Синдром утра

Бенедикт каким-то чудом смог ускользнуть от своего агента. С тех пор как он вернулся из Штатов в Лондон, его жизнь была буквально расписана по минутам. Камбэрбетч усмехнулся, как будто раньше было как-то иначе! Он всегда знал, на что идет и как это будет выглядеть, но последнее время все чего он хотел – это спокойно выспаться и сходить в кино, или в магазин, чтобы потом Фриман не скидывал ему подробные отчеты о его, Бенедикта, передвижениях, сдобренные смачными комментариями фанов. Камбербитчез наглели с каждым днем, и Бену становилось все сложнее и сложнее улыбаться им и раздавать автографы. А уж какие интересные истории он находил о себе в интернете! Последней фишкой было обсуждение декольте его агента на церемонии «Оскар», а ведь он говорил ей, что это будет слишком! Последний год выдался для него особенно тяжелым, сразу несколько картин, много проектов на радио и телевидение, «Шерлок», который отнимал у него все силы, Бенедикт как никогда раньше ощутил приближение своего сорокалетия. Актерская карьера всегда была для него крайне важна, но сейчас ему хотелось только одного – чтобы про него все забыли. Хотя бы на один вечер. Именно поэтому, он, улизнув от агента, выключил телефон и отправился прогуляться по узким улицам Сохо. Может, он даже заглянет в какой-нибудь паб и пропустит стаканчик-другой. Все лучше, чем в сотый раз перечитывать «Гамлета», готовясь к спектаклю. Роль он знал, конечно, наизусть, да и Гамлет – та самая роль, о которой мечтает любой британский актер. Но ему было страшно даже представить, сколько его юных поклонниц будет ночевать перед билетными кассами отнюдь не из любви к искусству. Бенедикт усмехнулся в воротник пальто, подумать только, пару месяцев назад он прикалывался над Хиддлстоном, убеждая последнего, что не только любители Шекспира ходят на «Кориолана» в Донмар. Кажется, теперь у Томаса будет повод подколоть его самого. *** В этот паб он зашел, потому что вывеска уже не горела, а это значит, что посетителей уже или нет, или они слишком пьяны, чтобы опознать в высоком мужчине известного актера. Бенедикт надвинул кепку на глаза и толкнул дверь. В пабе, и правда, уже почти никого не было – только парочка лизалась за столиком, рискуя навсегда сцепиться пирсингом, да музыканты на маленькой сцене складывали свои инструменты. Судя по расклеенным на стенах плакатам, здесь собирались любители музыки потяжелее. Камбэрбетч присел за стойку, так и не сняв кепку, он не успел даже поднять голову и сделать заказ, как о его сложенные руки слегка ударился стакан, в котором плескалась янтарная жидкость. Он поднял глаза и увидел бармена, вернее барменшу. Разукрашенная в лучших традициях панков, черные волосы заколоты в высокий пучок двумя шпильками, в рубашке какой-то безумной расцветки, девушка криво усмехнулась и подмигнула: - За счет заведения, сладкий! Она отсалютовала ему таким же стаканом и, не дрогнув, опрокинула в себя целиком. Как будто воду выпила, только ее идеально прорисованная черным бровь слегка дернулась. Бен последовал ее примеру, виски обожгло горло и как-то нехорошо провалилось в желудок, он закашлялся. Девушка хрипло рассмеялась. - Да уж, халявное пойло всегда кошмарно! - Еще, - Бен кивнул на свой стакан. Теперь обе ее брови вопросительно приподнялись. Барменша подошла ближе, держа в руке бутылку. Когда она слегка наклонилась, чтобы вновь наполнить его стакан, Бенедикт понял, что было странного в ее облике. То, что он ошибочно принял за яркие рукава одежды, на самом деле было татуировками. Они стекали по ее рукам, начиная от плеч и слегка охватывая запястья. Рисунок он не мог уловить, слишком темно было в баре, да и руки девушки все время двигались. Камбэрбетч пытался разглядеть ее лицо, но макияж был больше похож на театральный грим – идеальный тон кожи, густо подведенные черным глаза, ярко-красная помада. Барменша словно сошла со страницы журнала «Rock Classic». Ей легко могло быть и сорок, и восемнадцать. Она наполнила свой бокал