Float on, To the painted sky. Where dreams will be unified, As I'm swept inside. Hold on, To the painted sky. Where we will be unified, As I stand inside. Where butterflies Never die. Broken Iris – Where Butterflies Never Dies
Поле. Укутавшееся в густой утренний туман поле. В стороне сквозь туман проступал хвойный лес. Солнце раскрашивало ало-золотистым восточную часть небосвода. На холодной, мокрой от росы траве лежала девушка. Она размеренно дышала, редко моргая наблюдающими за восходом глазами. внезапно в её поле зрения попала бабочка. Ярко-синяя, с ровными черными кругами в нижней части крыльев и узором из черных завитков по их остальной площади. Она неспешно кружила над лежащей в траве девушкой. Та осторожно подняла руку. Бабочка села на указательный палец. Девушка так же осторожно опустила руку, поднося её ближе к глазам. Бабочка расправился крылья, взмахнула ими и полетела вверх, вверх и на восток, в раскрашенное небо. И невероятное, переполняющее, захватывающее дух приятное волнение охватило девушку, то волнение, что испытывает человек, чья давняя мечта вот-вот сбудется, и он понимает это, но всё же не верит до конца... Резкий звук будильника вернул девушку в реальность. Её сердце часто, сильно стучало. В первую секунду бодрствования она, словно задыхаясь, начала глотать воздух, но дыхание моментально стало просто частым и глубоким. Девушка села на кровати. Солнце уже сильно оторвалось от горизонта, да и рассвет из её обращенный на северо-запад окон виден не был бы. Она вышла на балкон и стянула в легкие душный утренний воздух мегаполиса, ещё только насыщающийся выхлопными газами, не достигшими своей максимальной концентрации. Кофе с бутербродом. Душ. Костюм. Макияж. И вот она — готовая к ежедневной схватке с давно поглотившим её чудовищем — Городом. И схватка эта — не ради победы, а просто за право не быть переваренной. — Вот черт. — прошипела она, выйдя из дома и увидев на экране плеера два страшных слова: "battery low" — Забыла вчера зарядить. Это ж надо так... Ноги вели её. Она настолько хорошо помнила маршрут до работы, что дошла бы и с закрытыми глазами. В какой-то с степени, так оно и было: девушка воспринимала окружающий мир ровно настолько активно, насколько это было необходимо, чтобы ни в кого и ни во что не врезаться и понимать свое местоположение. Остальная часть внимания девушки была обращена к стоящим перед глазами обращай сегодняшнего сна: поле, лес, туман, бабочка... всё было настолько реальным, что она даже помнила, какой там был воздух... Что-то на асфальте привлекло её внимание. Что-то ярко-синее, втоптанное в пыль. Она резко остановилась и присела на корточки. Бабочка. Такая же, как во сне. Только мёртвая. Растоптанная. На асфальте. — Не взлетел. — раздался грустный голос рядом. Девушка резко подняла голову. Рядом с ней около дороги сидел паренек лет пятнадцати на вид. — Тебя как зовут? — спросил он. — Лизбет... — слегка дрожащим голосом ответила девушка. — А меня Аврелий. — ответил мальчик и протянул девушке руку. Она осторожно пожала её. — Ты знаешь о бабочках? — спросил Аврелий, глядя на девушку. — Знаю, что... когда-то они жили... около цветов и полей, когда цветы и поля ещё были. Но откуда они в Городе... — Значит, не знаешь. Но замечаешь. — Она мне приснилась. Сегодня. — Нет, не она. Та, что тебе приснилась, уже улетела. Она уже Там. — с серьёзным, на удивление взрослым видом сказал Аврелий. — Там...? — Там, где бабочки никогда не умирают.***
Они сидели на крыше небоскреба. Одного из тысяч. Они были разной высоты, различных форм, цветов и размеров, но при этом такие однообразные, такие систематичные, что хотелось, чтобы кто-то непомерно огромный бросил на Город, словно семена в землю, щепотку ядерных бомб, дабы проредить эти каменные — нет, не джунгли! — Лесопосадки, внести долю хаоса, естественной случайности в эту систему. И сквозь них прорывался, едва раскрашивая немногочисленные видимые кусочки неба в красный, закат. — Видишь? — спросил Аврелий, показывая на взлетающую бабочку. Точно такая же, синяя, с теми же самыми черными узорами на крыльях. Она взлетела вверх, к раскрашенному небу. — Что это за бабочки? — спросила Лизбет. — Откуда они взялись в Городе? — Они никуда не девались. — ответил Аврелий. — Бабушка говорит, что бабочки были и будут всегда, пока есть люди. — Но... — Бабочки... они забирают души мечтающих. — Души? Но разве... — Ты тоже из тех, кто верит, что человек просто живет, а потом раз — и всё, и нет его? Что всё, что мы чувствуем — это лишь игра молекул у нас в голове? Что Демиурги никогда не существовали, и мир возник сам по себе? Рядом с ними порхала ещё одна бабочка. — Ещё вчера я ответила бы "да" — произнесла Лизбет. — А сегодня... я уже не знаю, во что верить. Она легла на теплую крышу и протянула руку, как в том сне. Бабочка села на указательный палец девушки, несколько раз сложила и раскрыла крылья, а потом вспорхнула вверх, вверх и на запад. — Демиурги. — сказал Аврелий. — Они есть. Просто спят. Поэтому и остался только Город. Ни лесов нет, ни полей, ни рая, ни ада. А кроме Города есть лишь одно место. — Какое? — В раскрашенном небе. Где наши мечты сольются воедино. Где бабочки никогда не умирают. — Звучит как непонятный набор слов. — Потому что это сложно описать словами. — Хорошо... а души... мечтатели... — Мечтатели. Мы с тобой, например. Ты ведь мечтаешь, правда? О чем? — О полях и лесах. О водопадах. Маленьких деревушках. О мире без Города. Но... я думала, мечтать — это нормально, это все делают. Разве нет? — Все, все. Просто почти все — о деньгах, статусе и вон той сексуальной девчонке. А таких как мы Город отторгает. Мы ему не нужны. Нам в этом мире только одно место осталось. Там, где... — Где бабочки никогда не умирают. — продолжила за него Лизбет. — И бабочки спускаются оттуда, чтобы забрать к себе души таких, как мы. — Когда мы умрем? — Нет, зачем. Тело проживет без души и отлично справится. Даже лучше. Зачем ему это чувство пустоты внутри? Ты ведь чувствуешь это, да? — Сколько себя помню. — Скоро это кончится. — твердо сказал Аврелий. — Почему ты в этом так уверен? — Чувствую. Уже поздно. — подросток улыбнулся. — Мы обязательно встретимся. — В раскрашенном небе. — улыбнулась в ответ Лизбет. — Где мы сольемся воедино. — Там, где бабочки никогда не умирают. — сказали они хором.***
Черные волосы девушки расстилались по мокрой траве. безмолвно стоял лес. Туман укрывал собой всё вокруг. Солнце разрисовывало горизонт и редкие перьевые облака яркими красками. Бабочка села на палец девушки. И поднялась обратно в воздух. Но не улетела, а описала несколько кругов в полутора метрах над землёй, словно подзывая девушку к себе. Лизбет встала. Бабочка поднялась выше, но снова начала кружить в воздухе, не поднимаясь и не опускаясь. Девушка протянула к ней руку и почувствовала, словно что-то связало её с бабочкой. И они начали подниматься. Вверх. К раскрашенному небу.