Если бы всё закончилось иначе

Уничтожить «Мстителей», как они сами себя называли, посланных защитить Мидгард, оказалось вполне реально. Как вместе они становились сильнее, так по отдельности каждый из них был уязвим. Первой была убита Наташа. Эта смелая рыжеволосая девушка была намного ловче и сильней, чем обычные люди. Она могла справиться с одним или двумя читаури одновременно, даже используя подручные средства, но с дюжиной — нет, тем более оказавшись без оружия. Им даже не пришлось стрелять: инопланетные солдаты окружили Наташу и после того, как один из них смог ударить ее по голове прикладом, раскроив череп, остальные просто разорвали ее, наверное, желая быть уверенными в том, что противник точно уничтожен. Это произошло так быстро, что никто из команды не успел прийти ей на помощь, а подбежав к месту сражения, они застали уже мертвое растерзанное тело. Капитан Америка продержался довольно долго, даже будучи отрезанным от остальных. Причина ли в его принципах, о которых твердил Старк, патриотизме или «силе из пробирки», как выразился однажды Бартон, Локи не знал. Он лишь понял, что с этим человеком точно не получится договориться. Такие не идут на уступки противникам, а бьются, не жалея себя, до последнего вздоха. Оставлять его в живых - непростительная ошибка. Хоть он не сможет в одиночку победить Локи, но его силы убеждения и лидерского духа хватило бы для того, чтобы собрать другую команду и управлять ею. Непреклонность Роджера погубила его, и когда капитана, скованного и лишенного щита, привели к Локи, тот приказал Бартону выстрелить пленнику в голову. Суперсолдат, переживший не одну войну, был убит обычными пулями. А Железного человека не спасла его броня. По рассказам Бартона Локи знал, что Тони Старк был чересчур самоуверенным, искренне считая, что сможет справиться со всем, и скорее надеялся на свои изобретения, нежели на сокомандников. Но в отличие от Халка, который был неразделим со своей силой, Тони было достаточно попасть в ситуацию, в которой в нужный момент рядом не оказалось бы так любимых им игрушек, чтобы погибнуть, а без реактора в груди не смог бы прожить ни дня. О том, что Старка придется убить, Локи даже немного сожалел. Этот мир был настолько зависим от технологий, что тот, кто владел ими, по сути держал его в своих руках. Если бы Тони согласился добровольно подчиниться богу-завоевателю, Мидгард понес бы намного меньший урон. Локи пытался объяснить это Старку, но тот все твердил о принципах и пророчил ему проигрыш. Самоуверенность позволила Тони подойти слишком близко к врагу, рассчитывая на спасительную кнопку на браслете. Но все обернулось не так, как он ожидал: поняв, что противника не получится переманить на свою сторону, Локи просто свернул ему шею. Простая смерть, достаточно быстрая для того, чтобы мозг не успел осознать опасность, а рука — нажать на кнопку. Мёртв изобретатель, недвижимы его творения — уже некому отдать им приказ, а им некого защищать. Поэтому Локи ничего не помешало расположиться на высотке, на которой раньше светилась надпись «СТАРК», а сейчас осталась одна лишь буква «А». Отсюда был самый лучший обзор, и Локи прохаживался по краю, между обломков и разбитых стекол, смотря на дымящийся разрушенный город и прокручивая в голове произошедшее. Готовясь к защите Земли, Старк полагал, что на нее посягнул очередной супергерой, который предпочтет скорее произносить красивые речи на публику и угрожать, чем действовать. Он ошибался. Хотя Локи действительно пробовал договориться, предлагал людям присягнуть ему добровольно и без потерь, но они предпочли недооценить его так же, как Железный Человек. Тогда Локи перешел к применению силы. Позже он сделал вывод, что в этом мире применение силы намного убедительнее любых речей. Среди «Мстителей» было существо, которое также предпочитало силу любым другим действиям, и сила эта была огромна. В определенной мере Локи восторгался такой мощью, но считал, что этой силе все же не хватало контроля. Мысль о том, чтобы привлечь его на свою сторону, сразу же была отброшена: слишком велик шанс того, что этот монстр сорвется с цепи, к тому же армии читаури было вполне достаточно для выполнения планов. Халк же, обращенный против этой армии, сначала крушил всех, кто попадался ему на пути, но корабли все прибывали, будто по ту сторону портала их было бесчисленное множество. Щ.И.