Я никогда не покину тебя

      За окнами домов вовсю лил проливной дождь. Земля на улицах уже стала сплошным серым покрывалом из грязи. Такие же серые дома, одинокие и редко встречающиеся в обычно шумном городе деревья, редкие кустарники... И, будто в дополнение всей этой тоскливой картины, юная девчушка лет 13, сидящая на качелях с будто бы равнодушным ко всему взглядом. Ее синие короткие волосы облепили лицо, разорванная местами одежда вымокла... Даже ее любимая фиолетовая роза уже была готова слететь с головы, но точеные черты безусловно красивого лица выражали твердую уверенность в своих действиях. Она ждала. Ей некуда было идти одной. Она так упорно смотрела в одну точку вдали, будто цель ее ожидания должна была появится быстрее от ее взгляда. В животе предательски урчало, но она старательно прижимала к груди с таким трудом добытую буханку хлеба. Она не знала, сколько времени уже сидела на этих качелях. И вот, наконец, вдали мелькнула рыжая шевелюра ее друга.       — Яхико! — синеволосая красавица вскочила на ноги и сделала пару неуверенных шагов вперед. Он сказал ей ждать здесь, а значит, она не отойдет от качелей, пока Яхико сам не придет к ней. Это их уговор. Всегда дожидаться лишь на обусловленном месте.       Девчушка обратно подошла к своему "убежищу", которое ни капли не защищало от дождя, и лишь покрепче прижала к груди хлеб. Она отвлеклась от маячащей вдали рыжей точки, и потому вздрогнула, когда прямо над ухом раздался знакомый вечно жизнерадостный голос.       — Ты чего? Зашла бы в подъезд, погрелась. Простудишься ведь, до дома-то еще 20 минут ходьбы.       Ощутив у себя на плечах теплые ладони друга, синеволосая милашка с облегчением вздохнула. Рядом с Яхико она чувствовала себя в безопасности. Она подняла на него свои рыжие глаза и улыбнулась, протягивая руки с хлебом рыжеволосому парнишке. Говоря о Яхико, можно было сказать, что он был весьма недурен собой: мягкие, приятные черты лица(в противовес точеным чертам своей подружки), рыжие густые и вечно растрепанные волосы и карие глаза. Он был довольно высокого роста, в меру мускулист. Если бы не протертая до дыр одежда, можно было бы заявить, что у него очень даже немало поклонниц.       — Ты задержался. Я же волновалась! — мягкий и спокойный голос синеволосой сейчас дрожал, словно колокольчик на ветру.       — Испугалась, малышка Конан?       — Я тебе сейчас так испугаюсь! — Конан сжала ладошки в кулаки и притворно замахнулась. Как она и ожидала, Яхико без особых усилий перехватил ее руку. — Забыл про режим? Через 10 минут мы должны уже помогать дяде Тому, а мы даже до дома не дошли. Так совсем без еды останемся, не всю же жизнь воровать!       Вполне можно было предположить, что рыжие глаза бродяжки полыхают праведным гневом по отношению к провинившемуся товарищу, но нет. В ее взгляде не было заметно ни единого проявления чувств в данный момент, даже Яхико не видел так тщательно замаскированный страх. А что еще может быть в глазах сироты, которая, просыпаясь утром, даже не знает, сможет ли сегодня поесть? Безнадежность, отчаяние, жалость к самой себе? Нет, она была не из таких. Она будет бороться за свою жизнь и свободу, пусть и живя в страхе.       — Малы-ы-шка, — Яхико шутливо потрепал ее мокрые волосы. — В такой ливень хозяин собаку на улицу не выгонит, не то, что детей отправят улицы убирать. Гляди, что я сумел достать!       Рыжик был явно доволен собой, он протянул руку вперед и раскрыл кулак. На ладони лежала средних размеров плитка шоколада. Глаза Конан расширились от удивления.       — Идем же скорее! Сегодня будет вкусный ужин!       