***
— Вот мы и дома. Опущенный на пол кот принюхался и сделал несколько шагов по коридору, оставляя за собой мокрые и грязные следы. — Ну, вот что, — решительно сказал Олег, — в таком виде я тебя в дом не пущу. Он знал о кошках немного, но достаточно, чтобы понимать: в отличие от собаки, кошка не будет довольствоваться ковриком у двери, а непременно обследует весь дом, после чего найдет себе местечко поудобнее — например, на его новом кресле или на диване, а то и в кровать заберется. Прежде чем приступить к помывке, он поставил кота в пустой таз в ванной, развернул к себе задом и задрал ему хвост. Кот обернулся и осуждающе посмотрел на Олега. — Извини, но должен же я знать, с кем имею дело. Получается, у нас с тобой чисто мужская компания. Это хорошо, возиться с котятами я как-то не готов. Сам понимаешь, старый холостяк… — разоткровенничался Олег и тут же спохватился: — Похоже, я совсем одичал, с котом разговариваю. Еще немного, и вовсе крыша поедет… Против ожидания, кот перенес процедуру мытья довольно терпеливо. В качестве наказания самому себе за слабохарактерность, Олег намылил кота л’ореалевским шампунем «Для сияющего блеска светлых волос», который Стас позабыл забрать, когда был здесь в последний раз. Это был красивый жест, и кошачьей шерсти процедура пошла на пользу — кот распушился и дивно похорошел, а вот у Олега от знакомого запаха болезненно сжалось сердце. — Ты, наверное, голодный, приятель? — бодрым голосом спросил он. — Не знаю, чем тебя и угостить. Навязчивая реклама по телевизору на разные голоса убеждала, что человеческая еда для кошек не годится, но Олег не настолько любил животных, чтобы бежать на ночь глядя в магазин за каким-нибудь «Вискасом». Оставалось надеяться, что кот достаточно оголодал или не смотрит телерекламу. Кот ожидания не обманул — в один миг смолотил слегка подсохшую сосиску, отыскавшуюся в холодильнике, а потом Олег по-честному поделился с новым другом своей яичницей. Сытый кот уселся на табуретку, красиво обернувшись хвостом, и довольно прищурился. — Как же мне тебя назвать? Уж точно не Васькой или Мурзиком. Ты же породистый, наверное. Подожди-ка. Альбом «Энциклопедия кошек» когда-то подарили матери на какой-то юбилей или праздник. Мать к кошкам была равнодушна, предпочитала собак крупных бойцовых пород, так что, стоило гостям уйти, засунула ненужную книжку на самую верхнюю полку. Там он и пылился до сих пор — при переезде мать оставила его на старой квартире в числе прочих ненужных или надоевших вещей, среди которых Олег теперь жил. Бегло пролистав раздел об уходе и кормлении — пообещав себе чуть позже проштудировать его более подробно, если все-таки не пристроит кота в более опытные руки, — он принялся рассматривать цветные фотографии на вкладке. Кот прыгнул на стол — видимо, его привлекло шуршание страниц, или просто захотел погреться под лампой. Олег и не представлял себе, что кошки бывают настолько разными. Пушистые, гладкие и вообще без шерсти. С плоскими мордами и длинными горбатыми носами, как у борзых собак. В приблудном коте было что-то наводящее на мысли о Востоке — в чуть раскосых миндалевидных глазах, точно обведенных черной тушью, в нескольких извилистых черточках на щеках, напоминающих замысловатый иероглиф. Олег открыл раздел «Восточные породы», но кот не был похож ни на ориентала, ни тем более на сиамца — эту породу он бы уж точно отличил от остальных. — Странный ты зверь… — Олег осторожно почесал кота за ушами. Тот довольно зажмурился и завалился на бок, подставляя еще слегка непросохшее палевое брюшко. Олег распушил шерсть пальцами — пусть зверь просохнет как следует. — Вот послушай, что про твоих родственников пишут. Баст, или Бастет, — в египетской мифологии богиня радости и веселья, чьим священным животным была кошка. Чаще всего Баст изображали в виде женщины с головой кошки или в облике кошки. — Бастет — неплохое имя, будь ты кошкой — так бы тебя и назвал. Или Холли — в честь Холли Берри. А котов-супергероев я что-то не припомню. Жители Японии издревле рассказывают легенды о нэко-мата — кошках-оборотнях. Главным отличительным признаком кошки-оборотня (как, впрочем, и кицунэ — лисы-оборотня) является наличие хвоста в их человеческом обличье. Олег легонько потянул кота за хвост: — Эй, не спи, я же для тебя читаю. Кот Баюн — персонаж русских волшебных сказок, огромный кот-людоед, обладающий волшебным голосом. Тот, кто сможет добыть кота, найдет спасение от всех болезней и недугов. Кот протяжно зевнул и, лениво потянувшись, свернулся в клубок под лампой. — Усыпил я тебя своими историями, да? И сам уже спать хочу. Кот-Баюн… нет, не пойдет. Ты же у нас восточный кот. Буду звать тебя Нэки. Одобрил кот или нет свое новое имя, Олег так и не понял. На него вдруг напала страшная сонливость — как будто и вправду сказочный Баюн навел на него дрему. Олег отправился в постель, оставив кота на столе, под лампой. Сквозь сон Олег почувствовал, как кот запрыгнул на кровать, потом бесцеремонно прошелся лапками по спине и, наконец, устроился рядом на одеяле, свернувшись уютным калачиком.***
Впервые за последнее время Олег торопился домой с работы. Мысль о том, что его ждет дома живое существо, приятно грела душу. В магазине Олег подошел к полке с кормами для животных, долго разглядывал цветные этикетки и, в конце концов, взял наугад несколько разных банок. Судя по тому, с каким аппетитом котяра слопал вчера сосиску, он не слишком привередлив. Впрочем, очень скоро настроение у Олега стремительно испортилось: вдруг припомнилось, как в этом же магазине он совсем недавно придирчиво выбирал продукты для их нечастых совместных ужинов со Стасом. Тот любил покушать, но в модельном бизнесе лишний вес ставит под угрозу карьеру, поэтому Олегу приходилось ломать голову, как сделать ужин и вкусным, и низкокалорийным. Помрачневший от этих воспоминаний Олег бросил в корзинку первую подвернувшуюся под руку упаковку замороженных полуфабрикатов, и, поколебавшись, снял с полки поллитровку водки и пакет яблочного сока. Стас, конечно же, не употреблял таких плебейских напитков, а сок пил исключительно свежевыжатый, но теперь Олег мог не заморачиваться подобными проблемами. — Хоть какая-то польза от того, что меня бросили, — пробормотал он, и стоявшая рядом девушка подозрительно на него покосилась. Должно быть, видок у него был еще тот — двухдневная щетина, небрежно намотанный на шею шарф и бутылка водки в корзинке. Нечего сказать, завидный кавалер. Кот вышел на звук открывшейся двери, лениво потягиваясь — видимо, как и все представители кошачьего племени, сладко дремал в отсутствие хозяина, — проследовал за Олегом на кухню, изогнув задранный кверху хвост вопросительным знаком, и с большим интересом пронаблюдал, как тот разбирает сумку. — Так, ты у нас сегодня будешь есть, — Олег поднес к глазам этикетку, — «индейку в нежном соусе». А я — замороженные пельмени. Может, в следующей жизни сделаться котом? Разговаривать с животным, которое не могло ответить — то есть, по сути дела, с самим собой — все больше входило у него в привычку. Разделавшись с порцией вкусно пахнущих кусочков в прозрачном желе, кот тщательно умылся и устроился на подоконнике, глядя на Олега немигающими желтыми глазами. Олегу понравилось, что насытившийся кот не стал клянчить добавку или лезть носом к нему в тарелку, а вел себя как хорошо воспитанное животное из приличной семьи. Теперь Олег был уже окончательно уверен в том, что Нэки не уличный кот, а жил когда-то в доме с людьми. — Тебя тоже бросили, да? — спросил он, ощутив внезапный прилив жалости к себе. — Я тебя понимаю. Вот так заботишься о ком-то, любишь, ничего не требуя взамен, а потом тебя просто выбросят, как надоевшую вещь. Даже не выбросят — просто забудут где-то и махнут рукой — ну и ладно, не очень-то и нужная была, недорогая и не новая. Олег открутил пробку с бутылки и налил себе рюмку. Кот принюхался и брезгливо сморщил нос. — Осуждаешь меня, да? Ты не подумай, что я алкоголик какой-нибудь. Это так, анестезия. Кот легко перепрыгнул на стол, по пути задев рюмку, та опрокинулась, водка вылилась на стол, образовав неприятно пахнущую лужицу. Кот недовольно потряс лапой и спрыгнул на пол. — Может, ты и прав, приятель. Как гласит народная мудрость, алкоголь не дает ответов, а лишь помогает забыть вопросы. Олег вытер лужу и бросил скомканные салфетки на стол. — А может, бросить все это к чертям собачьим, а? Отдам тебя в хорошие руки и уеду, куда глаза глядят. Так надоело это все, хоть в петлю лезь. Кот широко зевнул и лениво прошествовал к дивану. — Вот, и ты меня бросаешь… Оно и понятно, кому нужен нытик и неудачник вроде меня. Если бы у меня был шанс хоть на какую-ни… Он замолк на полуслове — потому что услышал у себя за спиной странный звук, похожий на треск рвущейся ткани. В воздухе резко запахло озоном. Олег обернулся и остолбенел: на кровати лежал молодой парень, совершенно обнаженный, пытавшийся прикрыть свое достоинство длинным пушистым