Запахи звёздной пыли. Том 1

Гет
PG-13
Завершён
58
Размер:
659 страниц, 48 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
58 Нравится 589 Отзывы 15 В сборник Скачать

Глава 5. Девочка с длинным подбородком. Часть 3

Настройки текста
Примечания:
Даже когда у Розы родился её собственный ребёнок, которого назвали Яковом, чтобы имя было созвучно с Яниным, намного больше времени она по-прежнему посвящала падчерице. Любое мало-мальское Янино достижение вызывало поток восторгов. Получила шестую пятёрку по математике в неделю? Принесла очередную похвальную грамоту? Выиграла в «Русском медвежонке»? Реакция на все эти события была одинаковой почти до гротеска: Роза всякий раз принималась хвататься за сердце, ахать и причитать, до чего же ей повезло, что у неё теперь есть такая умная дочка. Дочка. Яну всегда мутило и передёргивало, когда Роза так её называла. Та, как видно, по-настоящему хотела заменить ей мать, и она изо всех сил старалась, но, разумеется, такая пустоголовая, ограниченная женщина не могла вызвать у Яны ни любви, ни даже простого уважения. Она терпела её, чтобы папа был доволен, только и всего. Брат надоедал ей своим присутствием реже, в основном в выходные: чаще всего он находился в садике, а летом шатался по двору и окрестным улицам до позднего вечера. Никакой детской ревности к брату у неё не было, скорее доля снисходительной жалости. Родительского внимания ему доставалось втрое меньше, чем ей. Роза держала родного сына в строгости, старалась, похоже, воспитать кого-то, хоть отдалённо напоминающего Яну. К этой затее Яна относилась столь же снисходительно. Она-то знала, что с её одарённостью можно только родиться. Вот Яшка, кажется, ревновал, сильно. Он никак это не проявлял, справедливо опасаясь родительского гнева, но разговаривал с ней редко, только по необходимости, а когда никто не видел, корчил ей рожи и обзывался по-детсадовски. Это было раздражаюше, но в общем терпимо. Иногда делалось даже как-то обидно за него — конечно, Яшка мозгами пошёл в мамашу, но это же не значит, что нужно так к нему относиться. Лучше бы Роза переключила свои сюсюканья на сына, а так только зря старается. Свою настоящую маму Яна никогда не видела и ничего о ней не помнила, а в доме даже ни одной фотографии её не было — может, чтобы они не раздражали дурацкую Розу. Папа всегда говорил о ней так скупо, словно ему не хотелось вообще касаться этой темы, поэтому Яна скоро перестала приставать к нему с расспросами. Тогда, идя давно знакомым маршрутом, Яна бессознательно сворачивала, где надо, а думала совсем не об этом — думала о маме, о том, какой она была и почему папе так неприятно об этом говорить. Она, наверно, умерла... Потому что не мог же папа предпочесть ей Розу и не разрешить даже видеться с дочерью! Яна бы в это ни за что не поверила. Увлекшись мыслями, она далеко не сразу услышала, что кто-то её окликает сзади: — Девочка! Девочка, остановка! Яна недоумённо обернулась, не понимая, чего от неё хотят и о какой остановке идёт речь, учитывая, что в обозримых окрестностях никаких остановок не было. Звала её, как оказалось, небольшого роста, но при этом довольно мускулистая девушка с блестящими, ухоженными чёрными волосами до плеч и двумя-тремя волосинками на месте бровей, точно она их брила, а теперь они начали отрастать. Самым примечательным в ней, однако, было не это, а натянутая на лицо медицинская маска, скрывающая губы и нос. — Девочка, — жизнерадостно сказала она, нагоняя Яну, — как хорошо, что вы остановка! Сперва Яна подумала, что девушка бредит, и её своеобразный вид объясняется банальным побегом из психбольницы, но