Чудовища в глубине

- Только не говорите, что вы не заметили, что сегодня - полнолуние? – с легким оттенком превосходства, Джим оглядел остальных детей, жавшихся поближе к костру. Ежегодный школьный поход был скучнейшим мероприятием. Под строгим надзором преподавателей классы отвозили на автобусе в ближайший лес, вели пару километров вглубь, а затем оставляли на ночь на самой непримечательной опушке в мире. Вожатые, выбираемые обычно из молодых учителей, были неподалеку, сидели у своего костра и изредка посматривали на своих подопечных. Единственное развлечение, которое было разрешено – рассказывать страшные истории. И, поверьте, Джим был большим специалистом по страшным историям. - Так вот. Говорят, что давным давно одна местная жительница, видимо, та еще дура, - не смог не прокомментировать ее умственные способности Джим, - отправилась в лес в одиночестве, хотя это было под строжайшим запретом. И там она встретила… Джим Мориарти, гроза школы вот уже несколько лет, представлял собой не самое выдающееся зрелище с точки зрения обычного старшеклассника – он не был футболистом или атлетом, его худощавая фигура небольшого роста не могла бы никого напугать с точки зрения физической расправы. Но стоило вам заглянуть в его глаза, то становилось понятным, почему его боятся все, даже, кажется, директор школы. Его глаза не выражали попросту ничего. Так, наверное, выглядело бы древнее зло, прими оно облик обыкновенного парня. Он просто появился однажды в школе – никакого особенного прошлого, неплохие рекомендации из учреждения, в котором он учился в последний раз. Ничего выдающегося, кроме, разве что, исключительных способностей к математике, которые Джим, однако, не стремился демонстрировать. Лишь однажды, когда учитель попросил решить какую-то задачу, поинтересовался, когда им будут объяснять теорему Безу, ту самую, что позволяет находить рациональные корни полиномиальных уравнений с рациональными коэффициентами. Нет, он-то ее давно знает, но, может, другим будет интересно. А еще была история с Карлом Пауэрсом. Никто точно не знал, что произошло. Кто-то говорил, что Карл, та еще сволочь на самом деле, издевался над Джимом. Кто-то утверждал, что видел, как Джим шел домой с разбитым носом. И потом Карл утонул – хотя считался лучшим пловцом школы. Джима, конечно, никто не заподозрил – не было никаких оснований – но слухи начали клубиться вокруг него, подобно темному туману, создавая определенную репутацию. Которую он сознательно и тщательно поддерживал. - Вы слышали? – самый маленький из ребят начал испуганно озираться. - Что именно? - Показалось, будто где-то завыл волк. - Чушь, какие тут волки, - наперебой начали обсуждать остальные, тем не менее, на всякий случай проверив, что вожатые на месте и не спят. - А еще я знаю одну историю про оборотня… - довольно, словно сытый кот, улыбнулся Джим, обводя взглядом окончательно испуганных одноклассников. - Так, хватит на сегодня, - подошедший учитель посмотрел на присмиревших ребят, - расходитесь по палаткам, завтра нас ждет марш-бросок до дома, и вам понадобятся силы. - Счастье-то какое, - пробормотал Джим. *** Это начиналось снова. Луна звала, манила, обещала. Боль захватывала его тело постепенно. Сначала шея – покалывание, будто чешуйки пробиваются сквозь кожу. Потом пальцы – они распухали, ногти увеличивались, болезненно пульсируя. Затем расширялась грудная клетка, позволяя, наконец-то, впервые за долгое время, дышать в полную силу. И, в последнюю очередь, глаза. Прохладно-голубые в обычное время, сейчас они были ярко-зелеными, с вертикальными зрачками. Дикий, нечеловеческий вопль, вырвавшийся из - теперь уже не рта – пасти словно разорвал его пополам. Полнолуние вступало в свои права. *** Джим проснулся, судя по ощущениям, где-то через пару часов. И сам не понял, что его разбудило – вокруг было тихо, темно и совершенно, непереносимо скучно. Как и всегда. Выбравшись из палатки, он огляделся вокруг, с трудом узнавая