Смерть после смерти

Умирал я спокойным и – стоило признаться самому себе – счастливым. Моя душа вознеслась на небеса, всё впервые в жизни показалось простым: никаких тайн, никакой боли. Я успел обнять мою Лили, выслушать Поттера, рассыпающегося в благодарностях за спасение его драгоценного сына, отдохнуть от бесконечного шума и кутерьмы. Но счастье было недолгим… Резкий толчок – и я кубарем скатился на землю. Что-то темное засыпало глаза, дышать стало непривычно противно. Ехидная ухмылка Малфоя-старшего и перепуганная мордашка Малфоя-младшего замаячили на фоне звездного неба. Я всегда был человеком проницательным, но даже очень способному магу в самых жутких кошмарах не приснилось бы, что однажды он проснется в гробу, весь в грязи и какой-то слизи. Уж и не стану говорить о том, как выглядело мое тело. Оставалось благодарить Мерлина за то, что я ничего не чувствовал. Благодарить я, разумеется, никого не стал, но подмышки и кальсоны Мордреда несколько раз помянул. – Э-э-э-эр… – примерно так прозвучала та остроумная фраза, что созрела в моем недосгнившем мозгу. – Что? – деловито переспросил Люциус. – Э-э-э-эр, у-у-упп, – повторил я, пытаясь расставить акценты на словах «идиот» и «ненавижу», однако мой голосовой аппарат отказывался работать как положено. Мозг тоже не очень-то поспевал. Да и в дырах от укусов Нагини при желании можно было прятать артефакты. – Отец, я не хочу вас расстраивать, но не зря Поттер выбросил Воскрешающий камень. Это была плохая идея. По-моему, профессор теперь как бы… зомби. – По крайней мере, он жив и ведет себя не агрессивно, – отметил Малфой. На этих словах я вцепился в его шею поистине мертвой хваткой, надеясь придушить мерзавца. Тот засмеялся и обнял меня так крепко, что, судя по хрусту в позвоночнике, сломал что-то важное. – Я тоже рад тебе, старый друг! Видишь, Драко, он меня узнал. По-моему, смерть пошла Северусу на пользу. Стал добрее, дружелюбнее, что ли… – Эфффр! – выдал я подробное описание того, куда стоит засунуть его дружелюбие. Расцепить пальцы самостоятельно я не смог. Откуда-то появилась Нарцисса, надела перчатки, потянула меня за руку и оторвала один палец. – Северус, mon chér, вы разваливаетесь на части. Драко, прихвати палец с собой, попробуем воспользоваться заклятием вечного приклеивания. – Не переживай, Блэки знают в этом толк, – заверил меня Люциус, наблюдая, как Драко заворачивает в платок то, что некогда было частью моего тела. Пока мы шли с кладбища, я продумывал план коварной мести. Шли мы долго, потому что я с трудом переставлял ноги. В конце концов Малфой, не на шутку разозленный моей медлительностью, аппарировал всех в поместье и тут же потащил меня в ванну. – Дорогой, может, стоит попросить домовиков? Весьма разумные замечания Люциус и раньше не слушал, а к старости и вовсе научился прикидываться глухим. – Надеюсь, ты ценишь мою заботу, – проворковал он и принялся стаскивать с меня мантию. – Северус, вы в состоянии самостоятельно стоять под душем? Может быть, мне помочь? – нехотя поинтересовалась Нарцисса. – Ахре-е-еть…– пробормотал я то, что определенно означало «да». Только вот у Люциуса, похоже, действительно наблюдались проблемы со слухом. – Видишь, он хочет, чтобы я сам его помыл. Он смущается, Нарцисса. В тот самый момент я решил, что Создатель просто ошибся, отправив меня в сияющие небеса. Теперь ошибка обнаружилась, и вот он, Северус, твой личный ад: голый Малфой в душе натирает тебе спинку. Оценив открывшуюся передо мной перспективу, я завыл. Это у меня вышло очень натурально. Нарцисса всполошилась и предложила зелье от мигрени, а Люциус рывком сдернул с меня штаны. Такого стыда перед женщиной я не испытывал никогда. Казусы, конечно, случались всякие – со студентами, со студентками, с Лили, наконец, под Круцио и с особо удавшимся зельем, но чтобы так опозориться... От