тоже и, слегка стукнув о порцию Бена, снова выпила. - Итак, какими судьбами у нас, мистер Камбербэтч? Бенедикт чуть не подавился, а девушка снова расхохоталась. - Боже, неужели ты думал, что тебя так сложно узнать? Сейчас страшно включить телевизор или зайти в интернет – везде твоя рожа, куда ни плюнь! - Я так понимаю, ты не моя фанатка? – криво усмехнулся Бен. Девушка покачала головой, не сводя с него внимательного взгляда. - А что, похожа? И правда, эта непонятная девица с татуировками, с пирсингом в брови и, судя по неясному блеску, еще и в языке не особо походила на вообще чью-либо фанатку. Скорее уж ее кумиром был бы Оззи Озборн или Элис Купер, но никак не скромный и вежливый английский актер. Музыка, что ревела в небольших колонках по обе стороны барной стойки, была соответствующей – Бен с трудом разбирал слова сквозь гитарный рев. - Забей, - она вдруг вытащила откуда-то пачку сигарет. – Я понимаю, как тебя все это запарило уже, так что сиди, бухай, расслабляйся. Посетителей сегодня больше не будет, а я домой не тороплюсь. У меня вообще есть стойкое желание нажраться до поросячьего визга! – она хрипло рассмеялась. - Здесь разве можно курить? – удивленно спросил Бенедикт. Девушка выпустила струю ему прямо в лицо, и Бен невольно вдохнул такой желанный дым в свои легкие. - А ты хочешь меня арестовать? - Я вижу камеры,- он кивнул на потолок, где были закреплены два глаза «большого брата». - А, это? – девица усмехнулась. – Обычный муляж! Угощайся, - она положила перед ним пачку, - вижу же, как тебе хочется. - Как догадалась? – спросил Бенедикт, постучав по пачке, чтобы выпала сигарета. - Когда я выдохнула тебе в лицо, ты вдохнул дым в себя, – она подмигнула. – Мне надо прибраться тут, так что надеюсь, справишься сам! – она выставила бутылку на стойку. - Эй, а как тебя зовут? – Камбэрбетч налил себе виски. - Зови меня Мэг, - отозвалась девица, исчезая где-то в подсобке. *** Бенедикт чувствовал ту приятную степень опьянения, которая уже стерла недавние тревоги, но еще не позволяла начать делать глупости. Боже, как же хорошо было просто сидеть в этом маленьком пабе, курить, изредка поглядывая, как тощая Мэг в кожаных штанах, которые держались на ее худых бедрах посредством ремня с огромной пряжкой-черепом, и белой майке на босу грудь расставляет стулья и матерится на клиентов, которые оставили после себя гору бутылок. Бенедикт даже забыл о том, что он выключил телефон, и лишь наслаждался тем, что никто его не тревожит – ни агенты, ни репортеры, ни мама, в конце концов, которая опять будет волноваться, что ее любимый сынок никак не настрогает ей внуков. Мужчина усмехнулся, он обожал своих родителей, но их чрезмерный интерес к его личной жизни и перспективам создания семьи уже немного утомил. Некстати вспомнилась Елизарова, которая, может и была бы не против стать матерью его детей, вот только Бену совершенно этого не хотелось. Мама считала, что ему нужна хорошая, умная девушка, из приличной семьи, желательно с богатой историей рода. Иногда ему казалось, что Ванда может заняться банальным сводничеством, поэтому он никогда не предупреждал родителей о том, что собирается их навестить, чтобы за семейным столом неожиданно не оказалась милая девушка, в чистой блузке, выглаженной юбке и с жемчугами в ушах. Бенедикт был уверен, что такие представительницы прекрасного пола были бы идеальными матерями и женами, и в свои тридцать семь, наверное, пора было б задуматься о продолжении рода, но это было так… скучно? Поскольку о его жизнь даже родители часто узнавали из таблоидов, Камбэрбетч предпочел дистанцироваться от этой проблемы и изображать одиночку, повернутого на своей карьере. Агент так же наставила на том, что сейчас ему лучше держать свою личную жизнь, если она, конечно у него есть, подальше от папарацци. Однако, в данный момент он испытывал странное извращенное удовольствие, при мысли, что репортеры могли бы заснять его в подобном заведении и в такой компании. Утренние заголовки бы