хвостом. Голову незнакомца украшали два больших кошачьих уха. — Ну вот, допился, — вздохнул Олег, — прав был мой кот, надо завязывать. Уже кошачьи демоны начали чудиться. Хорошо, не черти с рогами. — Не чудится. Я настоящий, — сказал парень на чистейшем русском языке, но немного неуверенно — как будто сам сомневался в том, что правильно произносит слова. — По-твоему, мне легче от того, что голый парень с хвостом и ушами — не галлюцинация? — поинтересовался Олег. — Тогда что? Какой-то розыгрыш? Как вообще ты попал в мою квартиру? — Ты знаешь, — спокойно ответил незнакомец. — Сейчас проверим, — грозно сказал Олег и подошел вплотную, намереваясь разоблачить шутника. — Не хвост, — предупредил парень. — Уши можно. Ухо было самое обычное — горячее и бархатистое, как у кота. Олег осторожно потянул. Потом снова посмотрел в сторону стоявшей на столе бутылки. — Нет, — твердо сказал парень. — Ты кто такой и откуда взялся? — Другой мир. Далеко. — С другой планеты, что ли? — нервно рассмеялся Олег. — И как ты сюда попал, прилетел на летающей тарелке? — Тарелка? — бывший кот с недоумением посмотрел на стол. — А, ты про… — он произнес непонятное слово. — Нет, по-другому. Перемещение. — Откуда ты знаешь наш язык? Уже бывал у нас? — Я — нет. Другие. Много… раз. И годов… лет? Вы называете — оборотни. — В сказках обычно это волки или медведи. Нэки пренебрежительно фыркнул. — Боевики. Мы — разведчики. Не так часто… палимся. Так правильно сказать? — Почему именно кошки? — Живут возле людей. Обычные, не опасны. Не замечают. Облик можно немного менять. Выглядеть как местный кошак. Олег засмеялся — странно услышать это слово от такого непонятного существа. — Кошак… Чем тебя кормить — рыбой, мышами? Или по-прежнему покупать тебе кошачьи консервы? — Могу вашу еду. Мышей придётся есть котом. — Как? А, понял, превращаться. Тебе не будет плохо от местной пищи? — поинтересовался Олег, в детстве читавший много научной фантастики. — Аллергия на чужеродный белок, враждебные микроорганизмы? Бывший кот посмотрел на него с уважением. — Нет. Приспосабливаются. Не знаю, как. И я пока не голоден. Ты покормил… мою другую форму. — Наверное, я должен отвести тебя куда-нибудь — к ученым… или куда полагается. Парень отрицательно помотал головой. Этот чисто человеческий жест в сочетании со здоровенными кошачьими ушами на голове выглядел немного жутковато. — У тебя есть задание? — строго спросил Олег. — Наблюдать. Учиться. Запоминать. — Ты же будешь налаживать контакт с нашей цивилизацией? — Уже, — коротко ответил кот и поежился. — Холодно… шерсти нет, — пояснил он. — Как тебя зовут, оборотень? — Нэки, — ответил бывший кот. — Ты сказал. — У тебя нет имени? Парень выдал какой-то странный невоспроизводимый звук. — Это твое имя? — Короткое. Есть еще родовое. — Понял-понял. Нэки. Годится. Он открыл дверцу шкафа — хорошо, что не выбросил несколько забытых Стасом шмоток, не слишком обеспеченное детство и юность приучили его бережно относиться к вещам. А вещи у Стаса всегда были дорогие, и одна такая дорогая вещь теперь живет у него дома. Олега Стас к себе никогда не брал — видимо, знал, что тот не впишется в интерьер. Давно пора было избавиться от этого барахла, вряд ли Стас вернётся за слегка потертыми на коленях джинсами, которые он носил после душа, или бежевым свитером, разжалованным в домашнюю одежду из-за того что «убивал» оттенок его глаз. У Нэки глаза янтарного цвета, которым не страшен никакой оттенок бежевого, да и вряд ли его интересовали такие пустяки. Хотя с такими данными он мог бы сделать неплохую карьеру. На нестандартную внешность всегда есть спрос. За одни только высокие скулы и чуть приподнятые к вискам миндалевидные глаза фотографы стали бы рвать его друг у друга из рук. А светло-каштановые волосы с легкой рыжинкой отлично смотрелись бы на цветной пленке. Длинноволосые парни сейчас в тренде. Олег спохватился, что разглядывает своего незваного гостя слишком пристально. Бросив одежду на кровать рядом с Нэки, он отвернулся. Несмотря на какую-то кошачью гибкость и изящество движений, парень вовсе не был мелким или хрупким — он оказался выше Олега на полголовы и шире в плечах, и шмотки Стаса должны были прийтись ему впору. — Что будем делать с хвостом, прорежем в штанах дырку? — Можно вот так, — Нэки ловко обернул хвост вокруг талии. — Или продеть туда, в штаны. — Слишком тесные. Оставь так. Свитер длинный, не заметят. Проблему с ушами Нэки решил очень просто — зачесал волосы назад, завязав шнурком. Уши оказались прижаты и скрыты волосами. — Обычный парень. Человек, как другие, — довольно сказал Нэки. — Теперь гулять! Олег покачал головой — обычный, если бы… — Что-то не так? — обеспокоенно спросил Нэки. — Ты очень красивый. — Красивый — плохо? — Это как посмотреть, — вздохнул Олег. И неуклюже попытался пошутить: — Будешь разбивать сердца направо и налево. — Сердца? — Нэки вдруг смутился. — Нет. Не едим людей. Уже давно. Не принято. — Давно? Чему я удивляюсь, вы же хищники, — задумчиво сказал Олег. — Знаешь, мне было бы спокойнее, если бы ты был кем-нибудь травоядным, говорящей лошадью, например. — Лошадь знаю. Не живет в доме. Кот может. Близко. Контакт. — Понятно… Так куда ты хочешь пойти? — спросил он у Нэки. — Смотреть. Везде. Привыкать. Ни автомобили, ни гремевшие по рельсам трамваи не произвели на Нэки никакого впечатления. Впрочем, для существа, которое привыкло путешествовать при помощи искривления пространства, примитивные человеческие технологии вряд ли могли быть интересны. А вот катающиеся на скейтах по наклонным пандусам подростки привели его в полный восторг — он залип чуть ли не на полчаса, пока не расчихался от летавшего вокруг пуха от старых тополей, и Олег наконец-то утащил его в тень, подальше от галдящей толпы. Среди мальчишек было несколько очень даже симпатичных, но Олег не искал приключений и секса на скорую руку, а о чем можно было побеседовать с парнем младше его на десяток лет, он себе не представлял. Хотя по части инфантильного поведения Стас любому из этих пацанов дал бы сто очков вперед. — Ты грустный, — вдруг сказал Нэки. — Так, вспомнил кое-что. — Очередная проходящая мимо девушка бросила заинтересованный взгляд на Нэки. Ничего, Олег это уже проходил, со Стасом. Невзрачный спутник, которого никто не замечает. — Грустный — плохо, — сказал Нэки и неожиданно погладил Олега по плечу. — Как тебе люди? — Олег осторожно отстранился: не объяснять же инопланетному коту, что у нас не принято, чтобы один парень ласкался к другому в общественном месте. — Странные. Разные. Думают… путано. Много эмоций. — Подожди, ты что, можешь читать мысли?! — Мысли читать нельзя. — Нельзя — запрещено или невозможно? — Домой. Устал, — заявил Нэки, проигнорировав вопрос. Олег не стал спорить, потому что потихоньку начали сгущаться сумерки, а район был не из самых благополучных. Сам он не очень опасался куда-то ходить по вечерам, по нему сразу видно, что отобрать у него нечего. А за инопланетного гостя Олег вроде бы отвечал перед его родным человечеством — или правильнее будет сказать, кошачеством? На обратном пути Нэки раззевался и почти засыпал на ходу, видимо, из-за переизбытка впечатлений. От ужина отказался, и едва не задремал прямо на табуретке, пока Олег готовил чай. — Где ты будешь спать? — поинтересовался Олег. — Как всегда, — Нэки снова зевнул во весь рот. Когда несносный кот взялся за пуговицу, Олег торопливо отвернулся и некстати припомнил, что не дал гостю нижнего белья. Спать в одной постели с этим странным существом — ситуация слегка попахивала извращением. Несмотря на вторичные кошачьи признаки, как Олег называл про себя уши и хвост, Нэки был довольно привлекательным парнем… За спиной раздался треск, в комнате запахло озоном. Олег повернулся и едва сдержал вздох облегчения — ему не придется ночевать в неудобном «гостевом» раскладном кресле. Нэки-кот запрыгнул на постель и, покрутившись, улегся на подушке уютным калачиком. Под утро Олегу приснился Стас, который, против обыкновения, остался у него ночевать. И что удивительно, не жаловался на тесноту или неудобный матрас, а смирно лежал на боку, тесно прижавшись к спине Олега, и пристроив руку на его плечо. Когда Олег почувствовал, что рука легонько поглаживает его, то от удивления окончательно проснулся, но рука никуда не исчезла, и спину продолжало греть чужое тело. — Я замерз, — сонно пожаловался Нэки. — Не крутись. Снова спи. Ситуация была, мягко говоря, странной, но Олегу было так тепло и уютно, что он решил отложить беседу о принятых среди землян правилах приличия на потом. И снова закрыл глаза и уснул. Проснуться в объятиях красивого парня — не так уж и плохо, даже если это странный нелюдь с хвостом и кошачьими ушами. Впрочем, к особенностям внешности своего гостя Олег начал понемногу привыкать, если не мозгами, то телом точно — утренняя эрекция бодро приветствовала своего хозяина. Олег осторожно отодвинулся от спящего Нэки и перекатился на спину. Потом прикрыл