Bad boys.

Время тянулось, словно бабл-гам, не позволяло пробежать мимо, не позволяло забыть. Словно в наказание. Словно в отместку. Со дня схватки прошла уже практически неделя, но для Ханя она стала одной из самых мучительных в жизни. Не в силах видеть свою Королеву такой, ученики уговорили президента Ли дать ему несколько выходных, которые Лу провел дома, в тепле брата, который не отходил от него ни на минуту и вновь помогал, как и раньше, «выйти из комы». Хань очень боялся. Боялся того, что Су не оправится, что, не дай Бог, у него серьезные раны. Боялся того, что Тао тоже пострадал слишком сильно. Боялся того, что вернется его собственная прошлая жизнь, о которой он так сильно мечтал забыть. Но та в раздевалке, то, что кто-то увидел следы его грехов, то, что он бросился в схватку и смог перехватить руку Тао, что было почти не под силу кому-то другому... Все это просто терзало его, напоминая ядовитым шепотком о возможных последствиях. Каждую минуту напоминая. Хань поделился своими мыслями с Исином, и тот понял его, как понимал всегда. Обнял крепко-крепко, и сказал, что Хань обязательно со всем справится. Потому что у него «есть такой замечательный братик» и друзья, которые поддержат, помогут в беде. Раз в несколько дней к Ханю обязательно приходил Бэкхен. Лу уже простил его, слишком уж этот нахальный староста был ему нужен сейчас, пока никого, кроме членов семьи ни к Тао, ни к Су не пускали. Мальчишки играли в игры, часами смотрели фильмы и объедались заказанной Сином едой. И Хань видел, что и Бену тоже больно. Что он и сам успел привязаться к Су, с которым, видимо, не слишком общался до появления Королевы. А потому, когда с тех событий прошла практически неделя и Чжану позвонил один из его друзей, который был интерном в той больнице, где лежали мальчишки, и сказал, что их уже можно навещать, Лу и Бэк тут же поехали навестить «героев». И каким же было удивление Ханя, когда возле стойки регистратуры он столкнулся с.. Королем. Весь взъерошенный, в наспех натянутой рубашке, он едва ли не тряс бедную медсестру, пытаясь узнать, где он может найти своего Рыцаря. А увидев Ханя, нахмурился: - Ты то что тут забыл? - С медсестричками развлекаешься? - ухмыльнулся Лу, оперевшись на стойку, - Что, мало того, что перетрахал всю школу, на экзотику потянуло? Девушка зарделась, опуская глаза. Чонин хмыкнул. - А что, моя Королева ревнует? Простите, миледи, что не захожу в вашу спальню, но мне приятнее будет трахнуть бревно в парке. - Что..? Да как ты...?! - возмущенно рыкнул Лу, а затем, увидев, что Советники одновременно закатили глаза, с милой улыбкой повернулся к медсестре: - Скажите пожалуйста, в какой палате я могу увидеть До Кенсу? И он резко опустил каблук на ногу Чонина, который лишь вцепился пальцами в стойку, но изо всех сил старался не показывать, что что-то не так. - Господин До... В 103 палате, четвертый этаж, налево. - Спасибо, милая, - подмигнул девушке Хань и та взволнованно охнула. А потом, словно вспомнив, обратилась к Чонину: - Кстати, ваш друг находится в той же палате... - ЧТО?! - в один голос воскликнули Лу и Ким, после чего Хань по инерции схватил Короля за локоть: - Они же там попереубивают друг друга! - Живо, за мной! - рыкнул Король, перехватив Ханя за запястье и побежав с ним к лифту, а потом крикнул Советникам, - Вы на следующем! Они оказались у палаты так быстро, как только могли. Но замерли у двери, не желая представлять, что может происходить внутри. Чонин почему-то замялся, он был бледным и оглядывался, словно боялся чего-то еще. А потому, оттолкнув его, Хань приблизился к двери, откуда доносилось: - Айщ! Скотина! Я тебя порву! - Ты проиграл! Прими смерть достойно! Не думая долго, Хань толкнул дверь, боясь, что этих олухов придется разнимать или, не дай Бог, еще что похуже... - А5! - Убит, - недовольно