Пряня

Не люблю утро. Потому что вынужден смотреть правде в глаза, а точнее, в зеркало. Каждый раз натыкаюсь на своё отражение и понимаю, что никогда не смогу похудеть. Я с детства был толстеньким, не сильно, конечно, но это не мешало всем ребятам в моем дворе шутить и издеваться надо мной. Обидные прозвища типа "жирдяй" или "булка" были в порядке вещей. Друзей никогда не было. Лишний вес всегда был для меня проблемой, и я заглядывался на других стройных омежек и завидовал. Даже сейчас я, в свои двадцать пять лет, начальник рекламного отдела престижнейшей компании, часто становлюсь объектом насмешек. Некоторые люди, откровенно говоря, ржут в голос и тычут в меня пальцем, провалиться хочется сквозь землю или убежать скорее. Но нельзя падать в грязь лицом, и я делаю вид, что смеются не надо мной, а сердце кровью обливается от обиды. После таких случаев я часто плачу. Хорошо, что я живу отдельно от родителей, и они не видят меня в эти моменты. Они живут в пригороде, а я снимаю квартиру в городе, чтобы легче было добираться до работы. Мама всегда поддерживала меня, говорила, что я не такой и толстяк, что просто немножко упитанный, а папа говорил, что с широкими бедрами рожать легче будет. Но ни один из них не понимал, что я такой совсем никому не нужен. А вообще, как и все пухлики, я веселый и доброжелательный, даже своим обидчикам я желаю помереть быстро, не мучаясь. Шучу, конечно. Из зеркала на меня поглядывало овальное лицо с полными щечками и двойным подбородком. Я критично пощупал пухлые бока, выпирающий животик, легкий целлюлит, растяжки. Даже мои большие зеленые глаза и темные длинные волосы, придающие мне обаяния, не помогали. — Так, Даниил, а ну, грудь колесом, нос по ветру и хвост пистолетом! — каждое утро повторяю это своему отражению в зеркале. Альфы игриво поглядывали на моё лицо, но морщились и отворачивались при осмотре фигуры. А мне всегда было неловко рядом с ними, чувствовал себя не в своей тарелке, прятал глаза, стыдился своего тела. Только на работе я всегда держал лицо. Да. Вот такой я закомплексованный девственник-жирдяй. Я уже смирился, что ни один нормальный альфа на меня не посмотрит. Так что не пытался никого найти даже в период течки. Просто отсиживался дома. Смирился, что у меня никогда не будет метки, да, это каменный век, и меток давно никто не ставит, но это значит, что твой партнер с тобой навсегда, по крайней мере, он готов на это. Я часто сидел на диетах, но не мог удержаться от сладкого, и все старания шли прахом. Тем более, в здании, где я работал, был огромный и потрясающий кондитерский магазин «Пряня». Там столько всего вкусного, никогда не мог пройти мимо. Запах, распространявшийся рядом с магазином, всегда действовал как магнит. И я на обеденных перерывах часто бегаю туда за свежими булочками с шоколадом и сливками. Обожаю. Я даже не знал, что очередной поход за сладостями станет для меня роковым. *** Расположение моего магазина более чем удачное, каждый день у меня просто огромная выручка. Благодаря нескольким бизнес-центрам и крупным компаниям, располагающимся рядом, в мой магазин приходят более тысячи клиентов в день. Когда-то собрал все деньги и вложился, мог прогореть, но рискнул. Ни разу не пожалел, что открыл его именно здесь. С тех пор моё финансовое положение улучшилось в разы, и я могу себе позволить все что угодно. Не жалея сил, я работаю в магазине: то это нужно сделать, то другое. Не чураюсь ничего. Пытаюсь добраться до коробки на стеллаже, приготовленной для службы доставки. Даже при моем высоком росте это не получается. В этот раз сладкой продукцией забиты все полки до отказа, кондитеры постарались. Народу в магазине огромное количество. А еще нужно успеть всех обслужить. В обеденный перерыв в мой магазин слетается столько сладкоежек, что мои бедные сотрудники носятся в мыле. Поэтому я часто помогаю им в час пик. Надеваю фартучек и вперед на пятую кассу. С внешностью