глаза и постарался отвлечься от мыслей о сексе. Когда он уже почти справился с проблемой — при помощи воображаемого холодного душа и возведения в степень двухзначных чисел — Нэки зашевелился и открыл глаза. — Утречка! — бодро сказал Нэки. Олег сладко потянулся, потом слегка подергал Нэки за ухо. — Они у вас не отваливаются после первого секса? — пошутил он, вспомнив популярную анимашку. — Такое наказание? — испуганно спросил Нэки. — Просто детская сказка. Пока ты маленький и… невинный, на голове ушки, и все относятся к тебе как к ребенку. А как только согрешишь разок — и всё, кончилось детство. И все об этом сразу узнают. Палишься, как ты выразился вчера. Нэки совсем по-человечески пожал плечами. — Это и так понятно. По-другому пахнешь. — У людей не так. — Так. Ты давно не… — и Нэки неожиданно закончил фразу нецензурным словцом. — Нельзя так говорить! — возмутился Олег. — Неправильно? — Неприлично. — Этические нормы, да. Я учил. Как сказать правильно «я долго не еб…»? — Например, «я давно одинок», — перебил его Олег. И поспешил поменять тему: — Не хочешь позавтракать? — Хочу. Я голодный, как кот. Завтрак прошел для Нэки не менее познавательно, чем вчерашняя прогулка. Олег научил Нэки намазывать хлеб плавленым сыром — тот пришел в полный восторг и умял полбатона. — Ты так и не рассказал, зачем открылся передо мной. — Нужна помощь. Спрятаться. Все время котом — трудно. Потом сотру тебе память. — Ты серьезно?! — Нет. Несерьезно. Люди так делают. Называется «шутка». Мне нравится. Я тоже буду, — довольно сказал Нэки. Кофе бывшему коту не понравился, молоко он с презрением обозвал пищей для детенышей, потом с подозрением обнюхал коробочку с травяным чаем, которую забыл Стас… Увлекательное исследование прервал звонок в дверь. — Это, наверное, Алина, — поморщился Олег. Кто еще может заявиться без предупреждения в десять утра выходного дня? — Твоя самка? — деловито спросил Нэки. — Моя кто? — Женщина. У вас будет секс? Мне стать котом? — Мы просто дружим, с детства. Никакого секса, — сердито сказал Олег. Ему совсем не хотелось проводить лекции об особенностях человеческой сексуальной ориентации. Неизвестно, как к этому относятся у Нэки на родине — вдруг у них такое поведение осуждают. А может, и наказывают — например, отрезают гомосексуалам хвост или пожизненно обрекают на кошачью форму. Алина дежурно чмокнула Олега в щеку холодными сухими губами, традиционно попеняла на небритость и принялась раздеваться — на правах старой подруги, не дожидаясь приглашения. Олег был уверен, что Нэки спрячется или, по крайней мере, не проявит к Алине интереса, но стоило ей устроиться в его любимом кресле, как вредный котяра тут же запрыгнул девушке на колени. — Киса, кисонька, — умилилась Алина, поглаживая Нэки. Тот довольно жмурился, тёрся о ее руки и громко мурлыкал. — Красавица… А ласковая какая! — Это кот, — мрачно сказал Олег. — И хватит его тискать. Я думал, ты по делу пришла. — Перестань, Алик, я что, не могу навестить старого друга? И потом, я беспокоюсь. В последнее время ты выглядишь подавленным. — Выгляжу как обычно, — стараясь говорить спокойно, сказал Олег, но это не помогло — как и всегда, когда Алина садилась на своего любимого конька. — В твоем возрасте жить одному — ненормально. — Я не один — видишь, у меня теперь есть кот, — попытался отшутиться Олег. — Кот — это не семья. Тебе почти тридцать лет… — Двадцать семь, — поправил ее Олег. — Я на полтора года тебя младше. — Не пытайся меня сбить. В твоем возрасте пора научиться нести ответственность за других людей. Жениться, завести детей. — Я еще не нашел своего единственного… — Олег спохватился и удачно продолжил: — любимого человека. — В нашем возрасте уже не мечтают об идеальных отношениях. Нужно, как говорят психологи, «снизить уровень притязаний». На языке у Олега так и вертелся вопрос, как Алине удалось снизить уровень притязаний настолько, чтобы так упорно навязываться совершенно равнодушному, по всем признакам, мужчине — то есть ему. Но удержался. Единственный аргумент, который мог бы поколебать решимость Алины, он применить не мог. Слишком рискованно — если Алина узнает, что потратила столько времени и сил на парня, который предпочитает других парней, ее реакция может быть непредсказуемой. С нее станется ославить его перед всеми друзьями и знакомыми из тех, кто до сих пор не в курсе — а это как раз те люди, которые наверняка отреагируют не лучшим образом. Вдобавок еще и Нэки распластался у Алины на коленях, нагло подставил светлое брюхо, а она и рада его наглаживать. Выпроводить Алину удалось только через час, прибегнув к безотказному средству — Олег как бы между делом упомянул, что сегодня должна заехать мама. Он точно знал, что мама в эти выходные на очередной выставке со своими «девочками», но строгую Марию Сергеевну Алина побаивалась еще со школьных времен. Проводив подругу, Олег застал Нэки валяющимся на кровати — уже в человеческом обличии и даже одетым. Свитер слегка задрался, оголив живот — вполне человеческий, с дорожкой светло-рыжих волос, убегающей под пояс брюк. — Устал, — вздохнул Нэки. — Совсем она тебя затискала, — посочувствовал Олег. И тут же злорадно добавил: — Ты сам виноват, не надо было к ней на руки лезть. И в изнеможении плюхнулся на кровать рядом с Нэки. Тот с усмешкой взглянул на него из-под упавших на лоб растрёпанных волос. — Красивые, — забывшись, Олег потянулся было рукой, и тут же спохватился. — Погладить можно? — Конечно. Это приятно. Кошке. Человеку. Вы тоже делаете. Олег пропустил прядку между пальцев… И наконец-то сообразил, почему при первом взгляде на Нэки-человека ему показалось, что тот выглядит немного иначе. — Подожди, а уши где? Которые кошачьи? — Уже не надо. Ты привык. — Так ты что, все это время прикалывался надо мной? — Олег схватил Нэки за плечо, заставил перевернуться на живот и задрал на спине свитер. Хвост был на месте. Кончик слегка подергивался, но Нэки безропотно позволил Олегу потрогать хвост и даже слегка потянуть, чтобы убедится, что тот надежно прикреплен к телу. — Хвост оставил, — объяснил Нэки. — Можно убрать, но тогда нехорошо внутри. Как без руки или ноги. А для людей хвост — плохо. Пугаются. Грязная сила. — Грязная… Нечистая, ты хочешь сказать? — Да. Демон. А с ушами — котик. Людям не так страшно. — Демон, значит, — ухмыльнулся Олег. — Где же рога? Клыки? — У хищников нет рогов. Не нужны. Клыки — можно. Специальная форма, чтобы пугать. Против агрессии. Нэки осторожно, но решительно вытянул хвост из руки Олега и снова перекатился на бок. Положил голову к нему на грудь и скомандовал: — Погладь еще. Будет хорошо. Олег снова зарылся пальцами в волосы Нэки, потрогал ухо — самое обычное, как у земных людей, погладил пальцами горло, скользнул в ямку над ключицей. Кожа на вид и на ощупь ничем не отличалась от человеческой, разве что чуть более горячая — если ему это не показалось. Кончик хвоста слегка подергивался в такт движениям Олега. — Никогда не задумывался, для чего кошкам хвост. А тебе он зачем? — Это красиво. Показать настроение. Поиграть. Для любви. Олег торопливо отогнал от себя видение Нэки, который развлекается, ловя собственный хвост — вдруг он не шутит и вправду умеет читать мысли, еще обидится. — Как это — показать настроение? — Смотри. — Нэки помотал хвостом из стороны в сторону, а потом несколько раз сильно стукнул по кровати.— Что значит? — Ты сердишься. — А теперь, — движения стали более мягкими и плавными, хвост волнообразно изгибался, — показываю, что мне нравится. — Понятно. Действительно, красиво. — А если так, — Нэки перекатился на живот, отвел хвост в сторону и слегка приподнялся, прогнувшись в пояснице. — Значит, хочу. — Ты же вроде кот, — неуверенно сказал Олег. — Я имею в виду, парень. — А ты? — Нэки снова повернулся на бок и хитро улыбнулся. — А что значит: хвост — для любви? — спросил Олег, тут же сообразив, что попытка сменить тему не удалась. — Смотри. Хвост захлестнулся вокруг бедра Олега, потом волнообразным движением скользнул вверх, оказавшись в паху. — Можно приласкать, погладить… лучше без одежды. Приятнее. Мех. Теплый, гладкий. Хвост заметно завибрировал, уже откровенно лаская между ягодиц. — Ты давно одинок. Это плохо. Будет болеть тут. — Нэки бесцеремонно положил руку к ширинке брюк Олега. — Точно будет, если ты не перестанешь теребить мои яйца своим хвостом, — признался Олег. Его мучило любопытство — он некстати вспомнил картинку из кошачьего атласа, за которую случайно зацепился взглядом, когда пытался определить породу своего неожиданного гостя. Ему совсем не хотелось обнаружить какие-нибудь сюрпризы уже после того, как этот член окажется у него во рту или, того хуже, в заднице. Как отреагирует инопланетное существо на вторжение в его интимную зону, предсказать было трудно, но учитывая, как нагло Нэки облапал член Олега сквозь штаны, подобные действия не были инопланетным табу. Для начала Олег подсунул руку под свитер и провел ладонью по животу, вдоль пояса брюк, не решаясь пока двигаться дальше. Нэки довольно вздохнул и перевернулся на спину, подставляя живот. От такого предложения Олег осмелел, подцепил пальцем пуговицу и потянул молнию вниз. Оказалось, что анатомически Нэки не отличается и в этом смысле от земных людей, точнее, от той части человечества, которая принадлежит к мужскому полу и не имеет причин стесняться своих размеров. Сглотнув слюну, Олег смущенно отвел глаза. Нэки насмешливо фыркнул ему в ухо и нежно куснул за шею. — Ты хорошо пахнешь, — довольно сказал он, зарываясь носом в волосы Олега. — Как тот, кто очень хочет быть неодиноким. Я покажу, как надо. Будет хорошо.***
