Sound Of Madness

I created the sound of madness Wrote the book on pain Somehow I'm still here to explain That the darkest hour never comes in the night You can sleep with the gun, But when you're gonna wake up and fight ...for yourself?

Игра начинается, и танец врагов начат. Адриан разминается, чуть прогибается назад, пытаясь распрямить затёкшую спину оболочки. Сегодня Луна. Сегодня его любимый персонаж, с оболочкой которого он достиг наибольшего понимания, симбиоза. Словно оболочка Луны — его вторая кожа. Удобная и откровенно своя. Его всегда интересовало, куда пропадают персонажи, стоит им только исчезнуть. Спят ли они, пропадают в беззвучной темноте и рыщут там в поисках друг друга или просто... перестают существовать, словно их и не было? Когда-то Адриан слышал, что всё в мире существует только тогда, когда это возможно ощутить. Значит, и мир игры был полностью зависим от их живого воображения, от их способности ощущать и видеть. От шлемов и мелких проводков, идущих к разъёму. Звучит гонг, и милый женский голос объявляет начало битвы. Адриан с Йоханом выходят на среднюю линию, а их встречает чуть менее миролюбивая парочка: Ксин и Джакиро. Адриан жалеет, что они выбрали именно такую тактику — кому-кому, а Каю точно было бы проще стоять против этой даблы. Кай видел, что может вытворять Денди, Кай не понаслышке знает, чего от него ожидать, в конце концов, Кай способен предугадать и почувствовать следующее действие врага. Адриан слышит, как чертыхается в чат Кай, увидев на своей линии Клокверка, как шипит и чуть отходит Йохан, получая пару ударов в спину, и бросается в драку. Голос Йохана звучит в его голове, словно пытаясь остановить, но остальные сокомандники иронично замечают: молодая кровь покоя телу не даёт. Внутри что-то переворачивается, когда в него прилетает первый удар от капитана вражеской команды. Сердце пропускает удары — и начинает биться с неведомой силой, будто хочет пробить грудину, вырваться наружу. Курсируют по венам адреналин и его собрат норадреналин, пускают сигналы в мозг, к мышцам, выполняют, безусловно, нужную и правильную работу... только вот работа эта — работа физиологии, работа тела, работа рефлексов. Мозг начинает свою игру, и именно сейчас на поле выпустят настоящего соперника. По телу разливается приятное тепло, а руки начинают мелко дрожать. Напряжение нарастает с каждой секундой, маревом превращая воздух в вязкий кисель. Кажется, тяжело даже двигаться. Нужно совсем немного. Доза. Не наркотика. Боли. Лучше — большая доза. Большая доза — это сильный удар. Но сейчас сойдёт и поменьше. Удар от Джакиро, мазок-тычка от Ксина, режущий удар клинком вражеского крипа. Небольшие дозы сладко опаляющих разум мучений, словно наркотик, по каплям проникающий в вену, расплывающийся масляной плёнкой по всему организму. Внутри просыпается страшный зверь, который не что иное, как часть его самого. Неведомая сила, которая вечно требует власти. Власти и боли. Люди частенько придумывают себе различные пороки и заболевания, лишь бы не казаться пресными и неинтересными. Адриан бы с радостью поменялся с любым из таких своим воспалённым, требующим боли мозгом. Отзвуки его личного безумия преследуют его не только в игре, они эхом преследуют его в реальной жизни, нападают ворохом пластырей, скрывающих под собой заживающие ранки с сукровицей, окружают внезапными порезами, царапинами и синяками. - Эй, ты там заснул? - Йохан словно вырывает Адриана из месива крови и отрубленных конечностей крипов, и тот просыпается от поистине наркотического опьянения. - Нет, всё в порядке, просто... - договорить он не успевает. Первая драка — и тут же размен. Существо внутри хочет, чтобы атаковали его, и чтобы Адриан мог с полной совестью броситься в драку сам. Адриан не может этого допустить, Адриан знает, что потеря кэрри для команды — слишком большая цена, Адриан медлит, стараясь не давать себе лишнего соблазна. И двухголовый дракон забирает демона тени. Время проходит слишком быстро, пролетает мимо, размывая события, а Адриан едва успевает за его бешеным бегом. Небольшая передышка. Его отправляют на фонтан, Йохан требует паузу, и Адриан может привести в порядок мысли, запутанные, словно плотный клубок тонких ниток. Вдох и выдох. Самое главное — следить за дыханием, не дать сорваться себе в неконтролируемую спешку за непонятной целью, не дать организму сорваться в стрессовый забег. Всё должно быть чётко и неспешно — и хоть Адриан понимает это с невероятной ясностью, ненасытное существо внутри разума хочет ещё. Хочет боли и страданий, словно ненавидит себя за что-то. Хочет умереть — и вновь воскреснуть, ради того, чтобы испытать безумную пытку и обладать возможностью испытывать её вновь. Игра течёт своим чередом, но преимущество соперников становится всё более и более явным. Адриан чувствует себя акулой, выброшенной на берег. Раньше — гроза глубин, а теперь бесполезный кусок мяса, который жарится под ярким солнцем, извиваясь на колючем песке, а воздух вокруг колким огнём обжигает жабры. Преимущество в начале игры превращается в ненужную фикцию в подсчёте KDA и количества фрагов. Сухая статистика никогда не сможет передать то, чем действительно является для них игра. Сухая статистика не передаёт истеричного смеха при поражении, оцепенения перед началом игры... статистика не передаёт чувства полного погружения в мир, где каждое действие имеет свою цену. Где за любое преимущество нужно бороться. Иногда Адриан не знает, стоит ли ему бороться вообще. Устаёт разум, оставивший тело за пределами этой электронной коробки, а новоприобретённая оболочка становится неподъёмной и безумно тяжёлой, будто на него надели средневековые доспехи. Не хочется абсолютно ничего — эмоции выгорают. Каждый из игроков сгорает быстро, словно свеча, не в силах выкладываться каждую игру. Но Адриан может. Адриан вечно бросается в драку, даже если шансов почти не осталось. Иногда ему везёт — и они выигрывают. Иногда везение подводит его. Многие удивляются, как он вечно сохраняет свой запал, сокомандники в интервью отшучиваются, мол, молодая кровь, и лишь Адриан знает, что всё это благодаря тому зверю, что сидит сейчас внутри и вечно требует боли. Соперники заходят на хайграунд. Последний рывок всегда требует ужасного напряжения, полной концентрации сил. Существо внутри него, безобразно огромное, сорвавшееся с цепей, беснуется, воет, ревёт, требует выхода наружу, готово прогрызать его изнутри, и, кажется, уже начинает проедать его тело, как червяк прогрызает молодое яблоко. Существо выходит наружу, ещё огромней, чем кажется, оно бушует и сатанеет, оно рвётся в бой, оно захватывает контроль над телом... … и Адриан опускает руки. Противники идут до конца, и он чувствует, как прожигает его насквозь пламенный клинок Ксина. В осколках разлетается их башня, лунные клинки, все в бордовых потёках крови, падают на землю. Существо неистовствует, бушует, его протяжный вой медленно переходит в скулёж, а после тонет в беззвучной мягкой пустоте. Адриан падает в глубокую чёрную бездну. Он дышит медленно и размеренно, но, кажется, уже давно не живёт. Существо тонет в мягкой пустоте, медленно растворяясь в цифровом мире. Победа.