shiseikatsu

полбеды состоит в том, что шота не выспался. не хотелось начинать день с черного кофе, который мангаки просто обожают использовать в своих произведениях. шота любил кофе, разбавленный жирными сливками, с пятью-шестью кубиками рафинада, но… он ночевал в своей квартире первый раз за две недели. юкина не пьет кофе, предпочитая эрл грей, так что заночевать дома, перед этим забежав в магазин двадцать-четыре-и-семь рядом с многоэтажкой, в которой он жил, не мешало бы. или попросить ко сделать это вместо него, если у того будет время? они ведь… живут теперь вместе. киса сомневается, что его квартира лучше общежитной комнаты, выделенной его университетом, ведь здесь так холодно, так одиноко и скучно. но юкина не жалуется, и даже кажется, что после его переезда, квартира стала какой-то живой. сюда захотелось возвращаться. но шота, дурак, понял это только сейчас. когда еще полбеды состояло в том, что он не мог заставить себя подняться. совершенно неидеально, оказывается, его идеальный любовник спит: такой неестественной позы киса еще никогда не видел. он не помнит всех своих любовников до ко, но точно знает, что в подобной этой позе никто не засыпал. и тем более не просыпался. каждое утро с не особо знакомым парнем в постели было похоже на сцену из романтического фильма, ведь киса этого хотел — киса получал. а сейчас, все что ему надо от ко — это любовь и взгляд только на него одного. он не требует ничего идеального от парня, который изначально был его идеальны типом. надо признаться, что идеальным типом он был только внешне. ну и в некоторых взглядах на романтические отношения. на то, какими они должны быть. все остальные мелочи в ко либо раздражали, либо поражали. киса еще долго хлопал глазами, когда юкина и рисоварка поладили с первых же секунд общения. рис был таким вкусным, не слипшимся и соленым как надо, его хотелось еще и еще. "ну что?" читалось тогда в глазах ко. — я не умею пользоваться рисоваркой, блин, — вздохнул киса, стуча палочками о поверхность тарелки. — поражаюсь тебе, снова и снова. — киса-сан, — юкина смеется так красиво. бархатный смех. словно ведешь рукой по вельветовой ткани и чувствуешь сотню мурашек на собственной коже. — это все умеют. просто ты у меня особенный. — в каком это смысле, особенный?! — но киса покраснел, ведь "ты у меня". — не зазнавайся, в общем. спасибо за рис. юкина проводил смущающегося парня взглядом. до тех пор, пока он в силах смущать его, до тех пор, пока его щеки розовеют из-за слов, сказанных ко, или прикосновений, кожа к коже, дыхание на щеке или затылке, юкина спокоен. юкина счастлив. юкина — море в штиль. идеальный любовник кисы спит в совершенно отвратительной позе. как так получилось, что он стеснен в движениях его ногой? как так получилось, что его руки даже во сне обнимают его столь крепко? как так получилось, что даже в настолько смешной позе лицо его парня обворожительно, а плечи манят прикоснуться к ним губами? плечи. шота, черт возьми, любит эти плечи. он питает к ним слабость так же, как юкина — к его ногами, особенно ступням: пальцам, косточкам на щиколотках, синеватым венам, что протягиваются на внешней стороне ступни. киса — обладатель глупейших привычек, в свои-то тридцать: он не может без плеча ко, без своеобразной опоры, он тычется в классные плечи своего парня каждый раз, когда тяжело дышать из-за него же. или завал на работе. или когда хочется выместить весь яд, копившийся в нем на протяжении целого дня, но понимаешь, что нельзя на ко. только не на нем. он идеальный, и он не заслуживает звания "груша для битья", он не заслуживает даже называться его, кисы, подушкой для слез, антистрессовой такой, с веселой расцветкой и набитой чем-то мягким, интересным, ведь он попросту ноется парню, который младше его на девять лет, еще ничего не понимает и не хочет в общем-то, живя в свое студенческое бедное удовольствие. кисе так не хочется его нагружать, но юкина подставляется подо все, что киса так же хочет рассказать, от чего хочет, как от ненужного груза, избавиться. шота делится с ним своими проблемами, переживаниями, страхами. чай и кофе давно остыли, ночной обзор авангардной выставки, который они сели смотреть, закончился еще полчаса назад, сменяясь голливудским боевиком. так легко становится, пусть и нет гарантии, что уже завтра киса не заполнится переживаниями вновь, но есть одна вещь, которая проходит мимо него, и он благодарен. он никогда не станет терзать себя сомнениями. любит юкина его или же нет. киса знает, когда, словно слепой котенок в дождь на улице, тычется в кошку-мать, в поисках убежища, ведь таинственные водяные капли с неба для него все еще загадка. шота тычется в плечо ко, скрываясь от таинства проблем, которые нельзя избегать. которые рано или поздно придется решить. юкина поможет. юкина никогда не бросит этого человека из-за переживаний, что