потом догадалась, что это попросту иностранка — не знает, как сказать «остановитесь», вот и говорит «остановка». Тут же Яна заметила, что и говорила она с непонятным акцентом, не похожим ни на английский, ни на немецкий — растягивала гласные и слишком широко разевала рот, так, что даже маска топорщилась. Та тем временем закивала. — Да-да-да, я иностранка! Мой первый раз в Городе ход, я иду в дом, но забыла идти, помню номер и улицу. Вы меня провожаете, да? — Не могу, — сухо сказала Яна. — Попросите кого-нибудь другого. — Но я боюсь! — не отставала иностранка. — Люди страшные, хмурые, некоторые ещё и мужчины, а вы — молодая девочка, с вами покой, понимаете, да? — Да ничего вам не сделается, не думайте, что все вокруг только и мечтают вас ограбить или убить, — перебила Яна с раздражением. — А сейчас мне пора, извините. Но не успела она развернуться, как сзади донеслось жалобное: — Нет, стойте, не уходите! Если хотите, я вам плачу! Пять тысяч рублей хватает? — Сколько? — Яне сперва показалось, что она ослышалась. А иностранка в самом деле расстегнула туго набитый кошелёк и помахала свежей розовенькой купюрой. — Пять тысяч просто за то, чтобы я довела вас до дома? — Да... — растерянно подтвердила та. — Слишком мало? После этой реплики Яна отмела версию очевидного обмана и склонилась скорее к мысли, что иностранка ещё не успела разобраться в местных деньгах, и, может, думает, что пять тысяч — это совсем пустяковая сумма, вроде как на чай дать. Может, в Беларуси до этого была? Это убеждение усилилось, когда иностранка повертела головой по сторонам и изрекла: — А здесь более красиво, чем в Беларусь! Может, кто поглупее указал бы иностранке на её ошибку, но Яна не стала лишать себя шанса подзаработать. Впрочем, на то, чтобы не торговаться, совести у неё тоже хватило. Поэтому Яна только сказала: — Называйте адрес. — Бульвар Культуры, дом 25, — радостно сообщила та. До бульвара Культуры, одной из главных улиц района, идти было не так близко, но пять тысяч подогревали её решимость довести иностранку до пункта назначения с каждым шагом. Они прошли диагностический центр, роддом, детскую поликлинику, полуразрушенное, ядовито-красное здание старейшего звукового кинотеатра в Городе... Яна и так ненавидела родной район, а ранней весной, когда под ногами хлюпала неприятного вида жижа, которую трудно было назвать снегом, а главными цветами вокруг становились серый и коричневый — серое небо, серые дома, серо-коричневая грязь вокруг, голые коричневые стволы трескающихся, иссохшихся деревьев, — он и вовсе смотрелся до предела неприглядно. Иностранка тоже не особо любовалась окружающим миром, шла быстро, поспевая за отрывистыми шагами Яны, и смотрела себе под ноги. В разговор больше вступить не пыталась, что Яну более чем устраивало. Дом номер 25, длинный девятиэтажный гигант, возвышался над всеми зданиями Района, как забредший в начальную школу пятиклассник — вроде сам по себе и невелик, но среди всех прочих явно выделяется. В серых грязноватых блоках торчали мутные окна, рекламы и магазинные вывески облепили стены, как паразиты, но в целом дом производил чуть более благообразное впечатление, чем всё остальное в Районе — то ли из-за выступов, отделявших друг от друга подъезды, то ли, может, благодаря идеальным квадратам арок и подпирающих их посередине симметричных колонн. Яна уточнила у иностранки, какой ей нужен подъезд, узнала, что тринадцатый, и уверенно повела её к нужной арке. Они свернули в зелёный двор, и иностранка тут же бодро побежала к нужной двери, совсем, казалось, позабыв о том, что Яне было обещано некоторое