мне тоже повезло. Брутальный альфа-самец. Я высокий, красивый парень с серыми дымчатыми глазами. Чернобровый, как говорила моя бабушка. Темные угольные волосы всегда в модельной прическе, не люблю, когда они в беспорядке. Фигура спортивная, этакий шкаф, широкие плечи, узкие бедра, накачанная грудь, сильные, бугрящиеся венами руки. Омежки такие маленькие и хрупкие по сравнению со мной. Зато я не обделен вниманием. Даже избалован, поскольку добиваться никого и никогда не приходилось. Мне всегда доставались самые красивые омежки и беточки. Некоторые на меня так смотрят, будто я их потенциальный муж, даже страшно иногда от этих плотоядных взглядов. Только вот я не встретил еще свою омежку или бету, мне все время попадаются худые, высокие особи с высокомерным выражением лица, от которых так и пахнет стервозностью и спесью. А так хочется найти просто доброго хорошего человека. Обслуживая клиентов, я всегда внимателен и аккуратен. Стараюсь сработать быстро, но из-за того, что многие покупатели, желая познакомиться, начинают расспросы, приходится задерживаться и вежливо просить поговорить позже. Народу много, скапливается большая очередь, а время не резиновое. Сегодня все так же, как и всегда. Мелькают улыбчивые лица, клиентов много. Бегаем с кондитерами, как ошпаренные. — Надо еще кассу ставить, Виктор, — между делом шутит друг, кондитер Алексей. — Надо, — соглашаюсь, выкладывая тортики на прилавок. — Виктор, замените меня, пожалуйста. Мы с Димой доставку отправим, а то курьер прибыл. — Хорошо, — я спокойно отношусь к подобным просьбам, дело привычное, главное, что сотрудники все меня уважают и всегда чувствуют дистанцию. Встаю на кассу, обслуживаю. Первый клиент, второй, третий. Из соседней очереди доносится смех и улюлюканье двух альф. Не придаю этому значение, отсчитывая сдачу. Переношу взгляд на следующего клиента и распахиваю глаза, как громом поверженный. Передо мной стоит омежка, очень красивый, немножко полненький, но ему идёт. Очаровательные щечки, изумрудные глаза, пухлые губки. Он почему-то смущен, или мне показалось. — Здравствуйте, две булочки с шоколадом и сливками, пожалуйста, — доносится мягкий бархатный голос. — Здравствуйте, сейчас, - упаковываю булочки, неотрывно за ним наблюдаю, а сам думаю, как бы познакомиться. Возвращается Алексей, ждет, когда обслужу последнего покупателя. Омежка косится на соседнюю очередь, неожиданно до меня доходит, что альфы смеялись над ним. — Куда тебе две, толстяк? — хихикает коренастый альфа из соседней очереди. — Ты же в дверь не войдешь, жиртрест, — лениво растягивает слова его друг, тоже альфа. Омега стремительно краснеет, но сдерживается. А у меня появляется желание разбить этим двоим лицо. Зеленоглазка быстро протягивает мне деньги. — Куда ты жрешь столько, кабан? И так уже на бочку смахиваешь! — скалится альфа, второй подбадривает его смехом. Неожиданно все покупатели, что были в магазине, дружно захихикали. Мою душу заполнил гнев: неужели не осталось нормальных адекватных людей? — Да вы что, совсем с ума посходили?! Что вы себе позволяете?! — рявкнул я. Омежка побледнел. Я увидел, как по его щеке пробежала слезинка. Он развернулся и быстрым шагом вышел из магазина, оставив булочки на прилавке. — Ни стыда, ни совести, мужики называются! — я зло огрызнулся. Схватив пакет со сладостями, я быстро вышел из магазина. Поискал глазами омежку и, обнаружив неподалеку его удаляющуюся ссутулившуюся фигурку, направился к нему. В несколько быстрых шагов я догнал его и поймал за руку, он ниже меня на полторы головы. — Прошу прощения… — чтобы как-то остановить его, я протянул ему пакет. — Не стоило… — омежка поднял на меня заплаканное лицо, а у меня внутри все сжалось. — Они дураки, ей-Богу! Не обращайте внимания на них, — мне безумно хотелось обнять его, защитить и успокоить. — Да, спасибо, — омежка покусал пухлые губки и пошел прочь, высвободив руку. Я провожал его взглядом и