Потерянный.

С наступлением ночи тяжелые свинцовые тучи нависли над городом, скрывая от жителей поблескивающие в синей пучине звезды. Я поднял взгляд к небу и почувствовал, как холодные капли друг за другом, всё быстрее били меня по лицу. Стоило только остановится, и спешащие мимо люди то и дело начали сталкиваться со мной, задевая плечом, кидая недовольные упрёки в мою сторону. А я стоял, стоял и смотрел вверх, будто ждал, что тучи расступятся, и покажется луна, засветятся звёзды яркими и такими далекими огоньками. Людей не заботят такие мелочи как звёзды, они ведь так далеко, а тут, на Земле свои дела и заботы. Никто даже и не подумает о том, что эти небесные светлячки загораются для них, для тех, кому всё равно, для тех, кто погряз в повседневности и гонке за деньгами, славой, чьим-то расположением. А жаль. Возможно, я просто конченый романтик, совмещающий в себе ещё и голодающего студента без работы, живущего в убогой квартирке, но я человек, а не беспокойный муравей в песочном и таком нестойком мегаполисе, работающий на чей-то толстый и бездонный бурдюк. Неожиданный толчок вывел меня из задумчивости. Еле устояв на ногах и неуклюже повернувшись, я, к своему удивлению увидел тощего мужичонку. Он, ворча, щурясь и бормоча себе под нос, собирал грязные бумаги у моих ног, после чего злобно сверкнув глазами, выругался и побежал мелкой трусцой к остановке. Осталось лишь пожать ему в след плечами – ещё один потерянный человек. Дождь обрушивался на городские улочки массивной стеной. Уже никого не было, все разбежались, спасаясь от воды. Темнота овладела всем вокруг, и лишь в витринах круглосуточных магазинов теплились огоньки, да в окнах домов виделся тусклый свет. Вода булькала и пузырилась у ног от моросящего дождя, частые струи туманом обволакивали, размывали контуры построек. Вглядываясь в темноту, я заметил маленькую, быстро приближающуюся фигурку человека, которая вскоре уже скорее увеличивалась, выходила из какого-то иного измерения. Ближе и больше, и вот уже передо мной четкие очертания человека в тёмном пальто. Он совсем рядом, но всё ещё идет ко мне. Я застыл, завороженно смотря как нечто надвигается, просто не мог уйти, меня приклеило к асфальту, как гвоздями прибило. А фигура остановилась в шаге от меня, и можно было уже различить отточенные как из мрамора черты лица, холодные темные глаза и надменную улыбку. Сложно сказать кто это, мужчина или женщина, и определить возраст, однако оно суховатым мужским голосом представилось Грандом. Застыв, я лишь мог с удивлением рассматривать его, не в силах сказать и слова, да и вообще подумать что-либо. В голове пустота, а перед глазами он, Гранд. Он учтиво снял шляпу и чуть нагнулся, не сводя своих глаз с моего лица. Можно было заметить, что, не смотря на всё ещё моросящий дождь, его одежда, лицо и иссиня-черные волосы, убранные в хвост, были абсолютно сухими. Капли словно испарялись, не доходя миллиметра до него. В тот момент ко мне и вернулась способность мыслить, двигаться, понимать. Я резко отпрянул, в попытке оказаться подальше от странного существа, в обличии человека, но неведомая сила не дала мне сбежать, я лишь глупо поскользнулся и упал. Он хрипло засмеялся, склонив голову, нагнулся ко мне и протянул руку: «Не люблю дождь», - отчеканил Гранд. Я непонимающе уставился на его руку, в то время как моя, словно на ниточках марионетки, вложила мокрую и грязную ладонь, в его, сухую и, к удивлению, по-детски нежную на ощупь, руку. Он сильно рванул меня на себя и поставил на ноги, как ребёнка или куклу. Тогда я уже, наверное, и не принадлежал себе самому. Он нашептывал мне свои мысли о людях, рассуждал о вреде «романтично настроенных личностей», сетовал на удручающе преследующие его неудачи с людьми. Голос то ровный, словно музыка издаваемая флейтой, то грубый, жесткий, разрывающий ушные перепонки, часто обрывался и искажался, как на некачественной магнитофонной плёнке, которую нельзя выключить. Вместе с переменами в его голосе меня посещали и новые ощущения, хлынувшие дикими потоками, сметающие все мысли. Невозможность ни согласиться, ни отрицать его суждений и теорем нисколько не смущала, я просто слушал и впитывал их. Меня уже ничего не окружало, лишь кадрами старых кинофильмом плыли картины из жизни людей занимающих разные статусы. Не знаю, сколько времени прошло, как долго я впитывал до мозга костей его суждения, но потерявшееся в неизвестности чувство времени начало возвращаться, и осознание этого пробирало тело до дрожи в конечностях. Мысли плыли, обретая форму. Как по невидимому нажатию кнопки «Пуск» в голову ворвалось осознание бесполезности мечты о прекрасном тихом будущем на берегу озера, появилось вполне человеческое желание состоятельно жить, удовлетворить потребность в женской ласке, предательски заныло в паховой области, хотелось пить, а затем и последовало чувство голода. Перед глазами всплывали нечёткие очертания гамбургера из ближайшего к моему дому бистро, не менее аппетитные формы женского тела, ухмыляющееся лицо политика, загородный домик друга и его же машина, друга который стал почему-то ненавистен до рокового желания придушить его. Громовой хохот в голове заставил вздрогнуть, расшевелил каждую нервную мозговую клеточку, и я широко раскрыв глаза, оглянулся вокруг. Накрапывал надоедливый дождик, из-за которого до последней нитки промокла моя одежда, по дороге мчались автомобили, слепя фарами встречных прохожих. Я нервно мотнул головой и отпустил глаза к земле, ворча едва внятные недовольства погодой. Незадачливая девушка на высоких, остро цокающих каблучках пробежала мимо, по неосторожности столкнувшись со мной, она бросила тихое и короткое извинение, за что и получила поток нецензурной брани в след. Мир так резко опостылел и надоел, назойливый, как кредит и скупой как чиновник, ему стоило бы, наверное, рухнуть в тот миг. Да и ещё эта непогода! Пришлось свернуть в переулок, что бы сократить себе дорогу до кофейни, я итак достаточно промок. Гремя мелочью в кармане, перебирая никелевые рубли и, шурша парой бумажек, шлёпая по лужам, сгорбившись, словно столетний старик, я направился в «Амелию». На небе, сквозь серые и тяжелые тучи пробивался лучик света, он прыгал на окнах, заглядывал под карнизы, щекотал каменные плиты дорожек. Ну и пусть себе прыгает, а я не против сейчас съесть свинины с крабовым салатом, пироженное в кремовом бизе, и запить всё это пузырящейся колой, но, думаю, денег мне хватит лишь на стакан дешёвого кофе и пару бургеров.