«Пожалуйста. Пожалуйста. Скажи, что ты существуешь. Что ты не плод моего больного воображения...»
Белые хлопья снега медленно падали с блекло-серого небосвода, неспешно кружась над головой. Холодный промозглый ветер трепал выбившиеся из-под черной шапки пряди волос, кусал покрасневшие от холода щеки. С потрескавшихся губ изредка срывались маленькие клубки пара на озябшие пальцы, согревая их теплом, а карие пустые глаза неотрывно смотрели куда-то вдаль, сквозь толпы прохожих, не замечая их существования.«Я точно знаю, что ты есть. Я тебя видел... Прошлой осенью, в маленьком уютном кафе, Лиам сидел в самом дальнем углу и пил горячий кофе, читая какую-то книгу. Его красивые глаза, спрятанные за стеклами аккуратных очков, быстро бегали по строчкам, перепрыгивая через ненужные иллюстрации. Ему ведь они неинтересны, ему нравится только текст. Парень слегка хмурился, когда челка темных волос падала ему на глаза. Но Лиам ее не сдувал, как это делают многие, нет — аккуратным движением бледной ладони смахнул ее в сторону и продолжил дальше читать. Пейн не видел и не знал, что Зейн следит из своего темного уголка на другом конце кафе за каждым его движением, жадно ловит любой взмах ресниц Лиама, любой вздох. Правильно, зачем ему обращать внимание на посторонних? Люди ведь ему тоже неинтересны. Неинтересны их проблемы, переживания и радости. Зейну также, как и Лиаму, они не важны, ведь он видит его. Тогда Малик понял, что это Судьба... Вдруг у Лиама зазвонил телефон, и он, нехотя отрываясь от чтения, ответил на звонок. Несмотря на шум, который царил в кафе, Зейн услышал его голос. Глубокий, бархатный, с легкой хрипотцой. Прекрасный. Закончив разговор и сняв очки, которые судя по всему парень надевал только для чтения, он закрыл книгу и оглянулся. На секунду их взгляды пересеклись, и Малик умер... и возродился вновь. Взгляд Лиама опалял, заставлял почувствовать вновь вкус жизни. На его тонких губах мелькнула легкая улыбка, и парень встал, направляясь к выходу, обронив на прощанье: — Маленький мальчик заблудился в своем маленьком чердаке... Осторожнее, не сломай его...»
Кто-то больно толкнул, ноги покосились, заставляя рухнуть на землю. Холодный снег приветственно обнял обмякшее тело, погружая в свое ледяное нутро. Все равно: холодно или тепло. Все равно...«Зейн приходил в то кафе каждый день в надежде вновь встретиться с Лиамом, но тот там больше не появлялся. Время шло, а его все не было. Отчаянье постепенно охватывало душу Малика, но он сопротивлялся из последних сил. Пасмурным вечером одного дня, когда уже выпал первый снег и на улицах стали раньше зажигаться фонари, они снова встретились. Пейн шел Зейну навстречу по маленькой тускло освещенной аллее в глухом парке, одетый в длинный кожаный плащ. Его волосы медленно развевал ветер, и если бы не светлая кожа, как будто бы светящаяся изнутри, то он бы стал частью той ночи, ведь его силуэт едва выделялся на темно-синем фоне. Но Зейн точно знал, что это именно Лиам. Вокруг них не было ни единой живой души, только он и Лиам. Медленно идя шатену навстречу, парень словно бы преодолевал бушующий океан эмоций. Злость, отчаяние, радость, надежду, любовь... А Пейн, как и в прошлый раз, шел с легкой улыбкой на губах. Подойдя к незнакомцу, он ласково коснулся бледной ладонью его щеки и тихо прошептал: — Глупый маленький мальчик... Ты так и не нашел выход из тьмы. Впустил в свое сердце черную тень. Любить меня тебе опасно. Запомни это.. Но Зейн не внял его просьбе, не понял тайных слов... Рука парня такая холодная, как мороз вокруг них. Глаза в ночи кажутся неестественными, какими-то яркими, но Зейна это не пугает. Он лишь закрывает глаза и поддается мимолетной ласке. Лиам не спешит, как в прошлый раз, медленно ведет рукой по щеке Малика, смотрит внимательно и улыбается. Спокойно и немного печально улыбается. Его холодные бледные губы мимолетно касаются губ Малика в легком целомудренном поцелуе. Парень словно бы во сне... Это прекрасное чувство возвышенности над мирской суетой. — Глупый маленький мальчик... Беги, пока не поздно. — Я не хочу тебя потерять. Я слишком долго тебя ждал и искал. Когда Зейн открыл глаза, Лиама уже не было. Он вновь по-тихому ушел.»