отчетливо понимал, что не хочу его отпускать. И что могу больше его и не увидеть. Проходя мимо урны, омежка выбросил булочки. А я вдруг почувствовал его боль так, будто она моя. — Меня зовут Виктор, — догоняя омежку, я представился. — Даниил, — зеленоглазка сверлил меня удивленным взглядом. — Мне очень приятно познакомиться… — Зачем это вам? — горько заговорил омега. — Влюбился, — выдал я. Омега округлил глаза и как-то тихо добавил: — Не смешно. — А я и не смеюсь, это правда… — пытаюсь сделать честные глаза. — Хотите поиздеваться? Не выйдет! — повышая голос, завопил омега. — Почему поиздеваться? Даниил, я… серьезно, — набравшись наглости, я взял омежку за руку. — Таким, как вы, не могут нравиться такие, как я! — выпалил Даниил, но руку не отнял. — Даниил… — я посмотрел на его пухленькие щечки, подбирая слова, потому как комплексов у парня явно вагон. — Простите меня, я просто разозлился на них, простите, — мальчик потупил взор, разглядывая асфальт. У меня внутри разлилось тепло, Даниил просто погорячился, может, я ему тоже понравился. — И вы меня простите… — губы зачесались от желания поцеловать. — За что? — удивленно поднял глаза омежка. — За это… Я заключил недоумевающего Даниила в стальные объятия и, склонившись над ним, нежно поцеловал, чувствуя, как он упирается руками в мою грудь. Немного погодя я оторвался от желанных губ. Зеленые глаза испуганно поглядывали на меня. — Даниил, прости, пожалуйста, меня, — не отпуская его из объятий, шепчу, — я не знаю, что на меня нашло… Может, мы встретимся, погуляем где-нибудь. Обещаю, что буду вести себя прилично. — Может, сначала ты отпустишь меня? — пробормотал омежка, заливаясь краской. — Да, прости… — я разомкнул хватку. Даниил отдышался немного, растерянно шаря глазами по моему лицу, что-то решая. — Можно погулять в парке, сегодня после работы, я заканчиваю в пять, — голос Даниила дрожал. — А где ты работаешь? Я могу тебя забрать? — Нет, не нужно, встретимся в сквере у арки, напротив вашего магазина. — Хорошо, я буду ждать… Омежка улыбнулся и зашагал прочь. — Даниил… простите еще раз… Ответа не последовало. Я опустил голову и увидел выпавший бейдж омежки. Даниил Марков — начальник рекламного отдела «Авангард». Ну-ну. Ни в пять, ни в шесть, ни в семь. Он так и не пришёл. *** Сижу перед компьютером, работа в голову не идет. Как же так, а? Эти альфы посмеялись надо мной, но они просто уроды. А этот заступился за меня, сказал, что влюбился. Виктор… А как целуется… М-м-м… Может, не стоит его отталкивать, мне все равно счастливой жизни не светит. Так может, хоть немного с ним повстречаюсь… Хоть почувствую, что это такое быть в паре… Хотя бы секс, только, когда он моё тело увидит, конечно, все закончится, но хоть один раз… Девственником умирать не хочу. Он так красив, такой большой и сильный, вкусно пахнет. У него, наверное, омег, как собак нерезаных. У меня даже кровь, кажется, горела, когда он меня обнимал. И голова кружилась… Не будь я таким, подумал бы, что он мой истинный. Из водоворота мыслей пробился требовательный голосок. — А? — я откликнулся. — Даниил Александрович, совещание у директора в пять… — доложила Анжела, птичка-секретарь. Вот и прелестно, даже на свидание не попаду. И так и не потрахаюсь никогда… *** На следующий день. Стук в двери кабинета оторвал Даниила от просмотра электронной почты. Он глянул на часы, только десять, для клиентов еще рано. — Да, войдите. Каково было удивление омежки, когда в дверях показался Виктор с огромным букетом белых роз и каким-то пакетом. — Доброе утро, — проворковал альфа. — Здравствуйте, — выдавил Даниил. — Это вам, — Виктор протянул букет опешившему омежке, — я, наверное, напугал вас вчера своей напористостью, потому как вы… ты не пришёл… — Спасибо… — Даниил принял букет, вставая из-за стола. — Я хотел прийти, но директор назначил совещание в пять, он так редко делает. А позвонить я не мог, не взял номер… Омега подошел к