***
- Кенсу, я пришел. Как ты? - Чонин вошел в палату, уже привычную ему палату. Кенсу его ждал, как и всегда, теперь его новый друг Чонин его частенько навещал. Он рассказывал ему о жизни, какая она, а Кенсу порой сам удивлялся, как можно забыть все прекрасное. Уже был вечер, парни удобно разместились на балконе палаты Кенсу, закат был прекрасным, дул легкий ветер, было тихо, изредка слышались различные разговоры людей, врачей, соседей. - Скажи мне, почему, почему ты ко мне приходишь? Все мои близкие бросили меня, это я знаю, – Кенсу грустно взглянул на Чонина, который смотрел на небо, на бесконечно голубое небо, в которым были все его мысли и надежды. - Я пришел, чтобы дать тебе жизнь, подлинную, мою жизнь. Мы будем жить нашей жизнью внутри тебя, чтобы ты начал видеть нашими глазами, слышать нашими ушами, осязать нашими руками и думать так, как думаем мы, - Чонин посмотрел на него с огромной заботой и любовью, что раньше не замечал Кенсу, теперь он понял всю доброту его расчета времени, милосердия и понимания, с которым он воспринимает его. « Я вижу как ты смотришь на меня, и это удивляет меня, заставляет улыбаться до ушей.» - Ну теперь, этот день настал, но не забывай принимать лекарства, это очень и очень важно, помни, - доктор подмял под себя Кенсу и обнял этого парня, который отличался от всех пациентов, с ним было легко, может потому, что он ничего не помнил? Доктор уже успел увидеть в нем своего сына, он так к нему привык, что не хотелось отпускать. Кенсу не вылечился, так как вообще никто не знает как излечить его болезнь. На пороге стоял Чонин, смотря на разговоры доктора с Кенсу, ему все еще плохо, но он выдержит, он все сможет, ведь он сильный. Они с доктором Чхве разговаривали на счет его памяти, он не помнит ничего кроме одного человека, и осознание того что это не он, делало ему больно. *** - Чонин, я…зачем ты…держишь меня у себя, не понимаю, - Кенсу только что сел за стол, чтобы поужинать вместе со своим другом и единственным знакомым, кроме него самого. - Кенсу, тебе вовсе не нужно все это понимать, просто будь со мной, - Кенсу заметил за собой привычку все выяснять. Просто быть с ним, отказаться от контроля и довериться отношениям, которые пребывают в центре всего, наполняло его тревожной надеждой. - Когда я с тобой, я в настоящем – живу в настоящем мире, не в прошлом, хотя многое можно вспомнить оглядываясь назад, но сейчас это лишь краткий визит, а не длительное прибывание, - Кенсу не глуп, чтобы не замечать отношение его друга к нему, оно уже давно не дружеское, как тогда, недавно в больнице. « Пожалуйста, не мог бы ты встретить меня, когда я не блуждаю в своем воображении.» Кенсу скучает, который вечер сидит и думает о нем, он словно его уже и возненавидел, но разум твердит, что любит и не может отпустить. Сегодня Чонин предупредил его, что вернется поздно, так что Кенсу может его и не ждать. Парень подумал, что может это и есть нужное время. Он теребил в руках клочок бумаги, который он нашел среди своих вещей, наверное, время все таки пришло… На улице холодно, но этот холод не сравнится с тем, что давно дул внутри него. Он вышел в той одежде, в которой был дома, не задумывался, что будет холодно, но это и не имеет смысла. Он уже дошел, знакомый адрес, знакомый дом, в котором непривычно горел свет. На улице полумрак, свет фонаря время от времени мигает, листья осени медленно парят над землей от ветра, который не перестает их развлекать, Кенсу смотрит, он смотрит на то место, где была его жизнь, кажется была, он не помнит точно. Неопределенный страх заставляет его остановиться в надежде, что все не так безнадежно. Словно околдованный он шаг за шагом приближается к белому дому, он настолько потерян, что дойти до двери ему кажется чем-то непостижимым. Медленно дергая ручку, которая на удивление была открыта, он заходит во внутрь, страх, он боится, но назад ему уже поздно, поэтому он продолжает идти по