество. Просто пример идеального спокойного сна,- пробурчал Джон, выпутываясь из простыней и одеял. Поднявшись, он уставился на Майкрофта. То, что он недавно проснулся, выдавал только слегка сонный взгляд. В руках книга, на плечах халат, и вокруг легкий аромат лосьона после бритья. -Господи, ты вообще спишь?- Джон зевнул, упав лицом в подушку. -Сплю, просто определенное количество времени. А если учитывать, что ваш солдатский режим слетел напрочь, то я предусмотрел тот факт, что вы проспите будильник, капитан Ватсон. Перед лицом Джона появилась чашка с кофе. -Кофе, - прокомментировал доктор, приподнимаясь в постели и принимая чашку. Майкрофт кивнул, отложив книгу. Мгновение, и на постели появился поднос с завтраком. Омлет, сосиски, печеные овощи и французские тосты. -Ты не человек,- простонал Джон, окидывая взглядом натюрморт. -Ты это вчера ночью уже упоминал,- Майкрофт едва заметно улыбнулся, наливая себе кофе из кофейника. -Я серьезно, Майкрофт, это просто невероятно. Сейчас только шесть утра! Холмс пожал плечами. -Я просто хотел сделать это утро не таким.… Не таким как обычно,- закончил он, намазывая тост маслом. Приняв более удобное положение, Джон принялся за еду. -Ты сам это приготовил? Майкрофт не удостоил его ответом, сосредоточенно размешивая сливки в чашке. Конечно сам, глупый вопрос. -А «как обычно», это как? -Это когда в моей постели не ночуют соседи моего брата. Взглянув на часы, он что-то быстро просчитал в голове. -У тебя есть полчаса, на то чтобы позавтракать и одеться. Машина отвезет тебя к вокзалу. Джон кивнул, допивая кофе и аккуратно отставляя поднос. -Это целая вечность. За это время некоторые солдаты захватывали штабы и или обезвреживали бомбы. Проведя пальцами по шее Майкрофта, он ехидно усмехнулся. Проигнорировав вопросительное хмыканье, накрыл его губы своими. После некоторого раздумья, Холмс ответил, неспеша углубляя поцелуй, отзываясь на ласки все больше. Он целовался медленно, неторопливо, но жестко, иногда прихватывая зубами так, что у Джона вырывался еле слышный стон. Зачем совершать какие-то еще движения, зачем разговаривать, когда можно просто целоваться? Джон опустил руку под одеяло, намереваясь проникнуть под пижамные штаны, но его остановили холодные сухие пальцы. -Полчаса, Джон. Это мало,- Майкрофт спокойно смотрит на него, но в глубине глаз еще не улеглось возбуждение, Джон видит, как оно черным дымом оседает в расширившихся зрачках. – И не стану же я тебя возвращать твоему гениальному детективу с засосами на шее. -Он думает, что я был у Мэри. -Мэри не производит впечатления столь страстной натуры,- хмыкает Майкрофт. -Ты тоже,- Джон напоследок гладит его по щеке, и начинает одеваться. Уже у входной двери он придирчиво осматривает себя в зеркало. -Как думаешь, Шерлок когда-нибудь догадается? Майкрофт пожимает плечами. -Я столько раз ему говорил, что я не гей,- Джон усмехается, одергивая куртку слегка нервным жестом. -А ты и не гей,- Холмс наблюдает за ним, прислонившись к дверному косяку. – Потому что тебе нравлюсь только я. Остальные мужчины, насколько я могу знать, тебя не волнуют. Джон закатывает глаза. -Ты точно не человек. Тебя выдает отсутствие такого понятия как «тактичность». -Если ты боишься, что кто-нибудь узнает,- вкрадчивый голос Майкрофта заставляет что-то сжиматься под ребрами,- то я впредь постараюсь не оставлять на тебе следов. Джон касается его руки, и выходит к машине. Есть следы невидимые, комментирует он сам себе. А их скрыть сложнее. И они жгут, разъедая, выжигая в ноющих висках язвы, оплетают толстыми путами сомнения и нерешительности. И нет уже сцепления с землей, Джон целует Мэри по утрам, она любит его, у нее теплые нежные руки, мягкий голос и улыбка, на которую хочется отвечать улыбкой. Джон осторожно трогает губы Майкрофта вечером, когда он приглушает свет, подбрасывает дров в камин и подает ему бокал с виски. Джону хорошо, когда Майкрофт говорит с ним, и хорошо, когда они просто вместе молчат. -Послезавтра свадьба,- произносит Джон, глядя в окно. Прислонившись лбом к холодному стеклу, он всматривается в пятна фонарей, сквозь прикрытые ресницы они кажутся совсем размытыми и дрожащими. -Что-то не так? Майкрофт не трогает его, просто стоит за спиной. Между ними молчаливая договоренность никогда не заговаривать об отношениях. Так как это не отношения, просто приятные вечера вдвоем, не больше. Никаких «люблю» и «буду». Эти слова нужно говорить женщине с теплыми руками, а не Майкрофту Холмсу, который по черт знает какой причине позволяет Джону целовать его. -Что, - в горле неприятно саднит, и Джон делает глоток, - Что мне сказать? Сложно придумать более идиотский и сложный вопрос. Майкрофт обнимает его сзади, и Джон вдыхает горький аромат парфюма и запах чистой рубашки, запах сигаретного дыма и алкоголя. -Просто скажи «да». Джон не отвечает, потому что любое слово сейчас будет звучать глупо и неуместно. Он поворачивается и смотрит Майкрофту в глаза. Тот без улыбки удерживает его взгляд. А затем Джон едва заметно качает головой. -Это будет потом,- твердо произносит он. – Сейчас я вообще не хочу говорить.