вознаграждение. Пришлось напомнить. — О да, — рассеянно отозвалась она. — Готовите кошелёк, да? Не кладёте в карман, вытаскивают. Ужасный район, везде воры. Яне и самой, ещё до её слов, показалось более разумным положить деньги сразу в кошелёк, а кошелёк спрятать. Но стоило только вынуть его, иностранка резко дёрнула рукой, вырвала кошелёк и проскользнула в дверь. Обманула! Яна кинулась за ней, иностранка — в лифт. Яна успела увидеть, что она нажала на кнопку последнего этажа, девятого. Пришлось заскочить в другую кабинку. Яна увидела иностранку сразу, едва разъехались в разные стороны скрипящие челюсти старенького лифта. Она стояла около распахнутой железной двери — спокойно стояла, словно только Яну и дожидалась. За дверью темнела лестница, ведущая на чердак. — Ну и что это было? — спросила Яна, делая несколько шагов к двери. Иностранка безучастно повернула голову, поглядела на Яну секунды две и метнулась внутрь. Готовая к этому Яна бросилась следом — и тут же сзади лязгнул замок. — Что происхо...? — Яна запнулась на полуслове. Снова мелькнула в голове самая первая, тогда ещё смутная — что её собираются заманить к маньяку. — Поднимись, зачем стоишь? — не слишком дружелюбно бросила ей иностранка. — Другие объясняют, если ты идёшь. Яна ещё раз поглядела назад, на запертую дверь. Нет, отсюда ей самой не вырваться. Разве что закричать во всё горло, жители последнего этажа точно услышат... Иностранка, будто угадав её мысли, зажала ей рот. Яна дёрнулась, ладонь только сильнее вжалась в лицо. — Не ори. Мы только рассказываем что-то и ты обратно, да? Я выпускаю, если ты не кричишь, да? Яна изо всех сил закивала. Вот сейчас иностранка её отпустит, Яна чуть переведёт дух и тогда... Но хватка даже не ослабилась нисколько. — Я тебе не верю. Тогда идёшь сейчас за мной, да? В таких условиях разумнее всего выполнять все требования похитителя, два года назад они это проходили на ОБЖ. Поэтому Яна послушно двинулась следом, стараясь идти как можно медленнее — а вдруг представится шанс сбежать. — Что здесь происходит? — донёсся с чердака тоненький, как у пятилетнего ребёнка, голос. — Питинаа, с кем ты там? Ты поймала нереллийского шпиона? Ой, а дашь посмотреть? Раздался быстрый топот лёгких ног, и по оставшимся ступенькам к ним сбежала девчонка из соседнего дома — Люська Шевченко. Помимо возраста — года на два старше её, — Яна о ней не знала ничего. Помнила разве что, что даже в самые лютые морозы Люська ходит без шапки, выставляя напоказ каштановую с рыжинкой блестящую шевелюру, и носит коротенькие юбочки, утверждая, что ей так теплее. Но и эта деталь, по мнению Яны, весьма красноречиво характеризовала Люську в плане умственного развития. — Ой-ой, — круглые карие Люськины глаза округлились ещё больше и стали совсем как у коровы. — Питинаа, зачем ты привела Яаану? Ещё не время, мы же пока не должны, тебе разве Горто не объяснял? — Вы знали, где она живёт, а действие не делали. Я сделала. Нам ведь нужна помощь, да? — иностранка, к которой, судя по всему, и обращались «Питинаа» (это в какой же стране, интересно, такие имена?), отстранённо моргнула. Да о чём они разговаривают вообще? Люська сказала что-то про шпионов... Может, они ролевики, ну, вроде тех, которые с деревянными мечами по лесам бегают? Только эти не бегают, а на чердаке сидят — в разведчиков играют. А она-то им для чего тут? Яна попыталась проанализировать ситуацию на основе полученной информации, как это делали её любимые герои классических детективов. «Ещё не время», «пока не должны»... Выходит, им зачем-то нужна была Яна, только не сейчас. Почему именно она? Ну, здесь-то как раз