длинному коридору. - Эй, ну хватит, все на сегодня тебе хватает, - белобрысый парень в который раз кувыркался по кровати, пытаясь убежать от своего ненаглядного. - Ну, малыш, я тебе куплю все что захочешь, мне тебя всегда не хватает и ты это знаешь, не мучай меня, - парень подмял под себя своего любимого и нежно коснулся руками его лба, растягивая цепочку по мягким волосам. - Ты такой красивый, как мне повезло, - он никогда не говорил о своих чувствах, и уж тем более приятные комплименты точно не сумел бы сказать, но этот удивительный парень покорил его полностью. - Я знаю, - на этом моменте дверь в комнату распахнулась с огромной силой, чего хозяева уж никак не ожидали. Оба вскакивают от неожиданного появления кого-то, но кого? Расплаканный парень не мог удерживать свои слезы, для него это невозможно. Он всеми силами пытался выдержать на себе презрительный взгляд, но не получалось. - Какого черта! Кто ты такой, - Лухан был недоволен, нет, он был в бешенстве, кто это такой, чтобы вламываться в чужой дом, он всегда был вспыльчивым. Кенсу терялся, он тоже был не менее злым, но эта злость слабела от того, что сердцу было куда больнее. - Крис! Вызывай полицию, он чокнутый! - Крис, а где Крис? Он не мог оторвать глаза от него. Взглянуть в глаза истинной любви – значит решиться на абсолютную честность и одновременно встать на лезвие бритвы выбора, или же просто вернуться к своим старым играм. - Крис! - Лухан в истерике толкнул его, но тот лишь отпустил голову, сейчас он ни в грош себя не ставил, считая недостойным любви от кого либо…а в следующее мгновение принимается судить других. - Я…я не знаю, кто этот псих, эй, ты что, совсем с катушек съехал, проваливай! – этого было вполне достаточно, чтобы Кенсу понял, он знает, что его рыдания остаются незамеченными в его глазах, и не имеют больше значения, проливаясь подобно дождю, и исчезая в прахе жизни. - Я сказал вон отсюда! – Лухан кидает на него шкатулкой, что стояла на комоде, Кенсу чуть вскрикивает, так как предмет больно прошелся по его животу. Крис просто отвернулся, он не может… *** Перепуганный Чонин в который раз бежал бесконечными кругами в поисках Кенсу, он устал, но о какой усталости может идти речь, когда лучик его света пропал. Тело его содрогалось, ноги протестующее заныли, голова раскалывалась не от боли, а от тревоги его мыслей, разум бросал всевозможные последствия, о которых он старался не думать, что трудно ему удавалось. Вдали от него лежит человек, весь грязный, напуганный, беззащитный, и Чонин шестым чувством понял, что это он. - Все хорошо, милый, давай выпусти это из себя…Я знаю, тебе больно, и понимаю, ты сердит и растерян. Так что давай, можешь выплакаться. Душе полезно время от времени излить воды – целительной воды… « Благодарю, благодарю тебя за дар слез, особенно в те моменты, когда они не просто изнеможение и жажда. Благодарю тебя за нежность и доброту, создаваемую тобой в моей душе…» Ему не нужно было ничего говорить, он знал, что Чонин понимает, что твориться у него внутри, и каким то образом был уверен, что он переживает за него больше, чем кто либо на свете. «Я благодарен за то, что теперь знаю. Я даже сам не знаю, как описать словами, кто я такой и что чувствую. Бывают времена, когда безмолвие говорит лучше тысячи слов, спасибо за то, что ты меня знаешь.»***
- Я кажется понял, - Кенсу ловит себя на мысли, что желает страстно его поцеловать, яростно сминать в поцелуе и кусать до сладостных стонов, чтобы вернуть им прежний темно-розовый цвет, который исчез в последние дни. - Кенсу, я тебя люблю… - Я знаю, теперь знаю…спасибо, - Кенсу, собрав все силы, нежно касается его щеки, глаза смотрят на его, он видит в них заботу, любовь, и страсть, огромное влечение, трепетные нежные касания почти доводят до потери рассудка, разбушевавшегося Чонина. Он его любит так сильно, как и желает. Поцелуй…такой как и все, но в поцелуе с ним хочется визжать и