***
Пройдя сквозь гобелен, Гермиона шла по длинному коридору, осматривая стены с неровно выступающими камнями – похоже, это более древняя часть замка. Потолок терялся во мраке, куда не доставал свет люмоса, из-под ног юркнула в сторону небольшая ящерка, но пыли не было, да и воздух – свежий, хотя не видно, откуда он может идти. Через дюжину шагов она споткнулась о первую ступеньку высеченной в камне винтовой лестницы, круто поднимавшейся вверх. Ещё раз поколебавшись, не лучше ли пойти на завтрак, Гермиона всё-таки решила посмотреть, что дальше. «Это Гарри и Рон на меня так повлияли? До встречи с ними я бы…» Лестница заканчивалась сразу за поворотом, от площадки шёл короткий коридор, а там – вновь ступеньки. Поднявшись, она попала в длинный тоннель, приведший к круглой комнате с низким потолком, косыми углублениями в стенах и тремя дверьми – не считая той, через которую вошла. Из-за крайней слева послышался неразборчивый шум. Гермиона отступила на шаг, вновь раздумывая уйти, но любопытство победило. Видимо, доктор Блэк ушёл туда. Встречаться с синеволосой «гостьей» не хотелось, как и вообще попадаться кому-то на глаза, так что Гермиона пошла вправо. Дверь отворилась с тихим скрипом, а узкий тоннель вывел к металлической решётке, перекрывавшей проход. Отпирающее заклятие на неё не подействовало или, может, просто механизм заржавел – оттуда явственно тянуло влажным холодом. Живо вообразив глубокий тёмный колодец с водой, Гермиона поёжилась и повернула назад, на этот раз выбрав средний тоннель. Замка на входе не было вовсе, а коридор плавно изгибался вправо, пока не уткнулся в ещё одну дверь – судя по цвету, бронзовую, украшенную гравировкой с изображениями цветов. Потянув за ручку – и здесь не заперто, Гермиона вошла внутрь, опустив руку с палочкой к полу – вдруг тут яма или что-то похуже? На влажных плитах разложены концентрическими кругами стеклянные и металлические предметы необычных форм: шары, переходящие в пирамиды; цилиндры, словно оплавленные с одного края; что-то, похожее на комок проволоки, внутри которого держатся ни на чём тускло светящиеся голубые кристаллы… Гермиона, как завороженная, смотрела на них во все глаза, ближе и ближе подходя к центру башни, откуда доносился еле слышный шёпот. Он звал, она уверена – звал её. Ещё шаг, другой, уже почти различимы слова… и тут она почувствовала словно бы прохладную мысль – чью-то ещё, не свою: «Посмотри вверх!» Шёпот стал сильнее, но Гермиона уже поднимала голову. Сверху вниз на неё глядел чудовищный человек. Гигантские руки вцепились в камни пола, челюсти сомкнуты, единственный глаз тёмен и неподвижен, но шёпот идёт не оттуда – он скользит в холодном воздухе сквозь не могущую удержать его сущность синюю дымку, истекая откуда-то из пластинчатого живота монстра. Шёпот становится ещё сильнее, приказывая сделать последний шаг – всего лишь маленький шажочек, и прикоснуться, подарить свою силу, отдать всю до капли! Гермиона уже протянула руку, когда в голове обжигающим холодом вспыхнуло отрицание, что-то заставило её отшатнуться, и шёпот тут же изменился – из ласково-настойчивого он преобразился в осуждающий, звеня яростью в ставшем кристально-острым, царапающим горло воздухе. Гермиона испугалась этого, словно спала какая-то пелена, отбежала к стене: шёпот опять стал мягким, уговаривающим и всё нарастал, нарастал... Пытаясь заглушить его, она крикнула и зажала ладонями уши, выронив палочку. Шёпот звал, она сопротивлялась, как могла, вжимаясь в стену – и стих, угас мгновенно, когда в башню ворвался доктор Блэк.***
