Проклятый клинок

Легкий ветер тихо всколыхнул зеленеющую травку на палубе Санни, задев еще один зеленый покров - волосы Ророноа Зоро. Расположившись в тени мачты, он спал с самого обеда, даже вопли Луффи, достающего Санджи, и крики Нами на очередную пошлую просьбу Брука нисколько не тревожили его сон. Если посудить, то его мало что могло разбудить, но все же что-то заставило сначала лениво приподнять веки, а после проснуться окончательно. Проклятый клинок снова хотел этого, игнорируя, не признавая владельца. С глухим стуком меч был поставлен на зеленеющую палубу. Зоро прошелся глазами по всей длине меча: от начала рукояти до кончика ножен. Темно-алых, так похожих по цвету на то, чего больше всего желал этот меч. Полный серьезности взгляд смотрел на сияющее фиолетовым пламенем лезвие, вынимаемое из ножен с предельной, но не заметной для посторонних, осторожностью. Слабая дрожь, едва уловимая, зародилась в клинке и прошла волной по всему телу, заставив мечника смотреть на меч еще суровее. В голове тут же всплыли, кажется, уже далекие воспоминания. Лог Таун, магазин катан, дозорная, одержимая мечами, и то, как он нашел его. Как в одном лишь прикосновении к нему он почувствовал всю мощь и кровожадность затаившегося внутри клинка чудовища. Слухи? Нет, проклятие - это реальность. Но, в то же время, потенциал клинка и его хищная красота заставляли стремиться стать его владельцем. "Моя удача и его проклятье. Посмотрим, что сильнее." Он все еще сомневался. Выиграв один раз, Зоро вовсе не победил окончательно. Мечник не боялся, он собирался полностью приручить дикого зверя, никак не терпящего подчинения, но время истекало, он чувствовал это. Слабая дрожь снова прошлась от клинка по телу мужчины. Наполненный жестокостью и яростью, меч словно бы всегда находился на поле боя, даже в такое спокойное время, какое было сейчас, на палубе Санни. С тех пор, как они прибыли на Гранд Лайн клинок сменил запах: прежний, жесткий и холодный, стальной - остался, но смешался с новым, который мечник и сам знал хорошо, - запахом крови. - Он стал тяжелее? Хотя, может, воображение разыгралось, - почти неслышно произнес Зоро, поднимая клинок в воздух, и, недобро улыбнувшись, резко провел вертикальный падающий удар, остановив лезвие в паре сантиметров от палубы. - Нет. Все же он тяжелее... Словно пытаешься отпереть старые заржавевшие ворота, - лицо мечника помрачнело. Железная цепь с грохотом упала на пол, отделанный темно-красным бархатом. Мерцающий свет от больших разноцветных свечей наполнял пространство зала и разгонял клубящуюся темноту кажущегося бесконечным зала, разбиваясь об одну единственную ширму, красные камелии на которой выглядели словно живые. Ророноа мельком окинул взглядом пространство, не поворачивая головы. Его внимание было приковано к ширме и тому силуэту, что за ней скрывался. - Добро пожаловать, господин Фехтовальщик, - услужливо поприветствовали его приятным женским голосом. Зоро невольно вспомнилась Робин, которая до сих пор обращалась к нему почти также, игнорируя имя. Положив руку на мечи, он уверенным шагом направился к ширме, где его ждали. Он остановился у циновки темного цвета, не ступая на нее, и, рассмотрев хозяина этого странного места, расплылся в хищной ухмылке: - Значит таков ты, проклятый меч, - с интересом произнес мечник. - Сандай Китецу. Девушка сверкнула фиолетовыми глазами на него, но тут же отвела взгляд, одновременно потянувшись за одним из больших глиняных кувшинов, которые полукругом выстроились за ее спиной. На циновке у ног молодой особы стоял низкий столик с двумя небольшими чашками для саке. - Выпьешь со мной? - на удивление кротко попросила она. Зоро не отказался, пройдя к столу прямо в обуви и усевшись по-турецки напротив нее. Девушка откупорила кувшин, наполнив обе чаши