— Какая она — твоя планета? Похожа на Землю? — Не очень. Меньше гравитация, можно прыгать высоко… далеко. Фиолетовое небо — когда идет метеоритный дождь, все в золотых искрах. В теплый сезон трава за один восход луны вырастает в рост человека. Распускаются поющие цветы. К ним слетаются птицы. С пушистыми перьями — опыляют, как ваши шмели. Мы выходим танцевать под звездами. Радоваться. Любить. — Ты, наверное, скучаешь по дому? Нэки слегка отвернулся, точно пряча глаза. Олег приподнялся на локте, пытаясь заглянуть ему в лицо, и невольно ойкнул. Инопланетная природа не поскупилась для Нэки на размеры, а Олег слишком соскучился по сексу, и вместо того, чтобы намекнуть партнеру, чтобы был поосторожнее, вовсю подмахивал, повизгивая от удовольствия — за что теперь и расплачивался болью в растянутой заднице. — Болит? — деловито поинтересовался Нэки. — Залечить? Я могу языком. — Лучше поцелуй, — вырвалось у Олега, и тут ему внезапно пришло в голову, что у инопланетных существ, пусть и схожих во многом с людьми, запросто может и не быть подобного способа выражения эмоций. Оказалось, что целоваться умеют и под фиолетовыми небесами — вполне по-человечески. А будь на Земле побольше людей, умеющих так целоваться, человечеству точно бы не грозило вымирание — несмотря на усталость, боль в заднице и растянутые связки, Олег почувствовал стремительно нарастающее возбуждение. Видимо, Нэки тоже, потому что он прервал это приятное занятие и даже слегка отодвинулся. Не иначе как пожалел своего непутевого любовника, решив не затрахивать до полусмерти в первую же ночь. — Теперь спи, — приказал он. — Я тебя постерегу. Никто не тронет. Мой.***
Чем занимается Нэки, пока Олег на работе, он не очень задумывался, но его любовник никогда не жаловался на скуку. Возможно, оборачивался котом и дремал, как это делают его земные собратья. После ужина они обычно выходили погулять или валялись на диване и смотрели телевизор — Нэки нравились передачи про путешествия и про животных. Для инопланетного разведчика он на удивление мало интересовался серьезными вопросами, вроде политики и экономики. На все расспросы Олега он отвечал, что этим занимаются — тут он произносил непонятное слово, а его задача — научиться жить, как человек. В это понятие у Нэки включалось пользование бытовыми приборами — всем им он предпочитал пульт от телевизора, поедание различных видов земной еды и бесцельное шатание по улице. На взрослого Нэки явно не тянул, но образ жизни земного подростка освоил в совершенстве. Причем подростка довольно-таки благонравного, потому что алкоголь и сигареты отказался даже попробовать — лишь принюхался с брезгливой гримасой. Что касается секса, то Нэки, как и полагается весеннему коту, был готов к веселью в любое время. Олег мог готовить ужин — и вдруг оказаться на кухонном столе, со спущенными до щиколоток штанами и с языком в заднице. И нельзя сказать, что ему это не нравилось. Сначала он подсознательно ожидал от любовника каких-то кошачьих ухваток в постели, но тот вел себя как обычный парень, за исключением этих его фокусов с хвостом. Пожалуй, даже слишком мягко — Олегу иногда хотелось, чтобы его мужчина оставил на нем свой след — укусил или оцарапал. «Какие-то дремучие атавизмы, — думал Олег про себя. — Бьет — значит, любит. Да и какая любовь… Сплю с существом другого биологического вида, по сути, это жуткое извращение. Но что тут поделаешь, если с ним мне хорошо, как ни с кем раньше». …Странное существо лежит в его постели, смотрит на него янтарными приподнятыми к вискам глазами — восточный принц из сказки, волшебное существо, мечта юной девушки или романтичного гея-девственника… — Купил сырков? — спрашивает волшебное видение. — Жрать хочу. И батон. Дашь? — Проглот ненасытный, — ворчит Олег, — и не смей тащить бутерброды в постель, а то будешь на кухне из миски «Вискас» грызть. Нэки сует палец в ванночку с «Виолой» и довольно облизывает. — Так вкуснее, — и задирает локоть, не давая отобрать любимую вкуснятку. Облизывается. — Сыт. Теперь пойдем любить тебя. Ладонь скользит под резинку и накрывает пах, где все мгновенно наливается тяжестью… — У вас нет каких-нибудь феромонов для привлечения и обольщения? — как-то спросил Олег. — Мне не надо. Красивый, — самодовольно ответил Нэки. — Есть другое. Успокоить, вызвать симпатию. С тобой не пришлось. Ты сам. Доверчивый. — И глупый, — пробормотал Олег, отворачиваясь. Нэки недовольно фыркнул и потянул его на себя, слегка привалившись сверху, словно для того, чтобы Олег уж точно никуда не делся. — Ты больше меня и тяжелее. Куда все это девается, когда ты становишься котом? — Не знаю. Я не умник… не ученый. Это… как сказать по-вашему… темпоральная нелинейная дезинтеграция. — Понятия не имею, что это. — И я, — признался Нэки. — Ты можешь сделать своего кота больше? Нэки долго молчал, и Олег решил было, что тот уснул или обиделся — кто знает, может подобный вопрос ущемляет его самолюбие? — Не страшно? — наконец-то спросил он. А потом по телу Нэки словно прошла волна, искажая очертания — так иногда дрожит воздух над раскаленным асфальтом. И через секунду вместо человеческого тела рядом с Олегом лежал огромный светло-рыжий зверь, похожий на леопарда, но без пятен. Лениво рыкнув, он прищурил знакомые янтарно-желтые глаза и провел по плечу Олега влажным шершавым языком. Сразу после этого изображение снова задрожало, искажаясь. — Ты так быстро превратился обратно, — с ноткой разочарования сказал Олег. — Трудно находиться в этой форме долго? — Нет. Но нужен контроль… Зверь сильный. А ты рядом и вкусно пахнешь. — Ты, — то есть он, — меня бы сожрал?! — Нет. Другое. Он тоже чует тебя и хочет. — Ну, уж нет! Быть оттраханым огромной кошкой — это не то, о чем я мечтал долгими одинокими ночами. — Так не делают, — с легким испугом сказал Нэки. — Оба люди, или оба обращаются. — Иначе неприлично? — Неудобно. Меньше удовольствия. И опасно. Может укусить или поцарапать. Они так делают друг с другом. Зверь не понимает разницы. — Значит, меняется не только форма… — задумчиво сказал Олег. — Я не только то, что внутри. Снаружи тоже важно. Мало слов, не объяснить. — Хочешь сказать, что превращение влияет на психику? — Да. Нельзя надолго. Можно привыкнуть и забыть. Зверем легче. Проще. Нэки вдруг поднял голову и прислушался. — Это Алина. Злится. Сильно. Слышно отсюда. — Откуда ты… В это мгновение раздался звонок в дверь. — Может, не открывать? — Олег поморщился от резкого неприятного звука. — Слабак, — констатировал Нэки. — Откуда ты слов-то таких набрался… Все-таки читаешь мысли, да? — Ты ее боишься. — Вовсе нет… Ну, вот скажи, если она не в настроении, зачем мне с ней разговаривать? — Не разговаривать. Злится — погладь. Или накажи. Перестанет. — Похоже, в женщинах ты разбираешься, — проворчал Олег, натягивая брюки под аккомпанемент истошно звенящего дверного звонка. — Может быть, и стоило ее поколотить — лет пятнадцать назад, — и это решило бы все мои нынешние проблемы. И где ты был тогда со своими советами, глупый котяра… — Алик, ты что, спал? — недовольно спросила Алина, когда Олег наконец-то отпер дверь. — Я давно говорила, что тебе стоит отдать мне запасной ключ. Вдруг что-нибудь случится. — Что? Заболею, умру, и мой труп обглодают кошки? — Это совсем не смешно. А кстати, где твой миленький котик? — Спит где-нибудь в углу. — Олега вполне устраивал такой расклад. Мысль о том, что Алина станет тискать Нэки, пусть даже в виде кота, была ему неприятна. К сожалению, он не учел склонность Нэки к дурацким шуткам — войдя в комнату, он обнаружил, что тот и не думал превращаться. «Хорошо, что хоть штаны догадался надеть», — подумал Олег. — Это мой друг, мы… говорили о делах. — Ты помешала, — нелюбезно сказал Нэки. — Сегодня же выходной, какие могут быть дела. — Пойду чайник поставлю. — Оставлять Нэки наедине с Алиной было не слишком разумным решением, но так был шанс отвлечь ее, а потом выставить. Как Олег и предполагал, Алина увязалась за ним. — Ты пришла по делу или просто хочешь кофе? Не лучший выбор — ты же сама говорила, что я его совсем не умею варить. — Я сама, — Алина забрала у него упаковку, но выполнить обещание не спешила. — Откуда у тебя такие друзья? — подозрительно спросила она. — Он мне не нравится. Наглый и самоуверенный. — Достаточно того, что он нравится