ночью привычные очертания, знакомые до зубовного скрежета - походы эти были делом слишком обыденным для всей школы, чтобы назвать их хоть сколько-нибудь интересными. Единственное, что отличало этот от остальных, как отметил Джим, это огромная полная луна, висевшая так низко, что, казалось, до нее можно дотронуться. На его памяти это был их первый поход в полнолуние. Новый директор, посчитав это глупым суеверием, разрешил не обращать внимания на фазы небесного тела, и осуществлять вылазки когда угодно. Его предыдущий коллега же строго-настрого такое запрещал, руководствуясь в действиях старой легендой об оборотне, рыскавшем в лесу. Где-то совсем рядом послышался странный звук. «Нет, ну, не может быть», - принялся оглядываться Джим. Волчий вой. «Все чудесатее и чудесатее», - процитировал сам себе, не прекращая крутить головой. Он пристально вглядывался в темноту и успел увидеть, как прямо перед ним промелькнула чья-то тень. «Совершенно точно показалось. Такого просто не бывает», - Джим с большим трудом сдерживался, чтобы не кинуться вперед с радостным воплем: «Приключение!». Чье-то тяжелое дыхание. Совсем рядом. Так близко. «Это учитель. Совершенно точно учитель. Больше попросту некому. А если это кто-то меня разыгрывает, я его тут же и закопаю». Глаза, горящие безумием, зеленые, неистовые, словно бы из ниоткуда появились в зарослях ближайшего к нему кустарника. «Джим Мориарти, человек, который открыл глазастые кусты – именно это напишут в качестве моей эпитафии». Джим, выставив вперед одну руку, осторожно шагнул по направлению к неизвестному доселе феномену. Страх, как и многие другие чувства, был ему неведом. И вперед его вело исключительно любопытство. Впрочем, как и всегда. Ладонь коснулась чьего-то холодного носа. «Обычная собака?» - с легким оттенком разочарования подумал Джим. Провел рукой по холке, попутно отметив огромные размеры зверя. «Необычная собака», - окончательно утвердился Джим, сам поражаясь собственному знанию животного мира и количества прилагательных. Почесал за ухом, сперва решив, что он-то уже ничему не удивится, а потом услышал довольное урчание и замер, настороженно пытаясь разглядеть неведомое создание, все еще скрывавшееся во мраке кустов. Шершавый горячий язык лизнул его ладонь, и Джим ойкнул от неожиданности, не замечая, что расплывается в довольной улыбке. Его осторожно, но крепко цапнули за рукав пижамной куртки, слегка царапнув кожу, а затем дернули за собой – словно бы настойчиво прося последовать. Джима не нужно было приглашать дважды, и он, даже не оглянувшись на мирно спящих товарищей, смело двинулся за зверем. *** Он учуял странного человека. Что-то не так, иначе. Не было противного запаха страха. Только приятный аромат разгоряченной кожи. Его прикосновения напомнили о вечном голоде, том самом, первоначальном, который не утолила бы хорошая охота или плотный ужин. Он привел человека в свое логово, которое использовал, когда превращался – пещеру, наполненную мягким мхом, в той части леса, куда еще не добрались люди. Он доверил ему свою тайну. *** В неверном лунном свете Джим разглядел того, кто вел его– огромный зверь, напоминавший волка, только раза в два больше, трусил впереди, изредка поворачивая голову, чтобы удостовериться, что человек еще следует за ним. Его умные глаза не казались пугающими, скорее завораживали неоновым светом, поражали воображение чистотой оттенка. - Неплохо у тебя тут. Чистенько, - сообщил Джим, когда его мягко ткнули мордой в спину в направлении пещеры. - Знаешь, а в предыдущем варианте ты мне нравился больше, - сообщил он минуту спустя, когда обнаружил, что невероятной красоты зверь превратился в абсолютно обнаженного мужчину. – А ты всех гостей встречаешь голым или это только мне так повезло? Тот только хмыкнул и криво улыбнулся. - Ага, значит, только мне, - Джим, продолжая болтать, безбоязненно вошел внутрь, не переставая озираться, - а мы сюда зачем притащились? Будем обсуждать влияние