Просто оставь меня

Оставшись вдали от посторонних взглядов, Элисон позволила своим эмоциям взять верх над той маской самообладания, которую она надевала в присутствии тех, кто так озабоченно заглядывал ей в глаза на протяжении последних недель. Что они хотели там увидеть? Грусть? Печаль? Невыразимую тоску? Зачем они делали это? Зачем так старательно изображали своё участие, скрывая истинные мотивы своих поступков, скрывая свой живой интерес? Они лгали ей день ото дня, утешая шаблонными фразами, закидывая приторно-слащавыми фразочками, поджимая губы. Неужели они не могли понять, что Элисон не станет лучше, если кто-то из них в очередной раз подойдет к ней с видом старца, познавшего жизнь, и скажет, что ему жаль? Ни черта ему не жаль! Даже сама девушка не испытывала жалости к себе, скорее корила себя за легкомысленное отношение к себе и своему состоянию. Она никогда не думала, что это случится. Никогда не думала, что произойдет так скоро. Тело девушки отреагировало мгновенно, отозвавшись ужасной болью в области живота. Сжавшись в комок, Элисон стиснула зубы, чтобы ненароком не вскрикнуть и не призвать сюда всю округу, жаждущую посмотреть на очередной приступ девушки. Такое ощущение, что смотреть на то, как человек медленно умирает от рака желудка, им доставляло удовольствие даже больше, чем посещение цирка или кинотеатра. Хотя, возможно, оно так и было, ведь в такой тяжкий момент с Элисон не было никого, кто действительно мог бы сказать что-то правильное и утешить юную девушку. Там, в больнице, сидели лишь те, кто жаждал кончины Элисон больше, чем сама Смерть, ведь после того, как девушка испустит последний вдох, все деньги с банковского счета её покойных родителей перейдут в распоряжение её «милостивых» опекунов. Сморив её родителей, парочка не самых приятных в общении людей, один Бог знает как ставших официальными опекунами девушки, принялись подбивать клинья к Элисон, постепенно отправляя её на тот свет. Конечно, это не они вызывали у неё такие дикие приступы кашля с кровью, как сейчас, но они определенно приложили руку к её скоропостижной кончине. Подмена таблеток, подкуп медсестер – они думали, что девушка слепа и безмозгла? Даже круглый болван понял бы, что вместо нормального курса лечения в престижной клинике Израиля, ей предлагали шаманские методы а-ля «приложи подорожник и дело с концом». Девушку буквально выпихивали на тот свет, прокладывая перед ней красную ковровую дорожку. Элисон обхватила колени руками и начала раскачиваться взад-вперед, стараясь отвлечься от всепоглощающей невыносимой боли, убивающей её изнутри. Она крепко зажмурилась, шепча про себя успокаивающие речи, утверждая, что скоро боль пройдёт, что скоро все будет хорошо. Это, наверное, очень унизительно – осознавать, что можешь положиться только на себя, что все остальные оставили тебя, откупившись жалобными речами. Впервые за весь вечер Элисон заплакала от осознания собственного одиночества, от осознания того, что только она сама может сказать себе те самые правильные слова, такие нужные в данный момент. Сейчас она будто вмещала в себе две личности: одну абсолютно юную и потерянную, оставленную всеми, и другую, сильную и смелую, утверждающую, что даже несмотря на все невзгоды Элисон сможет жить и двигаться дальше, надрав всем задницу. Он появился внезапно, двигаясь с поразительной для человека скоростью, перескакивая с одной крыши на другую. Преодолев в один прыжок расстояние равное ста метрам, молодой человек в длинном синем пальто приземлился рядом с Элисон, легко и непринужденно балансируя на краю высотного здания. У Элисон перехватило дыхание, кто это такой, черт возьми, и каким образом он проделал все эти фантастические трюки? Забыв о боли и ощущении собственного одиночества, Элисон поднялась на ноги и сделала пару шагов в том направлении спуска с крыши: уж пусть лучше ей придётся выслушивать речи опекунов, чем оставаться наедине с этим странным незнакомцем. - Это, знаешь ли, невежливо, вот так сбегать - не поздоровавшись, - человек даже не смотрел на Элисон, продолжая ходить по узким перилам, ограждающим крышу от контакта с внешним миром, грозившим неизбежную смерть. – Может, я наделялся излить тебе душу, а ты взяла и смоталась. Вот в чем заключается проблема вашего поколения – вы все жуткие социопаты. Брови девушки сами собой поползли вверх: она ожидала чего угодно, но никак не анализа её личности и обвинения в закрытости. Помедлив, Элисон оторвалась от крышки люка, которая сулила ей попадание в больничную палату, и сделала шаг навстречу таинственному психологу, скачущему по крышам в длинном пальто. Бог ты мой, это даже звучало смешно. - Как ты сделал это? – тихо спросила Элисон, замерев на месте и тыча пальцем в сторону крыши