пробурчал Су и резко поднял глаза, ошарашенно глядя на ворвавшихся в палату Короля и Королеву, - Что... Что вы тут... - Ну вы придурки! - у Ханя, похоже, начиналась истерика. Он так рад был видеть мальчишек живыми, что мозги отказывали. Он даже не сразу заметил, что Чонин схватился за стену, - Мы тут думали, что вы друг друга убиваете, а вы играете в «Морской бой»! - Милорд! - встревоженно приподнялся на кровати Тао, держась за ребра, - Зачем вы пришли, вам же нель... - Прости... - прошептал Чонин и тут же бросился из палаты, зажимая рот ладонью и едва не падая. Хань напрягся: - Что с ним?! - Милорд не выносит больницы.. Его мама очень болела... И умерла в одной из них. Хань вздрогнул, словно его ударили. И бросился за Королем, не разбирая дороги и едва не сбивая прибежавших Советников. Бэкхен покачал головой, но лишь прошел в палату, в то время как Чжунмен снова чуть не пострадал, когда из нее выбежал, если это можно так назвать, Кенсу. Сухо едва успел остановить его: - Ты что делаешь, полоумный?! Тебе нельзя вставать! - Хань... Он с этим... - И что с того?! - Мен прекрасно знал о слабости Чонина, но тот запрещал ему вмешиваться, что страшно бесило Советника. В конце концов, они были друзьями... - Я не хочу оставлять их одних! Мало ли что случится! - запаниковал Кенсу, даже не сразу обратив внимания на то, насколько Мен крепко держит его. - Боишься, что Хань поведется на Кая, как когда-то повелся ты? - жестко усмехнулся Сухо, - Или что твою драгоценную Королеву тоже трахнут? О, я понял! Ты ревнуешь... Как мило. Ну уж прости, не думаю, что это заставит Короля вновь повестить на твою задн... Звук пощечины прозвучал яростнее выстрела. Мен схватился за щеку, в шоке глядя на дрожащего Кенсу, который смотрел прямо ему в глаза, поджав губы и сжимая руки в кулаки. - Господин Советник, я прошу в дальнейшем не сметь так со мной разговаривать, - прошептал он, и Мен понял, что лучше бы мальчишка кричал, это бы не так пугало, - То, что когда-то я был в вашей банде еще не делает меня вашей шавкой. Я понятно говорю? Найдя в себе силы посмотреть на Су, Чжунмен приподнял бровь: - Пощечина? Всего-то? Неужели не вспорешь мне брюхо одной из своих чудесных штучек, что умудряешься прятать даже в больничной робе? - Нет, - твердо ответил Кенсу, вздергивая подбородок. - Я никогда не смог бы причинить боль тому, кого люблю. - Что? - вздрогнул Советник, - А, ты про Чон... - Нет. А ты непроходимый тупица, оказывается, - закатил глаза Рыцарь Королевы, горько улыбаясь, - А я, видимо, никогда не научусь разбираться в людях. - Ты о чем?.. - Я люблю тебя, Ким Чжунмен, - просто ответил Кенсу, возвращаясь в палату и чувствуя, что боль, охватившая его сердце, намного сильнее боли от любого из ударов Тао. «Это все ты, негодный мальчишка! Если бы ты не просмотрел, что матери плохо, она бы не умерла!...» «Бедный мальчик... Он совсем брошен отцом... Тот, кажется, уже и забыл, что у него сын есть...» «Папа! Папочка! Папа... Я есть хочу... Папочка... Пожалуйста, убери бутылки...» «- Чонин, я тебя люблю... Я никогда тебя не оставлю, веришь? - Верю... Ты мой. Навсегда...» «Не знаю, Мен... Я уже ничего не знаю. Только не говори Чонину...» «Чонин... Он... Он упал... С крыши...» «Детектив говорит, что это было самоубийство, Чонин... Он сам спрыгнул...» «Все, кого ты любишь, Ким Чонин, все они умрут! Ты проклят! Лучше бы ты сам сдох!» «Чонин! Чонин... Что ты наделал?! Нет, прошу, не оставляй меня, не оставляй, мой хороший... Черт, как остановить кровь... Нет... Я без тебя не выживу! Ты же не оставишь своего Мена? Прошу... Не умирай!» Чонин едва добежал до мужского туалета и его тут же вывернуло, благо он успел открыть дверь кабинки. Он кашлял и задыхался, сплевывая в унитаз все содержимое желудка, заходясь в болезненных спазмах, которые, казалось, никогда