до краев. Фехтовальщик внимательно следил за каждым ее движением, одновременно изучая прекрасное тело, гладкую белую кожу, от которой словно веяло стальным холодом, лицо с идеальными чертами, темно-золотые волосы, уложенные в замысловатой прическе, закрепленной сиреневым шнурком. Заколка в форме знакомой цубы фиксировала длинную челку девушки. Она была совершенна ровно настолько, насколько было позволительно клинку. Отставив кувшин в сторону, девушка аккуратно коснулась своей чаши, обводя края тонкими длинными пальцами, но не спешила из нее пригубить. Зоро же, напротив, без сомнений поднес чашу к губам, выпив саке, и сразу отметил нетипичный привкус металла в выпивке. Поставив пустую пиалу на прежнее место, мечник с вызовом посмотрел на девушку: - Ты знаешь зачем я пришел сюда. - Ошибаешься, - она отпила из чаши, улыбнувшись уголками губ. - Сюда по доброй воле никто не придет. Сюда приходят мертвецы. А ты лишь очередной напыщенный глупец. - Хватит трепаться! - холодно и бесцеремонно оборвал ее Ророноа. - Не недооценивай меня. - Оценивать нечего, - безразлично ответила девушка. - Замолчи и сражайся, - приказным тоном сказал парень, вставая и обнажая Юбашири и Вадо. - Сядь, - жестко ответила душа проклятого меча, глазами указав ему на место. От прежней смиренности не осталось и следа. - Сражаться с тобой некому. Посмотрев на Зоро, она скользнула взглядом по его клинкам, а потом устремила его выше, к потолку. Сначала Ророноа хотел проигнорировать сказанное, заставить ее вступить в бой, но не успел ступить и шагу, как сверху на него тяжелыми каплями полилось что-то липкое, медленно пропитывая одежду. Мечник резко вскинул голову и опешил от увиденного. - Каждый из них был высокомерен и амбициозен. Вначале. - Она заговорила так, словно этот разговор приелся ей до невозможного. - Но все они сгнили, пожиная плоды своего высокомерия, своих амбиций. Зоро все не мог оторвать взора от того, что заменяло этому месту потолок. Не одно и не два, - десятки, сотни тел. Подвешенные за ноги к невидимому потолку трупы, бледные, словно мраморные статуи, истекающие кровью. Она раскрашивала их тела в причудливые, пугающие узоры и тяжелыми каплями падала вниз. - Фехтовальщик, когда сюда попадают, то надо не сражаться, надо искать выход, - она опустила голову, поправив челку на бок. - Но скажу тебе в благодарность за то, что выпил со мной: выхода нет, - почти ласково произнесла девушка. Лицо мужчины резко изменилось. Ни тени страха, лишь сдержанная злоба. Ладони сильнее сжали рукояти обоих мечей. Но что-то было не так. Резко сгустившаяся атмосфера, полная смутных теней, обвилась вокруг бывшего охотника на пиратов, рухнула многотонной тяжестью на плечи, и закутала, словно в кокон, его клинки, вырывая и притягивая их к земле. Зоро вступил в борьбу, не желая подчиняться неведомой чертовщине. И лишь когда вес катан сломил его силу, заставив упасть на колени, на его лице промелькнуло удивление. - Оставь, это бесполезно, - произнесла девушка. - Иди к черту, женщина! - огрызнулся зеленоволосый, начав осознавать, но отрицая собственную беспомощность. - Зачем? - сипло спросил, все еще пытаясь оторвать мечи от пола. - Зачем? - с горькой усмешкой вторила девушка. - Действительно, зачем? Зачем вы жаждете меня, прикасаетесь, используете, а потом приходите, думая, что вам открылись двери дозволения на полноправное владение? Все вы напыщенные глупцы, - взглянула Зоро в глаза. - Ты не первый такой упертый. Ты не первый, кто надеется, что спасется. Они тоже так считали, - слегка кивнула на потолок. Ророноа стал серьезнее, но хватку мечей ослабил, продолжая держать их, но не пытаясь поднять. - Получая оружие - получаете власть. Получаете власть - вам снова нужно оружие, чтобы ее удержать. Банально. Скучно, - девушка снова наполнила свою