подоконнику и вынул из-под жалюзи вазу, просовывая в неё цветы. Вдруг он почувствовал сзади крепкое тело, руки на своей талии, а своё лицо альфа уткнул в его шею, вдыхая запах омеги. — Я уже подумал, что у меня нет шансов, — ласково зашептал альфа, — прости, но с тобой я себя совсем не контролирую… — Тогда тебе лучше уйти, я на работе… Альфа повернул Даниила к себе лицом. Серые глаза заволокло туманом. — Скажи, пожалуйста, я хоть немножко нравлюсь тебе? — прохрипел Виктор. — Могу хоть на что-то надеяться? — …Да… — робко отозвался омежка, обнимая сильные плечи. Альфа запустил одну руку в длинные волосы, другой по-прежнему обнимал. Приблизив лицо на расстояние вдоха, Виктор рассматривал лицо Даниила, который стремительно краснел. Чуть улыбнувшись, альфа приник к пухлым губам, облизывая их и проникая в горячий рот. Даниил потерял голову, всё кружилось. В жилах кипела кровь, он и не подозревал, насколько это сладко. Всё казалось нереальным, к нему, толстяку-омеге, пристает роскошный поджарый альфа. Он осознал, что любит, любит его. Хоть и видит второй раз в жизни. Ощущение, что Виктор мнет руками его толстенькую попку, внезапно отрезвило. Ощущение стыда за собственное несовершенство накрыло омегу с головой, и он уперся руками в широкую грудь, чувствуя под руками стальные мышцы. «Ну и нахрена такому альфе такой толстяк, как я? — самобичевание болью отозвалось в груди, и омега был готов заплакать. — Ну почему я такой урод?!» — Виктор… Остановись… — бархатный голос был готов сорваться. — Прости… — серые глаза потемнели, дыханье не хотело восстанавливаться, альфа то и дело облизывал припухшие от поцелуев губы. — Я буду сдерживаться, обещаю… — Уходи… Не ожидавший отпора альфа, резко выпрямился, лицо стало серьезным. — Я опять напугал тебя? — Виктор гладил омежку по волосам. — Я больше не буду. Честно. Я не прикоснусь, если ты не готов… Только не прогоняй меня… — Я сказал, уходи… И цветы забери… — Даниил ненавидел себя за это, но по-другому не смог. — Уходи! И не появляйся в моей жизни! Ясно? Ты мне не нужен! Мне и одному хорошо… Альфа никак не мог понять поведение омеги: то ластится, то гонит. — Даниил, если я тебя обидел как-то… Но омега молча открыл дверь, указывая альфе, куда ему стоит идти. Виктор рассердился. — Что, я даже не достоин узнать почему? Даниил молчал. — Я думал, что встретил истинного… — с этими словами Виктор вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. На столе остался пакет, из которого прекрасно пахло свежей выпечкой и шоколадом. Омега опустился на колени, обнял себя руками, пытаясь сохранить тепло альфы, и беззвучно заплакал. — Ненавижу тебя… — сказал Даниил сам себе. *** Следующая неделя в магазине прошла, как всегда, в хлопотах. Только Виктор был какой-то потерянный. В мыслях был только Даниил, мягкий пухлик; уже три ночи подряд альфа просыпался от эротических снов. Виктор надеялся, что омежка придет за сладостями, но тот так и не появился. Альфа же всю неделю торчал в зале, надеясь на встречу. Посылал сладости доставкой, и поскольку они не возвращались, была надежда. — Доброе утро! — звонкий женский голос. Виктор в это время подписывал документы. — Чем могу помочь? — альфа поднял серые глаза и узнал женщину перед ним. — Вы же… — Анжела, секретарь «Авангарда», очень приятно! – защебетала девушка-омега. — Вы знаете, я очень давно общаюсь с Даниилом, мы, можно сказать, друзья. — Виктор Снежный, директор магазина «Пряня», взаимно. Как он? — альфа тут же отложил документы. — Нормально, если можно так сказать. Он очень необычный, я бы сказала, уникальный. Я слышала, совершенно случайно, что вы назвали его истинным, — Виктор кивнул, и омега продолжила: — Понимаете, он очень комплексует из-за своего веса, считает себя уродцем, так как над ним все смеются. Это парадоксально, но он даже отказывается от своего счастья, считая себя отвратительным. Над ним всю жизнь насмехались и подтрунивали альфы, ему