Пропавшие без вести

"Врага можно победить, только поняв его. Став одним из них. Но тогда победа не будет иметь никакого смысла, ведь побеждая, ты убиваешь себя." Голос Тех, Кого Нет "Королева Улья" Я смотрю, как последние корабли Боевой Эскадры садятся на Землю. Они опускаются медленно и плавно, на несколько мгновений зависая в воздухе, прежде чем коснуться гладкого бетонного поля аэродрома. Корабль за кораблем, командир за командиром. Мы все здесь командиры, окончившие Высшую Командную Школу, и теперь у нас впереди светлое будущее, в котором нам предстоит вместе со своими батальонами патрулировать орбиту нашей и близлежащих планет. Защищать Землю от внешних угроз, так они это называют. На самом деле я думаю, что они нас боятся. Они просто не знают, что с нами делать, но подозревают, что на Земле оставлять опасно. Да и кому мы тут нужны? На нас все смотрят с опаской. Некоторые жалеют. Мы же дети без детства, которых растили для войны. Война для нас не пустой звук - мы и правда сражались. И не только с жукерами. Вот ведь какая штука. Воевали мы и с такими же как мы. Играли. Вот и доигрались. Теперь я стою на обозревательной площадке Пункта Распределения и жду, когда же меня отправят отсюда подальше, дав мне на откуп с десяток зеленых бойцов, которые рады будут подчиниться одному из армии Эндера. Так они нас называют. А я устал и не хочу ничего. Чувствую себя стариком, причем явно не Ракхеймом. Тот хоть и был в возрасте, но чувствовал себя живее всех живых. Хотя откуда нам, собственно знать?... Мои размышления прерывает голос за спиной: - Боб... - Алаи замолкает, стоя у меня за спиной. Я даже не оборачиваюсь, чтобы заглянуть в его глаза, и так знаю, что его голова сейчас чуть наклонена, отросшие вихры торчат в разные стороны, а в глазах - беда. Одна на двоих. Его взгляд похож на мой. Но мы не любим говорить об этом вслух. Зачем? За десять лет все было уже сказано, и так понятно - мы два идиота. - Завтра распределение по секторам, - спокойно продолжает Алаи и упирает ладонь в стекло прямо перед моим лицом, словно стирая мое еле видное отражение. - Знаю, - спокойно откликаюсь я, прижимаясь лбом к его руке. - Возможно, мы будем поблизости. - Это вряд ли, - усмехаюсь я, - уж поверь, Графф нас разведет по разные стороны Солнечной Системы. Во избежание... - Плохо, - констатирует Алаи и резко убирает руку. Я встряхиваю головой и, наконец, оборачиваюсь. Как я и думал, он смотрит на меня с тем выражением, которое я сам так часто вижу в зеркале. Хотя заметил я это не так давно. Наверное, год назад, когда нас всех разделили, и по какой-то насмешке судьбы мы с ним оказались в одной группе. Причем командиром группы был я. - Плохо, - соглашаюсь. И понимаю, что больше мне сказать нечего. *** К моему удивлению нас с Алаи не разводят слишком далеко. Но и слишком близко не размещают. Это кажется мне насмешкой: мы будем рядом, но не сможем общаться, потому что все-таки слишком далеко. Я все еще пытаюсь найти Динка или Петру, или Бернарда, но у меня не выходит. Возможно, их выпуск был месяцем раньше или позже. В любом случае связи с ними нет. У меня есть только Алаи и то до завтрашнего дня. Сердце будто сжимает огромная ледяная рука, и оно холодеет, становится куском льда, не более. В моем маленьком мире существовала только моя команда. Я был тенью командира, его правой рукой. Не сказать, чтобы меня сильно напрягала моя вторая роль, ведь иногда мне приходилось быть первым. А еще я всегда знаю, что если что-то случится с Эндером, то мне придется занять его место. Но это