резкого движения у меня отвалился член. Нарцисса вскрикнула. Люциус, привыкший «держать лицо», только приподнял бровь, поглядывая на меня с искренним сочувствием. Немая сцена продолжалась несколько секунд. Я не выдержал: – Гы, – произнесли мои губы, хотя на деле планировалось кое-что позначительнее. – Я рад, что ты воспринимаешь это с юмором, – признался Малфой, помогая забраться, а на деле – пытаясь затащить меня в ванну. – В конце концов, ты и при жизни нечасто этой штукой пользовался. Руки ведь не отвалились, голова на месте. Зелья варить сможешь, говорить научишься. – Мааалффф! Уби-и-и-ию! – вышло почти членораздельно. Я махнул рукой, пытаясь выглядеть угрожающе. Сработало, да не так. Чтобы защититься, Люциус принялся поливать меня из душа. Тепла воды я не почувствовал, но отчего-то разомлел. – Вижу, ты хочешь знать, зачем мы тебя воскресили. Я взглянул на него. Разумеется, я хотел знать. – Поттер где-то добыл Воскрешающий камень. Добыл и выбросил его посреди Запретного леса! Это же крайняя степень идиотизма. Так вот, повезло, что у Хагрида есть привычка тащить в дом всякий мусор. Вот я и выкупил камешек за три галлеона. Представляешь? Такой артефакт – и за три галлеона! – Тогда мы решили попробовать... – добавила Нарцисса. – Северус, вы же знаете, как мы вас ценим. Люциус так сокрушался после вашей смерти… Я живо представил себе сокрушающегося Малфоя – блондин, страдающий у подоконника, девичья истерика среди белых подушек и шелковых простыней... Любой был бы не прочь так пострадать. – Тем более, знаешь ли… У меня некоторые трудности с министерством. Они с чего-то решили, что я по своей воле стал Пожирателем смерти, – пробормотал Люциус и улыбнулся, как ангелочек с полотен Тициана. – Тебе просто нужно засвидетельствовать факт Империуса. Они поверят, ты же теперь герой! Твоим именем детей называть начали. Я стрельнул в него взглядом. – Знаю, знаю, ты врать не любишь, но во имя нашей многолетней дружбы… – он принялся натирать мою спину мочалкой, приговаривая: – А потом ты останешься в поместье, будешь варить свои зелья, гулять по саду, пить лучший огневиски, нянчить моих внуков и правнуков, а может, праправнуков… Я подавился. Похоже, не все нервные окончания еще вымерли. – Похлопай его по спине, Люциус! – пробормотала Нарцисса. – Не, – завопил я, откашлявшись наконец. Выплюнул косточку, видимо, самое нижнее ребро, и взглянул на своего мучителя. Внуков я нянчить не собирался, тем более белобрысых, торчать под душем изрядно надоело, а вот от бокала огневиски из погребов мэнора отказаться было тяжелее. Судя по частям тела, которые я уже потерял, дождаться внуков Малфоя в собранном состоянии я никак не мог. Перспективы открывались невеселые: пройдет пара-тройка недель – что от меня вообще останется? Пару раз взмахнув палочкой, Нарцисса отправила все отвалившиеся от меня фрагменты в корзину для белья. – Вы не волнуйтесь, мы всё приклеим на место. Драко ведь изучает колдомедицину, собирается стать целителем. Ему известно, что и где должно… находиться. Люциус зыркнул на нее недовольно: – Никакой колдомедицины! Только через мой труп. Я же нервно хохотнул. Похоже, это крылатое выражение приобретало совсем другой смысл. С душем мы наконец покончили. Меня завернули в невозможно белый халат, усадили перед камином и сунули в руку стакан с чем-то крепким. Новости полились рекой: про Поттера и Уизли, про Уизли и Грейнджер, снова про Поттера. Тепла я не чувствовал, вкуса огневиски тоже, но от ностальгии защемило сердце. А ведь не такая уж дурная… смерть мне предстояла! Только вот снова научиться говорить, опять солгать Министерству, а потом – зелья, сад, огневиски, пухлые Малфои, которых можно запугивать до бесконечности. И если не развалюсь, то, может, снова преподавать пойду. Так, несколько частных уроков в неделю. Что еще делать шпиону на пенсии?