соседнего здания. Парень всё еще не повернулся к Элисон лицом, и девушка подумала, что это плохой знак. Может, ей стоит вернуться в больницу, пока не случилось непоправимого? - Когда становишься вампиром, приобретаешь суперспособности. Я типа супермен, порхающий по крышам в ночи. Звучит здорово, правда? – На секунду задумавшись, парень добавил. – Тут ещё можно музыку такую эпичную вставить, будто я Бэтмэн... Оборвав поток фраз, восхваляющий суперменов, Элисон, вопреки себе, двинулась вперёд и дернула незнакомца за рукав. - Вампиры? Серьёзно? – Скептически спросила девушка. – Их не существует! Это все бабушкины сказки, и на деле, в мире нет ни суперменов, ни вампиров. Словно в опровержение слов Элисон, незнакомец, наконец, повернулся к ней лицом. Издав приглушенный вскрик, девушка прикрыла рот рукой и начала двигаться в сторону люка, понимая, что ей поскорее нужно отсюда убраться. Бросив ещё один взгляд на незнакомца, Элисон отчетливо увидела красные зрачки и хищный оскал вампира. Внезапно ужасная боль в желудке показалась девушке сущим пустяком. Парень всплеснул руками и закатил глаза, не предпринимая попыток догнать Элисон, которая не скрывала ужаса. - Ой, помилуй, ты что, «Сумерек» не читала? Я же весь из себя такой очаровашка вампир, святящийся на солнце, ну, по крайней мере, большинство подростков в этом уверенны. - Вампиры – зло. – Прошептала Элисон, не найдя в себе сил оторвать взгляда от налитых кровью глаз. – Вы ужаснее противоестественные создания. Вместо того чтобы проявить ожидаемую от него реакцию – убить Элисон или сделать что-то в этом роде, незнакомец расхохотался, вскинув руки в жесте обращения к небу. - Наконец-то! – Казалось, будто парень прямо сейчас пустится в пляс. – Бог ты мой, неужели в нас ещё верят?! Вопреки здравому смыслу, нашептывающему Элисон поскорее позвать на помощь, девушка сказала: - Почему ты радуешься? Когда вас считают безобидными созданиями, вам проще убивать своих жертв. Представь, сколько у вас фанатов и каждый не против помочь прекрасному голодающему созданию ночи. Парень одобрительно хмыкнул. - Я гляжу, ты не из их числа? – спросил он, пронзая Элисон острым взглядом красных глаз. Девушка с вызовом сделала шаг вперед, прищурив глаза. - Быть для кого-то ходячим гамбургером? Никогда. Вампир внимательно вглядывался в лицо девушки, ища хоть какой-то намёк на неискренность, но страх Элисон буквально растворился в воздухе, оставив место твердости духа. Спокойно встретив взгляд незнакомца, девушка уперла руки в боки. - Ты в курсе, что я могу убить тебя прямо сейчас? – Страшным голосом проговорил парень. – Могу сломать тебе шею, скинуть с крыши, выпить кровь, в конце концом, я же вампир, черт возьми! Элисон хотела было что-то сказать, наверняка, осадить вампира-зазнайку, но её прервал ужасный приступ кашля. Согнувшись пополам, девушка отплевывалась кровью, чувствуя себя так, будто её желудок разрывают на части. Упав на пол от бессилия, Элисон почти потеряла сознание от боли, когда холодные руки незнакомца подхватили её. - Ты больна, - проговорил он, пронзая её оценивающим взглядом красных глаз. – Болезнь смертельна, верно? Сколько тебе осталось? Девушка ответила не сразу, подождав, пока боль отступит хотя бы немного. - Не больше недели. Парню потребовалась секунда на размышления. Он еще никогда не принимал таких поспешных решений - Ты ведь знаешь, что я могу подарить тебе вечную жизнь… Голос Элисон на этот раз был необычайно силен. Она готова была стоять на совеем, ценой собственной жизни. - Нет! Не делай этого. Я хочу умереть собой, хочу остаться такой, какая я есть сейчас. Хочу запомнить себя живой, я не готова прожить вечность, зная, что единственный человек, которому я могу довериться – я сама. Я приняла факт своей смерти как должное, и это не пугает меня. Уж лучше я умру с мыслью, что до последнего вздоха я осталась верна себе и своим убеждениям, с верой в лучшее, - последние слова Элисон уже прошептала. Такого ответа вампир явно не ожидал – никто и никогда не противился вечной жизни и невероятной силе, кроме Элисон. Но было в том, как она на него смотрела, что-то твердое, словно кремень, и это что-то не позволяло парню поступить так, как хотел он. Элисон сжала руки в кулаки, найдя в себе силы сесть. Она продолжала задыхаться от кашля, но решения своего не изменила, пронзая вампира долгим взглядом зеленых глаз. - Просто сделай так, чтобы стало легче, - тихим голос попросила она. – Пожалуйста. И он сделал. Уверена, Элисон даже не успела осознать, как её голова отделилась от тела. Он спас Элисон от боли. Исполнил её последнюю просьбу. Вампир поднялся на ноги и еще долго не мог уйти с крыши больницы, смотря в открытые глаза девушки. Он понимал, что она была права. Права во всем.