Bad boys.

В душном зале клуба, пропитанном дымом табака и потом влажных тел, что терлись друг о друга на танцполе, ожидая прибытия группы, Чонин чувствовал себя как всегда уверенно. Сидя за барной стойкой, он лениво оглядывал зал, покачивая в руке бокал с виски — таким не подходящим ему по возрасту напитком. Но Ким умел разбираться в хорошем алкоголе, благодаря их с Меном отцу. Тот быстро просек, что у ребят начинается период бунта, и объяснил, что нет смысла травить свой организм всяким дерьмом, когда они имеют деньги на качественную выпивку. И плевать на возраст, плевать, что нельзя. Язык, медленно скользящий по губам, и одна из фирменных ухмылок — вот ключ к сердцу бармена этого клуба, об этом Ким узнал уже давно. Все же он посещал каждый концерт своих мальчишек, даже если те были всего лишь разогревом для других групп. Но их прошлый вокалист давно выпустился, а о новом он ничего не слышал. Чонин ухмыльнулся: он уже предвкушал, как заставит Чанеля набить татуху. И где заставит — тоже предвкушал. На Короля засматривались, но он был глубоко в себе. Высокий, красивый и смуглый, как всегда слишком развратной майке, что почти ничего не скрывала, да джинсах, в которых не потанцуешь. Но они были и не для этого предназначены. - Скучаешь? - раздался над ухом голос, и Чонин уж было повернулся, чтобы послать наглеца в пеший эротический поход далеко и надолго, но лишь удивленно вскинул брови, глядя на стоящего рядом Кенсу. Тот ухмылялся, прищурив подведенные темные глаза, и то и дело прикладывался губами к бутылке пива. - О да, весь извелся, скрасишь мою компанию? - вздернул губы в ответной ухмылке Ким, и До закатил глаза, усаживаясь на соседний стул. Ким поневоле скользнул взглядом по его фигуре. Пусть и затянутый во все черное, мальчишка казался очень даже горячим. Правда, понимание того, что он мог в секунду отрезать ему яйца — как-то понижало в глазах Короля его сексуальность. Но только Короля, чего нельзя было сказать о его Советнике. - Придурь, - фыркнул Су, ставя полупустую бутылку на стойку и кивая на сцену. - Долго еще? - Минут пять-семь, сообщили недавно, что там какие-то неполадки с техникой. - Готов поспорить, что просто Чанель где-то зажал Бэкхена, и парни не могут его найти. - Кролики, - засмеялся Чонин, чувствуя, что хоть немного, но завидует Паку. Все же у него слишком давно никого не было. Он даже думал подкатить к кому-нибудь в клубе, но эти мысли тут же были отброшены одним лишь образом Ханя, который льнул к нему и облизывал губы после того их поцелуя на трассе... Эх. Вот уж от продолжения с кем Ким бы не отказался. - Твои пошлые мысли написаны у тебя на лбу, извращенец, - прищурился Кенсу. - Прекрати мечтать о Хане. Ким вспыхнул: - Ничего я о нем не мечтаю! - О, да неужели? И потому у тебя в шкафчике лежат фотки того, как он переодевается после физкультуры? - Чжунмен, убью! - прорычал парень, а Рыцарь лишь ухмыльнулся, поглаживая припрятанный в складках одежды нож. - Потише с высказываниями. - А, кстати, сам-то! - Что сам-то? - Сам вон едва ли Кима не облизываешь! - Ничего подобного! - Ну да! - Подраться хочешь?! - Тише, петушки, - раздался насмешливый голос основательно так помятого Бэка, который на слегка дрожащих ногах приблизился к ним. Король и Рыцарь переглянулись и тут же звонко дали друг другу «пять», ухмыляясь. - Ну привет, неполадка с техникой, - протянул До, а Бэк тут же вспыхнул так ярко, что это было видно даже в темноте клуба. - Да пошел ты! Тебе...