последнее, чего я бы хотел в своей жизни. Эндер Виггин - командир. И для меня всегда останется им. Я неторопливо надеваю свой темно-синий комбинезон с ярко-желтой капитанской нашивкой на плече. Мне надо привыкнуть: мой сектор - синий, рядом с красным, им командует парень, которого я немного знал по командной школе. Пересекались пару раз. Теперь мне нужно четко усвоить границы своего сектора и не лезть к красным. Это главное правило. Нас загоняют в шаттл и доставляют на станцию к своей зоне патрулирования. На нашей станции красная, зеленая, синяя и черная зоны. Есть даже знакомые по школе, но мне все равно. Друзей у меня не так много, а за последние десять лет и вовсе один друг остался, но теперь он на соседней станции и общаться мы сможем только если произойдет что-то из ряда вон и потребуется совет командиров. Может, надо уже смириться и понять, что у каждого своя судьба? Я смотрю на своих солдат. Все мальчишки, немного младше меня, живо болтают между собой. И только один смотрит на меня серьезными серыми глазами, словно изучает. Правда, после того как ловит мой пристальный взгляд, отворачивается, но прежде несколько необычайно кратких мгновений умудряется смотреть мне прямо в глаза. Не всем это удается. Алаи, помнится, говорил, это происходит потому что взгляд у нас мертвый. Это у него такое чувство юмора специфичное. Но отчасти он прав. Мы с ним никогда не говорили на эту тему, но оба знаем, что уходя, Эндер Виггин забрал не только наши детские воспоминания. Он забрал наши души. На Земле шла война, я вместе с Граффом следил за ее ходом и не мог отделаться от ощущения, что он продолжает воспитывать из меня стратега. Того, кто смог бы стать Эндером для тех, кого тот оставил. Но я не Эндер. Я всего лишь Боб. Его тень. Командир синей флотилии патруля Солнечной Системы, которого никто не ждет на Земле. Шаттл начинает торможение, и я прикрываю глаза, стараясь отвлечься от гомона голосов рядом и не думать о том, чем сейчас занят Алаи. Думать о нем давно вошло в привычку, от которой надо избавляться. А то так и свихнуться можно. Возбужденно переговариваясь, солдаты и командующие перемещаются в шлюзовый блок станции, откуда нам суждено разойтись по своим секторам. Моя комната представляет собой небольшое помещение, приблизительно три на четыре метра. Кровать, тумбочка для планшета, стенной шкаф для вещей, душевая кабина. И все. А что еще нужно командиру? К минимализму я уже давно привык. Хорошо хоть комната отдельная, но это еще и в командной школе было. Я принимаю душ и переодеваюсь. А после - отправляюсь знакомиться со своими солдатами. Увидев меня, мальчишки тут же вытягиваются по стойке смирно, и на их лицах читается такая неприкрытая радость и собачья преданность, что меня начинает подташнивать. - Ты рад быть здесь, солдат? - спрашиваю я у ближайшего ко мне, невысокого паренька с темными взлохмаченными волосами. - Сэр! Так точно, сэр! - отвечает он, стараясь вытянуться еще сильнее. - А почему ты рад, солдат? - спрашиваю я вкрадчиво, наклоняясь к его лицу. - Сэр! Потому что вы - из команды Эндера, сэр! - отчеканивает мальчишка. Вот так, Бобби. По крайней мере не соврал. - Но я не Эндер, - усмехаюсь я. - Сэр! Да, сэр! - откликается нестройный хор голосов, и я только вздыхаю. - Меня зовут Боб, - говорю я, - это мое прозвище. И я не намерен его менять. Так меня называл, - я глотаю предательский комок в горле, но все-таки договариваю, - Эндер. А вы... Вы будете слушаться и тогда с вас, может, выйдет толк. - Сэр! Есть сэр! Неужели и я был таким же? Мысль тут же