взорвались фотографиями самого примерного холостяка Англии вместе с разбитной девицей, при виде которой любая уважающая себя мамочка грохнулась бы в обморок! Мэг, наконец, закончила расставлять столы и стулья и запрыгнула на барную стойку. - Заебалась, - констатировала она и потянулась к бокалу Бена. Бенедикт никак не мог понять, сколько ей может быть лет. Макияж, татуировки – все это, как ни странно, скорее обезличивало ее. Она склонила голову на плечо, и внимательно посмотрела на Бена. - Заведение закрывается, сладкий, - ее красные губы растянулись в улыбке. – Хочешь, приглашу на афтерпати? Наверное, его агент была бы в ужасе. А уж мама устроила бы скандал, если бы увидела, с кем собирается провести время ее мальчик. Именно поэтому Бенедикт ответил: - Еще как хочу! *** Мэг не зажигала свет, и очень ловко двигалась на ощупь, крепко сжимая руку Бенедикта. Пока девушка закрывала паб, пока Бен ловил кэб, а Мэг ругалась с водителем о цене – спор прекратил сам Бенедикт, сказав, что заплатит сам, к тому моменту, как они добрались до ее квартирки, виски уже давно выветрилось, оставив после себя лишь гадкий привкус во рту. Бенедикт расположился в кожаном кресле рядом с маленьким стеклянным столиком, насколько он грязный было видно даже несмотря на то, что комнату освещал лишь телевизор во всю стену. Мэг не переоделась, и Бен почему-то очень хмуро взирал на ее грудь, контуры которой отчетливо виднелись, обрисованные майкой. Грудь была маленькой, левый сосок был проколот, и Камбэрбетч вдруг отчетливо осознал, что ему скоро сорок, а у него ни разу не было женщины с татуировками и пирсингом. Всякие бабочки на поясницах и невнятные узоры на лопатках – не в счет. Мэг была по-настоящему брутальна, если это слово вообще применимо к существу женского пола. Она курила, умудряясь выпускать дым, даже не вынимая сигареты изо рта. Она пила дешевый виски, от которого наверняка будет болеть желудок, а похмелье станет невероятно мучительным. Бутылка жалобно звякнула о столик. Лицо Мэг было совсем рядом, обведенные черным глаза казались провалами, когда она моргала. - Будешь? - она открутила пробку, усаживаясь на пол.- Я бы угостила тебя чем получше, но у меня так редко бывают гости! - Это неважно, - Бенедикт взял стакан и сделал глоток, виски было, определенно, лучше, чем в ее пабе. – А чем ты занимаешься кроме работы в баре? - С чего ты взял, что я работаю где-то еще? – усмехнулась Мэг. - Ну, у тебя дорогой телевизор, немаленькая квартира, да и твои татуировки стоят денег! - Да ты прямо Шерлок, мать его, Холмс! – рассмеялась девушка. – Скажем так, у меня есть небольшое наследство, которое я стараюсь очень разумно тратить. Плюс, иногда я работаю моделью. Камбэрбетчу снова вспомнилась Елизарова, и он почему-то поморщился. - Я тебя никогда прежде не видел, - заметил он. - Не думаю, что подобные каталоги могли бы тебя заинтересовать, - подмигнула Мэг. – А вообще, я собираюсь стать фотографом, может даже, заставлю себя пойти на курсы! - Это хорошая работа, но нервная – можешь поверить человеку, который регулярно бывает по другую сторону объектива, - улыбнулся Бен. – Мне надо отлить. - Первая дверь слева по коридору, - кивнула Мэг. Несмотря на общую захламленность квартиры, ванная комната оказалась практически кристально чистой. Он мыл руки, разглядывая свое лицо в зеркале, для него до сих пор было настоящей загадкой, почему многие считают его привлекательным. Он говорил об этом почти в каждом интервью, и это не было кокетством с его стороны. Если бы Бенедикт не был пьяным, то вряд ли бы решился открыть ее шкафчик над раковиной. Он убеждал себя, что это просто банальное любопытство и легкая паранойя – может там она прячет окровавленный нож или отрезанные уши своих жертв! В конце концов, от девушки с таким внешним видом можно ожидать чего угодно. За зеркальной дверцей не было ничего криминального: упаковки гигиенических салфеток, зубная паста, ксанакс, зубная щетка в упаковке, лосьоны для лица в огромном