не прекратятся. Он прокусил себе губу, но он просто не мог остановиться. Все его тело заходилось в болезненной агонии. Он и не думал, что ему будет настолько тяжело. Он думал, что мысли о Тао, о том, что он идет на поправку, смогут его отвлечь — но все тщетно. Глаза застилали слезы, но Чонин никак не мог перестать кашлять, выплевывать уже просто горькую желчь, потому что желудок был пуст... Запах больницы, стоны людей, холодное белое море... Все это оживило в нем воспоминания самых страшных дней его жизни. Все это заставило вспомнить, что он поистине проклят. Что всех, кто ему дорог, обязательно коснется его проклятие. Что они обязательно когда-нибудь покинут его, оставят одного... Что он снова будет тем маленьким мальчиком, которому приходилось есть траву на улице, чтобы не умереть с голоду. Что он снова будет бояться каждого нового дня. Что отец снова появится в его жизни и все вернется на круги своя. Но нет, он теперь был совсем другим. Совсем! Он жил в доме Чжунмена, который уже давно стал ему братом. И у него был отец, который казался ему практически идеальным. А не то чудовище, что винило его в смерти мамы. Теперь рядом были друзья... Да. Были те, кем он дорожил. Он старался, он чертовски старался не привязываться к ним, но парням было глубоко посрать на его мысли о его личном проклятии. Они уже не раз его за это высмеивали. И все равно были рядом, несмотря ни на что. Рядом. Почти все... Кроме одного. Кроме того, кто предпочел смерть, кто не выдержал. Кто нарушил свое обещание всегда быть рядом. Кроме того, кого Чонин любил больше жизни. И это однажды уже чуть не довело его до могилы. Собственно, не только его одного. Мен не раз говорит, что тогда бы и он тоже умер. - Эй... Ну что ты как ребенок, - покачал головой Лу, опускаясь рядом с Чонином на колени и поправляя его одежду, чтобы она не испачкалась. - Убирайся! - прохрипел Ким, пытаясь оттолкнуть мальчишку, но тот лишь огрел его ладонью по заду и стал мягко гладить по спине, отчего Чонин поневоле начал расслабляться, а спазмы отступали. Они сидели на полу в туалете больницы и Кай утирал протянутой салфеткой рот, в то время как его неожиданный «спаситель» по инерции продолжал свои манипуляции, против воли признавая, что у Короля тело и впрямь сильное. Хань не думал, что когда-нибудь увидит его столь беззащитным...и теперь ему было не по себе. Такое обычно доверяют самым близким, но никак не врагам. Он опустил глаза на руки Кима и судорожно вздохнул, увидев продольные шрамы - не дешевую попытку привлечь внимание, а серьезное, обдуманное прощание с жизнью. - Не трогай! - оттолкнул его Чонин и Хань больно ударился головой о стенку кабинки. Зашипев, он поднялся, поднялся и Король. - Тварь неблагодарная, - рыкнул Лу, а Чонин сжал зубы. - Если кому-нибудь расскажешь о том, что видел — я тебя изнасилую. - А ну, конечно. Ты же по-другому трахаться не умеешь! Тебе лишь бы больно сделать! Как ты делал Бэкки, как Су... А ведь он влюблен в тебя был! - Это не твое дело! - прокричал Чонин прямо в лицо Ханю, - Закрой свой поганый рот! Ты ничего обо мне не знаешь! - Ну уж прости, может, я не лучшая Королева! Наверное, прошлая бы охотнее под тебя стели... Замахнувшись, Чонин резко, с оттяжкой отвесил Ханю пощечину, так, что тот едва не упал, благо вовремя ухватился за стену. Щека пылала, но Лу и сам понимал, что перешел черту. Он пока не понимал какую...