— Парень, тебе плохо? — встревоженная женщина тормошит за плечо. Бесполезно... Кожа медленно сравнивается с белым цветом снега. Прекрасный цвет. Мертвый цвет. Остекленевшие глаза смотрят куда-то далеко в заоблачную высь, мимо людей. — Кто-нибудь вызовите «скорую»! — кричит женщина, но ее никто не слышит, всем не до нее.«За окном поздняя весна. Одноклассники шумят вокруг Зейна, но парню не до них. В большой толпе он вновь видит его. Лиам смотрит на Малика и улыбается, прижав к губам указательный палец, как бы призывая к молчанию. Словно заведенная марионетка, которая вновь рада увидеть своего хозяина после долгой разлуки, Зейн идет к нему сквозь толпу. Его друзья недоуменно кричат вслед, но парень их не слышит, ведь как всегда — Зейн видит и слышит только Лиама. — Ты неисправимый. Неужели, я настолько важен тебе? — Да. Ты мой смысл жизни. — Глупый маленький мальчик. Ты роешь себе могилу, сам того не зная. В ответ Зейн молча потянул к Пейну руки, однако, кто-то сильно дернул за плечо, заставляя развернуться. — Эй, ты с кем разговариваешь? — спрашивает друг. — С ним... — брюнет медленно кивает за спину, хотя с его стороны это не вежливо указывать на Лиама. — Но там никого нет... Когда Зейн обернулся, его уже не было, лишь тихий смех эхом отдалялся глубоко в сознании. Парень как всегда растворился, ни сказав элементарного «прощай». Зейн искал Лиама долго, но тот как будто насмехался над ним. Водил за нос своими непонятными фразами, которые брюнет вновь и вновь прокручивал в уме по ночам в поисках, может быть, тайного ответа. Но ответа не было, или он просто не хотел его признавать. Шло время. Родные и друзья волновались, говорили, что лучше обратиться к врачу. Но Зейн не болен, он точно знает, что Лиам есть. Он видел, чувствовал его. Лиам точно существует. Они врут! Они все врут... Вскоре закончилось и лето. В душе окончательно поселился мрак. Уныние и апатия стали вечными спутниками Зейна, до самой поздней осени. Родители насильно заставили сходить к специалистам, и все они сказали единогласно: его нет. Они настаивали на том, что Лиам не существует, а Малик им не верил. Не верил до последнего. Но Пейна все не было. Не было. И вот теперь... Он лежит здесь, на этом холодном снегу и медленно уходит в небытие. Как жаль. Казалось бы, так мало времени они знакомы, как мало времени прошло с их первой встречи. Однако Зейну это время показалось бесконечностью...»
— Ты жалко выглядишь, мальчик. А ведь я тебя предупреждал, что любить меня тебе опасно. Но ты не услышал меня... — Так ты все-таки существуешь. Ты есть. Я знал, верил в тебя. Спасибо, что хоть перед смертью ты позволил вновь тебя увидеть... — Слабая, едва заметная улыбка коснулась мертвенно-сизых губ, медленно сомкнулись веки, скрывая от мира карие, когда-то живые глаза. — Я любил и искал тебя все это время. Но так и не узнал, кто же ты? Сознание медленно гасло, и только где-то на задворках, последней искоркой, проскользнул ответ: — Я твой сон... И тишина.