прыгать, набрасываться от того, что теряешь самоконтроль, жадно кусать губы, впиваться в его шею, давая понять, что он принадлежит только ему и никому больше. В эту ночь Кенсу познал Чонина с другой стороны, он понял как хочет его, он успел мысленно отругать себя за то, что был глуп. Этой ночью Кенсу полюбил душу, от сумасшедшей любви к ней сходил с ума, прикасаясь к телу любимого. Их любовь передаваемая от глубины души не описать словами, не показать на картине, её можно только почувствовать… «Когда-то я думал, что мне нужно чувствовать тебя, чтобы верить. Теперь, когда я действительно ощущаю тебя, это больше не является насущной необходимостью, я существую, чтобы познать тебя, сегодня я остановился на этом…» - Я люблю тебя… - Я тоже…безумно люблю тебя… - Ты пришел сегодня рано, - Кенсу аккуратно сложил верхнюю одежду, которую только что снял уставший Чонин. Он устало вздыхает и, поцеловав Кенсу в макушку, медленно идет в сторону кухни. - Я тут подумал, может мне стоит тоже найти работу…м? – Чонин поворачивается к нему со стаканом воды, которую заботливо преподнес Кенсу. - Зачем? Тебе чего-то не хватает? - Нет-нет, не в этом дело, милый, - Кенсу чуть растерялся, он не знал, как ему объяснить, ведь если он все скажет напрямую, Чонин не разрешит ему работать, так что он пытался придумать любую выдумку, лишь бы ему позволили не быть обузой. - Но ведь, Кенни, ты же знаешь, что если будешь напрягать себя, в голове будет бардак, тебе же хуже… - Пожалуйста, - Кенсу тихо шепчет прямо в ушко Чонина, он знает, что там его самое слабое место, так почему бы и не воспользоваться.***
- Нет, это не мой заказ, вы что-то спутали, - молодая женщина неприятно косилась на парня официанта, который вежливо клонился, бормоча, что немедленно поменяет заказ. Это не в первый раз, Кенсу часто ошибается, в начале все было хорошо. Он приятный парень, со всеми ладил, но в эти дни с ним что-то не то, и он всеми силами пытался все исправить, иногда получалось, иногда нет. А иногда его прикрывал его друг официант, парень по имени Бэкхен, который был очень веселым и добрым, относительно к Кенсу, и ему нравился Бэкхен, с ним можно было поговорить, иногда выплакаться, он с ним настолько сблизился, что даже рассказывал о Чонине, так что Бэкхен знал все о нем. Он был отличным собеседником, все внимательно слушал, порой делился секретами о своем парне Чанеле. Кенсу только-только привыкал к новому графику его жизни, теперь он не сидел в четырех стенах, в его жизни появилось изменение, и оно ему нравилось. А по вечерам они с Чонином делали разное: болтали, частенько гуляли, а иногда просто смотрели на звезды.***
- Пойдем посмотрим на звезды…Идем же! – сказал Чонин, прерывая размышления Кенсу. - Я знаю, ты же любишь глядеть на звезды! Хочешь? – он говорил точно так же, как переполненный предвкушением и ожиданием ребенок. - Красиво, да? – Кенсу любил смотреть на звезды на небесном полотне, но также он любил смотреть на звезды в мраке своего затуманенного разума и сердца. Чонин уже переложил свой путь, и заботится о нем так, как не способен он сам.***
- Бэкхен-а, я хочу домой, к нему, - Кенсу лениво облокотился о барную стойку, их смена уже кончалась и ему не терпелось увидеть Чонина, он так соскучился, он всегда скучает, это вошло в ряды привычек, от которых он не хотел избавляться, ни в коем случае, никогда. - Потерпи, Кен-а, скоро заканчиваем, - Бэкхен протирал сотый бокал, пока Кенсу складывал полотенца. Парни были уверены, что больше посетителей не будет, но внезапно в кафе зашли два парня, одетых очень просто на вид и просящих выпивки чуть-ли не с порога. - Ну, опять, ааа, - заныл Бэкхен и лениво поплелся к столику, за которым удобно разместились новые гости. Кенсу лишь рассматривал клиентов, протирая бокалы, чем минутой ранее занимался Бэкхен. - Кенсу, отнеси, пожалуйста, меня Чонун зовет, - Бэкхен, тихо хлопнув по спине Кенсу, указал ему на столик, который ждал