Так оно и бывает

Миша познакомился с Джоном в баре. Только тогда Джон представился Кайлом, а сам Миша — Джошем. Это потом, на КомикКоне, выяснилось, что они оба актеры, и что пресс-конференции сериалов, в которых они снимаются, идут друг за другом. Это потом начались подколы и подначки, которые закончились сексом в туалете, а тогда, за стойкой бара, они были Кайлом и Джошем, которые искали приключений на свои задницы и просто хотели выпить. Миша помнил, как начала кружиться голова, когда Джон вжал его в стену возле уборной и впился в шею с такой силой, что Мише потом пришлось носить шарф, скрывая засосы, но тогда это было неважно. Джон крепко сжал его пах, заставляя выгнуться навстречу движениям, и стал шептать на ухо такие вещи, что Мише захотелось нервно рассмеяться от стыда, несмотря на притупленную алкоголем скромность. Они могли бы спокойно закончить все прямо там — на пуфиках у зеркала, но Джон позвал его к себе, и через несколько минут Миша уже сидел в его машине — пьяный и возбужденный. Казалось, они добирались целую вечность, прежде чем Джон зажал Мишу в лифте, пока они ехали на нужный этаж. Из динамиков тогда доносилась дико раздражающая музыка, а Миша часто дышал, пока Джон сжимал его через брюки и вылизывал шею. Белый свет слепил — и без этого все расплывалось и двоилось, а еще было жарко. Так жарко, что хотелось поскорее избавиться от одежды, а еще лучше — избавить от нее Джона, повалить его на кровать и... Лифт звякнул, возвещая о прибытии к месту назначения. Ключи, дверь, слетающие с ног ботинки, звякнувшая бляшка ремня — все это Миша помнил, как в тумане. Ярче всего в мозгу отпечатались горячие широкие ладони, губы, прикосновения. Джон уткнул его лицом в матрас, зарывшись пальцами в волосы, и трахал, шепча вслух пошлые комплименты. Миша хватал его за руки, подавался навстречу и кусал губы, улыбаясь — ему было хорошо. Стоны, смена позы, шутливые пощечины и смех, и вот они уже на кухне — Джон сидел на столе, а Миша раздвигал ему ноги, попутно выцеловывая дорожку от ключицы к пупку и опускаясь на колени. Это был его первый опыт в подобной области, но он умолчал об этом, потому что Джон прижимал его за затылок все ближе и подкидывал бедра навстречу. Миша не помнил, чтобы они разговаривали — на утро он просто ушел, осторожно прикрыв за собой дверь, и потом часто вспоминал об этой ночи, ведь было здорово. Прошло несколько месяцев, и случайное приключение уже было отодвинуто на задний план, как... — Миша, познакомься, это Джон Барроумен. И на него уставился тот самый "Кайл" из бара. Одно обнадеживало — похоже, он удивился так же сильно, если судить по расширившимся зрачкам и абсолютно обалдевшему выражению лица. — Миша. Миша Коллинз, — Миша протянул ему руку и улыбнулся самой блистательной из всех своих улыбок — режим "на публике" никогда не давал сбоев. Кажется, у Джона был такой же. — Джон Барроумен, — они так и застыли, сжимая ладони друг друга, не в силах отвести взгляд и что-то сказать. Миша шумно выдохнул, ощущая, как на него начинают накатывать давно позабытые ощущения. И руки резко вспотели. Так некстати вспомнился коридор, пуфик и зеркала. — Мне кажется, Вам бы подошло имя Кайл. Джон улыбнулся. — А Вам — Джош. Конечно, Комик Кон не был лучшим местом, чтобы сорваться, но... кому какое дело, когда механизм уже запущен? — Как насчет выпить сегодня вечером? — Я угощаю.