— Прежде чем сказать, с кем вы повстречались, мисс Грейнджер, — начал профессор Дамблдор, когда Гермиону отпоили горячем чаем и её хотя бы перестала бить дрожь, — расскажите как можно подробнее, что произошло. Неуверенно поглядывая в сторону устроившегося у окна доктора Блэка, за спиной которого сидела в кресле, невозмутимо читая книгу, синевласая незнакомка, Гермиона начала с того, как спускалась по лестнице. В тот момент, когда она упомянула о «коридоре-невидимке», доктор Блэк нахмурился и переглянулся с директором, а когда рассказала о «шёпоте» и уже менее уверенно – о «моих или не моих… не помню» мыслях, посерьёзнел уже профессор Дамблдор. Дослушав её и предложив ещё чаю, он незаметно для Гермионы сделал знак молчать доктору Блэку и начал рассказ: — Много веков назад, мисс Грейнджер, в местах, называемых сейчас Ирландией, жили могущественные существа. В легендах магглов они оставили свой след, именуемые «сидами» от названия их родного мира. Одним из народов сидов были Туата Де Дананн. «Племена богини Дану» владели землями, которые выбрали ещё и потому, что в холмах тех мест – скрывались проходы в иные миры, причём как на родину сидов, так и в миры, населённые их врагами. Многие вожди в те времена завидовали их богатству и мудрости, но никому почти не пришло в голову воевать с ними – ведь люди знали, что сиды защищают и их от злых порождений других миров. Маггловские легенды называют врагами сидов неких фоморов, имеющих по одному глазу, одной руке и одной ноге, так как в обычное время – кроме Саммайна, когда открывались врата между мирами – одна половина их тела находилась в нашем мире, а другая в потустороннем, из которого они черпали свою силу. Но маггловские легенды умалчивают о других, более страшных противниках. К ним причисляли два разных вида: «Осушающие» и «Пожиратели жизни». Когда Туата Де Дананн научили людей взаимодействовать с окружающим миром теми путями, что сейчас мы зовём магией – «осушающие» или вампиры, как из называют теперь, стали не так опасны. Умелый маг защитит себя от атак вампира физическим щитом и уничтожит с помощью заклятий ветви разрушения. Другое дело «Пожиратели жизни», вытягивающие из человека и забирающие себе особую силу... Силу, необходимую для реализации заложенного с рождения потенциала жить в гармонии с этим миром, черпая из него энергию и действуя с её помощью. В лучшем случае пострадавшие становились сквибами, в худшем – погибали. Образно выражаясь, «Пожиратели жизни» отбирали саму магию. Туата Де Дананн со временем поняли, что война зашла в тупик и решились на беспрецедентный шаг. Они подготовили и провели глобальный ритуал, закрывший пути из мира людей в иные миры, в том числе и в тот, откуда приходили «Пожиратели жизни». Конечно, перед этим большинство сидов вернулись на родину, но некоторые остались – и для того, чтобы активировать ритуал, ибо сделать это можно было лишь отсюда, и потому, что не захотели покидать наш мир, ставший для них родным. С закрытием порталов срок их жизни резко уменьшился, но оставшиеся успели изучить последствия ритуала и сделали расчёты, согласно которым спустя много лет пути в иные миры вновь откроются – вначале слабо, тонкими щёлочками, затем всё сильнее и сильнее. Такова история. К счастью или к несчастью, но она касается и современности, касается нас. А теперь, мисс Грейнджер, после случившегося сегодня – я должен задать вам вопрос. Вы хотите знать остальное и по своей воле стать причастной к этому? Гермиона не знала, что и ответить, а профессор Дамблдор хоть улыбался слегка, но глаза оставались серьёзными. Слишком серьёзными, чтобы сходу ответить «да». Слишком серьёзными, чтобы легко сказать «нет» и уйти. К её облегчению, директора отвлёк доктор Блэк, отведя в сторону. Они говорили долго, так что у неё было время подумать.*