упорхнула, не успев до конца оформиться. Нет. Таким я никогда не был. Я всегда знал, у кого за спиной должен стоять, но никогда не подчинялся слепо. Несмотря на то, что Эндер Виггин и для меня был героем. Я закрываю глаза, втягивая в себя воздух. Вокруг повисает полная тишина. Мои солдаты ждут. - Патрулирование начнется завтра, - говорю я, не открывая глаз, - завтра в семь вы должны быть готовы. Ясно? - я вскидываю голову, вперивая взгляд в того самого мальчишку, который смог посмотреть мне в глаза еще на шаттле. Он вздрагивает, но не отворачивается. - Сэр! Есть, сэр! - откликаются они, и я, резко развернувшись, выхожу из жилого блока синего сектора. Безумно, до чесотки на коже, хочется поделиться впечатлениями с Алаи. Но нельзя. Патрульным запрещены все внешние контакты, кроме особых случаев с разрешения руководства. Ну или по истечении срока службы - полгода. Потом нам дадут отпуск на пару месяцев, и мы вернемся на Землю. Но и там нас ждет специализированный городок на природе, вроде как чтобы мы могли расслабиться и все такое. На самом же деле - подальше от людей. Гегемон боится своих солдат. А уж тем более боится армии Эндера. Я невольно сжимаю кулаки: когда-то давно, смотря на своего плачущего командира, заглядывая в его пустые, абсолютно пустые глаза, я поклялся, что убью его брата, который, став Гегемоном, запретил ему возвращаться домой. Но потом я понял, что Эндер не вернется не потому, что ему запретили, - запреты всегда имели для него гипотетическое значение - а потому, что не хочет. Ему нечего там делать. У него другая цель, другое восприятие. Он впитал в себя жукеров, расу, которую уничтожил, и теперь не успокоится, пока не найдет хоть одну живую колонию, хоть одного выжившего с той планеты. В общем, его брата я простил. Бог ему судья, как говорит Алаи, он и правда сумел навести на Земле порядок. И, возможно, он прав. Нам нечего делать в земных городах, среди людей. Мы совсем другие. Рожденные для космоса и выросшие в нем, умеющие убивать и нестандартно мыслить. Сотни преданных Гегемону убийц. *** Горизонт вспыхивает синим, и я понимаю, что нахожусь у самой границы. Командир не должен вылетать вообще-то, но уже в течение двух месяцев я предпочитаю показывать ребятам все на личном примере. Не по мне отсиживаться и вести бой по анзиблю. Кстати, и боев-то уже давно нет. Так, прогулки. - Синий сектор, примите вызов. О, сам Графф пожаловал. Что тебе надо, старая перечница? - Боб, - Графф выглядит очень утомленным. А возможно, старость свое берет. За последние годы Управляющий Командной Школой сильно сдал, - у меня для тебя новости. - Новости? - меня это настораживает: давно уже не было никаких новостей. Я от них отвык. - У нас неопознанный объект в зеленом секторе. Патруль-группа не вернулась вчера. Гегемон требует срочного вмешательства других групп. - Что за объект? - нарочито лениво спрашиваю я, чтобы Графф не понял: новость меня интригует. Не хочу показывать ему свои эмоции. - Точно еще не знаем, - взволнованно отвечает Графф, - но сейчас собирается совет командиров, из которого будет сформирована поисковой отряд. Я хочу, чтобы ты вошел в ее состав. - Пусть решит совет, - делаю я взмах рукой и отключаюсь. Перспектива оказаться на совете не может не радовать. Я уже и не ожидал, что увижу Алаи. Совет проходит на центральной станции, до который я добираюсь за час. Вот же сволочь, Графф! Запихнул меня на задворки. Внутри большого помещения находятся маленькие полукруглые кресла, подстраивающиеся под тело того, кто в них садится. Такие были еще в