сложно поверить, что такой альфа, как вы, действительно смог бы полюбить его. Вот так. — Но я и правда люблю его. Ведь он не уродец, он просто прекрасен… — выдохнул Виктор. Всё стало ясно как Божий день. Теперь он понимал поведение Даниила и его реакцию, когда он решил его потрогать. — Вы не могли бы ему кое-что передать? — Виктор с надеждой посмотрел на Анжелу. — Нет! — уверенно заявила омежка, протягивая альфе бумажку с адресом. — Лучше вы сами, Даниила нет на работе, он взял неделю в счет отпуска. У него течка. Сердце Виктора забилось в предвкушении. — Спасибо, это вам, — взяв листочек, он протянул упаковку с пирожным Анжеле и дисконтную вип-карту. — Вы действительно настоящий друг. — М-м-м… Пятьдесят процентов скидки? — омежка подмигнула Виктору. — Вы тоже настоящий друг. Даниилу про скидку ни слова! Вот ключи от квартиры... Надеюсь, он простит меня… Когда-нибудь. — Спасибо. Он будет вам благодарен, как и я. *** Даниил лежал на кровати в позе эмбриона, укутавшись в простыню. От постоянного возбуждения вся кожа покрывалась иголочками, член всё время стоял. Слабость и желание заниматься сексом нарастали. А ощущение неудовлетворенности причиняло болезненные мучения. Он мастурбировал, но это лишь давало временную передышку и два часа безмятежного сна. Смазка все время выделялась, промежность была очень горячей и постоянно пульсировала. — Ну как ты? — Анжела склонилась над ним, целуя в щечку. — Можешь не говорить, я вижу. Я принесла прокладки и тампоны. Обезболивающее еще. Анжела выложила на тумбочку коробочки, уселась на кровать и погладила Даниила по плечу. — Твой муж не ругался? — подал голос Даниил. — Нет. С чего вдруг? — Ну, ты постоянно возишься со мной… — Эй, омега! Друзья мы или нет? Даниил заулыбался. — Почему оттолкнул его? Он ведь хорош. — Потому что это ненадолго, я думал… Я уже был готов просто переспать… Только удовольствия от одной ночи будет мало. Зато презрения после того, как он увидит моё жирное тело, будет больше… — С чего ты взял, что он будет презирать тебя? Ты такой глупый, Даниил… — Я хочу сохранить остатки самоуважения, даже если сдохну девственником! — Я тебе этого не позволю. Чаю хочешь? — Анжела заулыбалась. — Да, — засыпая, пробормотал омежка. *** Даниил проснулся через час от опять мучившего его возбуждения. «Вот я дебил! Надо было хоть один разок потрахаться! Даже телефон не взял!» - омежка уткнулся лицом в подушку и застонал. — Как же я хочу тебя, Виктор… — выдохнул Даниил. В замке зазвенели ключи, и омежка удивленно отодрал голову от подушки. Дверь хлопнула. — Анжела, это ты? Что-то случилось? Анже… — дыхание перехватило от крышесносносящего запаха сильного альфы, и Даниил так и не смог договорить, хватая воздух ртом. — Боже мой, Виктор! Омежка подпрыгнул на кровати, стремглав понесся к двери и закрыл на старенький шпингалет. — Нет, нет, нет… Только не это… — Даниил, солнышко, — за дверью прошуршал бархатный голос, — маленький мой, открой, пожалуйста. — Уходи! Виктор, уходи! — в панике причитал омежка. — Я не достоин тебя! Зачем тебе такой, как я? Найди другого… — Мне никто не нужен, Дэн! Как же ты не понимаешь, что я тебя люблю… Даниил глубоко задышал и прошептал: — Этого не может быть! Прошло пятнадцать минут, но Даниил так и не открыл. Тогда альфа решил схитрить. Хлопнув входной дверью, он затаился. Действительно через минуту послышался звук открывающегося шпингалета и дверь легонько скрипнула, легкое шарканье шагов у входной двери, а потом звук ключей, закрывающих её. Птичка в клетке! Даниил вернулся в постель, причитая почти шепотом: — Вот я дурак! Вот дурак! Ну, не дурак ли? Блин, Виктор… Как же я люблю тебя… — Так же, как и я тебя, — послышался бархатный голос альфы. Даниил от неожиданности аж подпрыгнул на постели. — О, нет! — сжался в комок омежка. — О, да! — похотливо заулыбался альфа, держа в руках букет белых роз. Пока Виктор раздевался, омега не отрывал глаз от него, каждый