своего заказа. - Вот, пожалуйста, ваш заказ, - Кенсу как обычно поклонился и хотел было уже уйти в сторонку, как его потянули за край фартука. - Ей, деточка, постой, ты такой сладкий, хм, наверное со всеми спишь, со мной не против, хаха, шлюшка, - Кенсу в порыве нахлынувшей злости с яростью во взгляде и огнем в глазах вылил воду в лицо оскорбителя. - Эй, ты что! Что ты делаешь! – Кенсу молчал, ему было противно смотреть на такое лицо. - Что здесь происходит, Кенсу? – к ним подошел главный менеджер, вышеупомянутый Чонун, и по правилам кафе поклонился. - Извините. Бэкхен, убери тут, Кенсу, идем со мной, - Чонун был добрым и веселым человеком по сути, но сейчас он был очень серьезен. - Кенсу, я больше не могу, ты отличный парень, но…ты уволен, извини, - Чонун перестал злиться, но злость потихонечку переливалась на Кенсу, он, ничего не ответив, вышел из кафе, стараясь не смотреть тем уродам в лицо. Как всегда, это его постигло бы, рано или поздно, потому что он ни к чему не годится. Он умственно отсталый, так считал он сам, виня себя во всем. - Кенсу! Что с тобой, не надо, что ты делаешь, - Чонин присел рядом с Кенсу, у которого в руках была шкатулка, которую он собирался кинуть в никуда. Он разгромил почти пол дома, ваза была разбита, картины на разные темы для создания уюта как считал Чонин лежали на земле, журналы порваны, диван перевёрнут, но помимо всего этого Чонина волновало лишь состояние Кенсу. Мебель, а что мебель? Её всегда можно расставить, восстановить, а Кенсу не подлежит такой регенераций. А в руках Кенсу была та самая шкатулка которую подарил Чонин. - К-как, как ты можешь любить что-то несовершенное, к примеру меня? «Это вопрос пронизанной виной души, которая еще не пробудилась к твоей невообразимой любви. Ты знаешь меня, знаешь, откуда я взялся, куда направляюсь – как мы доберемся туда…» - Кенсу, нет, только не падай, нет! Очнись! *** - А надолго? - Ну, не знаю, я теперь вместо него, до его возвращенья, прошу любить и жаловать, - незнакомый мужчина в виде доктора ухмыльнулся, глядя на Чонина, и проводил до своего кабинета. - Доктор Чхве наверное вернется через три-четыре месяца, насколько я знаю, кстати, я доктор Хван, - мужчина протянул руку, улыбаясь во все тридцать два зуба, Чонин кивнул и покинул его кабинет. Последний раз взглянув на любимого через окно, он медленно побрел к выходу. Новый доктор обещал сообщить, когда Кенсу очнется, а пока навещать его не имеет смысла. У Чонина дежавю, это то самое чувство, которое миновало его ранее. Спустя пару дней, когда он сидел дома перед телевизором, его сердце больно заболело, он принял таблетки, но… боль не прекратилась. Ему вдруг захотелось навестить Кенсу, как он там без него… Чем ближе он подходил, тем страшнее становилось, в больнице было темно, он шел без оглядки. Он знал наизусть то место, где лежит он. - Помогите… - его голос. - Ублюдок! – Чонин не знает, что это, он не знает, в чем он так провинился, почему все плохое случается только с ним и с теми, кто его окружает. Он не был зол, он был в сумасшествии, истерил, истерил и бил того подонка, который притронулся к его Кенсу. Кровь так и кипела, он был весь горячий и вспотевший, но не останавливался, от каждого удара его рука не болела, а словно заливалась новой силой, кажется, он сломал ему челюсть и руку, но это не важно для него… - Дьявол, - Чонин сильнее прижал Кенсу к себе и всеми силами попытался успокоить его чудо. «Прости…» Теперь он твердо решил, что не переступит порог больницы, любой больницы, он больше никому не доверяет. Он научит Кенсу всему заново, ему не в первой, он может учить его любить - целую вечность. " Я возобновлю свою любовь..." - Ты родился в 1993 году 12 января, с детства ты был смышленым, ты всегда любил только апельсиновый сок...***