школе. Обожаю их. Мы с Алаи часто придуривались, выдумывая самые невероятные позы, и послушный пластик их всегда повторял, очерчивая контур наших невозможных фигур. Я захожу почти последним. Пытаюсь найти Алаи, и не найдя, опускаюсь в кресло с краю, вжимаясь в него спиной, расслабляя уставшие мышцы. - Начнем, пожалуй, - тихо произносит Графф. - Разве все уже собрались? - возражаю я, приподнимаясь со своего места. - Мы больше никого не ждем, - резко говорит Графф, - мне вверили полномочия ввести вас в суть дела и организовать поисковый отряд из командиров Патрулей. Вчера в семь тридцать, уже по окончании патрулирования первой группой был обнаружен странный неопознанный объект, не идентифицированный, как корабль землян. Патруль направился к объекту и... исчез. Через некоторое время группа вернулась, но их командир пропал без вести. Полчаса назад с его датчика пришел сигнал о том... - Графф потирает переносицу и смотрит прямо на меня. И тут я начинаю понимать. Пустое кресло. Пропавшая группа. "Мы больше никого не ждем". Алаи. - ... что он погиб. Ладони мгновенно холодеют, пот стекает по шее прямо под воротник рубашки, неприятно щекоча спину. Я вскакиваю на ноги, открывая и закрывая рот, не в силах что-либо произнести. - Сядь, Боб, - говорит Графф, - я понимаю твои чувства, но... И тут в моей голове происходит взрыв. - Ты никогда не понимал моих чувств! - кричу я ему в лицо. - Ты все знал! Ты мог предотвратить это! Как одна группа могла направиться к неизвестному объекту?! Они не могли! По инструкции не могли! Только если получили приказ, - шепчу я и, глядя Граффу в глаза, понимаю, что - да. Приказ Алаи получил. - Сядь, Боб, - с напором повторяет Графф, - сядь. Они действовали по инструкции. Этот корабль не был идентифицирован как земной. Он был идентифицирован, как корабль жукеров. И вот тут мой маленький мир разрывается на части. В нем больше нет никого. *** Графф даже не смеет спорить, когда я заявляю, что сам соберу группу и выясню, что случилось с Алаи. Но самое страшное: я верю в то, что Алаи жив. Он не мог погибнуть. Он не мог бросить меня после всего, что мы пережили вместе. После того, как Эндер бросил нас. И пусть я тысячу раз говорил себе, что у Виггина просто не было выбора, я всегда знал - выбор есть. Он не всегда нам нравится, но все же всегда есть. А теперь я найду Алаи и разнесу корабль жукеров в пыль, если приборы все уловили правильно, и это действительно он. Я собираю несколько знакомых командиров и беру с собой того сероглазого паренька из своей группы. Он явно чувствует себя не в своей тарелке среди нас, но мне необходим кто-то преданный и верный за плечом. Вот с таким живым и горячим взглядом. Пусть стоит у меня за спиной. Он не знает, конечно, что я готов кинуть его в огонь при первой возможности, ведь моя цель найти друга, а не оберегать этого солдата. Но все же - в глубине души - я благодарен ему за эту преданность. Наша группа устремляется в теперь уже карантинный сектор. Но прежде я посещаю каюту Алаи. Я должен понять, как устроился друг, чем жил эти месяцы. Его тело так и не нашли, поэтому он до сих пор числится пропавшим без вести. Его комната пестрит яркими красками, которые Алаи так любит. Тут и там мелькают какие-то символы. Яркие майки, которые он не мог носить, стопкой сложены в шкафу. На кровати красуется ярко-желтое покрывало - неужели никто не запретил?.. А на тумбочке стоит фотография в ярко-красной цифровой рамке. Мы с ним, окончившие школу. Улыбаемся во весь рот, и совершенно одинаково смотрим в камеру. Далее снимок сменяется