думать нечего, шестиклассницу с такими выдающимися способностями в Городе днём с огнём не найдёшь, да и одиннадцатиклассницу тоже, пожалуй. — Конечно, знали! — раздался ещё один голос, на сей раз мужской. Яна подняла глаза, чтобы определить, кто говорит, но так и не поняла. Чердак был совсем небольшой, весь серый от толстого слоя пыли, весь интерьер — стол, три кресла вокруг него, продавленный диван в углу с торчащей из левого бока пружиной, в другом углу — высокий коричневый стул на колёсиках... И никого. Однако, приглядевшись, Яна заметила, что ей видно не всё пространство чердака — часть отгораживала длинная, высокая, серебристого цвета ширма. «Он там», — решила было Яна, но тут кресло на колёсиках развернулось. В нём сидел плотный, широкоплечий молодой человек в шарфе и изящном берете набекрень, что, учитывая то, что они находились в помещении, было несколько странно. Куртки или пальто при этом на молодом человеке не было, и шарф был намотан прямо поверх попугайски-яркой оранжевой рубашки. Из-под берета выбивались на лоб кудрявые русые прядки, взмокшие от пота. — А ты не подумала, — продолжал молодой человек чрезвычайно недовольным тоном, — что у нас были на то причины? Лиисвега прямым текстом сказала нам, что пока... Да отпусти ты её, кретинка! — Она начнёт кричать, — покачала головой Питинаа и Яну не выпустила. — Конечно, начнёт! А ты чего хотела, когда устроила тут цирк с похищением среди бела дня? Сама на себя жалобу Лиисвеге будешь писать, а то у меня времени и так нет, чтобы ещё на тебя тратить! Вам с ней потом сколько лет вместе работать, а ты хорошеньким образом знакомство начинаешь... Ты бы её ещё связала. Питинаа молча оттолкнула от себя Яну, так же молча сунула ей в руку кошелёк. Яна краем глаза уловила, как сильно она наморщила лоб, точно хотела сдвинуть брови, но не могла за неимением таковых. — Это что ещё, компенсация за моральный ущерб? — ехидно поинтересовался молодой человек. — Это она у меня стащила, — вынуждена была пояснить Яна, поняв через несколько секунд повисшей тишины, что Питинаа отвечать не собирается, а собирается хранить недружелюбное молчание. Вроде бы этот парень у них главный, и Питинаа в данный момент он не слишком доволен, следовательно, отзываться о ней в таком тоне было вполне безопасно. — Когда меня к вам заманивала. Получается, я вам нужна? Но не сейчас, а в будущем? Мне хотелось бы уточнить этот вопрос. Молодой человек поскрёб затылок под беретом, утёр лоб. Яна только тут увидела, какие у него широкие и длинные ладони, будто распухшие от какой-то болезни: они казались раздутыми, как щека раздувается от флюса. — Ну и как я должен ей это объяснить? — беспомощно спросил он скорее у самого себя, нежели у кого-то ещё. — Давай я! — замахала руками Люська. — Ой, Яаана, мне столько раз хотелось к тебе подойти, просто ужас, но я же не могла, нам было не велено, и тут вдруг Питинаа взяла да и нарушила прямой приказ Лиисвеги... — она хихикнула, прикрываясь ладошкой. — Ужас, конечно, что с ней теперь будет, не знаю, как бы не отослали её обратно на Кардонейрум! — Она снова хихикнула. — Она нам тут уже жуть как надоела, правда, Горто? — Молодой человек раздражённо кивнул. — Но я считаю, что всё всегда выходит к лучшему! Ведь правда же, Яаана? Яну потихоньку начинало раздражать, как странно Люська растягивает её коротенькое имя... примерно с таким же акцентом разговаривала Питинаа. Совсем уже заигрались, ролевики несчастные. — В общем, у тебя же нет мамы, правда? И у меня нет! То есть, она есть, но я её вживую никогда не видела, только на экране, потому что она на другой планете, на