мне, — пожалуй, излишне резко сказал Олег, и Алина удивленно посмотрела на него. Он никогда не позволял себе подобного тона за все время их знакомства. — Ты мне тоже нравишься, — Нэки вошел в кухню и, слегка отодвинув Алину плечом, встал позади Олега. Притянул его к себе, потёрся щекой о волосы. — Даже очень. Пойдем снова в кровать. — Дурацкая шутка, — Алина раздраженно швырнула пачку с кофе на стол. — Алик, неужели ты ничего не скажешь? — Тебе не стоит пить кофе, Алина, ты и так на взводе, — мягко сказал Олег. — Отлично. В таком случае, можешь меня не провожать. — Злючка, — заметил Нэки. — Пусть уходит. Алина бросила на него негодующий взгляд — но тот лишь безмятежно улыбнулся. И снова зарылся носом Олегу в волосы. Дверью Алина шарахнула от всей души — даже стекла задрожали в оконных рамах. — Злючка, — повторил Нэки. — Плохой характер. Не спаривайся с ней — маленькие могут получиться, как она. — Ты сам не очень-то хорошо себя вел, — сердито сказал Олег. — Ревнуешь, что ли? — Хочу тебя себе. Без других. — Это приятно слышать, но запомни: среди людей не принято показывать интерес к своему полу. Большинство считает подобное поведение неправильным и осуждает. — У нас тоже так было. Вместе — только чтоб появились котята. Для удовольствия — плохо. Теперь не так. — Дело не в этом… — У двух котов не будет котят, ты не знал? — Нэки самодовольно ухмыльнулся. — Только удовольствие. Хорошо. — Опять шутишь? — Пойдем. Я снова хочу быть неодиноким с тобой. — Нэки потянул его в комнату, на ходу расстегивая брюки. Хвост резко дернулся, слегка хлестнув Олега по бедру — так Нэки выражал крайнюю степень нетерпения. — Котяра блудливый, — проворчал Олег, путаясь в рукавах рубашки, — с тобой проще совсем не одеваться. — Давай и не будем, — согласился Нэки. — Любить, есть и спать — не надо одежды. Ты глупый. Прячешься. Красивый. — Это ты у меня красивый, а я так, дворняжка, — усмехнулся Олег. Впрочем, внезапный мелкий укол обиды тут же растаял в жарком поцелуе. «И пусть. Хочет-то он меня, а не какую-нибудь модельную скотину вроде Стаса», — мелькнуло у него в голове. — Иди сюда, — Нэки притянул Олега к себе и плотно обхватил ногами за талию. — Можешь побыть за самца. Я все равно больше и сильнее. Не обидно. — Не нужно, — сказал Олег, сам себе удивляясь, и привычно перевернулся на живот. Но Нэки потянул его за плечо, поворачивая к себе. — Хочу так. Смотреть. Запоминать. Ты тоже. — Я и так тебя никогда не забуду, — признался Олег. Он ожидал от Нэки привычной самодовольной усмешки, но тот снова поцеловал его — жадно и нетерпеливо, одновременно вжимаясь между ягодиц охренительно твердым членом. Олег охнул, но послушно двинулся навстречу, насаживаясь — боль быстро ушла, уступив место знакомому чувству наполненности и слияния с другим телом, и все остальное, как всегда, стало уже неважно. Олег было подумал, что Нэки уснул, и осторожно пошевелился, устраиваясь поудобнее. — Мне нужно будет уйти, — вдруг сказал Нэки. Голос у него был совсем не сонный. — Скоро. К нам. Но я вернусь. Мне нравится быть твоим котом. — Опять шутишь? — Получается? — Ты действительно вернешься? — Да, — Нэки привычно обвил хвостом бедро Олега. — Буду заботиться. Любить. Греть. Теперь спи.***
Приставучий тополиный пух наконец-то выдуло ветром с улиц, и дышать стало легче. Вечерами, когда спадала жара, одуряюще пахло сиренью. Нэки смешно дергал носом, поднося к лицу тяжелые грозди. — У вас есть какие-нибудь счастливые приметы? — полюбопытствовал Олег. Нэки посмотрел на него с несколько озадаченным видом, и тот поспешил объяснить. — Например, цветок сирени с пятью лепестками — если его съесть, а перед этим загадать желание, оно исполнится. Нэки прищурился, потом протянул руку к кусту у Олега за спиной. — На. Цветок был и вправду пятилепестковый, Олег пересчитал несколько раз, не веря собственным глазам. — Как ты… — Тихо, — перебил Нэки. — Смотри туда. Три темные фигуры почти бесшумно отделились от стены и двинулись им навстречу. — Это за мной, — спокойно сказал Нэки. — Может, просто хулиганы, — с надеждой спросил Олег. Он бы отдал что угодно за обычную драку с перебравшими алкоголя аборигенами или хамоватыми подростками, нацелившимися отжать мобилу у поздних прохожих. — Нет. Держись в стороне, и… лучше не смотри. За спиной раздалось знакомое потрескивание, запах озона ударил в нос. «Сбегаешь?» — Олег резко обернулся, и упрек так и не сорвался с его губ. У стены изготовился к прыжку огромный угольно-черный леопард с оскаленными клыками. — Зря вы с ним связались, ребята, кто бы вы ни были, — прошептал Олег и, как и советовал ему Нэки, закрыл глаза. Но это не помогло. Хруст ломающихся костей и треск разрываемой плоти, запах крови, крики боли и предсмертные хрипы… Потом все стихло — он слышал только частое дыхание рядом с собой. А потом влажный язык прошелся по его щеке. Олег заставил себя открыть глаза. Нападавшие лежали у стены — по лужам крови и неестественным позам было понятно, что они мертвы. Зверь наклонил голову, внимательно глядя на Олега. Потом переступил с лапы на лапу — на асфальте остались кровавые следы. Олега замутило. Кот наклонил голову и ткнулся в руку Олега холодным мокрым носом. — Ты что, убил их?! Просто взял и разорвал голыми руками? Кот оскалился и коротко рыкнул, из пасти пахнуло свежей кровью — тяжелый запах разорванной плоти. — Зверь. Зверь… Олег вскочил на ноги и бросился в темноту, не разбирая дороги. Он не задумывался о том, куда бежит и зачем, пока краешком сознания не уловил знакомую картинку: инстинкты испуганного существа привели его в единственное место, которое ему казалось безопасным — во двор дома, где он жил с родителями в детстве. Попавшийся ему по пути поздний прохожий шарахнулся в сторону, и Олег заподозрил, что выглядит не лучшим образом — на одежде наверняка осталась кровь, как и на руках… Повезло, что он, должно быть, ведомый все тем же инстинктом, избегал освещенных и людных мест. — Что с тобой? У тебя руки в крови. Порезался? — испуганно спросила Алина, и Олег на минуту пожалел о своем решении зайти в знакомый подъезд в том же дворе его детства. — Не суетись. Это не моя кровь. Я могу войти? Если в таком виде стану ходить по улицам, заметут в ментовку. — Теперь это называется «полиция», — наставительно сказала Алина. — На тебя что, напали? Тогда тебе лучше пойти туда прямо с утра и написать заявление… Увидев свое отражение в зеркале, висевшем на стене ванной, Олег понял, почему он так испугал мужчину, встреченного во дворе. Лицо и одежда были все в бурых пятнах, в которых только совсем уж наивный человек не опознал бы кровь. Добавить к этому полубезумный взгляд и растрепанные волосы — вид, как у опасного преступника или сумасшедшего, который сбежал из-под надзора и уже успел кого-то пришить. Олег торопливо плеснул в лицо несколько горстей холодной воды, потом попытался оттереть пятна с одежды — они только размазывались, но, по крайней мере, теперь больше походили на грязь, чем на кровь. Напоследок Олег напился воды прямо из-под крана. При случайном взгляде на край раковины, заляпанной грязно-бурыми разводами, его замутило и он закашлялся. Поднял голову и встретился в зеркале с внимательным взглядом Алины. — Ты так и не рассказал, что произошло. — Извини, я не могу это обсуждать. Мне слишком плохо. Он снова закашлялся, борясь со рвотными спазмами. — Возьми полотенце. И хватит размазывать грязь, твою футболку проще выбросить. Я найду тебе что-нибудь… — Перестань, это неважно. Если бы можно было содрать с себя всю эту грязь вместе с кожей… И заодно стереть себе память… Забыть… Он их убил, понимаешь, Алина? Это страшно, когда тот, с кем ты засыпал рядом, ел за одним столом, занимался любовью, вдруг на твоих глазах превращается в чудовище. — О чем ты? Я не понимаю… Какое чудовище? — Ты слышала об оборотнях, Алина? — он снова рассмеялся, нервно и резко, с трудом сдерживая внезапно подступившие к глазам слезы. — Подожди — ты что, спал с ним?! — Это единственное, что ты запомнила из того, что я сказал? — Тебе надо отдохнуть, ты не в себе. Пойдем, я уложу тебя… Или я могу позвонить твоей маме. — Я не могу подвергать опасности тебя или кого-то еще. Возможно, меня уже ищут. — Полиция? — Это был бы не самый худший вариант. Не спрашивай. Просто дай мне уйти. Тут душно. — Но куда ты пойдешь, Алик? — Я должен вернуться домой. Кем и чем бы он ни был — ему больше некому помочь, кроме меня. Алина настояла на том, чтобы проводить его — он так отупел от влитого в него подругой успокоительного, что не нашел сил возразить. В каком-то смысле это пошло ему на пользу — он не постеснялся отказаться от предложения Алины переночевать у него «на всякий случай» и бесцеремонно закрыл дверь у нее перед носом. Это было грубо, но в глубине души Олег надеялся застать Нэки дома — он хорошо помнил, как рассказывал ему про запасной ключ на притолоке двери. Ключ оказался на месте. Значит, Нэки не возвращался. Олег в изнеможении упал на кровать, даже