Отцы, дети и нарлы

У Гарри Поттера выдалась нелёгкая неделя. Он знал, что идея погостить в Малфой-мэноре уже обещает неприятности и, памятуя, чем кончился званый ужин, ожидал этих неприятностей именно от Люциуса. Так и вышло. Однако конкретное воплощение опасений впечатляло. Люциус был приветлив, внимателен и мил, его улыбка посрамила бы даже Локхарта. Он активно общался с Гарри и Драко, проводил с ними кучу времени, всячески развлекал… И почти не оставлял одних. Стоило подняться ночью, рядом тут же возникал домовик, а то и два. Тараща глаза от усердия, спрашивали, что угодно мистеру Поттеру. Отсылать их было бесполезно: домовики бились головой о мебель, звали «хозяина Люциуса» — чтобы наказал нерадивых эльфов, не умеющих услужить гостю. И Гарри, скрипя зубами, возвращался в свою спальню. Если же они с Драко пытались уединиться днём, почти сразу с радостным «Вот вы где!» появлялся Люциус и вёл их в гости, на прогулку, знакомить с портретами предков, пить чай со Снейпом или умиляться на новый выводок нарлов. Эти последние невесть почему расплодились по всему мэнору. Драко только разводил руками, а Люциус на свою игольчатую банду надышаться не мог. Нарлы, сбившись в стайку, учиняли разбой в павлиньем питомнике, разоряли клумбы и перекапывали газоны, из-за чего у Гарри к ним был личный счёт: Драко категорически отказывался «валяться в грязи», поэтому парк в качестве места свидания тоже исключался. Вот уже вторую неделю они не могли позволить себе ничего, кроме торопливых поцелуев за портьерой. Драко, который поначалу отпускал замечания в духе «Сам хотел наладить отношения с отцом, вот теперь мучайся!», мрачнел с каждым днём. А однажды утром попросту затащил Гарри в одну из коридорных ниш. Драко долго и основательно целовал его, потом уткнулся в плечо и выдохнул: — Не могу больше. — Но твой отец, сам знаешь… — пробормотал Гарри и, не сдержавшись, провёл ладонью по тонкой напряжённой спине. Драко обнял его, прижался плотнее. Стало совсем невмоготу. Гарри нечеловеческим усилием воли взял его за плечи и отстранился. Глаза Драко влажно блестели в полумраке, дыхание шумно срывалось с припухших губ. Гарри просто с ума сходил от него такого, хотел, аж руки тряслись, но было нельзя, нельзя… У Драко на щеке, пониже скулы, темнел порез. Он часто резался, когда брился, почему-то именно в этом месте. Гарри, оглушённый стуком собственного сердца, наклонился и лизнул крошечную солоноватую чёрточку, не зная, как иначе выразить всё: и мучительное, до боли, желание, и огромную нежность. Драко тихо застонал, но на этот раз вывернулся из объятий сам — выгнулся, чуть подался назад, не в силах отодвинуться полностью. Так они и стояли — закрыв глаза, касаясь лбами. Гарри сопротивлялся порыву разложить Драко прямо в коридоре и трахнуть быстро и яростно, как хотелось обоим. А потом ещё, медленней и дольше, но так, чтобы на спине остались ожоги от ковра. Он бы облизал их, вылизал всего Драко и трахнул в третий раз или отсосал бы ему. Боже… У Драко, очевидно, были и более конструктивные мысли: он вдруг схватил Гарри за руку. — Пошли. — Куда? — В детскую. — Куда-куда? — Гарри еле поспевал за ним. — В детскую, Поттер. В мою старую детскую. — Но… — Туда давно никто не заходит, даже домовики. Отец нас не найдёт. У самой дальней комнаты на втором этаже Гарри всё-таки притормозил — сказалась аврорская выучка. — Погоди. — Ну что ещё? — Давай я осмотрюсь, а ты пока подожди вон там. Если что — притворимся, будто гуляем по дому. Драко хмыкнул, но послушался. Гарри осторожно открыл бледно-лиловую дверь, расписанную золотистыми снитчами. И остолбенел. Не то чтобы он не был в курсе отношений Малфоя и Снейпа. Просто оказался не готов к зрелищу: голый Малфой, привязанный к поставленному на попа(1) столу за лодыжки и запястья, и рядом Снейп. Втыкающий ему в задницу длинные, слегка изогнутые иглы. Гарри прищурился. Иглы нарлов, драный Мерлин! Снейп как раз взял одну и ввёл в левую ягодицу, где уже торчало штук десять игл. Придирчиво осмотрев колючую икебану, добавил ещё, на этот раз в правую. Малфой содрогнулся — иглы заколыхались — и хрипло позвал: — Северус!.. На стон боли это не походило. Гарри поднял глаза и увидел лицо Малфоя. Плывущий взгляд, потемневшие от испарины прядки, липнущие к вискам, и неровный румянец — совсем как у Драко, когда… «Да он сейчас кончит!» Гарри в панике уцепился за дверной косяк. Почему-то оторваться от странного зрелища было невозможно. Теперь он заметил искусанные губы Малфоя и поджатые пальцы на ногах. А Снейп поправил зелёную ленту на его запястье и провёл очередной иглой по взмокшей спине, легонько царапая. — Северус! – Теперь это походило на приказ. — Прекрати! — Прекратить? — Нет! О Мерлин, просто продолжай! Снейп уколол его в поясницу, и Малфой забился в шёлковых путах, запрокинул голову. Гарри мог видеть, как судорожно дёргается кадык под тонкой кожей. — Пожалуйста… Это было уже слишком. Всё еще не в силах оторвать от них взгляд, Гарри