- Чонин? Ким Чонин? - Джунмен? Ты ли это? – Чонину мерещится? Или это и вправду его друг детства. - Старина, что ты здесь делаешь? - Чонин поспешно обнимает изменившегося друга, как же все-таки хорошо увидеть старых знакомых. - Так ты тут живешь, слушай, а ничего если мы у тебя немного поживем, я приехал всего на неделю, ну, может и больше. - Кто это мы? -Это я и Син-Син, - Джунмен чуть огляделся и позвал одного парня: "Син-Син, иди сюда!" к ним подошел парень со светлой макушкой и поздоровался с ним. Чонин очень обрадовался приходу друга, как раз и Кенсу не будет скучать. Вспомнив о Кенсу, Чонин понимает, что задержался. - Ну чтож, что тут сидеть-то, идемте, - Чонин, прижавшись к своему другу жизни, с которым его разлучила судьба, нежно улыбнулся, вспоминая самые интересные школьные годы, как же летит время. Чонин, Джунмен и Исин пили чай, он решил что нет смысла скрывать и, воспользовавшись тем, что Кенсу спит, решил им все объяснить. Чонин не знал, как правильнее говорить о таких вещах, так что он начинал с далека, но вот когда речь зашла о его такой «не излечимой болезни», Исин чуть не поперхнувшись чаем выбегает с кухни, спеша в спальню, где спал Кенсу. Чонин дернувшись хотел последовать за ним, но его остановила рука Джунмена, лицо его было задумчивым и серьезным, на что Чонин остался так и стоять, он доверился другу, ведь он же…друг, а друзья не делают ничего плохого друг другу… Через полчаса Исин заходит обратно, где уже Чонин и Джунмен успели на ненадолго отвлечься от всех проблем, вспоминая счастливые дни. - Мне срочно нужны лекарства, Чонин, куда вы смотрели? – это был словно нож в сердце, Чонин знает, что совершил много, очень много ошибок, которые вряд-ли можно исправить. Джунмен с Чонином отправились в деревню неподалеку в поисках трав, целого списка различных изделий, которые предоставлены Исином. По дороге Джунмен объяснил Чонину, что Исин очень хороший целитель, он жил со своей старой бабушкой, от которой и научился всему. Когда они остановились рядом с очередным домом, Чонин сильно обнял Джунмена, на его глазах уже наворачивались слезы, в ответ Джунмен прошептал ему: «Мы же друзья, друг, ты чего?» Исин быстро нашел подход к Кенсу, они быстро сдружились, Исин был таким же добрым как Бэкхен и заботливым как Чонин. Исин обещал Кенсу, что вылечит его, он сделает все возможное, он обязательно сделает так, чтобы он жил как все. - Кенсу-я, с тобой все будет хорошо… - Спасибо…Син-Син…правда, спасибо, - Кенсу улыбался сквозь невообразимую боль, его красные глаза блестели от слез, которые позже нежно вытер Исин, а затем он пошел вниз, чтобы сделать чай из трав, из особенных трав. Через неделю Кенсу после долгого сна не мог проснуться, он стал таким прозрачным, словно лунный свет, которой светил в их дом, был настолько слабым, как листок, который можно без каких-либо усилий сжать в кулак. А состояние Чонина тоже немного склонялось к безжизненному, плохое питание через чур сильно на него влияло, его цвет кожи побелел на три-четыре тона, от чего взволнованный Джунмен удивлялся, как он еще не упал в обморок. - Джунменни, я…я старался, я правда хотел помочь, после вчерашнего он…он опять не очнулся, на этот раз все серьезно, я больше не могу его поддерживать этими травами, чтобы он очнулся на какие-то два-три часа…прости, - Исин сделал все возможное, но не смог сдержать свое обещание, он сильно дрожал от того, что не сможет помочь, ему лишь оставалось прижиматься к Джунмену, который нежно вытирал капельки его слез, но рыдания Исина не остались незамеченными для Чонина. - Син, что-то случилось, - услышав голос Чонина, такой уставший, и осипший, Исин еле-еле поднимается с краешка дивана, где его придерживал Джунмен, уходит в другую комнату, придерживая руки в области лица. - Чонин…ты уж прости, мы больше ни чем не можем помочь, - Чонин видел как плачет Джунмен, он раньше никогда не плакал, и из за того, что Чонин заставил страдать друга, ему стало еще хуже. Несмотря на то, что он ничего не ел, к горлу поступала тошнота, живот крутился, заставляя хозяина скривиться. Он