да вам обоим просто завидно! Заведите себе уже кого-нибудь или просто снова трахайтесь! - Ну уж нет! - в один голос возопили парни, а потом притихли. Очень уж это прозвучало грубо. Чонин кашлянул. - Я не говорю, что было плохо... Совсем наоборот... - Да, - смущенно отвернулся Кенсу, - Просто сейчас мы...как бы заняты. - Правой рукой? - вскинул бровь Бен. - Ну с Королем-то все понятно, а вот ты, Су, мог бы сегодня и найти кого, раз с Меном голяк. - Ох... Ну не знаю, - покачал головой До, - Посмотрим. - Эй! - возмутился Король, - Ты смотри. Я с тобой за Мена подерусь, несмотря ни на какие твои штуки в штанах. - Как и я за Королеву. Только попробуй ее обидеть, - прищурился Су, подходя вплотную к Королю, - Лу достоин нормальных отношений. Так что не вмешивай в это дело свою паранойю. - Да пошел ты, что я, сам не понимаю? - беззлобно и горько огрызнулся Чонин, потирая лицо ладонями. Потому что эти мысли его и самого волновали так, что было больно. Хань... был восхитительным. Дерзкий, опасный, то холодный, то бросающий в жар. Идеальная Королева для такого глупого Короля. И пусть даже Чонин не был уверен в том, что чувствует к мальчишке, он знал точно, что тот не должен пострадать из-за него, из-за проклятия, что преследовало Чонина всю его жизнь. И Ким был готов бежать от себя, от своих чувств, лишь бы не думать каждую секунду о Хане, таком теплом и сильном, о поцелуе, от которого горели губы и сводило удовольствием живот, о том, что его душа тянется к Лу, наплевав на все страхи и преграды, выстроенные ее хозяином. Бежать, бежать, бежать... Как можно дальше. Лишь бы защитить. - О, начинается! - воскликнул Бэк и похромал к сцене. Кенсу коснулся плеча Короля, заставляя его очнуться от тяжелых мыслей и собраться. - Пойдем, Чанель будет рад увидеть тебя в зале. - Да... - кашлянул Ким, - А, кстати, ты не знаешь, кто их новый вокалист? Кенсу удивленно вскинул брови, но не успел он ответить, как прожектор осветил Чанеля, и тот ухмыльнулся, тут же скользнув пальцами по грифу, и тишину взорвали глубокие, резкие звуки его баса, к которому чуть позже подключились ударные Чжунмена. Он крутанул палочки в руках, когда осветили и его, и Кенсу поневоле дернулся, криками поддерживая Советника. Ким прыснул, но присоединился. А Бэк уже давно фанючил по Демону, обещая ему после концерта такое, что Королю пришлось закрыть мальчишке рот ладонью. Ибо заинтересованная публика стала обращать на Советника Королевы уж очень много внимания. И тут взвыла гитара, а Се, которого все (ну, кроме Тао) привыкли видеть скромным и невинным, изогнулся, прижимая к себе свою девочку и двигая пальцами так быстро и страстно, что его партия пронзала темноту клуба. Голос, зазвучавший лишь минутой позже, показался Чонину смутно знакомым. Вокалист что-то хрипло шептал в микрофон, постепенно срываясь на грубое рычание... И тут яркий, алый свет вспыхнул так резко, что Чонин задохнулся, поневоле делая полшага назад. - Хань! - закричали Бэкки и Кенсу, громко поддерживая его, а Ким ошарашенно переводил взгляд то на них, то на сцену... И сомнений не оставалось. Это действительно была Королева. Черная военная шинель до пола, подведенные глаза и выбеленное лицо, которое скрывала челка, пока мальчишка почти прижимался губами к микрофону, оглаживая стойку так, что Ким почувствовал, что очень зря надел столь узкие джинсы. Скабрезный, горячий текст, явно написанный Паком, переплетенный латынью, которая слетала с губ Ханя так легко, словно молитва хозяину преисподней. И никто, кроме него, хозяина четырех Всадников, человека, чья кровь была пропитана адреналином и скоростью, а все тело — сексом, не смог бы быть столь демоническим, столь горячим, столь сводящим с ума. Хань с ухмылкой провел