Кардонейруме, понимаешь? Мы-то там никогда не были, кроме Питинаа, но она тоже вот вернулась, потому что мы и должны находиться тут, в этом наша главная задача… — Много ты знаешь о наших главных задачах, — скривился молодой человек. — Ты сама-то тут всего год как. — А может быть, Горто, я знаю намного больше, чем ты… — она заполнила паузу до неприятного милой улыбкой, — думаешь? В общем, вот, Яаана — мы тут собираем всякую важную информацию для галактического сообщества, чтобы больше знали о нашей планете и чтобы она тоже могла до уровня остальных дорасти… — То есть вы, — медленно, стараясь сохранять спокойствие, уточнила Яна, — ждёте инопланетян? Люська и тот, кого она назвала Горто, переглянулись: он фыркнул, она опять захихикала. Всё-таки правда ролевики. А она-то уже поверила, что они на полном серьёзе... — Не ждём, — отозвался наконец Горто. — Совсем не ждём. По крайней мере, это не входит в наши ближайшие планы. — Но нерели... — начала было Люська. — Тихо! У неё и так, спасибо тебе, сейчас такая каша в голове... Не умеешь объяснять — так и не берись! Я бы сам из твоего рассказа ничего не понял, если б не знал. Как теперь всё распутывать, не представляю... — Давайте я сама распутаю, — Яне вконец надоело ждать, пока эти двое родят вменяемый рассказ. — У меня есть кое-какие догадки, поэтому я буду спрашивать, а вы просто отвечайте «да» или «нет»... — Тут она вспомнила, что её, на минуточку, похитили, пусть и не конкретно они, и вряд ли разумно было говорить с ними слишком требовательно, находясь на запертом чердаке, поэтому она завершила фразу нарочито нерешительным: «если вас не затруднит?». — Не затруднит, — сказал Горто. — Спрашивай. — Вы ролевики? Он снова фыркнул. — Ну ты даёшь. Что нам, делать нечего? — Тогда... — у Яны пересохло в горле. — Тогда вы верите в инопланетян? Новое фырканье, ещё один взрыв Люськиного смеха. Яна едва успела почувствовать смутное облегчение. — А ты веришь в мэра Города? — Некорректный вопрос. Я не верю, я знаю, что он есть. — Ну вот это я и имел в виду, — кивнул Горто как ни в чём не бывало. — Твой вопрос про инопланетян изначально был сформулирован некорректно. Мы в них не верим — мы знаем, что они есть. Мы сами их видели. — Очень хорошо, — мягко сказала Яна. Она читала, что спорить с психически больными не только бесполезно, но и опасно. Лучше пока соглашаться с ними во всём — может, тогда они её и выпустят. — Она нам не ве-ерит! — пожаловалась Люська тоном детсадовской ябеды. — Вижу, — пробормотал Горто сквозь зубы. — Ничего, мы ей наглядно покажем... Питинаа?.. А где, чёрт её дери, Питинаа? — Ушла, — сообщила Люська. — Я сама не заметила, когда, а потом смотрю — а её уже нету! Вот она всегда так... Яна обернулась. Сзади никого не было. Питинаа исчезла совершенно бесшумно, да ещё умудрилась столь же бесшумно открыть и снова запереть дверь. — Что за привычка уходить по-английски, — передёрнул плечами Горто. — Никакой сознательности. Придётся звать Тронно... Тронно! Эй, Тронно! За перегородкой кто-то едва-едва зашевелился. Яна замерла. Потом шевеление стало громче, интенсивней, и из-за перегородки выглянуло нечто. Нечто отдалённо напоминало человека, но, несомненно, им не являлось: у людей не бывает прозрачно-голубоватой кожи, не бывает заострённых ушей, и таких непропорционально длинных ступней и ладоней — тоже... На длинном лице резко выделялись глубокие запавшие глаза, почти всё пространство в которых заполняла чернота, и для овального белка оставалось совсем немного места. Губы — две тонкие синюшные полоски — казались будто вдавленными в лицо, тонкие брови располагались чуть ли не на