подошел к дивану и сел рядом с ним, эти дни были для него самой худшей пыткой, он даже не мог назвать все это жизнью, но это и была жизнь, та самая суровая жизнь, о которой говорят. Они просидели в молчании, слова тут ни к чему, Чонин все понимал, но пока не принимал, ведь так нельзя, это несправедливо. После того, как Джунмен с Исином уехали, Чонину стало хуже не куда, ему, казалось, осталось еще совсем чуть-чуть и он сойдет с ума. - Держись, Чонин, успокойся, все будет хорошо, - Чонин каждый день сидел рядом с Кенсу, он смотрел на него и вспоминал, вспоминал как он улыбался, как корчил рожи, как манил его в поцелуй, все эти воспоминания, это теперь все, что у него есть. Он конечно же вызывал скорую, обращался к различным спасательным службам, но все тщетно, никто не смог им помочь. Одним вечером он смотрел на звезды, миллионы звезд, и в одной из них они с Кенсу рассказывают свою историю. Тогда он понял, наверное, теперь готов, он готов отпустить Кенсу…или нет… Прошло десять дней... - Что мне делать? Пятнадцать... - Я даже не успел подарить ему счастливые, незабываемые дни... Двадцать... - Я бы мог сейчас разделить свою еду с ним, и мы бы покушали... Двадцать два... - А может мне убить себя? Зачем мне жить, если его не станет, а, кузнечик? – он лежал на холодной земле, скоро уже первый снег, на деревьях не осталось ни единого желтого листика, все они уже обрели свое место, сделали то, что им было нужно и упали, знакомясь с темной и холодной землей… Чонин лежал подмяв руки под затылок, он решил подышать воздухом и посмотреть на звезды и вышел из дома оставив Кенсу, а ведь пару месяцев назад он даже и представить не мог бы такое, от этих мыслей он улыбнулся, как же так, зачем с ним так? Чонин уже собирался встать, как он услышал звук открывшейся двери а затем тихий шажки босых ног по траве сзади, может это он сходит с ума? Теплые руки касаются его шеи и обвивают руками, приятное и такое родное тело все теснее прижимается к нему рядом, сердце застучало, оставляя свои следы на ребрах, интересно, почему…задул ветерок и хрупкое тело все сильнее прижимается к нему… - Спасибо, что не бросил… В следующее мгновенье Ким Чонин окончательно сходит с ума от…счастья… И, кажется, никто никогда не узнает и не заметит высокого блондина, который искренне улыбается, глядя на двух сумасшедших, нашедших друг-друга в этом огромном мире… - Ты ведь знал, что я приду… - Разумеется, знал. - В таком случае, был ли я волен приходить? - Мне не нужны пленники…Даже если я знаю… Лишает ли тебя мое знание возможности уйти? - А кто ты? Я не знаю что я сейчас сказал...где мы? - Я...я Чонин, а ты Кенсу...и это наша жизнь, - Чонин расслабленно и облегченно вздохнул смотря на небо... - Ты родился в 1993 году 12 января, с детства ты был смышленым, ты всегда любил только апельсиновый сок... - Ну? Ты все сделал, - немного тревожно-громкий голос Луханя заставляет Криса держать трубку чуть подальше от уха. - Да, - смотря на Кенсу и Чонина на его глаза поступают слезы, коих он старается вытереть, но не получается, они текут по новой, но…разве не прекрасно-ли, пускать слезы от такого счастья. - Да я чуть не умер, когда давал ему лекарство, а что если не сработало бы? - на сиплый ответ Криса, Лухан возмущенно фыркнул: - Ты что? Да ты половину своего состояния угробил, - Лухан так и норовил всем своим настырным видом, и возмущался из за того, что они заплатили огромную сумму на какую-то баночку с жидкостью. А ведь баночка то не проста, на её поиски у Криса ушли недели, даже месяц, но он не сдался даже не смотря на плетевшегося сзади, протестующего Лухана, он нашел то что хотел. - Лухан? - Да? - Я тебя люблю… - И я сильно… Сильный человек всегда справится, его не сломать, надо лишь подождать. «Эта любовь, при которой я взял бы на себя главную роль, если бы мог, даже с готовностью умер бы вместо него – эта глубина любви должна свой источник в том, как любишь ты...