Спаси меня

Одиннадцать лестничных пролетов. Больше трехсот ступеней. Покрытые лаком лестничные перила под ладонью. Мигающие лампочки на этажах. Хорошо, что Эллисон не носит высокий каблук. Лишь мягкие лодочки, похожие на пуанты балерины. Ее волосы убраны в идеально тугой пучок. На ней серая закрытая блуза, застегнутая на все пуговицы и юбка в стиле circle* ниже колена. Эллисон по привычке считает пройденные ступени и прижимает к груди томик Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта». Она учительница литературы, безуспешно пытающаяся донести ученикам всю значимость поэзии, красивого слога и чувств в каждом замершем в веках слове. I can fly But I want his wings I can shine even in the darkness But I crave the light that he brings Revel in the songs that he sings My angel Gabriel «Красивая», - думает Эллисон, видя рыжеволосую девушку, облаченную в кожу стоящую в холле многоквартирного дома. «Возможно, новая соседка», - предполагает Эллисон, видя суетливость консьержки вокруг громко разговаривающей по телефону девушки. - Мисс Мартин, ваша квартира готова. Не переживайте, такое случается. Они обязательно найдут ваш багаж, - успокаивает пожилая консьержка гневающуюся девушку. Эллисон, проходя мимо, встречается взглядом с новым жильцом. Отмечает про себя цвет глаз. И не может забыть их ни на минуту. От автобусной остановки до возвращения в свою пустую неуютную квартиру, с застывшими образами прошлого на фотографиях. I can love But I need his heart I am strong even on my own But from him I never want to part He's been there since the very start My angel Gabriel My angel Gabriel Bless the day he came to be - Эй, ты обронила, - слышит за своей спиной оклик учительница литературы. - Это Вы мне? – оборачиваясь, Эллисон видит перед собой рыжеволосую соседку, протягивающую ей проверенный тест с ярко обведенной в кружок строчной буквой «F». Она улыбается так открыто, что у Эллисон замирает сердце и щиплет нос в преддверии слез. Ей так давно никто не улыбался. Протягивающая тест девушка одета в черный кожаный костюм, а в руке у нее шлем для езды на мотоцикле. Эллисон протягивает руку, чтобы забрать листок, пытается улыбнуться так же открыто, как и стоящая перед ней девушка. - Спасибо, я Вам так признательна, - она хочет быстрее уйти, чтобы не чувствовать себя так неловко. Сбежать, чтобы, спускаясь вниз, вновь считать лестничные ступени и гладить пальцами деревянные перила. - Я Лидия Мартин, - перехватывает ее за запястье рыжеволосая. – И, видимо, твоя соседка, моя дверь напротив. - Эллисон Арджент, - на грани слышимости шепчет потрясенная учительница, ошарашено смотря на все еще не отпустившую ее руку Лидию. Эллисон благодарит Лидию всю дорогу до лифта, не зная о чем еще говорить. Ей действительно неловко и она действительно не знает, что сказать. У нее есть ученики, которым не нужны чувства прекрасного, и у нее есть Шекспир с заученными наизусть сонетами. - Ты можешь называть меня на «ты», - перебивает Лидия снова начавшую ее благодарить девушку. - Это правила этикета, - начинает спорить Эллисон. - Я не живу по правилам, детка, - Лидия поправляет распушенные локоны, смотря в зеркальные двери лифта. - Поехали. Ты же вниз? - заходит в ярко освященную кабину Мартин. Эллисон остается стоять перед открытыми дверьми лифта, смотря потухшими, ставшими пустыми глазами: - Я не езжу на лифте, - Арджент спешно идет к лестнице, не видя заинтересованного подозрительного взгляда рыжеволосой девушки. «Раз, два, три, …триста двадцать, триста двадцать один, триста двадцать два…» Арджент выходит из подъезда. Вдыхает теплый, пахнущий цветами воздух и, оглядываясь, видит стоящую возле черного, сверкающего на солнце байка, Лидию. Мартин пристально смотрит на нее и, не говоря ни слова, протягивает запасной шлем. Эллисон поднимает глаза к небу, смотрит на утопающие в лазури пушистые перья облаков. Причудливые формы рисуют фигуру ангела на голубом холсте неба. Эллисон щурится от слепящих лучей солнца, и больше не раздумывая ни секунды, забирает протянутый шлем. Лидия везет ее самой длинной дорогой, то увеличивая, то сбавляя скорость. Постоянно оборачивается и, пытаясь перекричать ветер, спрашивает все ли у нее в порядке. Четыре урока спустя Лидия ждет ее на школьной