раз сглатывая при виде обнажающегося прекрасного тела. Полностью раздевшись, Виктор лег на постель рядом с омежкой. Даниил зажмурился, по лицу побежали слезки неизбежности или облегчения, он и сам не знал. — Даниил, солнышко моё, я тебя так сильно люблю. Ты же тоже любишь… — альфа погладил пухленькую щечку и приподнял лицо омежки за подбородок. — Посмотри на меня. Зеленые глаза стали почти черными от возбуждения и сейчас рассеянно разглядывали сильного альфу. Виктор поцеловал мокрые реснички: — Я люблю тебя таким, какой ты есть. С этими пухлыми щечками и нежным взглядом. Ты необыкновенный, ты прекрасен. И даже сам не понимаешь, насколько… Альфа приподнялся и оперся на локоть, стягивая другой рукой простынь со своего омежки. Даниил поморщился, но сопротивляться не стал: он очень сильно хотел, и ему было уже плевать, что скажет Виктор. Тело омежки было фигуристым, он был везде кругленький и очень мягкий, а маленькая складочка на животике только украшала. Альфа довольно улыбнулся и тут же распустил руки. Ласковые движения сводили с ума, и омежка стонал и скулил под альфой, а последний будто точно знал, где погладить, пощекотать, полизать, покусать, поцеловать. Альфа глубоко целовал Даниила, устраиваясь между его ног. — Вик, я еще никогда… и ни с кем… не был… — омежка покраснел, каждое слово давалось с трудом. Брови альфы поползли вверх, но потом взгляд стал очень нежным. — Потому что ты только мой, — зашептал Виктор, наблюдая, как зажмурился омега, и заулыбался. — Больно не будет, обещаю… Даниил сглотнул вязкую слюну, почувствовав что-то очень большое между ног. Альфа мягко толкнулся в горячее нутро, растягивая и заполняя девственную омежку. Даниил почувствовал распирание внутри себя и небольшое жжение - эти ощущения были необычными и не сказать, что безумно приятными. И только когда Вик начал двигаться, омегу захлестнуло. Дэн забыл, что чего-то боялся или стеснялся. Он обхватил сильные плечи одной рукой, другой вцепился в ягодицу Виктора, постоянно нажимая. Страстно подмахивая бедрами, раскрываясь еще сильнее перед своим альфой. Принимая его так глубоко, как только может. Счастливые всхлипы и громкие стоны разрезали воздух; кончая, омежка сжался так, что Вик не выдержал, изливаясь в горячую пульсирующую глубину. Даниил, испугавшись, стал отталкивать от себя альфу, но было уже поздно, узел раздулся. — Что ты делаешь? — удивился Виктор, целуя омежку. — Я же забеременею, Вик! — глаза наполнились слезами. — Ты не хочешь детей? — улыбнулся альфа, перекатываясь на постели, укладывая Дэна сверху. — Лично я хочу! И мне всё равно, если ты против! Даниил невинно хлопал глазами, все же не решаясь поверить. — Тем более к тебе ни один альфа не подойдет! — Почему? — На тебе моя метка! Зеленые глаза распахнулись, рука коснулась шеи, где тут же неприятно защипало. Омежка рассеяно поморгал: — Я люблю тебя. — А я тебя обожаю! Ты самый вкусный на свете! Даниил заулыбался, укладывая голову на сильной груди. *** В магазин пришлось нанять управляющего, так как Виктор, забив на работу, отправился в отпуск вместе с мужем. Даниил Снежный. Маленький ростом, располневший еще больше от беременности двойняшками. Очень нелепо смотрелся рядом с высоким, спортивным альфой. И очень часто замечал фыркающих в его сторону тощих высоких омег. Только любимый муж Виктор смотрел на всех так, как бы говоря: «Рот откроешь, пасть порву!» Виктор был счастлив, он носил Даниила на руках. Когда омега спросил: «И тебе все равно, что я толстый?», альфа выдал то же, что и родители: «Тебе так даже лучше, да и легче рожать будет.» После родов Даниил крутился возле зеркала, меряя талию сантиметром. Виктор, обнаружив это, порвал и выбросил эту никчемную полоску с цифрами. Увлекая мужа в поцелуй, альфа нежно прошептал, вызывая улыбку омеги: — Ты самый лакомый кусочек, который мне достался в этой жизни! Любите сладкое! Оно приносит радость и счастье! А иногда и детей!