луны на обилие волосяных покровов на теле среднестатистического… Эй, ты что делаешь? – возмущенно перебил он сам себя, заметив, что его, не теряя времени даром, уже почти освободили от одежды. - Прежде, чем трахать, мог хотя бы представиться, - непререкаемым тоном сообщил он и попытался увернуться из захвата. - Себастьян, - скорее прорычал, чем сказал мужчина, крепко удерживая его за запястья, - а теперь ложись. Джим, поворчав для приличия, улегся на спину, чинно сложил руки на животе и строго посмотрел на бывшего волка. - Теперь что? Обсудим «Превращение» Кафки? Себастьян разразился лающим смехом, а затем крепко схватил Джима за щиколотки и, невзирая на хихиканье, сопровождавшееся воплями «Я же щекотки боюсь, отпусти меня, ты, чихуахуа-переросток», притянул поближе к себе. Губами прошелся по тыльной стороне ладони Джима, провел языком по рисунку вен до самого локтя, заостренными зубами прикусил бледную кожу, оставляя почти незаметные отметины. Улыбнулся, глядя Джиму прямо в глаза, вынуждая, не отрываясь, смотреть, как меняет цвет радужка – становясь светло-голубой, почти нормальной, если не считать нескольких темных пятнышек. Развел ему ноги, несколько томительных мгновений любуясь на то, как раскинулся перед ним человек, который все еще настороженно наблюдал за его действиями. Зверь внутри него мгновенно бы почувствовал страх, и Себастьян не смог бы его остановить от разрывания тщедушного тела на кусочки, но нет – мальчишка по-прежнему не боялся. Довольно заурчав, он наклонился и принялся его вылизывать – сначала живот, обвел языком пупок, оставляя влажные следы, затем опустился ниже и начал ласкать (шершаво и почти грубо) полувозбужденный член. Джим застонал и чуть выгнулся, открываясь все больше. Себастьян оторвался от своего занятия и с довольным видом посмотрел на него. - Не отвлекайся, - скомандовал Джим и запустил пальцы в его светлые волосы, по густоте так напоминавшие мех. - И не собирался, - Себастьян вобрал его член и принялся ритмично двигаться, заставляя Джима метаться по импровизированной постели. Джим вскидывал бедра, погружаясь снова и снова в восхитительный рот, без устали ласкавший его, иногда чуть царапающий нежную кожу зубами, иногда облизывающий головку, словно какой-то леденец. Возбуждение достигло апогея, и Джим изогнулся под каким-то немыслимым углом, громко выстонав имя «Себастьян». - А ты? – сам не зная почему, спросил Джим, сделав несколько прерывистых вдохов, прочистивших приятный туман в голове. - А что – я? – спросил Себастьян и поднялся, демонстрируя, что не успел достичь никакой разрядки. Джим закатил глаза и ткнул пальцем в очевидное подтверждение своих слов, болтающееся у него прямо перед носом (и, надо сказать, слегка пугающее размерами – «Сколько, интересно, это в метрах», - отстраненно подумал Джим). Себастьян в ответ только хмыкнул. - Я не собираюсь тебя насиловать. - Надо же, какие мы принципиальные. А если я согласен добровольно? Себастьян недоверчиво посмотрел на него. - Ты серьезно? Джим в ответ облизнул свой палец и, раскинув ноги пошире, осторожно ввел его в себя, прикрывая глаза. Быстрый взгляд в сторону Себастьяна, неотрывно наблюдавшего за процессом, и уже два пальца растягивают, подготавливают. Себастьян дышал шумно, тяжело, его кулаки сжимались и разжимались, когда он видел, как выскальзывают блестящие от слюны пальцы, как Джим снова возбуждается, доставляя сам себе удовольствие. - Ты собираешься присоединяться? – и он тихо застонал, когда Себастьян заменил его руку – своей. - Больше не могу, - Себастьян, уткнувшись вспотевшим лбом ему в плечо уже не говорил – скулил. – Не могу. - Давай, - разрешил Джим и прикусил губу, когда, с тихим рыком, Себастьян, больше не осторожничая, одним рывком вошел в него. Первые звезды, которые начали кружиться перед глазами Джима, были от боли. Взвыв, он попытался вырваться, но шансов на спасение уже не было. Перед ним был не человек – зверь, получивший, наконец, желаемое, скребущий