карантин

Миа всегда очень внимательно относился к собственному здоровью, никогда не выходил в непогоду без зонта и крепкой теплой обуви, всегда кутался в теплые шарфы, тем самым предупреждая любую возможность простыть, а еще обязательно в межсезонье удваивал необходимую дозу витаминов. Поэтому этим утром, почувствовав першение в горле и ужасную головную боль, удивился. Но симптомы говорили сами за себя, и к собственному удивлению гитарист понял, что недомогание не позволяет банально встать с кровати. Стоило попробовать подняться на ноги, как перед глазами потемнело, а затем парня опасно повело в сторону, вынуждая опуститься обратно на безопасную мягкую поверхность. - Тсузуку.. – голос из-за заложенного носа звучал приглушенно и неприятно. - Ты заболел, что ли? – удивленные нотки в голосе, а затем парень на том конце провода хмыкнул, - Я думал, ты не умеешь. - Ладно, я попрошу Коичи, - Миа пытается скрыть недовольство. Только издевок ему сейчас не хватало. - Голову откручу. Я буду через двадцать минут, - короткая фраза, а после такие же короткие гудки в трубке. Как и обещалось, через двадцать минут в его дверь позвонили. -Мда, - многословно прокомментировал увиденное Тсузуку, по-хозяйски проходя вглубь маленькой квартиры гитариста, - выглядишь отвратительно. - Спасибо, - голос начал мерзко скрипеть. - В кровать шагом - марш, - скомандовал вокалист уже по пути на кухню, а Миа лишь тяжело вздохнул и повернул в сторону спальни. Объяснять, что он просил лишь привезти лекарства, а не вызывал сиделку – бессмысленно. - Миа, где в этом чертовом доме у тебя… – звон разбивающегося стекла, - а, все, уже нашел. Миа глубоко вдохнул и натянул одеяло повыше. - Тсу, ты уверен, что все правильно сделал? – гитарист с недоверием уставился на варево в его тарелке. Варево было подозрительного цвета, запаха и консистенции. - Либо ты это ешь, либо я насильно в тебя это вливаю, - подозрительное спокойствие в голосе не предвещает ничего хорошего. - Каким, позволь поинтересоваться, образом? - Внутримышечно. Есть этот шедевр кулинарного мастерства вокалиста все еще не хотелось, но из двух зол, как говорится… Не смотря на то, что Миа весь день провел в постели, а Тсузуку регулярно поил его лекарствами и кормил, умудрившись при этом ни разу не отравить, гитаристу не становилось лучше, а к вечеру он почувствовал, что и вовсе перестает адекватно соображать из-за поднимающейся температуры и окутывающей его слабости. - Так, - заявил Тсузуку, с каменным выражением лица посмотрев на градусник, - либо он сломан, либо ты умираешь. - Не смешно, идиот. - Да уж, плохая шутка, - несмотря на все напускное безразличие, Миа прекрасно понимал, что вокалист волнуется. После этого, блондин уже плохо понимал и помнил все происходящее. Он будто спал и в то же время все слышал и видел. Картинки происходящего доходили до него лишь размытыми отрывками. Вот он чувствует, как холодный компресс опустился на его лоб, а вот слышит, что в комнате тихо зашумел увлажнитель воздуха и, похоже, Миа провалился в крепкий сон благодаря этому. А вот он снова чувствует приятную прохладу на горячей коже, видимо Тсузуку не забывает менять компресс время от времени, несмотря на то, что за окном уже поздняя ночь. Послышался приглушенный стук, будто что-то упало, и тихий мат. Похоже, Тсу налетел на что-то в темноте, ведь он не стал включать в спальне свет, что бы не мешать гитаристу спать. Миа хочет открыть глаза и сказать что-то насчет слонов в посудной лавке, но понимает, что не в состоянии. Изнеможенный болезнью организм требует сна. Когда Миа утром открыл глаза, с удивлением осознал, что голова уже не раскалывается привычно, да и с горлом не так ужасно, как еще какие-то двенадцать часов назад. Гитарист хочет потянуться, улыбнуться и уйти принимать утренний теплый душ, но неожиданно чувствует что-то странное. Тсузуку мирно посапывал рядом, уткнувшись в изгиб локтя, а второй рукой с непривычной осторожностью сжимал ладонь гитариста. Он лежал в своей одежде и, похоже, не смог в темноте отыскать второй плед, поэтому уютно прижимался к своему другу во сне, неосознанно тем самым пытаясь согреться. Миа даже невольно улыбнулся и осторожно укрыл вокалиста одеялом, когда сам выбрался из постели. - Ты ахренел больной в душ ходить? – вежливо осведомился Тсузуку, когда гитарист вышел из ванной, подсушивая влажные волосы полотенцем. - Да мне нормально уже.. эй, ты чего такой бледный? – Миа заметил, как вокалиста повело в сторону, и заподозрил неладное. Выразительный чих тут же развеял все сомнения, - Да ё-моё…