самом лбу, слегка прикрытые завитками серебристых волос, шапкой покрывающих всю голову и громоздящихся на макушке. В руках нечто сжимало толковый словарь Ожегова. Это Яну и добило окончательно. Она невольно отступила к стене, закусив губу до крови, чтобы крик не вырвался наружу. Что это? Этого не бывает, отстранённо подумала она. Мысли двигались без охоты, точно ей сделали в голову замораживающий укол. Не бывает. Не может быть. — Зачем ты звал меня? — безэмоционально вопросило нечто. — Я занимаюсь чтением в данный момент. Кто это? Я не видела подобное существо раньше никогда здесь. — Это Яаана, — пояснил Горто. — Я позвал тебя, чтобы ей всё стало понятно на наглядном примере. На твоём. Нечто приблизилось к ней и протянуло опухшую ладонь. На нечеловеческом лице появилась вполне приветливая улыбка, но голос оставался холодным. — Здравствуй, Яаана. Меня зовут Тронно Кинау. Я выражаю надежду на то, что ты не являешься чересчур ужасным человеком. Прикосновение тёплой и влажной ладони ощущалось реально... слишком реально. Если не галлюцинация, то что ещё? Редкая болезнь? Результат неких экспериментов? Яна машинально потянула руку к длинному уху — может быть, если дёрнуть за него, оно так и останется в ладони. Неудачный розыгрыш. Дурацкий грим. Надо только дёрнуть посильней. Кисть напряглась и заболела от усилий, но ухо оставалось на месте. Нечеловеческое лицо напротив Яны исказилось, дёрнулся мучительно маленький рот. — Я не думаю, что ты демонстрируешь вежливое поведение, — всё тем же ровным голосом заметило нечто. — Ты причиняешь боль без видимой мотивации. Боль является неприятной для меня. Ты не здороваешься также. Ты искривляешь лицо, что заставляет морщины появляться на твоём лбу и возле твоего лба. Это выглядит объективно некрасиво. Яна с ужасом ощутила, как глаза наполняются слезами. Горто покосился на неё с явным раздражением. — Ну что, догадалась наконец, зачем ты здесь? Видишь… общие черты? «Что он имеет в виду?» Все детали начали укладываться в голове в гигантский паззл раньше, чем Яна успела задаться этим вопросом. Почти бессознательно: тонкие губы, высокие брови, длинный подбородок. Распухшие пальцы Тронно и Горто. Особая клиника. Брезгливые взгляды персонала. — Есть ещё признак, — продолжал Горто, словно угадав, что она уже понимает и ещё не верит. — Он присутствует всегда, даже если нет других. У Лувиа нет вообще ничего, по ней и не скажешь, правда? Но кое-что она может тебе показать. — Могу, — тоном, понизившимся почти до нормального, подтвердила Люська. (Как он её назвал? Ах, ну да, прозвища... как же глупо, если подумать). Быстро дёрнулись пальцы, чуть задирая край лёгкой, не по сезону, блузки. Там, где должен был быть пупок, розовело гладкое ничто. Нет, не то, чтобы в тот момент Яна окончательно поверила в то, что видит и слышит — но это, безусловно, был первый толчок и самый сильный. Прежде всего Яне Барбосовой предстояло уяснить, что она и не Яна Барбосова вовсе. Её настоящее имя — Яаана Тейнитуори, и как только ей исполнится двадцать два, она получит второе имя, скорее всего, в честь своей матери — Реттие Тейнитуори, уроженки планеты Кардонейрум, что известна на Земле как Юпитер. Если бы не пупок, Яна никогда в такую чушь не поверила бы. — На нас легло особое бремя, — упоённо вещал Горто, — мы принадлежим одновременно к двум культурам, и даже больше, чем к культурам — к цивилизациям, и даже больше, чем к цивилизациям, к... — На этом его фантазия иссякла, и он, покряхтев, добавил совершенно тривиальное «планетам». — Мы должны способствовать развитию Земли, то есть Каофессума, и по мере сил способствовать