тихонько попятился, и вдруг за спиной раздалось: — Чего ты тут застрял? — Драко, не на… Но тот уже застыл возле приоткрытой двери. — Отец? Гарри шёпотом чертыхнулся, сгрёб его в охапку и потащил в сад. Подальше от детской. ***** Снейп прислушался к гиппогрифьему топоту в коридоре и поджал губы. — Надеюсь, ты доволен. Люциус посмотрел на него через плечо. — Пока ещё не совсем. — Учти, я больше не намерен участвовать в этих… — Северус. Снейп покорно склонился над блюдом с иглами. На самом деле ему тоже безумно нравилось — управлять телом Люциуса, играть на нём, будто на сложном инструменте. Хотя признаваться он не собирался. Две иглы, третья… Люциус стонал в голос. Снейп примерился. Четвёртая! Люциус напрягся, всхлипнул и вжался бёдрами в стол. По лакированной поверхности между его раздвинутых ног заскользили вниз белые струйки. Снейп быстро вытер взмокший лоб и взмахом палочки развязал ленты. — Повторяю, мне надоели твои выходки, — сказал он, аккуратно вытаскивая иглы. — Долго ты ещё намерен терроризировать Поттера и Драко? Люциус усмехнулся. — Под крышей моего дома они трахаться не будут, и точка. Как я это портретам объясню? — А это, — Снейп тряхнул блюдо, иглы загремели, — как объясняешь? — Да они уже привыкли. — Люциус повернулся и с довольным вздохом привалился к столу, растирая запястья. — Чего ты так взъелся? — Потому что надоело! — Снейп грохнул блюдо на подоконник. — Надоело бегать за ними, подстерегать всякий раз, выслеживать. Ты вообще ведёшь себя как престарелая дуэнья! — У тебя весьма странные представления о дуэньях. — Да уж, скорее наоборот: ты старый развратник. — И вовсе не старый. — После сеансов «нарлопунктуры» Люциус всегда бывал благодушен. — Иди ко мне. Снейп упрямо мотнул головой, перебирая иглы. — Я ведь знаю, тебе хочется. Северус... Тот глянул на него краем глаза, что, конечно, было ошибкой. Люциус гладил себя кончиками пальцев. Ладонь скользнула от лобка вверх, и волоски, смазанные спермой, вытянулись в стрелку на животе. — Ну, давай же. И Снейп сдался — как всегда. Противостоять такому Малфою было просто нереально. Он запустил руку в растрёпанные светлые волосы и поцеловал его, попутно расстёгивая брюки. Люциус накрыл высвобожденный член влажной ладонью, а другую положил Снейпу на затылок. Он дрочил ему быстро, почти грубо, но отросшие волосы перебирал с нежностью. Этот контраст сводил с ума. Люциус ещё успевал хрипло шептать на ухо, а что – непонятно, Снейп был не в состоянии разбирать слова. Он целовал его лицо, шею, плечи и дёргал бёдрами, вколачиваясь в сжатый кулак. Перевёрнутый стол трясся, и Снейп отстранённо подумал: будет обидно, если он упадёт, и они не успеют... Успели. ***** «Интересно, это можно считать детской травмой?» — Гарри поглядывал на сидящего под деревом (и плевать на рыхлую землю) Драко. Тот раскачивался взад-вперёд и бормотал: — В моей детской. В моей… грёбаной… детской! Гарри тронул его за плечо. — Ладно, мы же и сами туда шли не ромашки собирать. — Ромашки! — прошипел Драко. — Именно ромашки, по сравнению с этим... с этими! Да они просто извращенцы. Скажешь нет? — Э-э… — Гарри помотал головой, чтобы избавиться от наваждения — запястья Драко, стянутые шёлковой зелёной лентой. — Ну да, наверно. — В моей детской! — вновь завёл Драко, ритмично стукаясь затылком о ствол древнего вяза. Гарри покосился на него — мох растёт, не страшно. Совсем не хотелось, чтобы Драко разбил себе голову. А как утешить, он не знал. Случай был, мягко говоря, нетипичный. — В моей детской! Из кустов, переваливаясь, вышел пожилой упитанный нарл. Пошевелив седоватой мордочкой, он прислушался к причитаниям, подкатился к Драко, сбросил со спины к его ногам какой-то гриб и величественно пошуршал обратно в кусты. Тот проводил его ошарашенным взглядом, а потом зашёлся хохотом. — Ты чего? — Нарлы, — выдавил Драко, утирая слёзы. — Нарлы… Они никогда не будут прежними! Гарри тоже рассмеялся. — Зато грибы дарят. Драко взвыл, откинулся на замшелый ствол и вдруг резко замолчал. — Поттер. Что ты там видишь? — Где? — тот задрал голову. Солнце слепило глаза, и казалось, что у вяза очень много ветвей. — Крону вижу. Большую. Драко просветлённо улыбнулся и вскочил на ноги. — Это не крона, Поттер. Это — мой старый дом на дереве! ***** Пока Снейп наводил порядок в комнате, Люциус успел одеться. Он застёгивал манжеты, что-то мурлыкал себе под нос и выглядел страшно довольным. Снейп мысленно улыбнулся и присел на подоконник. — Я сделал, как ты хотел. Теперь, может, отстанешь от Поттера и Драко? — Посмотрим. — Люциус пригладил волосы. — Кстати, где они? — Снаружи. — О, надо проследить. — Да Мерлина ради, отстань от них! Пусть хоть свежим воздухом спокойно подышат. Люциус неохотно кивнул, а Снейп передвинулся, чтобы заслонить ему вид из окна. Там внизу Поттер и Драко как раз тащили в сторону парка длинную лестницу. Fin. (1) - стоймя, вертикально, на торец (вики). Дорогие читатели, прекратите исправлять это как ошибку, пожалуйста)