но не винил Чонина за эту вспышку. Потому что он видел, что глаза Короля были пронизаны болью. Потому что тот изо всех сил старался сохранить достоинство и не позволить себе заплакать. Потому что тот был Королем. А Хань — его, пусть и ненавистной, но Королевой. - Никогда, слышишь, никогда о нем так не говори! Да что ты вообще знаешь?... - прошептал Чонин. И лучше бы он кричал. Лучше бы он избил Ханя. Его сердце не сжалось бы так, ему бы не было так больно и страшно. Он не ощутил бы внезапно, что перед ним стоит не просто главная блядь школы, которая позволяет себе все, что вздумается, а сплошной комок ядовитой боли, которая поглощала его и убивала в нем все теплое, все светлое. А потому Хань сделал то, что и должен был. Он поклонился, а потом посмотрел в глаза Чонина и негромко сказал: - Простите меня, милорд. Я перешел грань, дозволенную нам нашим мирным договором и полез не в свое дело. Больше я так никогда не поступлю. - Вот и отлично, - бросил Кай, натягивая капюшон и спеша к выходу из туалета. Но у самой двери Лу окликнул его вновь: - Но если ты захочешь поговорить, я тебя выслушаю. Порой нет никого ближе, чем враг. Лу заглянул в палату и улыбнулся: - Ну как вы тут, живы еще? Мен, странно молчаливый, сидел на койке Тао, в то время как тот читал письмо, что передал ему Сехун, которого не пустили в больницу из-за домашнего ареста. А вот у Бэкки с Су общение было более бурным. Оказывается, Бен принес Рыцарю какую-то новую игрушку...ну вернее, что-то из оружия, причем такое заковыристого, что Хань даже приглядываться не стал. А вот Кенсу радовался, как ребенок на Рождество. Даже обнял Советника, благодаря его за отличный подарок. В сторону Чжунмена До как-то уж слишком сильно старался не смотреть, а потому Лу понял, что между этими двоими что-то произошло, пока его не было. Он подошел к Тао, который отложил письмо, улыбаясь. Увидев Лу, он постарался сесть прямее, но боль в ребрах ему не позволила, да он еще и подзатыльник от Ханя получил. - Как ты? - спросил Лу на китайском, усаживаясь на стул, который стоял между двумя койками. Тао, явно обрадовавшийся родной речи, постарался улыбнуться: - Ребра срастаются. А синяки пройдут, на мне вообще все всегда быстро заживает. - Цербер Его Величества, - прыснул Хань и Чжунмен отвел взгляд, кусая губу. То, что Лу назвал Тао собакой — он точно понял. Паук хрипло засмеялся. - Ну... С этим даже не поспоришь. - Я принес тебе кое-что, - порывшись в сумке Бэкхена. Лу протянул Тао небольшую миску, - Яблоки в карамели. Тут немного, но я только учусь их делать, ты уж прости... - Вам Сехун сказал? - расплылся в довольной улыбке Цзытао и Хань кивнул, посмеиваясь. Когда Хань спрашивал у мальчишки, что можно принести Тао в больницу, тот без промедления посоветовал выбрать что-то сладкое, потому что Рыцарь Короля был ужаснейшим сладкоежкой. - Именно. Так что ешь и набирайся сил. А то Чанель Короля скорее не защитит, а затискает... - Это он может, - прыснул Паук, но затем посерьезнел. - Но... Почему вы так добры ко мне? Я едва не убил Кенсу, ранил вас... Кстати, как вы? - Почти все зажило, не волнуйся, - похлопал парня по руке Хань и показал большой палец. - Мы не держим на тебя зла, Цзытао. Да ни на кого. У нас с Королем не все гладко... но это наше личное дело. Чжунмен фыркнул, но Лу решил не акцентировать на этом внимания, а просто оставил Тао поедать «его прелесть». А сам развернулся к Су, который как раз наигрался с подарком Бэка и теперь ревниво смотрел на Королеву. - Я тоже люблю вкусняшки, - пробурчал Су и этим буквально вынес Лу в истерику. Даже Бэк уткнулся в рукав, стараясь не обидеть Кенсу слишком громким смехом. - Йа!!! - У меня для тебя тоже кое-что есть, - улыбнулся Лу, - Это не вкусняшки, правда... Но я увидел его в одном антикварном магазине и просто не смог пройти мимо. - Он едва витрину не облизал, - поддакнул Бэкхен, чем вогнал Королеву в краску. Лу вытащил из сумки небольшую коробочку и протянул ее До. Тот прищурился: - Ты ведь понимаешь, что я не смогу быть твоей женой? Нет, я, конечно, могу увезти тебя на мотоцикле в медовый месяц в горы или в какой-нибудь монастырь для тренировок... Хань весело засмеялся, закрывая рот ладонями. - Или мы могли бы совершать коитус под водопадом... - Прекратииии! - И я бы любил тебя под звездами в каких-нибудь пустынях прямо на нашем Харлее... - Кенсууу, умоляю, замолчи! - трясясь в истерике, Хань отвесил Рыцарю щелбан. - Просто посмотри уже! До фыркнул, открывая коробочку...