5:00 РМ

Записка была прикреплена к лобовому стеклу машины Моргана. Спенсер забеспокоился, что тот ушел с работы пораньше и спустился за ним на стоянку. Когда двери лифта разъехались в разные стороны, Спенсер услышал громкий визг шин и заметил смазанное движение у самого выезда – какая-то машина на большой скорости вырулила со стоянки отделения ФБР. Спенсер поджал губы и быстро зашагал, почти побежал, к третьему справа месту, где Морган любил парковаться. Машина стояла на месте. Но Спенсер почувствовал, как холодеют внутренности – из двери торчал ключ с брелоком в виде баскетбольного мяча и логотипом любимой команды Моргана. Дверь легко поддалась, стоило Спенсеру взяться за ручку. Значит Морган успел снять машину с сигнализации и отпереть дверь. Спенсер внимательно огляделся, но не нашел признаков борьбы. Ни крови, ни следов, никакой мелочи, которую легко обронить во время драки. Получалось, что работал профи, и, может быть, не один. Записку Спенсер увидел, когда пытался выудить из сумки свой телефон, пальцы были как деревянные и плохо слушались, так что достать аппарат не получалось. Спенсер тихо выругался, резко стащил с плеча сумку и плюхнул ее на капот. От удара из открытого кармана вылетела ручка и, ударившись о лобовое стекло, свалилась к записке. Спенсер чуть не разорвал бумагу, пока вытаскивал ее из-под дворника. Пальцы почему-то дрожали, хотя ужаса или паники Спенсер не чувствовал. В голове у него щелкнуло, отрезая эмоции, мысли вспыхивали ярко и четко, как приказы, и Спенсер делал то, что придет в голову – выполнял инструкцию, заученную еще при поступлении в Академию ФБР. Все остальное казалось размытым и зыбким. Но строчки инструкции помогали не потерять реальность и сделать все, чтобы вытащить Моргана из беды. Спенсер осторожно развернул записку. На вырванном из блокнота листе были наклеены слова из газеты. Выглядело это театрально-нелепо, как послание от фаната старого гангстерского кино, но смысл слов пугал. «Пересечение Уильямс-Стрит и Лестер Стрит, здание старой скотобойни, цех №4. Дерек Морган умрет там в 5:00 PM». Часы на экране мобильного сообщили, что до указанного в записке времени осталось двадцать минут, и все они без остатка уйдут, чтобы только добраться до скотобойни. Спенсера затошнило. Он попытался проглотить кислый привкус на языке, но это не помогло. Во рту пересохло и неуклюжий язык тяжело ворочался, задевая зубы. Неизвестный, или команда, был хорошо организован, собран и имел четкий, продуманный план. Похищение из офиса ФБР и казнь агента на недавно закрытой скотобойне – это заявление. А значит, Моргана будут убивать очень жестоко. Спенсер впился короткими неровно остриженными ногтями в ладонь, чтобы собраться. Вспышка боли заставила мышцы сжаться, рука Спенсера дернулась, но стало лучше. Спенсер стащил с капота свои вещи и забросил на пассажирское сиденье, нашарил свой пистолет в сумке и вытащил его. Стрелять толком Спенсер так и не научился, но с оружием чувствовал себя увереннее. А вот телефон подвел – связи не было, и как Спенсер ни пытался, аппарат не хотел работать, только показывал время, сообщая, что до казни остается все меньше времени. И Спенсер, выругавшись, завел машину. Мотор тихо недовольно заурчал, во внедорожнике Моргана, в чем-то неуловимо похожем на хозяина, чувствовалась мощь и надежность. Те качества, что так ценил Спенсер в коллеге и которых порой так отчаянно искал. Путь до бойни Спенсер едва запомнил, телефон так и не ожил - только показывал чертово время, но ловить сигнал не хотел. Накрапывал мелкий дождь, дворники размазывали по стеклу воду. Улицы города потускнели, стали серыми и невзрачными, как старые фотографии. В салоне пахло одеколоном Моргана, стояла неприятная тишина, только монотонный скрип прорезиненных щеточек по стеклу разбавлял загустевшую, душную безысходность. В голове Спенсера слова инструкции побледнели и стерлись, то, что происходило, было вне правил, вне системы и устоявшейся жизни. Спенсер не верил, что Моргана смогут убить. Кого угодно, только не Моргана, живого, обаятельного и сильного мужчину, которого Спенсер знал. Но часы показывали 4:47 РМ. Скотобойня была в плачевном состоянии, ее закрыли из-за неисправной проводки и несчастного случая