***
— Спасибо, — хрипло произнесла Бьянки, когда Занзас уронил её на кровать в дешёвой гостинице и принялся стягивать с себя рубашку. — Ты может ни разу не джентльмен, но и не мудак. — Это что, такая манера говорить гадости? — спросил он. Но Бьянки лишь махнула рукой и подтянула колени к животу. По обнажённой спине полз вытатуированный чёрный скорпион, облепленный мелким песком и паутиной волос, похожих на засохшую кровь. Алеющие ссадины на лопатке и рёбрах хотелось зализать, а в соблазнительные ямочки на пояснице — впиться пальцами. «Вот блядство», — с этой мыслью Занзас ушёл дрочить в душ. На дохлых русалок — или загнанных ведьм? — у него еще не вставало. Завтра днём, если всё пойдёт по плану, будет экстренное совещание глав Семей, и туда он собирался прийти, даже если его не жаждали видеть. Некоторые услуги Варии стоили места в Альянсе. Мерзко было от необходимости прятаться, от незапланированных деталей едва не сорванной операции трещала голова, хотелось напиться, и когда Занзас намылил член и погонял шкурку, то понял, что дрочить он уже не хочет. Зато от голода сводило кишки. Вечером, когда он переключал каналы или щелкал кнопками пульта в поисках новостей о любых событиях, кроме сраного шествия и поедания национальных блюд, коробочка солнца работала на всю катушку, и Бьянки очнулась. Зашевелилась под боком, неловко задевая руками. Почти рыжая и зеленоглазая, с будто немного пьяным взглядом. — Ведьма, — хмыкнул Занзас, когда она села в постели и потянулась к тарелке с мясом и овощами. Свою порцию он умял час назад. — Ты ведь что-то знаешь. — Ты прав, Занзас, — она руками отрывала кусочки от бифштекса, с аппетитом ела, ничуть не напрягаясь от отсутствия столовых приборов и не смущаясь наготы. — Услуга за услугу? — Хорошо, — Бьянки рассеянно улыбнулась. — Бора только предлог и прикрытие. Его должна была убрать я. Возможно, настоящей целью были мы оба. Или ты. — Дерьмо, — цыкнул Занзас, уже догадавшись, что все непросто. — Кажется, не одни мы тут охотимся. Бьянки поднялась и ушла в душ, оставив испорченное платье лежать у порога ванной, как в каком-нибудь фильме. Сбросила кожу. Занзас закинул руку за голову и закрыл глаза. Интересно, чем этот дешёвый боевик с низкобюджетным сценарием закончится? Он не помнил, чтобы Бьянки интересовал кто-то, кроме Реборна, но было это два года назад, пока не сняли проклятье. «Охуеть», подумал Занзас, когда Бьянки появилась в чём мать родила. Остановилась посреди номера, вполоборота к нему, пытаясь расчесать гриву пластмассовым гребнем. Талия, как у девчонки, нежные беззащитные подмышки, веснушки и шрамы вперемешку то там, то сям. Занзас облизнулся, возбуждение накрыло тяжёлой когтистой лапой. — Единственное полотенце после тебя мокрое, — равнодушно заметила Бьянки в ответ на его разглядывания, резким неосторожным движением выдрала себе прядь волос и сломала зубец. Упёрла руки в узкие бёдра. — Как думаешь, если я украду одежду горничной, мне пойдёт? — Что пойдёт: красть, одежда или сидеть за это? — ухмыльнулся Занзас и протянул руку. — Дай, противно смотреть. И рубашку надень, вон моя. — Стесняешься? — Не хочу спать на сырых простынях. Бьянки сидела тихо, опустив голову, иногда поворачивая её в нужную сторону под давлением его ладони. Не сложнее, чем вычёсывать Бестера. Глубокий вырез рубашки почти ничего не скрывал, ворот перекосился, обнажая плечо: округлое, белое и на вид нежное, как шарик мороженого с посыпкой, так бы и впился клыками. На вкус наверняка как скорпионий яд. — Какие ещё неожиданные сюрпризы таит в себе Занзас Вонгола? — Бьянки задумчиво пропустила тяжёлую прядь сквозь пальцы, когда он закончил. — Я даже сделал это бескорыстно, — подыграл Занзас. — Что? — Бьянки вскинула озадаченные