когтями, скалящий зубы. Из последних сил Себастьян удерживал себя в виде человека, но глаза нет-нет но менялись, словно бы кто-то внутри вворачивал лампочки разных оттенков. Еще несколько движений бедрами, вколачивающих Джима в жесткий пол, и он начал получать даже какое-то удовольствие. Конечно, все еще было больно, неудобно и ужасно хотелось снять с себя этот двухстворчатый шкаф, но что-то отдаленно приятное уже начинало слабыми импульсами искриться внизу живота. Себастьян посмотрел ему прямо в глаза, что-то пробормотал, успокаивающее, ласковое, а потом впился губами в тонкий рот, начав ласково оглаживать руками, слегка замедлил темп, двигаясь все более плавно и тягуче. И Джим, неожиданно для самого себя, вдруг понял, что именно все находят в этом странном на вид занятии, как секс. Яркие всполохи наслаждения заиграли перед распахнутыми глазами, он впился в спину Себастьяна, царапая кожу, ногами обхватил его бедра и, прикусив плечо, глухо стонал при каждом следующем движении. Себастьян задал собственный ритм, перестав подстраиваться под тихие всхлипы Джима, зверь снова взял верх, требуя удовлетворения. На краткое мгновение Джиму показалось, что это волк сейчас возвышается над ним, великолепное животное выбрало именно его в качестве пары, и от этого захватывало дух. Из последних сил вцепившись в него руками, Джим закрыл глаза и тихо зашептал: «Мой, только мой, я наконец-то нашел тебя, только попробуй сбежать теперь, ты, зайчатина недоделанная». И его собственный мир рухнул. Вернее, на него рухнул Себастьян, но впечатление было такое, будто на пещеру упал как минимум пролетающий мимо космический корабль. - Нет, серьезно, - зашипел откуда-то Джим, - ты не думал, что пора садиться на диету? Ты же весишь как три меня! *** - То есть, ты просто отошел полюбоваться звездами, потом заблудился, но сориентировался и нашел дорогу домой? - Так все и было, - закивал Джим, безотчетно потирая руку, на которой, невидимые под курткой, скрывались синяки, оставленные Себастьяном. - И ничего необычного ты не видел и не слышал? – допрашивал его шериф, не сводя глаз со слишком тихого Джима Мориарти. Не таким он его помнил по предыдущим встречам. - Нет, сэр. Что в этом лесу может быть необычного? – и Джим кинул быстрый взгляд в окно, где, как он знал, этой ночью величественно плыла полная луна, сейчас заменившаяся самым скучным на свете солнцем. - Обыкновенный лес, сэр. - Ладно, иди домой, а то родители уже, наверно, с ума сходят. Но если что-нибудь вспомнишь… - Я знаю, где вас найти, сэр, - отвесил шутливый поклон Джим, чуть поморщившись, когда тело пронзила вспышка боли от царапин, оставленных несколько часов назад. Мышцы ныли от непривычной нагрузки, не облегчая ему жизнь ни на йоту. Выйдя из участка, Джим достал из кармана солнечные очки, прикрыв покрасневшие от бессонной ночи глаза, поднял воротник куртки и направился к стоянке, где его уже ждал припаркованный кабриолет. - Домой? – облокотившись о капот машины, стоял Себастьян, всем своим видом излучая довольство этой вселенной в принципе и собой в частности. - Нет уж, к тебе. Мне нужна горячая ванна, много кофе, доступ в интернет и чтобы никто не смел покушаться на мою честь в ближайшие пару суток. - Пару суток никак обещать не могу, - промурлыкал Себастьян, - сам же первый приставать начнешь. - Вот зверюги какие нынче пошли. Никакого уважения. Себастьян хмыкнул и, грациозно запрыгнув в машину, завел мотор. – Чем займемся сегодня? - Тем же, чем и всегда, Себастьян. - Попробуем захватить мир? - Начнем с того, что хакнем сервер моей школы и добудем мне аттестат зрелости. Честно говоря, в этом городе мне уже порядком надоело. - Знаешь, а ты не так уж и плох. Для человека. Пожалуй, я тебя оставлю. И, заглушив возмущенный вопль: «Это кто кого тут еще оставит», Себастьян включил на полную громкость что-то, подозрительно напоминающее Металлику, и вырулил на улицу. Пожалуй, ему начинала нравиться его жизнь.