— По поводу того «шёпота»… я ничего не слышал, как и вы, и профессор МакГонагалл, никогда. Вы уверены, что… — Да, Маркус, уверен. Мисс Грейнджер совершенно здорова психически, если ты об этом, и – она говорила правду. — Она сказала, что «шёпот» прекратился, стоило мне войти. С чем это может быть связано? — Вот как раз об этом я собирался рассказать вечером вам с мисс Аянами, — Дамблдор задумался, словно решая про себя, что говорить, а что нет. — О чём? — поторопил его Блэк. — Да-да… Один из сотрудников Отдела Тайн, обязанный мне, нашёл кое-что интересное. Конечно, те записи были сделаны много позже, чем закончилась эпоха могущества сидов, после ритуала закрытия путей прошло уже несколько веков, но их автор тоже исследовал легенды и факты, что попались нам. Однако, по-видимому, его источники были более полными… — директор вновь задумался. Маркуса уже начинало это раздражать. — Дамблдор! Не отвлекайтесь! — Хм… да. Тот исследователь пришёл к интересным выводам… но мне не хотелось бы пересказывать всё дважды. Давай дождёмся решения мисс Грейнджер – если она согласится, вы узнаете всё одновременно. Маркус недовольно вздохнул, но совладал с любопытством. Намного больше его волновало другое. — Кстати, я ведь предупреждал вас, что необходимо лучше защитить путь в Тайные башни. Что вы мне тогда ответили? «Не нужно недооценивать Хогвартс, Маркус…», «этот замок – не просто башни и стены, он живой…», «мне жаль, что ты лишаешь себя возможности почувствовать это»… Впервые с начала разговора директор искренне улыбнулся, а в ответ на вопросительный взгляд Блэка напомнил: — Мисс Грейнджер рассказала, что чувствовала, как кто-то предостерегал её, помог преодолеть притяжение «монстра». — И вы думаете, что?.. — не скрывая скепсиса, уточнил Блэк. Дамблдор только усмехнулся в бороду. — Почему тогда я, например, никогда не слышал «мыслей замка»? — Хогвартс защищает своих подопечных в минуты опасности и даёт подсказки тем, кто умеет слушать. — Знаете, магия магией, но это уже слишком! Допустим, хорошо, допустим, что вы не сошли с ума, полагаясь на «разум» – каменного строения! Тогда объясните заодно вот что: на двери стояла моя «сигналка». Но она сработала не сразу. Фактически, только после того, как я услышал крик мисс Грейнджер. Это снова проделки груды камней? — ирония буквально пропитывала его слова. Дамблдор только покачал головой, видя такое неверие. — Не знаю, Маркус. Может быть, так повлияли артефакты в башне, сами стены или – да, магия Хогвартса. Но отчего-то мне кажется, что это мог быть и «шёпот». — Стазис-поле… — …не абсолютно. Оно лишь замедляет время, но не может удержать ни мысли, ни волю, ни тем более – желания и чувства. — Нет, вы точно сошли с ума. Теперь ещё и «нулевую» решили объявить разумной? — Как знать, Маркус, быть может, именно тебе выпадет доказать это. Но сейчас, — остановил он явно готового съязвить в ответ Блэка и повысил голос, — мне кажется, что мы дали мисс Грейнджер достаточно времени, не так ли?*
Профессор Дамблдор терпеливо ждал, по-доброму глядя на неё, а доктор Блэк, наоборот, отвернулся, словно ему всё равно. Это отчего-то разозлило Гермиону и только укрепило в желании узнать всё до конца. — Да, сэр. Я хочу знать. Тот кивнул сам себе, словно такого ответа и ждал, вернулся за стол и напомнил: — То, что вы услышите сейчас, должно оставаться в секрете от всех. От всех, мисс Грейнджер, иначе может выйти так, что пострадают невинные люди. Понимая, что профессор имеет в виду даже Гарри и Рона, Гермиона кивнула, хоть и понимала, что ей будет нелегко. — Так вот, последние из сидов были уверены, что столетия спустя пути в иные миры вновь