на него каждый вечер сваливают. юкина из тех, кто счастлив таким вечерам. юкина всегда добивался от кисы искренности, доверия. он рад, что шота позволяет его проблемам стать их общими. вопреки, ко никогда не делился с ним своими переживаниями. исходя из этого, киса верит в то, что с ним все в порядке. он хочет верить. он не маленький, и думает об этом ночью, совсем немного. или в ванной, просто когда есть хоть минутка для размышлений, редкая. и он понимает, что юкина просто не хочет его беспокоить. понимает, что они совсем недавно узнали друг друга поближе, хотя встречались немалое время. киса знает, что может попросить ко поделиться, но сможет ли он помочь так же, как юкина помогает ему? вот что кису беспокоит. что их разница в возрасте — лишь формальность. что на самом деле, он не такой уж и опытный. и если с ко что-то случится, он растеряется и наделает лишь больше глупостей. ну что он за человек такой, а? шота потратил очень много времени. раз десять прошептав под нос "все очень плохо", "я опаздываю, опаздываю" и "слезь же с меня, чертов красавчик!", шота так и не поднялся с постели. назойливые лучи утреннего, но очень теплого солнца пробирались сквозь жалюзи и падали аккурат на лицо кисы, еще больше зля. он не может опоздать сегодня, он просто не может — босс придет в бешенство. но и разбудить ко просто так он не может — это из-за него они вчера так долго… — ты все же милый, когда краснеешь, — юкина смеется хрипло и тихо, но киса все равно вздрагивает. их лица так близко-близко, шота чувствует на щеке с темно-розовым следом от подушки смазанный поцелуй и несвежее дыхание. — и я знаю, что на этот раз причина твоих розовых щек, киса-сан. отличия ко от бывших кисы во многом. ведь юкина не просто парень с внешностью, достойной номера один в рейтинге "самый красивый сёдзё-персонаж в истории жанра". юкина тот, с кем ты чувствуешь себя живым. с кем ты хочешь жить. с кем ты хочешь просыпаться, чей запах ты любишь больше всего на свете, перед кем ты не стесняешься ходить по квартире в одном белье или даже без (хотя, киса все же стеснялся), с кем ты готов заниматься самыми безрассудными, одним только вам понятными вещами, признаться в чем угодно и провести всю жизнь, без исключений даже в день, а если они все же происходят — тебя ломает, как наркомана. отличия ко от бывших кисы во многом. но главное их отличие в том, что юкина навсегда. — о-отлично, если знаешь. то есть, здорово, что ты, наконец, проснулся. я опаздываю, догадаешься, из-за кого? краснеют даже кончики ушей, так что юкина запросто его отпускает. знает, что первым делом шота спрячется под одеялом и будет проклинать его оттуда. — ты же вроде как опаздываешь, — юкина и сам краснеет, немножко только; киса, если не смотрит в глаза, может говорить такие вещи. неловкие и все же приятные. — поторопись, киса-сан, манга не ждет! выглядывая из-под одеяла, киса надеется, что все обойдется чем-то менее травматичным, травматичным для его сердца, которое просит его остаться, послать издательство на все четыре стороны хоть раз, остаться с этим парнем, пропасть в его объятьях, но его вовлекают в поцелуй, который длится дольше, чем рабочий день. так казалось. так действительно казалось. время не утекало сквозь пальцы, оно будто даже замедлило свой ход, пока киса сминал его губы, ласкал его язык своим, отзывался на каждое прикосновение к обнаженному телу. шота был не здесь, где-то еще, но не здесь. и юкина с ним, а это главное. такано может делать с ним все, что угодно. но киса не отстранится от ко сейчас, как это всегда бывает, и не скажет виновато "прости, пора". он почему-то вспоминает юкины в тот день, его выражение лица, когда счастливый киса зажал в его ладони дубликат ключа от квартиры, тем самым не терпя возражений. а возражений и не было. шота выстанывает имя своего любовника с наслаждением, счастливо. и добавляет потом "люблю тебя" — теплое и так легко сходящее с его языка. когда юкина отстраняется, напоследок поцеловав в шею, киса нехотя, но все же встает с кровати. совершенно обнаженный плетется на кухню, чтобы заварить себе эрл грей, но, все же открыв холодильник, по привычке, натыкается взглядом на сливки с высоким процентом жирности. — сахар на верхней полке, которая слева от тебя. рисоварка почти полная, кофе пришлось новый купить, старая пачка закончилась. только скажи, чего ты хочешь, и я все для тебя сделаю. — юкина сзади обнял, прижал к себе. так не хотелось сосредотачиваться на том, что он тоже полностью обнажен сейчас, и киса правда старался изо всех сил. получалось едва ли. — я тогда совсем разленюсь, отпусти. к сожалению, юкина знал его истинные желания. так что, не отпустил. совсем. — у тебя еще много времени, киса-сан. давай просто постоим так. немножко. — немножко. — он повторил за ним, прикрывая глаза. если все оставить так, то есть два варианта развития событий: либо он заснет сейчас, откинувшись на плечо ко, либо позавтракает им же. в самом грязном смысле. они так и не оделись — впервые сидели за столом голые, ели рис и коротко переглядывались друг с другом. краснели щеки, горело тело, чай и кофе отхлебывались нервными, судорожными глотками. если бы кто-то видел, что они… …но никто не. это их жизнь, и в каком виде сидеть за столом — им решать. до тех пор, пока это происходит в их квартире. до тех пор, пока их отношения настолько прекрасны. они навсегда такие, киса понимает это, когда вместо того, чтобы явиться за полчаса до начала рабочего дня, появляется в издательстве с опозданием в сорок минут. хорошо, что такано еще не возвращался из типографии, а остальные его всегда прикроют, если, конечно, с той ноги встали. юкина тогда посадил его на стол, развел его ноги в стороны и… …они еще никогда так долго не принимали ванную вместе. они давно уже не выходили из дома вместе, не ехали вместе в метро. странно, сегодня в поезде людей было так мало, что юкина позволил себе целую серию безбашенных поступков: он целовал губы кисы прямо в общественном транспорте. (шота не то чтобы привык, но они делали это несколько раз прежде в кафе и на лестнице возле квартиры.) он рваным шепотом на ухо пообещал проводить его до издательства. киса сглотнул, посмотрел в светло-карие глаза юкины… и зря. ведь не смог ничего сделать — только кивнуть и покраснеть. хатори сдержанно улыбнулся "другу" кисы и продолжил копаться в черновиках его мангаки, ри-чан радостно поприветствовал красивого парня, про которого киса, бывало, рассказывал, и даже по рассказам онодера понял, что некий юкина ко — очень красивый, а сегодня, вот, убедился в этом своими глазами. "шота-кун про вас часто рассказывает. и еще чаще переживает, если обещал вам что-то, а работы выше крыши. не злитесь на него, ладно? работа редактора, она такая. на личную жизнь времени вообще не хватает!" онодера ойкнул, когда хатори стукнул его свернутым черновиком по голове, улыбнулся еще раз словно с обложки сёдзё-манги сошедшему парню и вернулся к работе. хотелось бы попрощаться с юкиной по-человечески, но шестое чувство предупреждало, что начальник вернется совсем скоро. не стесняясь работников "изумруда", в том числе и работников его отдела, которым он уже представил ко как своего лучшего друга, шота обвил шею юкины руками и обнял, на ухо шепча пожелания на ужин и "я уже скучаю по тебе". юкина оправдывает себя тем, что у кисы-сана не может быть плохих друзей, а еще тем, что здесь кроме них никто не заинтересован в происходящем, и оставляет на губах кисы короткий поцелуй. и руки на его талии оставляет. — ты с ума сошел?! — громко шепчет раскрасневшийся шота. он… такой… очаровательный. серьезно. — давно уже. юкина на прощание касается пальцами щеки своего парня, горячей от прилившей к ней крови, и исчезает в дверях. хатори мнет черновики в руке, их самые края, рицу хлопает глазами, покраснев тоже. — что здесь происходит? голос такано, кажется, громче шумной обстановки, всегда царящей в отделе, где редакторы только и делают, ноют о том, что сроки поджимают, и через столы перекрикиваются по работе и не только. — н-ничего, — онодера и шота хором. йошиюки молчит и вздыхает о помятых краях. — все нормально. — тогда работайте, идиоты. — есть! но больше, чем работать, онодера хочет знать, что это было, когда друг кисы поцеловал его, когда сам киса так его обнял. стоп, или?.. если это онодера, и если рядом босс, то жди либо перепалки, либо беды. либо одновременно. такано, старчески вздыхая, поднимает скомканный листочек из блокнота ри-чана и разворачивает его. только брови выдают начальника. изумление, смешанное с гневом. — твою ж. — ругается киса, готовый выслушать любой вопрос от начальства, готовый потерпеть любое наказание. он догадывается о содержании послания, но что если они больше не захотят с ним работать?.. юкина, только дождись вечера, я тебя прибью. — черт возьми, киса, где ты берешь время на личную жизнь? и это все, что босс хочет сказать?! то есть, шота рад, это облегчение, но. неужели, он один здесь состоит с кем-то в отношениях? нет, такого быть не может. киса не знает наверняка, но его догадки могли бы оказаться верными — он заметил, что хатори пытает что-то необычное к своему мангаке, не только деловое. киса видит это, так же как и химию босса и ри-чана. правда это или всего лишь догадки — неизвестно, но не просто же так шота это придумал?.. в любом случае, он не из тех, кто копается в чужих жизнях. возможно, он бы превратился в сплетника и завистника, если бы юкина не был рядом. но он рядом. и сегодняшнее утро — лучшее из всех, что были в жизни кисы. легче признаться, что каждое утро, если оно проведено с юкиной — лучшее. и то, какой стала его жизнь с появлением в ней ко, наиболее подходящий для кисы вариант. самый лучший, что вообще может быть.