не сняв одежды. Он был уверен, что после всего произошедшего не сможет уснуть, и почти сразу же отключился. Пробуждение оказалось неожиданно приятным, словно вчерашнее происшествие было всего лишь ночным кошмаром. Сквозь шторы пробивались лучи утреннего солнца, спину согревало знакомое тепло человеческого тела. Он обернулся — Нэки смотрел на него внимательно и чуть виновато. — Ты вернулся… — Да. Извини. Я напугал. — Куда ты пропал? Я волновался… — Не смог сразу обратиться — это бывает после… такого. Нужно время. Подчинить зверя. — Ты в порядке? Не ранен? — Нет. Это были, — Нэки произнес несколько непонятных звуков. — Из другого места. Им не справиться с оборотнем. — Что им нужно от тебя? — Не от меня. От всех нас. Не хотят, чтобы мы были здесь. Враги. — Ты не рассказывал, что тебе грозит опасность. Значит, тут есть еще иные существа, кроме твоих собратьев? — Никто не обидит тебя. Позабочусь. Звонок в дверь, как всегда, раздался в самый неподходящий момент — Нэки собрался утешить Олега своим любимым способом, и уже привычно обвил его хвостом, притягивая поближе, на расстояние поцелуя. — Это, наверное, Алина. Спрячься. Пожалуйста. Я ей наговорил много лишнего вчера, надеюсь, она не приняла этого всерьез и списала на состояние стресса. Я попытаюсь ее успокоить, а потом мы поговорим. Ты все расскажешь, и я подумаю, как тебе помочь. За дверью действительно стояла Алина, в сопровождении двух крепких мужчин с невыразительными лицами. — Это кто? — Тебе нужна помощь, Алик, — твердо сказала она. — Ты для этого их и привела? И чем они мне помогут — сделают в квартире перестановку? — Алина, оставьте нас, пожалуйста, — услышал Олег. Из-за спин незнакомцев показалось еще одно действующее лицо — мужчина средних лет, в недешевом классическом костюме и при галстуке, несмотря на летнюю жару. — Мы можем войти? — вкрадчивым голосом спросил он. — Думаю, не стоит, — ответил Олег и пояснил: — Я предпочитаю не пускать в дом незнакомых людей. — В таком случае, давайте познакомимся. Я — доктор Кацман, работаю в частной клинике. Я здесь по просьбе вашей матери и подруги, они о вас беспокоятся. Вам нужно поехать с нами — отдохнете, понаблюдаетесь у хороших специалистов. — Спасибо, но в ближайшее время у меня много других дел. — По-хорошему пойдешь или как? — негромко поинтересовался один из молчаливых незнакомцев. А второй достал из кармана шприц с лекарством и снял колпачок с иглы. — Давайте вести себя благоразумно, — ласково попросил доктор Кацман. — И может быть, все-таки позволите нам войти? «Мой кот не любит посторонних и к тому же еще не завтракал», — мрачно пошутил Олег про себя. Что сотворит еще не отошедший от предыдущей трансформации оборотень, если поймет, что Олегу грозит опасность, ему было страшно даже представить. — Что ж, — Олег пожал плечами. — Не будем терять время на пустые разговоры, мне завтра на работу. Если ваши специалисты и вправду хорошие, то они быстро поймут, что со мной все в порядке. И уберите шприц, я с детства боюсь уколов. Врач кивнул своим помощникам — те чуть отступили, пропуская Олега, по-прежнему ловя глазами каждое его движение. Эта предосторожность была излишней — Олег не любил ввязываться в заведомо провальные потасовки. И главное, Нэки остался на свободе и будет в куда большей безопасности в роли болезненной галлюцинации безобидного психа, а не опасного маньяка-убийцы, которого запросто могут пристрелить при задержании. Или сбежавшего из зоопарка дикого зверя, которого ожидает такой же незавидный конец. Одно утешало — его не стали позорить перед любопытными соседями, загружая в машину с красным крестом в сопровождении двух санитаров. Во дворе их ожидала обычная недорогая иномарка с шофером, казавшимся близким родственником молчаливых помощников Кацмана — такого же крепкого телосложения и с отсутствующим выражением лица. Доктор устроился на переднем сидении, Олега разместили на заднем, посередине. Больница оказалась не похожа на классическую «юдоль скорби» — добротное двухэтажное здание за высоким ажурным забором, в окружении пышно разросшихся кустов сирени. И район куда более приличный, чем тот, в котором обитал Олег, можно сказать, исторический центр… Изнутри клиника походила скорее на ведомственный санаторий или недорогую гостиницу — цветы и мягкая мебель в коридоре, натертые до блеска полы, стены приятного салатного цвета. Разве что решетки на окнах и тяжелые металлические двери с узким окошком на уровне глаз наводили на мысль, что здешние обитатели — не гости, а заключенные. Медсестра подошла к одной из таких дверей и, проведя карточкой по электронному замку, распахнула ее перед Олегом. — Проходите, устраивайтесь. Это ваш сосед по палате, Павел Петрович, он у нас человек общительный, с ним не заскучаете. Если будут вопросы по распорядку дня или какие-нибудь жалобы — сестринский пост направо по коридору. — Спасибо, не беспокойтесь. Я не собираюсь оставаться здесь, меня привезли на консультацию. — Ваш врач сможет принять вас только завтра, так что располагайтесь, отдохните… — В таком случае, я поеду домой и вернусь утром. — Извините, но по правилам распорядка вы не сможете покинуть территорию клиники без разрешения лечащего врача. — Абсурд какой-то. Это что, тюрьма? Я преступник? — Олег Анатольевич, мы не злодеи. Все, что мы делаем — заботимся о благе пациента. Ну, куда вы пойдете сейчас в вашем состоянии — так недолго попасть в беду. Вы можете с кем-то вступить в конфликт или просто пострадать по неосторожности. Или станет плохо на улице… — И как я дожил почти до тридцати лет без вашей неусыпной заботы, просто удивительно! Довольно, я ухожу. Олег стремительно направился к двери — медсестра даже не попыталась его удержать, как он опасался, а отступила в сторону. Он дернул ручку — дверь не открывалась. — Откройте, — потребовал он. — Не буянь, парень, хуже будет, — посоветовал сосед. Олег дернул ручку изо всех сил, и дверь неожиданно поддалась. На пороге показались уже знакомые ему двое. Один цепко ухватил его за локоть, другой воткнул иглу в плечо, прямо сквозь одежду. Олег дернулся — но совершенно безрезультатно, хватка у бугая оказалась крепкая. — Готово, — деловито сказал тот. — А теперь прилягте-ка и не мешайте сестричке работать, — посоветовал второй, спокойно, но с явной угрозой в голосе. Олег вяло отмахнулся — лекарство подействовало почти мгновенно, руки и ноги отяжелели и словно онемели слегка. Предложение прилечь показалось ему весьма разумным и, все так же поддерживаемый санитаром за локоть, он доплелся до свободной кровати. — Вот и славно, — сказала медсестра. — Отдыхайте, не будем вам мешать. — Ну что, забирает? — деловито спросил сосед. — Запомни — если будешь спорить и скандалить, получишь еще дозу отравы. И постепенно станешь тупым и послушным. Нам еще повезло, в государственных клиниках не церемонятся, чуть что — под ледяной душ и ремнями к койке. А тут все гуманно, за наши денежки. Тебя сюда за что упекли? — Нервный срыв, — неохотно ответил Олег. — Депрессия и галлюцинации. — Употребляешь? — с пониманием спросил мужик и сам же ответил: — Ну, а кто не употребляет. Все лучше, чем наркотики. Вон тут привезли одного, молодой да ранний. Уверяет, что видел людей с собачьими головами. Наверняка нарик. — А где он? — В изоляторе. Совсем плох, всюду ему эти морды чудятся. — А вы почему здесь, Павел Петрович? — Да что ты как не родной, какой я тебе Петрович. Просто Паша. А почему я тут — это долгая история. Как считаешь, похож я на психа? — Не похож, — торопливо сказал Олег. Не то чтобы у него был большой опыт в общении с сумасшедшими, но Паша явно ожидал именно такого ответа. — А я и не псих. Так, хвораю помаленьку… Меня сюда женушка упекла. Хочет развестись и снова замуж выскочить, за богатого. А вот хрен ей, а не ремиссия. Пусть ее олигарх платит за то, что моей женой пользуется. Я тут как в санатории — вкусно ем, сладко сплю, обращение вежливое. А таблетки я все равно принимать не буду, знаю я эти их штучки подлые… — Отчего же таблетки, если ты не болеешь? — Врачи, они найдут, от чего… Где нынче нормальных людей найдешь, у всех свои тараканы. Поживешь тут подольше, сам увидишь.***