чашу саке. - Но нас не спрашивают, хотим ли мы участвовать в этой борьбе. Нас просто используют на свое усмотрение. Мы безмолвные, нас никогда не понимали и не поймут. Я знала лишь одного человека, признающего меня, признающего каждого из нас. Тот, чья кровь течет во мне. Тот, кто прислушивался к нашим желаниям. Мой отец. - Отец? - сквозь зубы переспросил Зоро, снова попытавшись поднять клинки, одновременно слушая ее и ища момент для атаки. - У всего есть родитель. Не нам быть исключением. Кузнец, выковавший меня, и есть отец мой, отец моих братьев и сестер. Он дал мне имя и жизнь, поделившись собственной кровью. Истинный создатель, которого смиренное дитя не может ненавидеть, - она отпила еще глоток. - Я была сделана лишь в качестве дара одному великому королю. Честному, верному своему слову человеку, мечтающему о мире в своей стране. Таким он представал перед всеми, но не передо мной. Стоило мне попасть к нему в руки, как он снимал личину, обнажив свое естество: алчное, жадное, жестокое и охочее до крови, упивающееся всем этим. Эта чрезмерная гордыня и погубила его, дальше, на том же поле боя погиб его сын, который поспешил нацепить слетевшую с головы короля корону и продолжить его дело, потом второй... Потом было еще много таких же как они... Понимаешь, фехтовальщик? - она испила чашу до дна, словно ожидая ответа, но так его и не услышала. - Каков был человек, первый, держащий меня в руках после отцовских, такой стала и я: безумно охочей до крови, до войн, до жертв. И когда война закончилась, нас заклеймили мечами демонов, проклятыми мечами, способными лишь к разрушениям и смерти, - тяжело выдохнула,склонив голову. - Смерть твоя на твоей совести. На совести самой человеческой сущности. Длинные рукава ее кимоно стали темнее, тяжелее, напитавшись кровью, капающей с потолка и сочащейся из бархата на полу, ставшего вязким. Девушка стала медленно погружаться в бархат, словно в трясину. Кровавые жгутики потянулись от пола, оплетая ее тело паутиной капилляров, ускоряя процесс. Зоро усмехнулся, тут же оскалившись: - Мне плевать. Я не умру. - Упрямый дурак, - уныло ответила девушка. - У всех последующих были свои причины взять меня: деньги, слава, женщины. Однообразные. А ты, фехтовальщик, скажешь свою? - доля интереса присутствовала в ее словах. - Причина? - усмехнувшись, произнес мечник, - Мои накама, - он сказал это не колеблясь, уверенно и твердо, с силой оторвав мечи от пола, в котором они почти намертво увязли. - Признаю, раньше я жаждал славы. Жажду и сейчас, такой, чтобы достигла самих небес. Достигла ее. - Ророноа мельком взглянул на Вадо Ичимонджи. Тьма, окутывавшая его, начала рассеиваться и раздаваться в стороны. Он поднялся с колен, словно не чувствуя навалившейся на него тяжести, и твердо встал на ноги, преодолевая давление. - Но знаешь, без них все это будет бессмысленно. Без этой рыжей ведьмы, которой я должен до черта много денег, без тупого эро-кока и его стряпни, без мрачных шуток этой женщины, без тройки балбесов, выплясывающих каждый вечер дурацкие танцы под песни скелета-живчика и постоянно удивляющихся новым изобретениям Френки. - Последние тени разлетелись прочь от него призрачным ветерком, и Зоро хищно оскалился, делая шаг к воплощению клинка. - Без этого все станет слишком скучно, - лезвие Вадо остановилось у самой шеи девушки. - Вот как… - просто ответила она, не смотря на него, готовая к тому, что ее шею пронзят. Она не проявила никаких эмоций и лишь слегка улыбнулась, когда он закончил говорить. Прикрыв глаза, девушка позволяла кровавой жиже затягивать себя все глубже. Ророноа смерил ее взглядом и ловко убрал оба меча обратно в ножны. - Сражаться мне не с кем, - ровным голосом произнес мечник, и, схватив ее за запястье, вытащил из красной трясины. Она широко распахнула