на производстве. Хотел ли преступник донести до ФБР, что они такая же неэффективная и устаревшая структура, как это здание? Спенсер без труда въехал на территорию, ворота были открыты и гостеприимно распахнуты. На экране мобильного телефона значилось 4:52 РМ. Нужный цех Спенсер нашел сразу, возле него был припаркован старый минифургон, краска на нем облупилась, местами была видна ржавчина, однако шины были хорошие, новые. Около странной машины никого не было. Спенсер мельком заглянул внутрь, но ничего примечательного не нашел – чисто, скромно и неуютно, будто салон состарили специально. В 4:55 РМ Спенсер открыл скрипящую служебную дверь и вошел внутрь здания. Заляпанный граффити указатель на стене говорил, что цех № 4 дальше по коридору, через длинный зал с лентами конвейеров и свисающими с потолка крюками. В 4:58 РМ Спенсер бежал со всех ног. Звук разносился по пустому залу, отскакивал от стен и врезался в высокий потолок. Внутри Спенсера маленькие безжалостные часы отмеряли секунды. Он должен был успеть, в последний момент, но прийти. Помешать. С непривычки у Спенсера сбилось дыхание, пистолет оттягивал руку и мешал бежать. Но он был нужен, а все знания и умения Спенсера – его феноменальная, эйдетическая память, IQ, скорость чтения и все степени вместе и по отдельности, – оказались бездарным, ненужным и бесполезным сейчас багажом. В тот момент, когда он должен был сделать что-то по-настоящему важное, Спенсер Рид, какой он есть, был не готов. Цифра восемь сменилась девяткой, когда Спенсер влетел в цех № 4. Пустое громадное пространство навалилось на него, выбило воздух из легких, дезориентировало. Ни разделочных столов, ни конвейеров, только крюки, много-много начавших ржаветь крюков для хранения и транспортировки туш. Вес человека они бы тоже выдержали. Спенсер споткнулся, едва не полетев носом в бетонный пол, и заозирался. Для полноты картины ему не хватало как раз одного этого элемента – крюков. И теперь Спенсер понимал, холодея от непривычного липкого ужаса, что крюки были символом. Подвешенный на них, некогда сильный, умный агент стал бы тушей, безвольным мясом и агнцем, уже принесенный в жертву. У Спенсера в горле застрял здоровый колючий ком, который ни проглотить, ни выдавить не оставалось времени. Спенсер нашел глазами то, что искал – холодильник. Тяжелая железная дверь была распахнута, а за ней, подвешенный на крюки и распятый, как Иисус, но живой висел Морган. В голове у Спенсера пронеслось призрачное и живительное «успел». Но в этот момент время на экране мобильного изменилось. 5:00 РМ. Спенсер похолодел и подобрался, он успел сделать несколько то ли прыжков, то ли очень больших шагов к двери, но не успел. Тяжелая створка захлопнулась, взметая облако пыли. И за ней, за толстым листом литого железа и добротной кирпичной стеной страшно закричал Морган. В крике слышалась боль и ничего кроме, ни отчаяния, ни надежды - только боль, которая сожрала Моргана целиком. Спенсер влетел в дверь и дернул ее на себя. Он едва не упал, а железо не сдвинулось ни на дюйм. Спенсер пнул дверь, боясь остаться в полной и безысходной тишине, а потом отступил в сторону, прицелился, выстрелил. Спенсер расстрелял все патроны, а дверь осталась стоять. Его личное, непреодолимое препятствие. Спенсер подошел к двери вплотную и уперся в нее лбом. Сил и возможностей не осталось. Он ничего не мог, а время утекло сквозь его корявые, не способные на настоящее дело пальцы. Тихий щелчок Спенсер скорее не услышал, а почувствовал кожей, всем своим существом, которое перевернулось от осознания, что преграды теперь нет, но было поздно. Дверь поддалась легко, будто картонная ширма, и Спенсер шагнул внутрь. В помещении холодильника никого не осталось. Никого живого, если быть точным. Света было чудовищно мало – под потолком раскачивалась единственная лампочка на длинном шнуре, такая, какая была в охотничьем доме отца Тобиаса Хенкеля. Тяжелые крюки были сдвинуты от центра и грудились по углам, плохо различимые в слабом лихорадочном свете лампы. А на полу лежал Морган. Спенсер уже знал, что увидит, и все равно не верил. Но Морган был мертв, он лежал на спине в неудобной, нелепой позе, как любая, небрежно оставленная и больше не важная жертва. Труп – строка в сводках, отчет судмедэксперта, похороны и клочок земли на кладбище. Вот и все. Спенсер на негнущихся ногах сделал шаг. Его вело, и казалось, сейчас колени не выдержат, и он упадет. Но впереди был Морган с развороченным животом и грудиной. Вокруг него неаккуратно лежали органы: маслянисто блестящие кишки, часть печени, должно быть почка, кусок легкого, располосованный на ленты желудок. И под этим всем растеклось темное. Спенсер нечаянно наступил в него. Под ногой хлюпнуло, лужа разрослась дальше. Бесполезный теперь пистолет выпал из неловких рук и шлепнулся вниз. Всплеск заставил Спенсера вздрогнуть и посмотреть под ноги. На светлых штанах расцвели бурые пятна. Кровь мертвого, жестоко убитого Моргана. Ноги, наконец, подогнулись, и Спенсер осел вниз, в темную, липкую лужу. Стало мокро, в нос забился густой запах крови, за которым больше не угадывался приятный, терпкий аромат одеколона. А Спенсеру так нравился этот запах. Когда от Моргана пахло одеколоном, а не кровью и выпотрошенным трупом. Внутренности были еще теплые и скользкие. Спенсер осторожно собрал их и положил в брюшную полость. Он постарался собрать, как было, как должно быть у статистически нормального, живого человека. Но вышло жалко и глупо. Спенсер запачканными пальцами потянул с плеч пиджак и накинул поверх живота и груди Моргана, прикрывая дыру в нем. Спенсер хотел бы притвориться, что никакой раны нет, а Моргану дали по голове, и теперь он лежит без сознания, но не мог. Внутри Спенсера разрасталась и разъедала его изнутри дыра, такая же огромная и страшная, как у Моргана. Спенсеру было больно. Так, что он отупел и, положив руки поверх пиджака, уткнулся в них лбом. В голове страшное, злое «не успел» сменилось на «Морган мертв», и от него было так пусто и больно, что Спенсера парализовало. Он не мог, да и не хотел, шевелиться, вставать, вызывать подкрепление и искать убийцу. Морган был уже мертв, и тяжелое, тошнотворно горькое понимание этого уничтожило Спенсера. Спенсер открыл глаза и уставился в потолок. Это был потолок его спальни, с подтеком слева от лампы и треснувшей штукатуркой. Раньше Спенсер бы вызвал управляющего домом и попросил отремонтировать, но после истории с Тобиасом ему было не до того, или не было дела до окружающей обстановки. Спенсер провел рукой по лицу, чтобы прогнать сонливость, и замер. Рука была вся в крови, и он измазал лицо. Должен был, потому что он собирал внутренние органы Моргана, окунал руки в его кровь так, что намокли и прилипли к запястьям манжеты. Но ладони были чистыми, никаких пятен на лице Спенсер не чувствовал, он всполошился, зашарил рукой по покрывалу и, наконец, нашел телефон. Тот ловил сеть и был полностью исправен. Спенсер, путаясь в клавишах, набрал номер. - Господи, Рид, сейчас пять утра! – после долгих гудков из трубки полился сонный и растерянный голос Моргана. Не рассерженный, как того требовала эта выходка, а просто растерянный. Рид до крови прикусил губу и зажмурился. Стук сердца болью отдался в висках, дышать стало сложно. И Спенсер еле сдержал крик. Морган жив, и того кошмара, что пережил только что Спенсер не было. Ни скотобойни, ни изощренного убийцы, ни почти черной густой лужи крови – не было ничего. - Эй, Рид! Ты в порядке? – Морган успел проснуться и теперь напряженно, требовательно задавал вопросы. Ну и дурак Спенсер, что бросился ему сразу звонить. - Прости, я ошибся номером, - неубедительно соврал Спенсер и сразу добавил. - Со мной все в порядке, просто я круглый дурак. Увидимся на работе. Прости, что разбудил. Спенсер повесил трубку и откинулся на подушку. По ощущениям, его будто стирали, как рубашку или штаны, потом полоскали и несколько раз отжали. Только не высушили. Спенсер чувствовал себя мокрым от холодного пота и пустым. Он повернул голову к прикроватной тумбе. Пузырек диладида, использованный шприц и круглый ватный тампон – Спенсер поставил их туда после того, как вколол себе дозу. Он хотел забыться. Вот и получил чудовищно реалистичный, жуткий кошмар. Спенсер вытянул руку, смахнул пузырек со шприцем и ватой в корзину для ненужных бумаг. Среди мусора этой дряни самое место. А Спенсер больше ни разу не примет наркотик. Еще одну смерть Моргана его рассудок не выдержит.