Конан схватила друга за руку и потащила к выходу со двора. Рыжеволосый, неуверенно почесав затылок, поплелся следом за ней. С ее-то силенками вряд ли она смогла бы его вытащить куда-либо без его желания, но, чтобы не обижать Конан, Яхико поддавался ее "богатырской" силе.       Спустя пол часа дети были уже у себя дома. Если, конечно, домом можно назвать чердак, на котором они жили. Но о большем они мечтать и не могли:тут были теплые трубы, о которые можно было погреться в холодные дни; рваные одеяла, которые Конан предусмотрительно каждый раз оставляла в углу около одной из труб; синее ведро с заплаткой на дне для сбора дождевой воды (хоть они и сироты, но не ходить же чумазыми) и даже тайник под половицей, где они хранили свой скудный багаж. Придя в свое убежище, они сняли мокрую одежду и укутались в одеяла. Простужаться им ну никак нельзя, на лекарства уходит куча денег, а этих драгоценных купюр у них явно было в недостатке. В тишине, которую нарушал лишь шум дождя по крыше, они и поели, закончив ужин шоколадкой.       — Это тебе, а это мне. А это на потом, — радостно закончила Конан, отломав лишь 2 маленьких кусочка шоколадки и спрятав под половицу все остальное.       — Знаешь, сегодня меня чуть не поймали. Но мне повезло, рядом была девушка, она спасла меня, заступившись. Потом вмешались мужчина с женщиной, богачи, — он завистливо вздохнул. — Они заплатили за эту шоколадку. И еще... Они предложили мне пожить у них, мол, давно хотели сына. Говорят, что часто меня тут видели и пожалели. Я с дуру про тебя ляпнул. Ну, они и говорят, приходи с сестренкой. Я отказался. Правильно ведь сделал? Не желаю сидеть ни у кого на шее!       — Яхико... — Конан коснулась ладошкой его плеча. — Давай пойдем к ним, а? Ведь это не жизнь, Яхико! Мы не живем, мы выживаем. Куда мы потом пойдем, когда вырастем? Так же и будем воровать еду и жить на чердаке? А вдруг нас отсюда выгонят, если увидят? Что тогда? Давай к ним пойдем. Даже если они злые. Я хочу как все взрослые покупать вещи, кушать все, что захочу, а не что смогу достать, хочу красиво одеваться, жить в доме... Хочу точно знать, что ты всегда будешь рядом, а не волноваться, что тебя могли поймать и украсть у меня. Мы будем приходить сюда, когда захотим, а жить будем как все! Пойдем, пожалуйста!       Рыжие глаза с мольбой глядели на Яхико, который был очень удивлен монологом его подруги. Он не был доволен такой жизнью, но она... Она всегда была такая жизнерадостная и улыбчивая, словно все ее устраивало. Она была словно лучик солнца в его жизни, он не мог позволить ей страдать. Но и быть ее братом он отказывался. Оба они знали, что не состоят в родстве, но вот при входе в эту семью все могло бы стать иначе. Она слишком мала, чтоб понять его чувства, но в будущем она несомненно на них ответит. Он был уверен в этом. А пока...       — Тогда давай ты будешь их дочкой? Они будут рады, ну а я их сыном не буду. Не хочу, чтоб ты была моей сестрой. Ты ведь моя напарница. А потом, когда вырастем, снова будем только вдвоем, ладно?       Яхико заглянул в глаза подруги. Смятение, удивление, неуверенность, надежда, радость, разочарование, волнение—все эти чувства сменяли друг друга с бешеной скоростью в сердце Конан. Да, ей было всего 13, но она уже все понимала. Не вставая с пола, она подползла к нему и неуверенно обняла. Почувствовав на лопатках маленькие ладошки столь дорогого человека, Яхико помедлил пару мгновений и крепко прижал к себе свою смелую девчушку.       — Я никогда не предам тебя, Конан...       — Я никогда не покину тебя, Яхико. - раздался тихий шепот в ответ.