Песня о Бездне

      Ночь. Как многогранна она, как изменчива. Но отчего сегодня звёзды так похожи на слезы?       ***       Он был похож на королей древности. На правителей тех времён, когда честь не продавалась за страх, а доблесть и стойкость считались не исключением, а правилом.       Когда умирали стоя.       Его предал друг, выдав Пожирателям Смерти.       Его подруга сгорела заживо у него на глазах.       Ему больше не за что сражаться – у него больше никого не осталось.       И, хотя Светлая сторона ещё держится, по факту она проиграла сейчас.       Ибо Гарри Поттер стоял, закованный в цепи, перед троном Тёмного Лорда.       Стоял прямо и гордо, и такой силой веяло от него, таким величием, что жалким, полубезумным псам было неуютно и стыдно стоять рядом.       Первым не выдержал Петтигрю. И куда только страх делся?       Или, может, именно он питал пущенное в Поттера Секо?       Несколько алых капель, появившихся на щеке будто дали незримую отмашку. Толпа Пожирателей, трусливых и подлых шакалов, в едином порыве творила чары и проклятья, стремясь уничтожить, стереть, растоптать чужую, недоступную им силу.       Светлые джинсы побурели и расползались на лоскуты, футболка разлетелась лентами и упала к ногам.       А Поттер стоял. Не двигаясь, не напрягаясь стоял и смотрел. Чуть выше головы сидящего на троне Волдеморта, сквозь сумрак зала, сквозь камни стен и потолка он смотрел на Небо. И он видел Небо. Несмотря ни на что.       А псы бесновались, не замечая, что в этой вакханалии страха, стыда и зависти участвуют не все. Что среди многих пар глаз были те, кого не коснулось это трусливое и подлое безумие. Три пары глаз, одинаково окрашенных грустью.       Чёрные глаза – отошедший в тень шпион, запутавшийся в сторонах и образах, потерявший и позабывший собственное лицо. Мучительно, до дрожи желающий своего ученика. Всего, целиком.       Серые глаза – бесстрастный ледяной аристократ, всю жизнь проживший не чувствуя, не желая чувствовать эмоций. Только на пятом десятке ощутивший пресловутую любовь вейл, воздушную, как их перья, и остро-опасную, как их когти.       Красные глаза – Тёмный Лорд, затерявшийся в своём одиночестве и страхах. После смерти и возрождения нашедший того, кого мог бы назвать равным себе.       Три пары глаз, не вмешиваясь, наблюдали, как шавки рвали несопротивляющегося льва на части. А потом это безумие вдруг остановилось и они словно отхлынули к стенам. Оставив в центре истерзанное тело.       Зелёные глаза всё также смотрят куда-то вверх, лицо всё также спокойно.       Но любой сейчас поймёт, что это спокойствие смерти.       Отважится ли кто-нибудь закрыть ему глаза?       ***       Тело Гарри Поттера эльфы по приказу Волдеморта перенесли в одну из комнат. Ведь мало сказать, что Гарри Поттер умер. Надо ещё и доказать это.       Так сказал Волдеморт, и ему поверили.       Вот только сам он себе не поверил.       ***       Ближе к утру, когда спали все, у постели Гарри Поттера появились три тени.       Три предателя.       Северус Снэйп, предавший память подруги детства.       Люциус Малфой, предавший корни и истоки своей силы.       Лорд Волдеморт, предавший полу-забытую мечту о неодиночестве.       А ещё – каждый из них предал лежащего на кровати мёртвого мальчишку.       И пусть они ничего ему не обещали – легче от этого не становится.       И, глядя на его спокойное, как у спящего, лицо и безмятежно закрытые глаза им отчего-то кажется что они не имеют права подходить так близко, касаться взглядами.       И тут Гарри Поттер открыл глаза.       Обнявший магов Кондратий был виден невооружённым взглядом.       ***       Подозрительно живой Поттер сумрачно обозревал три обморочных тела и размышлял, что в его время маги, рискнувшие зваться тёмными, были как-то покрепче нервами.       ***       Очнуться после обморока – не слишком приятно.       Очнуться после обморока от вылитой за шиворот ледяной воды – ещё хуже.       Очнуться после обморока от вылитой за шиворот ледяной воды и увидеть на против себя пакостно ухмыляющегося и слишком живого для трупа Поттера – караул! Зомбипокалипсис!       ***       Как только прошёл первый шок и все трое убедились, что Поттер всё-таки больше жив, чем мёртв, в воздухе повисло вполне закономерное «А почему он, собственно, снова жив?»       Поттер отпираться не стал, и честно сказал, что никакой он не Поттер, а вовсе даже Хаадар, отступник атлантидской Гильдии Некромантов…       – Что ж так?       – Гильдия затеяла переворот, а я не только не присоединился, но ещё и сдал их всех с потрохами.       – Законопослушный?       – Умный.       …проклятый на вечные скитания…       – Эти гады, когда сообразили кто их сдал, выключили меня из круга перерождений. Сами подохли от отката, да ещё и посмертия лишились, но мне напоследок нагадили.       …в поисках того, у кого хватит сил прервать мучения …       – Проклятие не может быть наложено без возможности снятия. Мне – всего лишь – нужно найти того, кто сможет меня «правильно» убить. Как это – «правильно» - не уточняется. Хотя я, в общем, окончательно помирать-то пока и не стремлюсь.       …исстрадавшейся души.       – Не надо на меня так смотреть. Я тут только душой. Ты, Том, Гарри Поттера убил ещё в 81. А я просто занял освободившееся тело.       – А пророчество?       – Ну, если допустить – только допустить – что оно настоящее, то… Поттера ты убил. Без вариантов. Это если дитём пророчества был именно он. А так… там же ни года, ни точки отчёта месяцев, ни указания конкретно на тебя… По-моему – это всё туфта.       – А ты?       – А я родился в 23 день месяца буревестника, первого месяца года. По вашему – в марте.       – Первого?       – Начинать год зимой – извращение.       Тишина, во время которой Поттер-который-не-Поттер сращивает повреждения.       Маги, наблюдающие процесс, только диву давались. Хаадар хмыкнул.       – Я же не просто некромант. Я Архимагистр, получивший высшую ступень мастерства – звание Чёрного целителя. Самый сильный некро моего времени. Да и сейчас, говоря откровенно, тоже. Это тело будет живо до тех пор, покуда я того желаю.       – И ты не стал Главой своей Гильдии?       – Почему «не стал»? Стал. Меня за это и прокляли. Если бы я их просто порезал всех, не вынося сор из избы, мне бы слова не сказали. Внутренние дела Гильдии – это внутренние дела Гильдии. Но Императору была нужна показательная порка и я уступил. И этим, по нашим, внутренним, законам, предал Гильдию.       Снова тишина. На этот раз Хаадар занят внешним видом. Полу-драные грязные джинсы и ошмётки футболки, присохшей на кровь не соответствовали его высокому магическому статусу. Чёрный целитель – это вам не хухры-мухры. А ещё надо бы волосы отрастить до приемлемой длинны, да и самому подрасти чуток…       – И что дальше?       – Да ничего. Я сваливаю домой – естественно он у меня есть, я же только тела меняю, а не мозги – а вы продолжаете заниматься… чем вы тут занимались? Вот тем и занимайтесь.       И исчез.       Оставив после себя только горящие синим пламенем в воздухе буквы:       «Понадобится некромант, собеседник или собутыльник – обращайтесь.       Присылайте сов на имя Хаадара Бегдера, в Гнездо Буревестника.       Чао!»