Весна у каждого своя

Хичиго любил, когда в мире живых наступала весна. Он всегда мог определить это время года по состоянию внутреннего мира Ичиго. Оно почти всегда было одинаковое: редкая травка на перевернутых небоскребах, приятное щебетание птиц, безоблачное голубое небо и теплое солнце, не слепящее глаза. Идеально для него. Правда с тех пор как в жизни рыжей шинигами появился голубоволосый арранкар, все во внутреннем мире стало проявляться по другому. И поэтому Хичиго с неким страхом ждал наступающей весны, надеясь на то, что отношения Ичиго и арранкара на нее никак не повлияют. Это было бы катастрофой... *** Гриммджоу никогда не любил весну. Каждый год с наступлением весны его кошачья натура безумно громко орала и просила какой-нибудь объект для удовлетворения вполне очевидных потребностей. И это бесило Джагерджака еще больше — ну кем можно было удовлетвориться в Лас Ночес? Меносами? Но с тех пор, как они с рыжей шинигами начали встречаться, проблема с удовлетворением сексуального желания отпала сама собой. Он взял ее на второй неделе их отношений, и то только потому, что раньше не мог уйти из Уэко Мундо. Утром он с удовольствием выслушивал ее возмущения по поводу того, что он необузданное дикое животное и она вообще его к себе больше не подпустит, затем последовали нецензурные реплики, от которых у Секста Эспады чуть уши не завяли. А потом он овладел ею еще раз, а потом еще и еще... Гриммджоу с упоительным наслаждением ждал приближения марта, уже зная, что он весь этот март не выпустит свою добычу из постели. И плевать, что эта добыча скажет. *** Ичиго, пожалуй, относилась к этому времени года довольно равнодушно. Да, со стороны и на словах это замечательное время года: все Земля оживает и просыпается после зимней спячки, длившейся целую вечность, тает надоевший за длинную зиму снег, расцветают цветы, появляются почки на деревьях. Но так же вместе с этим появляются и большие лужи, которые приходится обходить, тающий снег становится до ужаса скользким, а если у тебя проблемы с координацией, то выход на улицу считается смертельно опасным подвигом, за который, увы, награду никто не даст. А с тех пор, как Ичиго согласилась встречаться с голубоволосым арранкаром кошачьей породы, то весну воспринимала как нечто ужасное. У котов, если она не ошибается, весной начинаются обострения, и они начинают душераздирающе мяукать, что и без переводчика понятно по каким причинам они орут во всю глотку. Была конечно мысль кастрировать наглого арранкара... 1 марта, 00:35. В ее съемной квартирке было достаточно тихо, для того чтобы погрузиться в любимую книгу с головой ни на что и ни на кого не отвлекаясь. Джагерджак несколько недель назад отправился в Уэко Мундо, кажется с Тией о чем-то поговорить. Это было и к лучшему — Ичиго могла заниматься своими делами не отвлекаясь на этого невозможного арранкара, с которым нельзя и пяти минут провести спокойно. Весна, если судить по погоде, наступила несколько дней назад, и кошки со всего района это сразу же поняли и орали теперь с утра до ночи. А если Гриммджоу до сих пор не вернулся, то ближайшую неделю его можно было не ждать, что в какой-то степени радовало (не считая той безумной тоски по нему). - Ка-а-айф, - потянувшись на широкой кровати простонала девушка и принялась читать дальше. Погрузившись в книжную реальность, Куросаки не услышала, как звякнула замочная скважина и со скрипом отворилась входная дверь, не почувствовала в квартире чужого присутствия, не услышала шуршания одежды у себя за спиной и даже не заметила второго отражения в зеркале. - Давно не виделись, шинигами, - Ичиго резко подняла голову, отрываясь от книги, и встретилась затылком с непробиваемым лбом Секста Эспады. Тут же взвыв, она ухватилась рукой за больное место, а арранкару хоть бы хны — даже бровью не повел, только оскалился еще сильнее. - Я тоже рад тебя видеть, И-чи-го, - промурлыкал Гриммджоу, припадая губами к золотисто-загорелой коже на тонкой шее. Как минимум неделю он ее не куда от себя не отпустит. *** - ТВОЮ МАТЬ!!! - оглушительный рев пронесся по всему внутреннему миру, отражаясь от стекол перевернутых многоэтажек. Несколько жалобно треснули, не выдержав такого напора. Кошмар Пустого стал явью, но даже в самом жутком кошмаре он не предполагал, что все будет ТАК! Яркое солнце ослепительно светило во всем внутреннем мире, ни пропуская ни одного миллиметра, птицы громко заливисто чирикали, желая быть услышанными везде и всюду, ранее редкая травка теперь росла везде, почти весь внутренний мир был насыщенно зеленого цвета, а небо стало на тон ярче. Ах да, цветы теперь были почти везде. Это было то дурацкое лето, которое Хичиго на дух не переносил, а ведь сейчас это всего лишь весна. Весна! Что же будет летом, если конец света для Пустого наступил уже сейчас? Зангецу его мнения совсем не разделял. Зампакто всегда считал, что весна у Ичиго была какой-то блеклой и тусклой, будто не наступала совсем. Что-то среднее между зимой и весной — не так, как должно быть. А сейчас весна стала именно такой, какой всегда должна быть — светлой, теплой и настоящей. - Весна — пора любви, - мечтательно-романтично произнес Зангецу, вдыхая чистый воздух. - Заткнись! Ты тоже спятил! - рявкнул Хичиго, который потерял свою любимую весну и был обречен на чуть ли не вечное лето. Одна из птиц приземлилась ему на голову и заголосила прямо в ухо, будто специально раздражая Пустого еще больше (хотя, куда уж больше). Хичиго обреченно взвыл и закрыл двумя руками уши, но толку было мало — он один, а птиц-то много. Еще одна уселась ему на плечо и клюнула в запястье, очевидно ее не устраивало то, что Широсаки не желает слушать их чудесное пение. Хичиго на это угрожающе зарычал и тут же получил еще один клевок, правда уже в нос. Ошарашенный Пустой так и продолжил стоять на одном месте, облепленный теперь десятком птиц. - Весна у каждого своя, - сказал Зангецу синей птичке, удобно устроившейся у него на коленях и что-то чирикавшей в ответ.