улучшению его межпланетного положения. Другой важнейшей нашей задачей является просвещение каофи о жизни за пределами Каофессума... Правда, мы на этом поле пока не очень-то деятельность разводим, так и в психушку попасть недолго. Народ у нас недоверчивый, несознательный... Но пока единственной Яниной задачей было изучение кардоэ, языка, знать который обязаны все культурные люди на Кардонейруме — по функциям что-то среднее между английским и латынью. Журчащий, клокочущий, наполненный гласными, он звучал красивее любого из известных ей языков, но нетренированному горлу большинство звуков даже произнести не удавалось — не могла Яна настолько растянуть гортань. Изящные зигзаги его письменности с непривычки едва удавалось отличить один от другого. И всё-таки Яна не сдавалась: часами открывала рот перед зеркалом, переписывала зигзаги до плавающих перед глазами точек. В историю Кардонейрума и политическую обстановку в галактике она тоже старалась вникнуть. Особенную опасность, как гласил учебник, напечатанный, как ни странно, по-русски («Предыдущими поколениями исследователей», — туманно пояснял Горто), представляла ледяная планета Нереллиом, она же Нептун. Когда-то жители этой планеты вели полудикий, племенной образ жизни, имели крайне примитивную технику. Кардо принесли им прогресс, наладили одну из лучших систем образования, насыщенную научную и культурную жизнь, но через полторы тысячи лет нерели отплатили им за это чёрной неблагодарностью — дождались, пока кардо ослабят внутренние противоречия, и устроили кровавый переворот, сопровождавшийся геноцидом. На Нереллиоме установился тоталитарный режим, до сих пор так и не свергнутый, потому от его правительства можно было ждать чего угодно. К середине лета на чердаке всё чаще обсуждались слухи о том, что нерели вот-вот явятся на Каофессум — вроде бы с исследовательскими целями, но, как утверждал Горто, никто в здравом уме не поверит нерели. Ещё он говорил, что их долг — защитить Каофессум от возможных посягательств нерели, и что именно так им сказала бы Лиисвега. Об этой Лиисвеге Яна слышала уже не в первый раз. Увидеть руководительницу их группы лично ей так пока и не удалось, а ведь хотелось бы задать ей пару вопросов... например, о маме. Как-то в августе, когда некоторые слухи насчёт нерели стали подтверждаться, Горто сунул ей в руку гладкий белый кругляшок. — Кнопка, дезактивирующая невидимость, — пояснил он. — У нас у всех такие будут, чтобы нерели не смогли застать нас врасплох. Лучше всего было бы вообще к очкам твоим прикрепить, да только с такой блямбой на роже не очень-то незамеченной походишь... В общем, сама думай, главное — присобачь куда-нибудь. Дома Яна нашла валявшееся под грудой ненужных тетрадок безвкусное блестящее колечко, Розин подарочек. Раньше Яна никогда бы не подумала, что наденет такую гадость, к тому же, кольцо наверняка будет мешаться и натирать... Но кнопку, приклеенную к кольцу суперклеем «Момент», не отодрал бы ни один нерели, да и где им заподозрить, что Яна додумается носить её на пальце! Просто, как всё гениальное. Поначалу Яна с немалым удовольствием производила разведку местности, водя пальцем перед глазами. Горто объяснял, что нерели в невидимых скафандрах будут как бы окутаны золотистым сиянием, но никаких золотистых фигур всё не попадалось. До двадцатого августа. Вчера, двадцатого августа, в самый мерзкий день на свете, в день рождения Розы, Яна увидела нерели. Они с так называемой семьёй, по ежегодному ритуалу, собирались в любимый Розин ресторан, в котором Яну тошнило уже от одного дизайна. Вырвиглазное сочетание жёлтого, зелёного и