и замер, охнув. В ней лежал старинный, сделанный под бронзу кулон в виде средневекового меча, рукоять которого была украшена алым камнем. И судя по всему — это были явно не стразы. - Это... Слишком дорого... Я не могу... - Можешь. Это подарок Королевы своему Рыцарю. Храни его как символ своей преданности, как символ моего уважения и любви к тебе, Кенсу-я. Улыбнувшись, Лу помог Су надеть украшение на шею, и тот, не зная, что сказать, опустил глаза, разглядывая его. - Но я... Я не принес вам победы. - Ты сделал гораздо больше, - взяв Кенсу за руку, Лу посмотрел ему в глаза и улыбнулся, - О лучшем Рыцаре я и мечтать не мог. Бэкхена к себе зачем-то вызвал президент Ли, а потому мальчишка был вынужден убежать в школу. Хань не обиделся — он надел наушники и неторопливо пошел домой, решив, что пройдет через парк, там народу поменьше, да и погода была замечательной. Он думал обо всем, что случилось с ним в этот день — о сцене с Королем, о странном поведении Советника Кима и его Рыцаря, о признательности Тао... И все это не давало ему покоя. Но главное, что Хань понял, что теперь у него нет никаких причин в панике сидеть дома и он мог вернуться в школу, наконец приступить к своим обязанностям Королевы. Все же он считал, что должен был быть серьезен с людьми, что захотели видеть его рядом с Королем. Хань почти дошел до дома, как вдруг заметил у одного из деревьев странное копошение и решил подойти ближе, чтобы рассмотреть, что происходит. И в очередной раз покорил себя за любопытство. Он увидел двух парней, которые жадно и страстно целовались, и это было так горячо, так соблазнительно и влажно, что Хань поневоле покраснел и засмотрелся на пару. Которая тоже не смогла не заметить «прибавление». И вот тогда Хань понял свою ошибку окончательно. - Ким Минсок-сонсэнним..? - пробормотал он, глядя на то, как их физрук и другой красивый парень стали быстро приводить себя в порядок, пытаясь придумать какое-то оправдание. Но Лу лишь опустил голову, - Простите, что помешал... И убежал. Чтобы на следующее утро нервно засмеяться, стоило только новому учителю зайти в класс. - Здравствуйте, ребята... - улыбнулся мужчина, поправляя на носу очки, - Меня зовут Ким Чондэ и я буду вашим новым учителем английского и классным руководителем. К сожалению, ваш прошлый учитель переехал в другой город... Но Хань почти не слушал. Он смотрел прямо на мужчину. И когда пришла его очередь при перекличке подняться, он сделал это крайне неохотно. И заметил, что в глазах педагога промелькнул ужас. Ведь они оба поняли, что уже встречались. Потому что Минсок целовал вчера в парке именно Чондэ. Хань понимал, что с преподавателем лучше поговорить, чтобы тот не начал запугивать его плохими оценками. А потому, стоило только уроку закончиться, как он отпустил ребят и подошел к учительскому столу, робко улыбаясь. - Сонсэнним. - Тебя ведь зовут... Лу Хань? - нервно протянул Ким, потирая переносицу и поправляя очки. - Да, все верно. - О чем ты... Хотел поговорить?.. - Я думаю, мы оба понимаем, что я видел вас вчера... С другим учителем. - Да, понимаем. И чего же ты хочешь? - прищурился мужчина. - Небольшую услугу. - Это какую же? Пятерки по нашим предметам, услуги интимного характера, или высмеять как-то? - горько усмехнулся Чондэ и Хань замахал руками. - Нет, что вы... Успокойтесь, сонсэнним. Я сам по мальчикам... Мне нет смысла портить вам жизнь. Но... - Но что? - Я попрошу вас оказать мне услугу, думаю, Минсок-сонсэнним не откажется вам помочь. Ничего противозаконного. Просто раздобудьте мне ключи от подсобки в спортзале.