Т. посчитал, что пришельцы схожи с пчелами — обладают подобным коллективным разумом. Стоит уничтожить главный корабль, как пчелиную матку, и остальные не смогут вести бой. Поэтому Халк был оправлен к порталу, как единственный, кто точно сможет выжить в чуждом мире. Но читаури были все еще живы. Изредка мимо Старк-тауэра проплывал один из огромных механических змеев, а на земле, если приглядеться, можно было заметить группы инопланетных солдат. Локи сделал вывод, что Халку все еще не удалось осуществить задуманное. Пока же под разрушительным натиском армии захватчика сдались более десятка самых значимых городов мира. Правительство стран не предпринимало никаких действий — не будут ведь они сбрасывать радиоактивные бомбы на все эти города, в которых оставались в заложниках мирные жители? Впрочем, сначала именно это оно и хотело сделать. Комитет управления распорядился направить бомбу на Манхэттен, но Фьюри поручил последнему выжившему из Мстителей остановить ее. Локи поднял голову и взглянул туда, где некоторое время назад зиял проход в другой мир. Открывать его снова Локи не видел смысла: там был надежно заперт самый сильный из земных супергероев и самый сильный из асгардцев. Тор посчитал, что направить бомбу в портал — лучший выход. Только вылететь из него он не успел. — Бедный наивный брат, — прошептал Локи, — ты слишком привязался к этим людям. Стоило ли это твоей жизни? Опустив взгляд вниз, он заметил нож, тот самый, которым ударил Тора, когда тот призывал его одуматься. Локи поднял нож, испачкав руки в крови, которая на нем осталась. Здесь, на огромной высоте, за шумом ветра, никто бы не смог услышать его слова. — Ты считал, что можешь отвечать за всех... даже за меня. А ведь я давно не тот маленький мальчик, которым был раньше. Я изменился, ты тоже. Слишком поздно. Глупый, глупый Тор. Ты давно перестал понимать меня и никогда не находил слов, чтобы достучаться до меня. С чего ты взял, что тогда все было иначе? — на мгновение он замолчал. — Лучше бы ты сразу убил меня. Всего этого бы не было. Услышав звук шагов, Локи обернулся. Опираясь на стену, на свет вышел Бартон. Он с трудом держался на ногах и внешне уже мало был похож на живого человека, и дело было не в отсутствии пищи и сна за те сутки, пока шел бой. Гораздо важнее были потеря крови и многочисленные увечья. Хотя Клинт был весь в своей и чужой крови, в местах, где кожу не скрывал разорванный костюм, все равно было хорошо видно чернеющие синяки и рваные раны. Но первым Локи обратил внимание не на это, а на то, что лицо лучника было изуродовано и больше всего пострадали глаза. Правого не было вообще, а левый, судя по тому, что Бартон ориентировался в основном наощупь, почти не видел. Одну руку он прижимал к телу и выглядела она даже более безнадежной, чем единственный оставшийся глаз. «Стрелять уже не сможет», — с сожалением подумал асгардец. — Локи? Это ты? — прохрипел он. — Подойди ко мне. Клинт направился к нему, дезориентируясь и шатаясь от порывов ветра. Разумеется, Локи понимал, что такие увечья не могли быть нанесены случайно. Стрелка пытались вывести из строя те, кто лучше всего знал его сильные и слабые стороны — его союзники. Видимо, находившийся под влиянием жезла Бартон наносил слишком большой ущерб, отчего его нейтрализовали, но убить сразу не решились, а он все-таки сбежал. — Какая специфическая форма жалости, — хмыкнул Локи, получив возможность увидеть раны Клинта вблизи. Не жилец, точно не жилец. Особенно если снова выйдет из-под контроля. Даже если не умрет от ран, то сойдет с ума или убьет себя, осознав, что произошло. Локи хорошо помнил выражение лица стрелка перед тем, как второй раз подчинил его: в глазах читалась ненависть и отвращение к жестокому узурпатору и вместе с тем дикий страх. Страх того, что все снова повторится, что он снова будет убивать своих и как марионетка подчиняться, не имея шанса на сопротивление и помня все свои действия. Он был готов отдать все, чтобы это не повторилось, но это повторилось. Локи решился. — Ты хорошо послужил мне, и я награжу тебя. Подойди еще ближе, — приказал Локи, и, взяв лучника левой рукой за затылок, правой вонзил нож ему в сердце. Почти сразу тело Бартона рухнуло к ногам бога. Вот и все. Локи не верилось, что сражение закончено. Некоторые страны уже признали поражение, уцелевшее правительство других уже ничего не предпринимало. Он понимал, что это еще не полная победа, но все же мир почти перестал сопротивляться и стоял на коленях перед ним. Теперь это его мир. Город, который раньше пестрел рекламными щитами, иллюминацией и многочисленными желтыми такси, сейчас сменил цвет на черно-серый. Среди полуразрушенных зданий все было заполнено осколками и обломками, перемешанными со сбитыми летающими машинами читаури, перевернутыми смятыми каркасами автомобилей, телами людей и инопланетян. Даже небо почернело, застланное дымом горящего Нью-Йорка, поэтому, даже находясь на самом высоком из уцелевших зданий, Локи не мог разглядеть все. Раньше, представляя этот момент, Локи видел совсем другое. Получив то, на что он затратил так много сил, за что он заплатил миллионами жизней, он надеялся, что наконец-то почувствует успокоение и удовлетворение, но в душе была все та же пустота. И Мидгард, весь этот мир, был не тем, что могло ее заполнить. — В чем же я ошибся? — прошептал он, невидящим взглядом смотря на поле сражения, руины, которые были так не похожи на отливающий золотом Асгард.