глаза, все еще не понимая его поступка. - Зачем?.. - Мне плевать, где ты там была, и в чьих руках находилась, - он резко дернул ее за руку, притянув к себе. - Мне класть на это хотелось. Сейчас ты моя с потрохами. - Высокомерие, - сверкая глазами, процедила девушка. Она чувствовала дыхание мечника и его тепло. - Оно самое, - подтвердил Зоро, ощущая неестественный холод ее тела. - Ты не уйдешь. Тебя не отпустят, - не меняя тона, продолжала она, стараясь не смотреть на потолок. - Верно. Я не уйду, - довольно ответил парень. - Один уж точно. Ты уйдешь отсюда со мной. Ты останешься со мной, - твердо заявил Ророноа. - Думаешь, не замечал твоих капризов? Твоего своеволия в сражениях? - она дернулась, пытаясь освободиться от его хватки, но тщетно. - Крови хочется, человеческих жизней? - глядя в фиолетовые глаза, он видел ее недовольство. - Я дам тебе все, Сандай Китецу. Даже душу, если захочешь, но ты станешь моей. Будешь принадлежать мне. И это гребанное проклятье не сломит мою решимость! Она прикусила губу и отвела взгляд. Некоторое время она боролась с собой, но в итоге начала говорить: - Клинок не предаст держащую его руку до тех пор, пока не сломается. Это нерушимое табу, - неохотно произнесла она. - Но пожирать хозяина за верную службу никто не запрещал. Я съем и твое тело, и твою душу, - наконец проявила свою натуру девушка. - Никто и не собирался запрещать, - заманчиво предложил Зоро. - Но чтобы съесть зверя, для начала его нужно убить, - улыбнулся уголками губ, когда глаза хищно блеснули. Ее губы задрожали. Она извернулась, наконец вырвавшись из его хватки. Отвернулась от Зоро. Послышался ее дрожащий вздох, а потом она тихо произнесла: - Твоя наглость, - девушка выпрямила спину и продолжила. - Твоя гордыня. Совсем не удивил, наивный глупец, - вскинула голову кверху. - Скажи мне свое имя. - Ророноа Зоро, - смотря на ее спину в красном кимоно, ответил мечник. Она плавно развернулась к нему, и, склонив голову, припала на левое колено, погрузив его в кровавый кисель на полу. - Я признаю тебя, - громко, почти прокричав, сказала девушка. Красное кимоно полностью слилось с вязкой кровью, взметнулось волнами материи, полностью окутывая фигуру Сандай Китецу, а потом сжалось, превратившись в облаченный в бордовые ножны меч. Ророноа уверенно схватил его за рукоять, и поднял над головой. Двери зала со скрипом отворились, явив крошечный просвет, достаточный, чтобы уйти из обители смерти. - Ты принадлежишь мне, Сандай Китецу, - произнес фехтовальщик, делая твердый шаг к выходу. Ветер снова всколыхнул траву на палубе Санни. Санджи, мурлыча, кружил вокруг навигатора, а Луффи с Усоппом пытались поймать бабочку, носясь по палубе под тихий смех Робин, отвлекшейся ненадолго от книги. Ророноа снова посмотрел на проклятый меч, который до сих пор держал в своей руке. Кажется, пока он был в гостях у Сандай Китецу, в реальном мире прошло не больше минуты. Он плавно убрал клинок в ножны, любуясь переливами фиолетового пламени на лезвии, и подвесил его на пояс к Юбашири и Вадо Ичимондзи. После этого он поудобнее примостился к мачте Санни, и, довольно усмехнувшись, направил взгляд в безоблачное небо. Еще на один шаг он стал ближе к исполнению своей мечты. И не только своей. Первый, кому я поверила после отца. Первый, кому я решила принадлежать по собственной воле. Не удивил меня своими амбициями, своими желаниями и причинами. Ты один из многих, кто желал того же. Но ты единственный, кто посмел протянуть руку ко мне, не топя, а вызволяя, но знай, что за эту руку я не раз тебя укушу. Пообещал мне все, что пожелаю. Пообещал самого себя. Мое имя Сандай Китецу. Не забывай его, произноси постоянно. Не забывай обещания, Ророноа Зоро. Я возьму все, что пожелаю. И пока я принадлежу тебе, ты будешь моим. Помни это. Всегда помни.