пальцами по груди, расстегивая железные пуговицы, и прогнулся, демонстрируя себя возбужденной, жаждущей толпе. Его ноги были затянуты в высокие ботфорты на шнуровке, дальше шли преступно короткие шорты и майка с выведенным, будто кровью, «R.A.F». И он имел в уши каждого. Он заставлял каждого признаваться в своих грехах и склонять голову в надежде получить очищение. Потому что когда песня закончилась и безостановочно началась следующая, его голос зазвучал так мягко и обволакивающе, что Чонин почувствовал, что его затягивают в паутину, лишают разума и сердца. И что с этим бороться еще сложнее, чем со своими страхами. И все время пока шел концерт,он боялся дышать, но кусал губы и кричал, стонал вместе с толпой, понимая, что проиграл спор, свою жизнь и душу настоящему личному дьяволу. Парни выкладывались по полной, заставляя зал реветь и сходить с ума от каждого звука, каждого соло, от хриплого шепота и мокрых поцелуев, что дарили друг другу Хань и Сехун. И когда свет погас, а музыка стихла, заставляя всех в мгновение ослепнуть, из колонок донеслось лишь тяжелое дыхание Ханя и насмешливо-ленивое: - Я выиграл, мой Король. И Чонин упал на колени, словно марионетка, у которой обрезали нити. С бешено колотящимся сердцем. - Это было просто невероятно! - засмеялся Бэкхен, с разбегу запрыгнув на бедра Чанеля, даже несмотря на легкую боль пониже спины. Парень тут же подхватил его, прикусывая нижнюю губу и ухмыляясь. - А никто и не сомневался. Хотя нет... Чонинни, ты, кажется, облажался по-крупному. Ким и сам это знал. Но лишь скрипнул зубами, злясь на себя, и, проходя мимо Пака, вдарил ему по уху. Тот протестующе крикнул, а Бэк засмеялся: - Как найдешь его — идите в вип-зону, мы будем там. Чжунмен все оплатил. - Бедный папа, - засмеялся Чонин, с молчаливого разрешения охранника исчезая в служебных помещениях. Кенсу подумал, и пошел следом. - Кстати, пойду, поищу его. А то не здорово начинать без Мена.. - Ой, так и скажи, что соскучился, - прыснул Тао, обнимая подошедшего Се за талию и касаясь губами его шеи. - Иди в задницу! - О, это я с радостью. - Да и я не против, - невинно протянул Се, - Ведь мы, в отличие от некоторых, можем себе позволить брать книги в любой момент из нашей личной библиотеки, а у тебя на руках — лишь зачитанный конспектик. - Я тебя сожгу, - хмуро пообещал Кенсу, следуя туда, куда недавно ушел Чонин. Охранник, видя его, связываться не рискнул и даже сделал пару шагов в сторону. Сехун и Тао одновременно ухмыльнулись и повели остальных в вип-зону. Стоило Кенсу толкнуть дверь в гримерную, как он тут же оказался прижат к стене Меном. Он ухмыльнулся, нависая над взволнованным Рыцарем. Такой горячий... Заведенный их выступлением до сумасшествия. Полуобнаженный, с волос по его телу текли капли воды вниз, туда, куда скользил и взгляд До. Он невольно закусил губу, почувствовав, насколько тот возбужден...и резко подался вперед, приникая к его губам, зарываясь пальцами в волосы и целуя глубоко, сильно и пьяняще, кусая губы, сталкиваясь с ним языком, и с восторгом ощущая, что Мен отвечает с неменьшей жадностью, прижимает к себе Рыцаря и потирается о него своим возбуждением, хрипло, надрывно рыча. - Боже, что ты делаешь со мной... - простонал Ким, почувствовав, как сильные пальцы До уже справились с ремнем джинсов и проникли к нему в белье, обхватывая член, что уже болел от напряжения. - Свожу тебя с ума? - ухмыльнулся Кенсу, кусая парня за ухо, играя языком с пирсингом и толкая в сторону небольшого диванчика. Он раздвинул его ноги, стягивая джинсы, и встал на колени между ними, ухмыляясь. - Уверен, что