розового ещё не красило ни один интерьер. Есть там было и вовсе невозможно — всё меню, казалось, состояло из рыбы и пирожных. По дороге они завернули к дворовой помойке, чтобы выкинуть скопившийся мусор. По мнению Яны, это было довольно символично. Она заранее знала, как всё будет: беззаботный щебет Розы, ноющий и пристающий ко всем Яшка, песни из «Фабрики звёзд» на полную громкость, стоящий в воздухе запах рыбы и противные масляные пирожные, скользкие и кисловатые на вкус... Какое убожество, какое мещанство — в самый раз для Розы! Сколько они так просидят, два часа, три? В бессильной надежде хоть немного отсрочить эту пытку Яна нажала на кнопку, провела пальцем перед глазами... Нерели было трое — двое мальчишек примерно Яниного возраста, а то и младше, и взрослый, одноглазый, наставивший на них оружие. Возможно, она просто уже привыкла к неземным типам внешности, но нерели не показались ей особенными уродами — ну, уши длинные, ну, кожа зеленовата, ну, носов и губ почти не видно... В чём-то похожи на кардо, хотя кардо наверняка оскорбились бы таким сравнением. Забыв о мусоре, Яна шагнула чуть ближе. Ей хотелось узнать, чем кончится дело у нерели. Интересно, о чём они говорят? Если бы она и учила нереллийский, не разобрала бы ни слова — шелест листьев на ветру казался вдвое громче. Вблизи она куда лучше увидела, насколько же они мелкие и насколько напуганы. Нерели, казавшийся помладше, застыл с приоткрытым ртом. Тот, что постарше, вроде бы беседовал с одноглазым и выглядел сравнительно спокойным, если бы только его не выдавала слабая, но всё же заметная дрожь и те умоляющие взгляды, которые он то и дело кидал на Яну. Да ведь он понимает, что я его вижу, сообразила она вдруг. Я выдала себя, в первый же день! Она немедленно притворилась, будто смотрит в сторону. Так и не глядела на них, пока до неё не донёсся… крик? Очень слабый, намного тише, чем кричат каофи, но всё-таки громче шелеста. Она инстинктивно обернулась и успела увидеть, как одноглазый прицелился. Дальше всё тоже было инстинктивно, необдуманно, даже безумно: Яна выбила оружие у него из рук и помчалась назад. — Ну чё ты там застряла? — заныл Яшка: ему только дай повод… — Стояла, стояла, потом вдруг как побежишь... И мусор так и не выкинула. Роза поджала губы, сдвинула ощипанные брови. — Как ты говоришь с сестрой, Яша? Яночка просто задумалась. Гениальные люди часто бывают рассеянны. Сам иди вынеси мусор, разве сложно! Яна молчала. Одноглазый тоже молчал. Те двое уже скрылись из виду, так что смотрел он только на неё — пристально, не моргая, будто фотографируя глазом. На другой день, на собрании, она обо всём рассказала. Решение это далось Яне тяжело: всё казалось, что за то, что она сделала, её по меньшей мере подвергнут остракизму. Но нет, как ни странно, никто её даже не упрекнул, только Горто попытался было, по своему вечному занудству, но тут же перешёл к более насущным проблемам. Так что Яна долго, долго ещё была уверена, что всё обошлось. Она участвовала в общем обсуждении, получила от Горто задание. Никто ничего ей не сказал. Она собралась идти домой. Никто ничего не сказал. Она пошла по лестнице, не дожидаясь лифта. Никто ничего не сказал. Она вышла из подъезда. И только тогда сзади оглушительно хлопнула дверь. — Яаана, — она остановилась, поражённая тем, как резко звучал сейчас этот детский голосок. — Лиисвега-ноориэ только что вышла с нами на связь, ей было доложено о случившемся. Так что... — Лувиа выдержала театральную паузу. — Торанди Луонаа Лиисвега Пинаори желает видеть тебя, Яаана. Немедленно.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.