более старым, на нем запечатлена Петра, в которую Алаи был влюблен (об этом я узнал только потом). Но их пути с Петрой так и не пересеклись. Между нами всегда стоял Эндер. Незримой тенью, призраком прошлой войны. Он стоял между нами всеми. Поворачиваю фотографию лицом вниз. Открываю тумбочку, в которой Алаи, как и в школе, хранил книги. Я никогда не понимал его пристрастия к бумажным книгам в век цифровых носителей. Например, если я что и читал, то только по планшету. Но Алаи говорит, что книги - это богатство, и счастье, что можно держать их в руках. Пробежав пальцами по цветным корешкам, я словно здороваюсь с Алаи, ощущая его мысли, чувства в этой цветной комнате. - Где ты?... - шепчу я еле слышно. И вдруг замечаю, что мои пальцы натолкнулись на какую-то бумажку, зажатую между страниц. Закладка. Я бережно достаю книгу и смотрю на обложку. Там нет картинок. Только название и псевдоним автора. Но название заставляет меня замереть на месте. "Королева Улья" Голос Тех, Кого Нет. Кто же мог написать книгу о жукерах?.. Какой сумасшедший? Я торопливо прячу ее за пазуху, поняв, что в ней Алаи вычитал что-то важное, и выхожу из его комнаты. Корабль жукеров, который мы вскоре находим в бывшем зеленом секторе - пуст. Он в аварийном состоянии и на нем нет никого и ничего, что могло бы представлять опасность для землян. Об этом я и докладываю Граффу. - Боб, - говорит Графф после минутной заминки. - Есть кое-что, о чем я не должен говорить. Но я все же скажу. Я устал и не имею ни малейшего желания его слушать, но все же киваю в знак согласия. - Алаи не сразу сообщил об этом корабле. Его группа была там несколько раз. А в последний раз - он отослал их назад. И после сигнал с ним прервался. Я задумываюсь и не замечаю, как прикусываю губу. Это жест не мой на самом деле. Я перенял его у Алаи в свое время ради смеха, а потом уже привык так делать. Графф молчит и выжидающе смотрит на меня. Понятно. Воспитывает снова, что б его. Ждет самостоятельных выводов. Я вздыхаю. Чтобы выудить из старого интригана информацию, мне придется играть по его правилам. - А это значит, - заунывным голосом начинаю я, - что Алаи нашел там что-то, о чем не хотел говорить. И исчез. Вот только что? И почему пришел сигнал? Я не верю, что он умер, - с вызовом говорю я. - Не обнадеживай себя зря, - обрывает меня Графф, - скорее всего его нет в живых. Но вот в чем причина, ты должен выяснить. Обшарь этот корабль и уничтожь впоследствии. Если на Земле узнают, что в Солнечной системе появились жукеры - паники не избежать. Это я и без него знаю. Жуткие, мерзкие существа, как тут не быть панике? Даже у меня внутри и то - паника. Я не хочу войны снова. А если она и будет, я не хочу стоять один. И пусть я эгоист. Но я не герой. Я - тень героя. И мне нужно стоять за чьей-то спиной. А все спины перед моим носом закончились. И я как-то остался один на один с собой и своей неуверенностью. И пусть это звучит эгоистично. Я ухожу в свою каюту. Теперь я живу в зеленом секторе в комнате Алаи. Это - ближайшая станция к кораблю жукеров. Карантинная зона, куда никого не пускают. Я принимаю душ и, не вытираясь, плюхаюсь на пушистое желтое покрывало, оставляя на нем мокрые следы. Алаи бы меня убил - он всегда излишне трепетно относился к своим вещам. Но Алаи здесь нет, а я люблю чувствовать воздух на мокрой коже. Надо спать, завтра снова выходить на поиски разгадки, а у меня пока ни одной зацепки. Однако я должен перед сном сделать кое-что еще. Я открываю "Королеву улья" на той странице, которую заложил для себя мой