сможешь? - прошептал Мен, но тут же задохнулся, потому что пальцы Рыцаря с силой сжали основание члена, а мать-его-проколотый язык скользнул по влажной головке. Вместо ответа Су просто стал втягивать член Кима в свой рот. Медленно, дразняще, не отрывая от него взгляда. Его губы скользили по всей длине, а упругий язык заставлял Советника вцепляться в короткие волосы и поневоле рычать, приподнимая бедра и все сильнее прогибаясь в спине. Кенсу буквально трахал его ртом, вынуждая сдавленно стонать и кусать собственные пальцы, отчаянно двигаться навстречу и задыхаться, потому что Су было не до нежностей. А потому уже через пару минут он отстранился, заставляя Чжунмена захрипеть, ведь член, мокрый от смазки и слюны любовника, льнул к животу и требовал разрядки. - Рано... Я планирую получить компенсацию по полной, - властно протянул До, поднимаясь с колен и медленно раздеваясь. Ким поднялся, помогая ему, он резал руки о шипы и острия стилетов, что скрывались в складках одежды Рыцаря, но вид белой кожи с темными венами, которая покрывалась его же пятнами крови, окончательно лишила его разума. Су застонал, когда Ким смахнул со стола косметику и подхватил его, усаживая, не переставая целовать, не переставая касаться... Он сжал пальцами оба их члена, поглаживая и посасывая губы и язык Мена. Мокро, горячо и пошло они целовались, а Су разводил ноги и резко растягивал свой вход, насухую и до боли, потому что было не до нежностей, было не до промедления. Когда Чжунмен резко толкнулся в него, Кенсу изогнулся в его руках, раскрываясь с протяжным стоном и чувствуя, как от боли и ощущения заполненности сносит крышу. Боль была его любимым наркотиком. Кенсу обожал доставлять боль. И обожал ее получать. А потому он резко притянул к себе Чжунмена, схватив его за шею, и прорычал в губы. - Это за то, что столько меня мучил... - и, подавшись вперед, он прокусил до крови его губу, тут же проникая языком в рот и дрожа от удовольствия. Ким двигался резко, не жалея и не думая останавливаться, драл задницу мальчишки, столь узкую и тугую, что ему самому было больно. Но эту боль с лихвой перекрывала похоть, которая заставляла его сжимать волосы парня, откидывать голову и целовать-кусать шею, помечая, оставляя на Кенсу своего рода клеймо и наслаждаясь тем, как он ухмыляется и выдыхает: - Собственник... - Иди нахер... - Уже там, - засмеялся До и тут же захрипел от более сильных, чем раньше, толчков. Его член терся о живот Мена, и ему было хорошо, так, что он насаживался сам, жестко вел когтями по его спине и, коснувшись языком уха, ухмыльнулся. - Это все, на что ты способен? Ким рыкнул, распаленный вмиг, и вышел из Су, сдергивая его за руку со стола и толкая к зеркальной стене, заставляя на нее опереться. И тут же резко в него вошел вновь, но Су почувствовал все еще ярче, чем раньше, и заскулил, хватая ртом воздух. Ким схватил его за руки и стал жестко и сильно двигать бедрами, заставляя парня срываться на крик и течь все сильнее. До сходил с ума, видя, как Мен трахает его, как напряжено его тело, как он кусает губы и откидывает голову, как беззащитно пульсирует жилка у него на шее... - Мен-а... - застонал Су, выгибаясь и прижимаясь спиной к груди Советника. Тот сжал пальцами бедра юноши, делая последние толчки, и оба протяжно застонали, прижимаясь друг к другу. Кенсу захрипел, отстраняясь первым и едва не падая. А после нервно засмеялся, глядя на следы на зеркале. - Убирать тебе. Твоя мысль была. - Сучка, - лениво рыкнул Мен, прижимая к себе До и сжимая его зад в ладонях. Кенсу облизнулся, ощущая, как по бедрам течет сперма, провел