глаза. — Занзас Вонгола не хочет быть джентльменом? — Быть джентльменом — это значит трахнуть сестру Правой руки Савады? — Сложная этическая задача, — насмешливо фыркнула Бьянки, и Занзас дёрнул её на себя, зарылся пальцами в ещё влажные волосы на затылке и поцеловал, стиснув свободной рукой задницу. Бьянки что-то одобрительно промычала в губы, прочертила ногтями шрамы на его спине. Занзас перекатился и подмял её под себя. Огладил по плечам, смял крепкую грудь и, вкруговую лаская, потёр соски, еще мягкие и прохладные, с кайфом ловя стон и отзывчивую дрожь. Он довольно рассмеялся. Вдохнул поглубже запах её волос над ухом (Бьянки тихо вздохнула), тронул языком сережку, оцарапал клыками мочку — шипенье, и да, во рту и у неё были острые резцы. Он быстро горячо целовал лицо, шею, ключицы Бьянки, продолжая её сжимать грудь и пощипывать соски. Она коротко хрипло смеялась: щепоть издевательства, рюмка обольщения, горсть русалочьей красоты. Ведьмено варево. Ведьмины руки — повсюду. А потом он задрал рубашку. Бьянки охнула, выгнулась, прижавшись к нему горячим животом, но Занзас отстранился, обвёл языком скорпионье жало на боку. И тронул её между ног, розово-алую, мокрую, раскалённую, ласкал её пальцами, пока не начала метаться по постели. — Ведьма, — прохрипел Занзас, — кто тебе заказал Бора? Или, может, меня на самом деле? — Потом... — Бьянки стиснула его ладонь бёдрами, а потом широко, приглашающе раскинула колени. — Ну и чёрт бы с ним, — он тяжело упал сверху, позволил обнять себя ногами, притянуть и забылся, прижавшись к влажным, отдающим кровью губам.***
Гокудеру было слышно ещё в коридоре — препирался о чём-то с портье. Занзас широко зевнул. Бьянки спала под боком, тихо посапывая, и ленивая мысль, что сюда вот-вот ворвётся один раздражающий громкий мусор, ворочалась в голове с огромным трудом. Пока внезапная догадка не разогнала весь сон к ебеням. Занзас выругался и откинул простыню. Натянул измятые штаны, подхватил кобуру с оружием и обернулся, почувствовав взгляд Бьянки. — Откуда он знает, что ты здесь? — Я ему сообщила. У меня кольцо с передатчиком, — пояснила та, спокойно заплетая волосы в косу. — Нахрен? — Хочешь добраться до собрания глав Альянса живым? — Что? — Занзас вскинул руку с пистолетом раньше, чем осознал смысл фразы. О том, что у Варии будет представитель в обновлённом совете Альянса, знали только он, Сквало и Иемицу с сынком. Пальнуть Занзас не успел. Всё тело отнялось разом, он покачнулся и повалился на пол, будто это его тут подстрелили. Кожу ошпарило кипятком: шрамы мгновенно налились жаром, заворочалось в груди пламя, от бешенства потемнело в глазах, но ни заорать, ни шевельнуться Занзас не мог. — Я же ведьма. Я много чего знаю. И умею. — Бьянки поднялась с кровати, завернувшись в простыню, и присела рядом с ним. — Если мы сделаем вид, что вывозим отсюда твой труп, шансы добраться до Альянса и заказчиков возрастут. Не обижайся, Занзас, — грудным, певучим голосом попросила она, демонстрируя свои ярко накрашенные ногти, — это всего лишь яд замедленного действия, выветрится часа за три. Он смотрел на Бьянки и думал, что сожжёт её в пламени, как жгли всех рыжих сук в средневековье. Но сначала узнает, чей это дебильный план по его, мать их, спасению. Дверь номера распахнулась, и, обгоняя хозяина, комнату заполнил запах пламени Урагана и мужской туалетной воды. — Он тебя обижал? — хрипло спросил Гокудера, старательно не глядя на сестру и медленно зеленея. Занзас со злым любопытством посмотрел на Бьянки. — О, Хаято, дорогой, не волнуйся. Занзас был настоящим джентльменом. «Вот ведьма», — подумал он. И усмехнулся. Выжить теперь стоило хотя бы ради того, чтобы взять реванш. И он обязательно будет, отвечал ему дерзкий взгляд Бьянки.