друг. "Разум и цивилизацию нельзя уничтожить. Каждый из нас оставляет след после себя. Каждый из нас что-то значит в этой жизни. И если эта наша жизнь кому-то неугодна, то это вовсе не значит, что ее вообще не было". Я чувствую озноб и захлопываю книгу. В этих строках сквозит что-то до боли знакомое. Болезненно-острое, будто нож, воткнутый в спину. Я открываю книгу снова на другой странице и упрямо читаю. "Врага можно победить, только поняв его. Став одним из них. Но тогда победа не будет иметь никакого смысла, ведь побеждая, ты убиваешь себя." Сердце бешено колотится в груди и на белых страницах с черными печатными буквами остаются разводы от моих потных рук. Я захлопываю книгу и отбрасываю ее от себя, словно оттуда может выбраться чудовище и наброситься на меня. Что-то важное рядом, совсем рядом со мной, а я просто не могу это достать. Понять. Словно кто-то пытается достучаться до меня через эту книгу. Голос тех, кого нет, кто ты? Зачем лезешь в душу? Там и так полный бардак и ни одного живого места. Когда мне удается уснуть, я вижу сон. Я стою над пропастью, и знаю, что они все внизу. Эндер, Динк, Петра, Алаи, Бернард. Они все там, на дне пропасти, в темноте и только я стою на вершине скалы, все еще за что-то цепляясь, боясь отправиться за ними. Ветер воем терзает уши, и невыносимое одиночество и тоска заполняют мое сердце. Я, наконец, делаю шаг, не в силах больше терпеть. И понимаю, что не падаю. Лечу. Лечу с головокружительной скоростью, а они все рядом. Я снова за спиной своего отважного командира Эндера, а рядом самые умные, самые нужные ребята во вселенной, и мы снова готовы побеждать. "Врага можно победить, только поняв его." *** Я снова отправляюсь на корабль жукеров. На этот раз я изучаю его отсеки вместе с Томом, тем самым мальчишкой, что так упрямо следует за мной. - Сэр, - говорит Том, - там что-то есть. Я смотрю в угол помещения, которое служило ушедшей цивилизации рубкой управления и вижу только искореженные неизвестные устройства, смутно всплывающие в памяти. Мы же изучали строение жукеров и их корабли. - Что ты там нашел? - ворчу я. В этой рубке мы уже бывали и не один раз. Ничего, что говорило бы о том, куда мог деться Алаи. - Тут есть проход, - пыхтит Том, откуда-то из-за стены. Отправляюсь к нему посмотреть, что там. А там действительно проход. Небольшой, но мы с Томом протиснемся. Я пролезаю следом за храбрым солдатом, отмечая про себя, что все-таки не зря взял его с собой. Мы оказываемся в раскрученном помещении. Как и везде, приходиться пригибаться - мы слишком высоки для низких потолков жукеров. Здесь царит хаос. Я спотыкаюсь обо что-то, но через мгновение Том каким-то волшебным образом умудряется запустить аварийное освещение, и все озаряется приглушенным оранжевым светом. - Что б меня жукеры сожрали... - ругаюсь я, осматриваясь. Это помещение явно было пристанищем для их коконов. Повсюду пустые ниши, похожие на анабиозные камеры. Страшная догадка поражает как гром - это корабль колонистов. Они преодолели несколько тысяч световых лет, чтобы заселить Землю вот этими коконами. После победы в той войне, конечно. Но Мейзер Ракхейм не дал им победить. А потом мы во главе с Эндером и вовсе уничтожили их планету. И если Эндер не знал, что творит, думая, что это очередная тренировочная игра, то я-то точно знал, что делаю. Я ненавидел их. И хотел уничтожить. Этот корабль потерпел аварию, немного не долетев до Земли. Последние жукеры. Но их нет. Здесь пустые ячейки. Куда делось их содержимое? - Это... - Том, кажется, перестает дышать. - Да, Том, - говорю