кончиком языка по укусу на губе Советника и удовлетворенно, лениво ухмыльнулся. - Пошел ты нахер. Хань сидел в каком-то темном кабинете на столе, скрестив ноги и глядя в потолок. Было неловко: он не знал, хорошо ли выступил, ибо убежал со сцены до того, как на сцене снова вспыхнул свет. А вдруг он всех подвел? А вдруг никому не понравилось... Да еще и эти чертовы ботфорты, которые теперь валялись в углу! Хань поневоле вспомнил, как Чанель впихивал в них его ноги, и нервно засмеялся. Пак — мудак. - Эй, ты тут, Королева? - раздался знакомый голос, и Лу вздохнул, открывая глаза и слегка морщась от яркого света, что вспыхнул в комнате. Потом спрыгнул со стола и потянул майку ниже. Потому что шорты, которые были идеей Сехуна, смотрелись еще позорнее, чем задумка Демона. - Йоу, - отсалютовал Хань, потирая лицо ладонями, - Все очень плохо? Меня ищут и хотят убить? - Скорее уж — порвать... - Ох. - В постели, - прыснул Чонин, скользя взглядом по телу Лу. В голос невольно вкрались ревнивые нотки. - И я понимаю почему. Слишком легкодоступный наряд. - О, ты пришел прочесть мне лекцию о том, как мне одеваться, мамочка? - фыркнул Хань, а когда Ким надулся, коснулся его плеча. - Правда все было нормально? - Шутишь?! Зал был в экстазе! Все кричали, сходили с ума... - Прости, у меня разум тогда отключился, я лишь помнил примерно то, что мне надо делать... - И потому целовался с Се? - Ну да, - захлопал глазами Хань, - Мне Тао разрешил. Сказал, что это будет интересным ходом. - Ну-ну, - Чонин поджал губы, и выглядел он при этом таким милым, что Хань поневоле приблизился к нему и шепнул на ухо. - С тобой никому не сравниться. - Да?.. То есть, конечно! Как же иначе! - вздернул подбородок Король, а потом кашлянул, чувствуя, что нахождение рядом с практически обнаженным Ханем его организм до добра не доводит. - Ребенок, - закатил глаза Хань и Чонин показал ему язык, чувствуя легкую дрожь оттого, что Лу подошел ближе, кончиками пальцев поглаживая его шрамы на руках. После того случая все избегали смотреть на его руки или касаться их, но Лу это ничуть не отталкивало. Он улыбнулся: - Ничего не забыл? - Я? Ах, да... Желание. Ну, и чего же ты хочешь? Мою бессмертную душу? Ее давно нет. Пантеру я тоже не отдам. - Замолчи и просто поцелуй меня, - попросил Хань, обжигая дыханием щеку Короля. Тот кашлянул, отворачивая голову. - Ты уверен? - Если ты о своем проклятии, то я не боюсь. Чтобы меня убить — придется постараться. И вообще, хватит уже бояться к кому-то приблизиться. Я же вижу, что нравлюсь тебе... - А как же твои слова про то, что ты ни в жизни на меня не поведешься и требуешь развода? - хмыкнул Чонин, покачивая головой. - Мне, казалось, что я вам неинтересен, миледи. - Молодая была, глупая... - А если я просто использую тебя, как остальных? А ты ведешься, и думаешь, что это что-то настоящее? - Господи, Ким! - засмеялся Хань, прижимая ладонь ко рту, а потому, посерьезнел, - Тогда тебя не спасет даже Кенсу. Лучше не играй со мной. А то ты мне слишком нравишься, чтобы тебя убивать. - Но я... - Прекрати. Я все равно не отпущу тебя. И не позволю тебе оттолкнуть меня из-за того, что ты как бы хочешь меня защитить. Я готов к любой расплате за это. Но я победил. И ты — мой приз. А потому... - Хань закинул руки на шею Чонина и приблизился к нему вплотную, с удовольствием чувствуя, как Ким прижимает его к себе. - Просто поцелуй меня. - И почему я просто не могу тебя ненавидеть? - Потому что я прекрасен, конечно же. Ну все, все, хватит болтать. - Нетерпеливый, - засмеялся Чонин, наклоняясь к самым губам Ханя. - Слушаюсь и повинуюсь...