Задремать удалось только под утро — Паша спал беспокойно, ворочался, что-то бормотал во сне. Похоже, он был не так уж и здоров, как ему казалось. Утром их разбудила медсестра — уже другая, но такая же симпатичная и улыбчивая. Невыспавшийся Паша хмуро взял из ее рук стаканчик с таблетками. — А это вам, — девушка положила на тумбочку рядом с кроватью Олега пакет. Он заглянул внутрь: зубная щетка, мыло, паста — новенькие, в упаковках, а на дне пакета — его собственный спортивный костюм, который еще вчера спокойно лежал на полке в шкафу. — Вещи твои? — спросил Паша. — Значит, родня дала согласие на госпитализацию. — Могу я побеседовать с врачом? — спросил Олег у медсестры. — После завтрака. — Давай, давай, — заторопил его повеселевший Паша. — В больничке главное — соблюдать режим, а то и вправду крышей можно поехать. Во всем должен быть порядок. Идти на завтрак Олегу не хотелось — как всякий человек, он испытывал суеверный страх перед людьми с психическими отклонениями, от которых не знаешь, чего ожидать. На первый взгляд, пациенты выглядели вполне адекватными. Во всяком случае, никто из них не вел себя агрессивно, или особо буйных просто не выпускали из палаты. Повеселевший Паша с аппетитом наворачивавший омлет, неодобрительно покосился на Олега, вяло ковырявшего вилкой в тарелке. — Тут неплохо готовят, зря морду воротишь. Не ресторан, конечно, но и не заводская столовка. — Мне не хочется. — Не станешь жрать — будут кормить через трубку. И в карточке напишут: депрессия, отказ от еды, опасные для жизни и здоровья проявления симптомы… Напугают твоих, останешься здесь надолго. Оно тебе надо? — Похоже, они и так могут сюда законопатить без всякого повода. — Судебные иски больничке не нужны, так что здоровых тут не держат. Но если дашь им за что зацепиться — раскрутят на денежки твоих спонсоров только так. Из своих возможных спонсоров Олег мог назвать разве что Алину, и с большой натяжкой — мать. При этой мысли ему слегка полегчало: мать слишком практична, чтобы тратить деньги на такие маловажные вещи, как лечение депрессии — для нее все болезни лечатся трудом и общением с собаками, а у Алины не так много денег, чтобы его смогли продержать здесь достаточно долго. В кабинете, куда его привели после обеда, его ожидал старый знакомый. — Итак, теперь мы можем познакомиться вполне официально. Я ваш врач, зовут меня… — Я помню, — невежливо перебил Олег. — Объясните, на каком основании меня поместили в психушку? — Это не психушка, как вы выразились, а клиника для лечения людей с психологическими проблемами. Вы ведь не будете утверждать, что у вас не было в последнее время некоторых болезненных проявлений? Безотчетный страх, депрессия, галлюцинации? Это довольно-таки опасные симптомы, вы не находите? Вы приехали сюда по своей воле и вольны в любой момент уйти — разумеется, как только мы убедимся, что вашему здоровью ничто не угрожает. Если понадобится, мы можем принять соответствующие меры, чтобы защитить вас и ваших близких от возможных последствий. Но надеюсь, это не понадобится и вы станете сотрудничать. Это, кстати, один из признаков психического здоровья — стремление избавиться от болезненных симптомов и признание того, что они существуют. Вы же хотите вернуться к нормальной жизни, избавиться от травмирующих вашу психику переживаний. — Конечно, хочу. — Значит, наши цели совпадают. Это залог успеха. Итак, расскажите мне о себе.***
Один за другим потекли дни, и вскоре Олег потерял им счет. Да и какая разница, какой на календаре день недели или месяц, если они как две капли воды похожи друг на друга? День начинался с обхода и утренней порции таблеток — сначала Олег пытался по совету Паши не проглатывать таблетки, но они так быстро раскисали во рту, превращаясь в безвкусную кашицу, что выплевывать уже и не было смысла. Во всяком случае, так Олег оправдывал себя за то, что ему было лень вставать и идти в ванную. После завтрака наступало время процедур и бесед с врачом. Доктор Кацман добросовестно отрабатывал свой гонорар и вызывал Олега к себе в кабинет ежедневно. После этих сеансов у Олега в голове надолго зависал какой-то бесцветный полупрозрачный туман, он словно терялся в окружающем пространстве, в своих мыслях и эмоциях, которые словно выцветали, притуплялись. Он пытался зацепиться за что-то простое и понятное, вроде еды, сна и прочих потребностей организма. Постепенно Олегу стало казаться, что все произошедшее с ним перед поступлением в больницу ему всего лишь привиделось. И не такое бывает, когда человек понемногу сходит с ума от одиночества. Что там сказал доктор — отягощенный анамнез? Он был слегка не в себе, потом был болезненный разрыв со Стасом. Его мозг выдумал воображаемого друга, взяв за образец первое, что попалось на глаза — подобранного на улице кота. Разве нормальный человек может верить в оборотней, да еще и прилетевших с другой планеты? А будь Нэки и вправду таким, как привиделось Олегу — разве он обратил бы внимание на такого обыкновенного, невзрачного парня, как он? А может, не только Нэки, но и кота не было… Видят же в горячке крыс и чертей. — Сегодня вы выглядите куда лучше и спокойнее, чем когда вас привезли сюда. Пожалуй, можно перейти к более мягким дозам успокоительных. Жаль, что состоянием вашего здоровья не озаботились еще раньше, в период созревания — можно было бы избежать нынешнего рецидива и сгладить симптоматику… Судя по всему, у доктора была его старая медкарта — иначе откуда он узнал о том, что в детстве Олег сильно заикался и у него случались приступы лунатизма, обычно после стресса или ярких, волнующих переживаний. А фразу «склонен к излишней эмоциональной реакции, фантазированию, навязчивым идеям» он уже видел — в характеристике, которую написал школьный психолог. Прав доктор, надо было раньше за него взяться, а то и вправду закончит в отделении для буйных, как тот парень… — У вас была неприятная встреча, я слышал, — сказал доктор, и Олег невольно вздрогнул. На минуту ему показалось, что доктор прочел его мысли. Они случайно столкнулись в коридоре, когда Олег ждал своей очереди у кабинета доктора Кацмана. Пациент из закрытого блока выглядел вполне адекватным, пока Олег не встретился с ним взглядом — в широко распахнутых глазах с расширенными зрачками плескалось самое настоящее безумие. Он нагнул голову и принюхался, с подозрением глядя на Олега. — Ты не из этих, — хриплым голосом сказал он. — Думаю, нет, — осторожно ответил Олег, стараясь не делать резких движений, чтобы не раздражать больного: вряд ли его оставили одного надолго, скоро кто-нибудь появится и поможет. — Ты все равно странно пахнешь, — он снова шумно втянул воздух. — Неудачный лосьон для бритья, — попытался пошутить Олег. — Я сопротивляюсь, не хочу стать, как они, — едва слышно проговорил безумец. — Когда восходит луна, прячусь туда, где темно. Они меня не достанут. — Кто? — почему-то тоже шепотом спросил Олег. — Адские псы. Они поймали меня ночью. Полная луна… Знал бы ты, что они со мной делали… Парень рванул ворот рубахи и Олег невольно отшатнулся — горло и плечи парня были изуродованы глубокими кривыми шрамами. — Им это нравилось, — прохрипел парень. — Драть меня втроем и рвать когтями… Берегись зверя… Берегись… — Так, что тут у нас? — профессионально веселым голосом спросила медсестра. Ловким движением она воткнула иглу в плечо парня, и он тут же обмяк, обморочно прикрыв глаза… — Обычно мы не обсуждаем своих пациентов с кем-то, но вы и сами поняли из вашего разговора, что с ним произошло, не так ли? Молодой человек пережил страшное потрясение — групповое насилие, жестокое и безжалостное. Сложный случай. — Неужели ему никак нельзя помочь? — Помочь можно, но он предпочитает прятаться в глубине своего кошмара. Нельзя помочь человеку, если он этого не хочет. — Не хочет? — возмутился Олег. — Вы серьезно думаете, что ему доставляет удовольствие вспоминать об этих чудовищах, которые его изнасиловали и изуродовали? — Вы не задумывались, откуда, собственно, появился в разных культурах этот образ — оборотня, получеловека, полузверя? — неожиданно спросил доктор. — И почему он так часто связан с насилием, в том числе сексуальным? Примечательно, что эти легенды особенно расцветают в культурной среде, в которой на секс наложен запрет и проявление влечения — табу, особенно для женщин. Принуждение оправдывает все нескромные желания — я не хотел, меня заставили, и не просто другой человек, а существо сильное, опасное, порочное. Переложить вину на кого-то другого — большой соблазн. — Я ничего не могу об этом сказать. У меня нет никаких желаний, которых бы я стыдился, — твердо сказал Олег. — Это не может не радовать меня, как вашего лечащего врача. Чем меньше барьеров в вашем сознании, тем скорее мы докопаемся до сути ваших проблем. А сейчас у меня приятная новость. Думаю, в связи с вашей положительной динамикой я могу разрешить вам свидание. На секунду у Олега сжалось сердце от совсем уж немыслимой надежды — но он тут же одернул себя. Если он и вправду хочет выздороветь, то не нужно снова забавляться своими иллюзиями, как бы это ни было соблазнительно. Тот, кто существует только в его воображении, не может прийти и навестить его в психушке — разве что во сне или в бреду. Он постарался сделать обрадованное лицо, как и полагалось адекватному узнику, но никакой радости не чувствовал. Навестить его могут либо мать, либо Алина. Мама поахает над ним, вспомнит какую-нибудь жалостную историю про то, как Алик болел в детстве и чуть не умер — таких у нее был солидный запас. После чего очень быстро собьётся на очередное важное событие из жизни ее «девочек», повеселеет, и оставшееся время Олег будет слушать подробные новости из собачьей жизни. Но это еще пустяки, по сравнению с упреками, жалобами и нравоучениями, которые ему придется вытерпеть от Алины. К сожалению, это оказалась именно она — со скорбным выражением на лице, словно он был прикованным к постели умирающим без шансов на спасение. Олег быстро заскучал и стал слушать невнимательно, время от времени выхватывая из контекста фразы типа: — …я всегда желала тебе добра… — …нездоровая замкнутость… — …подумать о своем здоровье… — …ты уже не мальчик… — …этот парень того не стоит… — Что-что? — бесцеремонно перебил Олег. — Я говорю, он не стоит того, чтобы ты скучал по нему. Он даже не пришел к тебе — хотя его бы, конечно, не пустили, но мог бы по крайней мере поинтересоваться, все ли с тобой в порядке… — О ком ты сейчас говоришь? — резко спросил Олег. — Тот наглый парень с желтыми глазами. Ты даже не представил нас. Между прочим, это было грубо… Не понимаю, чему ты улыбаешься, что я такого сказала?.. — Кое-что очень важное, Алина… Но тебе этого не понять. — Это ведь он был с тобой тогда? Во что он тебя втравил? У тебя был шок… Алик, ты меня слушаешь? «Он не привиделся мне. Я не псих. Он настоящий».***