тихо, опуская руку ему на плечо, - но об этом не стоит говорить, ладно? Он согласно кивает головой. Умный парень. Я хожу между ванночками, что служили вместилищем для коконов жукеров, в бессилии пиная их ногами. "Мы хотели жить. Как и любое другое существо в этой вселенной. И самой последней нашей мыслью было причинять кому-то вред". Вдруг взгляд натыкается на яркое пятно на полу. Флешкарта. Ярко-зеленого цвета, на разноцветном витиеватом шнурке. Такая могла принадлежать только одному человеку этого флота. Я хватаю ее в руки, понимая, что ответ близок. - Том, пойдем отсюда. Видишь, тут пусто, - говорю я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал и не фальшивил. Том послушно идет. Если он и замечает мое волнение, то не подает вида. В своей комнате я первым делом подсоединяю флешкарту к планшету. Когда я вижу лицо Алаи, то даже не удивляюсь. - Привет, Боб, - говорит он, и я вижу за его спиной стену этой комнаты. Сообщение он наговаривал тут. - Если ты нашел эту карту, значит, уже видел корабль жукеров. Боб... Ты не сердись, ладно? Я по-другому не мог. У меня в комнате, в тумбочке лежит книга "Королева Улья". Ты найди ее и обязательно прочти. Ты все поймешь. Когда мы нашли корабль, то я распределил всех по секторам. И судьба вывела меня в сектор, где лежали, ожидая своего часа коконы жукеров. Сначала я хотел уничтожить их. Спалить, чтобы не осталось и следа. Но потом понял, что небеса дали мне такой прекрасный шанс все исправить, а я чуть не пренебрег им. Я понимал, что если люди узнают о корабле и коконах - уничтожат их, не раздумывая. А этого нельзя было допустить. Они достойны жизни. Эндер в это верил, и я тоже в это верю. Эндер всегда был, ты же знаешь. Я стал искать способ отправить их обратно. К одной из своих колоний, там, где сейчас Эндер. И понял, что на корабле остался один спасательный кораблик. Туда можно было бы вместить их всех. Единственная сложность в том, что он пилотируемый. А автопилот на нем не запустить. Прости меня, Боб, еще раз, решать надо было быстро. И я завтра отключу свой датчик и отправлюсь с ними в долгое путешествие. Вернее, для меня оно будет коротким. На корабле нет ни запасов еды, ни воды. Только то, что я возьму с собой. Но мне хватит времени вывести их из Солнечной системы подальше от людей. А дальше? Иншалла. На все воля Божья. Не переживай, я не обрекаю себя на муки. Я беру с собой убойную дозу киронина и просто вколю ее себе, поняв, что дело сделано. Давай, Боб! Не кисни. Посмотри в зеркало, когда будет тоскливо. Помнишь? У нас одинаковый взгляд. Я с тобой. И Эндер с нами, ты же знаешь. Кстати, я не говорил тебе, но я узнал, что Петра погибла. Еще три года назад. Разбилась на машине. На Земле. Может, специально, может, случайность. Пока, Боб. Алаи на экране грустно улыбнулся и отключился. Я лежу, глядя в потолок, и мне кажется, что сердце сейчас выскочит из груди. "Мы никогда не виноваты в том, что появились на свет. Но всегда есть виновные в нашей гибели". Все встает на свои места. Я начинаю понимать, кто автор книги. Ты нашел нас и спустя десять лет, Эндер. Ты не оставил в покое наши души. Сволочь, Алаи! Я лихорадочно собираюсь. Решение зреет быстро. Прошла неделя. Он, может, еще жив. Он будет цепляться за жизнь до последнего. Я успею. Обязательно успею. А дальше? Ну, обратно нам не вернуться - нас объявят предателями и дезертирами. Я не думаю, что будет дальше. Я знаю только одно - мне все-таки придется прыгнуть за ними. Прямо в пропасть. Но я же не собираюсь падать. Я уверен, что смогу лететь.