будут открыты или откроются – сложно понять, будет ли это сделано кем-то или случится само собой. Здесь заканчивается история и начинается современность. То «чудовище» или «монстр», что вы видели – «Пожиратель жизни». Гермиона вздрогнула, в памяти ожили слова из легенды: «пострадавшие становились сквибами… погибали». — Я… со мной… — С вами всё в порядке. Вы ведь так и не прикоснулись к нему, как убеждал «шёпот». Что-то помешало «монстру» влиять на вас без прямого контакта, потребовало более тесной… связи. — Синяя дымка… это же какое-то заклятие? Профессор Дамблдор кивнул. — Да, возможно, повлиял стазис. К сожалению, мы вообще знаем очень мало. Но кое-что выяснить удалось, — он чуть повернулся в сторону окна, будто показывая, что это важно и для остальных. — Сейчас можно с уверенностью сделать вывод, что «Пожиратели жизни» вытягивают жизненные силы и магию из тех, кто ещё недостаточно окреп, чья структура личного магического поля нестабильна и ещё только выстраивается. Не зря по древним обычаям маг становился самостоятельным не ранее двадцати пяти – двадцати семи лет. И тут Гермиона сообразила. Увидев, куда направлен её взгляд, профессор Дамблдор подтвердил: — Да, эта девушка, мисс Аянами – пришла к нам как раз из другого мира. На это не было её воли, никому здесь она не желает зла, но, увы, её сущность такова же, как у тех, кто описан в легенде. Поэтому вы и чувствовали себя плохо каждый раз, как встречались с мисс Аянами. Но, — вновь привлёк он к себе внимание Гермионы, — к счастью, раз уж так сложилось, есть способ защитить вас – если пожелаете. Поэтому я хотел бы, мисс Грейнджер, чтобы вы тщательно обдумали, будете ли дальше видеться с мисс Аянами и помогать ей – или нет. Это действительно важно, ведь, возможно, такое общение породит для вас последствия, о которых сейчас мы не можем даже догадываться. — Помогать? — удивилась Гермиона. — Мисс Аянами стремится вернуться домой, — резко констатировал от окна доктор Блэк. — Мы пытаемся помочь ей в этом. — Но что я могу… — растерянно. — Мне вот тоже интересно. Дамблдор? — Всё очень просто, Маркус. Мисс Грейнджер может помочь мисс Аянами в изучении магии, как волшебница, с практической стороны. Вы не можете делать этого, а у меня не так много времени – есть и другие дела, настоятельно требующие моего внимания. — Но ведь есть что-то ещё, Дамблдор? — язвительно спросил доктор. Профессор улыбнулся. — Хогвартс, Маркус. Я верю, что отнюдь не случайно мисс Грейнджер увидела скрытый магией замка коридор, ведущий в Тайные башни. По правде сказать, я сам узнал о его существовании, только став директором – настолько тщательно скрывается в тайне само существование Тайных башен, что, помимо присутствующих, о них знают единицы, а бывали внутри – и вовсе двое или трое. — Но почему, сэр? — Боюсь, мисс Грейнджер, эта загадка должна остаться без ответа – я давал слово, что не раскрою ничего. Гермиона хотела спросить что-то ещё, но вспомнила, что от неё ждут решения. Украдкой брошенный на... Аянами взгляд не помог ничем: та вновь читала книгу, словно всё происходящее не касалось её ни в малейшей степени. Зашуршала в тишине перевёрнутая страница, и Гермиона приняла решение. — Я хотела бы участвовать, сэр, — она надеялась, что прозвучало это достаточно веско и по-взрослому. Профессор Дамблдор улыбнулся и протянул через стол перевязанный лентой свиток. Гермиона приняла его и ещё раз взглянула на Аянами, замерев под пристальным, изучающим, проникающим, казалось, в самые сокровенные мысли взглядом алых глаз. Невольно поежившись, Гермиона нервно пошутила про себя: «Не так я представляла себе пришельцев». Она ещё не знала, насколько окажется права.