парковке. Они едут неизвестным Арджент маршрутом к любимому ресторанчику Лидии. И Эллисон ловит себя на глупой мысли, что это похоже на свидание. Мартин удивляется выбранному Эллисон салату и минеральной воде без газа, заказав себе вкуснейший мясной жульен и безалкогольный коктейль. - Ты на диете? – спрашивает Лидия, наблюдая, как перемешивает свежие овощи в своем салате Арджент. - Нет. Я вегетарианка, - видя скептический взгляд Мартин, Эллисон добавляет, - это как стиль жизни. - И тебе нравится ТАКОЙ стиль жизни? – серьезно смотря, спрашивает рыжеволосая девушка. Впервые в жизни Эллисон не знает, что ответить. Angel's wings carried him to me Heavenly I can fly But I want his wings I can shine even in the darkness But I crave the light that he brings Revel in the songs that he sings - Ну же, пойдем, - Мартин тянет Эллисон за руку, мимо дремлющей консьержки, к лифту. Брюнетка резко выдергивает свою руку из руки Лидии. Она тяжело дышит, поправляя выбившиеся из идеального пучка волосы после поездки на мотоцикле. - Я не езжу на лифте, что непонятного?! - грубо восклицает девушка. Мартин несколько секунд смотрит на нее, а потом, снова схватив за руку, тянет к лестнице. - Значит, придется подниматься на крышу пешком. - На крышу? Зачем? – Арджент больше не пытается вырваться и следует за Лидией, продолжая неосознанно пересчитывать пройденные ступени. Закат по-настоящему прекрасен. Краски сменяют друг друга как в калейдоскопе. Желтый перетекает в оранжевый, через минуту превращаясь в огненно красный. Грея лицо в лучах умирающего дня, Эллисон наизусть читает Мартин сонеты. Выискивая в памяти самые трогательные и ранящие. Ей не жаль испорченной одежды от лежания на пыльной нагретой солнцем крыше дома, как и Лидии не жаль своего дорогого кожаного костюма для езды на байке. Вещи можно восстановить, очистить, купить новые. Ощущения необратимости прожитого дня - никогда. - Эллисон, - зовет уже теперь не просто соседку, а подругу, Лидия. - Что? - Я боюсь высоты, - шепчет Мартин, всматриваясь в темнеющее небо. – Моя мама мечтала о крыльях. И как бы ни пытались врачи, они так и не смогли убедить ее, что люди не летают. Она летела как птица все тридцать этажей. - Лидия…, но как ты…? Мы же на крыше! – Лидия равнодушно пожимает плечами на ошарашенный взгляд брюнетки. - Почему ты не ездишь в лифте? – Мартин, все еще разглядывая вечернее небо, на ощупь находит руку Арджент и сжимает в своей ладони. - Когда мне было пять, моя тетка Кейт, закрыла меня в пыльной, пропахшей затхлым воздухом кладовке. Родители попросили ее приглядеть за мной. А я мешала ей заниматься любовью с капитаном школьной бейсбольной команды. - Там было так темно. Я не видела своих рук, только тонкую полоску тусклого света в щели под дверью. А потом мне показалось, что за спиной кто-то есть. Кто-то будто дышал, и я чувствовала его присутствие в нескольких сантиметрах от своей спины. Мне было так страшно. Так страшно…Я не могла даже закричать. Я считала удары своего сердца… Все два часа я считала удары сердца. My angel Gabriel My angel Gabriel My angel Gabriel - Открой глаза. Доверься мне, Эллисон, - Лидия крепко держала Арджент за руку, заводя ее в кабину лифта. – Дыши со мной. Вдох – выдох. Двери медленно закрылись, отделяя их от остального мира, запирая в тесной кабине лифта. Свет мигнул, и кабина не спеша начала опускаться вниз. « Двадцать, девятнадцать, восемнадцать…» - считала Эллисон загорающиеся и потухающие круглые кнопки с цифрами.

***

*Юбка клеш-солнце (Circle) - Эта юбка получила свое название потому, что шьется она из круга ткани. В его центре вырезается круг поменьше, который потом становится поясом. Юбка не имеет боковых швов. *Lamb – Angel Gabriel Я могу летать, Но мне нужны его крылья. Я могу сиять в темноте Но жажду света, который он несет, Упиваться песнями, которые он поет, Мой ангел Габриэль. Я могу любить, Но мне нужно его сердце. Я сильна сама по себе, Но не хочу расставаться с ним. Он был здесь с начала времен, Мой ангел Габриэль. Будь благословлен день, когда он появился. Ангельские крылья принесли его ко мне, Райского. Я могу летать, Но мне нужны его крылья. Я могу сиять в темноте, Но жажду света, который он несет, Упиваться песнями, которые он поет, Мой ангел Габриэль.