Теперь, когда у него появилась конкретная цель, мысли Олега обрели ясность. Он с аппетитом ел, спал крепко и без сновидений. Потренировавшись под насмешливые комментарии Паши, наловчился прятать таблетки в кулаке, опрокидывая в рот пустой стаканчик — благо, медсестрички привыкли считать его послушным пациентом. Он должен быть в хорошей форме или, по крайней мере, суметь убедить доктора Кацмана, что это так. Нэки взрослый парень. Он разведчик и успел многое узнать о мире людей. Он сумеет ускользнуть от преследователей в кошачьей форме и выжить в человечьей. Он продержится до возвращения Олега. Паша смотрел с одобрительным изумлением, время от времени оттопыривая морщинистый большой палец в знак восхищения. — Ты, Олежек, образцовый больной — хоть в рамку и на доску почета, как в старые времена на нашем заводе. — Если это единственный возможный путь на свободу, то я стану играть по их правилам. Бодаться с системой — неблагодарное дело, особенно когда все преимущества не на твоей стороне. Он выждал неделю, прежде чем приступить к решительным действиям. Начал с матери — убедить ее не составило особого труда. В глубине души мать не принимала всерьез болезни, при которых не страдает тело и не поднимается температура, и искренне считала, что здоровый мужик не должен прохлаждаться на больничной койке только потому, что у него плохое настроение. Теперь нужно было поспешить и разобраться с доктором Кацманом, пока тяжелая артиллерия в лице Алины не перешла в наступление. — Прежде всего, доктор, я хотел бы поблагодарить вас за помощь. Вы были во всем правы — мне надо было отдохнуть и успокоиться. А теперь настало время возвращаться к моей обычной жизни. — Вчера я разговаривал с вашей матушкой. Она интересуется, насколько мы продвинулись в лечении и не пора ли вам вернуться домой. Как я понимаю, по вашей просьбе. На вашем месте я бы не спешил. Зачастую симптомы, которые наблюдаются у вас, лишь вершина айсберга. И причины их куда более серьезные, чем стресс и переутомление. — Все это очень интересно, доктор, но не понимаю, какое это имеет отношение ко мне. Я доволен своей работой, и, несмотря на нетрадиционную ориентацию, живу вполне полноценной и счастливой сексуальной жизнью. То, что общество вынуждает ее скрывать, не делает мои желания темными, грязными и нуждающимися в оправдании. — То есть вы не считаете, что оборотни действительно существуют, и на ваших глазах некто превратился в огромного хищника и растерзал нескольких человек? — Я был в шоке от того, что стал свидетелем жестокой драки, и возможно, высказался несколько сумбурно — о хищнике, который живет в каждом человеке, о звериной людской сущности. Алина очень впечатлительна и слишком буквально поняла мои слова… Она всегда была девушкой со странностями. Например, терпеть не может моего кота. — У нее аллергия на кошек? — Если бы… Доктор, мы с вами взрослые люди… понимаете, Алина и я были с детства дружны, и многие считали, что мы c ней отличая пара. Даже имена похожи. Сначала мы не воспринимали это всерьез, но годы шли, а у Алины никак не складывалась личная жизнь… в общем, когда она узнала, что я гей, то очень болезненно это восприняла. — И какое отношение к этому прискорбному открытию имеет ваш кот? — Стыдно признаться, но она словно бы ревновала меня к нему. У вас есть дома животные, доктор? — Да, у меня две собаки. — Тогда вы меня поймете. Приходишь с работы усталый, нервный, хочется покоя и уюта, а она начинает выяснять отношения на повышенных тонах, придираться по пустякам… И после этого она обвиняла меня в том, что я с котом более ласков, чем с ней! Доктор понимающе кивнул: занудная истеричка или теплый мурлычущий комок меха — выбор очевиден. — Однажды я потерял терпение и сказал, что кот меня лучше понимает и мне с ним комфортнее, и мы с ним идеальная пара. Потом пошутил насчет сказок об оборотнях. Не знаю, почему она так странно восприняла мои слова! Этих женщин не поймешь. Впрочем, я не стану грузить вас своими проблемами. Тем более, что мне пора вернуться к работе. Я полагаю, у вас нет причин настаивать на том, чтобы я остался. — Возможно, вам не стоит принимать поспешных решений… — Буду с вами откровенен, доктор. Пребывание в вашем учреждении стоит недешево, я просто не могу позволить себе подобные траты без особой необходимости, если, конечно, у вас нет специальных благотворительных скидок для постоянных клиентов. — Я бы с удовольствием лечил своих клиентов бесплатно, но увы, мы на самоокупаемости, — кисло сказал доктор. — Что ж, если так обстоят дела, то я не буду вас задерживать. Ваши медицинские документы я подготовлю в течение получаса, а вы пока можете попрощаться с персоналом и вашими друзьями в отделении. И будем рады снова видеть вас. — Не обижайтесь, доктор, но мне бы очень хотелось никогда больше не пользоваться вашими услугами. Доктор ответил нервным смешком — вероятно, он не раз слышал подобное от благодарных пациентов.***
Подсознательно он надеялся застать дома Нэки или хотя бы какой-нибудь знак от него, и запоздало спохватился, что ему ни разу не пришло в голову спросить, умеет ли кот читать и писать, или в него вложили только знание разговорной речи. Олег вообще слишком мало знал о своем любовнике — слишком много времени он потратил, рассказывая о своем мире, и слишком мало задавал вопросов. Ему казалось, что у них еще так много дней впереди… Квартира была пуста — он понял это еще с порога по гулкой неживой тишине, в которой даже эхо его собственных шагов звучало громко и вызывающе. Никаких следов борьбы. Вообще никаких следов, кроме пыли. Аккуратно застеленная постель, вымытая посуда в сушилке — это вполне могло быть делом рук Алины, или мама постаралась. Кто-то из них побывал в квартире, чтобы привезти Олегу в больницу вещи. Но мать, хоть и собачница, обязательно накормила бы голодное животное и уж точно не причинила бы ему вреда. А вот Алина… Он снял трубку и набрал знакомый номер. — Привет, Алина. — Алик, как я рада, что ты позвонил! Тебе что-нибудь нужно? Я собиралась навестить тебя завтра, но если это срочно, могу… — Не нужно, я уже дома. — Тебя отпустили? — Это не тюрьма, а клиника. Меня выписали. Спасибо, благодаря тебе я прекрасно отдохнул. А доктор Кацман — просто душка. Мы с ним фактически подружились на почве любви к домашним животным. Кстати, у меня к тебе вопрос, Алина. Где мой кот? — Не знаю. Сбежал, наверное. У тебя вечно форточки открыты. — Я живу на пятом этаже, — напомнил Олег. — Сразу видно, ты совсем не разбираешься в кошках. Они не боятся высоты. Твой кот полез за птичкой и навернулся с карниза… Прошлым летом Олег заменил старые рассохшиеся рамы на стеклопакеты. И специально доплатил за противомоскитные сетки — у Стаса была дурная привычка расчесывать укусы до крови. На зиму сетки следовало снимать, но у Олега все не доходили руки, так они и провисели до следующего лета. — Алик! Почему ты молчишь? Неужели нам больше не о чем поговорить, кроме как про твоего кота? — Ну почему же, есть. Осталось главное, — он набрал в грудь побольше воздуху и с наслаждением выдохнул в трубку. — Никогда больше не звони мне и не смей попадаться мне на глаза, глупая злобная сука. Подойдя к окну, он повернул ручку и рванул на себя пластиковую раму, распахнувшуюся с протестующим скрипом. Содрал из проема окна ненавистную противокомариную сетку. Хватит прятаться. Он присел на подоконник и глубоко вдохнул вечерний воздух. Ощетинившиеся антеннами крыши, квадратики окон, одни темные, другие светящиеся изнутри. И над всем этим — тускловатое, городское, но все-таки — бездонное небо с еле видными точечками далеких звезд. Нэки бы понравилось. Олег снова задрал голову к небу. Где-то там вокруг звезды с незнакомым названием вращается планета с фиолетовыми небесами. Там цветут огромные поющие цветы и мохнатые птицы, похожие на земных шмелей, прилетают на их зов. Он вернется, он обещал.