количестве. - Неудивительно, - Бенедикт пересчитал бутылочки. - Такой макияж лучше всего смывать на автомойке! Однако, он не мог не признать, что в компании этой девицы, вызывающей стойкие ассоциации с Лисбет Саландер, ему было донельзя комфортно – то ли дело в дешевом виски, толи в том, что она не лебезила перед ним, прося автограф и совместную фотку. Он вернулся в комнату, и замер в дверях. Мэг сидела на полу перед столиком и аккуратно выкладывала белый порошок, деля его банковской картой на ровные дорожки. Она даже если и заметила, что Бенедикт вернулся, то виду не подала. Мужчина застыл, не особо понимая, что ему делать в такой ситуации. - У тебя есть наличные? – вдруг спросила Мэг, поднимая голову. Бен молча достал портмоне и вытащил совсем новенькую купюру, недавно полученную в банкомате. - Да я верну, не переживай! – Мэг снова подмигнула, отчего один ее глаз на секунду снова стал черным провалом. Бенедикт не раз видел подобное в актерской среде, на закрытых вечеринках и тусовках, которые был вынужден посещать. И вот теперь совершенно незнакомая девица в его присутствии, сложив трубочкой его же деньги, за два вдоха уговорила две дорожки. Мэг откинулась назад, потерла нос, и лукаво спросила: - Сам не хочешь? Этот вопрос Бен слышал весьма часто, и весьма часто отказывался. Но сегодняшняя ночь была для него каким-то вызовом всему тому, что окружало его последнее время – популярность, слава, жизнь по контракту, когда каждый шаг согласовывается с агентами по всему миру. - Господи, Камбэрбетч, - усмехнулась Мэг. – Сам не дурак, знаешь, что от одного раза ничего не будет, а вид у тебя такой, будто тебя выебали всем миром! Не хочешь хоть на один вечерок расслабить свои ягодицы? «Она бы точно взбесила маму» - пронеслось в голове у Бенедикта, пока он опускался на пол рядом с девушкой, принимая у нее из рук свернутую трубочкой купюру. *** Лана Дель Рей с экрана просила поцеловать ее сильнее, прежде чем расстаться, Бенедикт полулежал на полу, чувствуя каждую клеточку своего тела. Мэг лежала рядом и таращилась в телевизор, и ее лицо, подсвеченное с одной стороны красным, а с другой утопавшее в темноте казалось Бенедикту невыносимо притягательным. Мужчина протянул руку и погладил ее по щеке, Мэг обернулась, ее брови были все также вопросительно заломлены. - Да тебя цепануло, сладкий! – рассмеялась она. – Как ощущения? - Мне сейчас так на все насрать, - проговорил Бен. – Я готов прокричать это всему миру! - Заебали тебя, да? – она положила голову ему на плечо. – Скачешь, как болванчик, как марионетка, которую дергает кукловод за ниточки. Ничего сам решить не можешь, дабы не навредить имиджу. Баба то у тебя хоть есть? Бенедикт невразумительно пожал плечами. Кого он мог назвать своей «бабой»? Елизарову, которую иногда потрахивал по старой памяти? Оливию, с которой прожил больше десяти лет, но так и не захотел создать семью? Или, может, ту итальянку, которую они поимели напару с Хиддлстоном одной пьяной ночью? Мэг выложила еще по паре дорожек. Бен понимал, что для нее это не первый раз, не второй и даже не десятый. Он знал, что эффект от кокаина держится минут пятнадцать-двадцать, потом надо вмазываться еще, или полировать бухлом. Мэг удачно все совмещала. Он не отказался, когда она вновь протянула ему банкноту. - Я вот тоже одна, по крайней мере, мне так удобно думать, - сказала Мэг, резко выпрямляясь, втирая остатки кокаина в десны. - Почему? – спросил Бен. – Я думаю, ты симпатичная девушка, - он ткнул пальцем ей в лицо. – Ну, под всей этой штукатуркой, конечно! Мэг громко рассмеялась, заваливаясь на бок. - Мы все носим маски, Камбиби, и тебе ли этого не знать! - Эй, я не разрешал коверкать моя фамилию! - Наверняка, до меня это делали уже сто раз, чего переживать из-за сто первой версии? - усмехнулась Мэг. Бенедикт замолчал, не сводя глаз с телевизора, где парни со странными прическами вопили что-то на крайне хреновом английском. - Конечно, ты права, Мэг, - тихо проговорил он. – Я ношу маску, изо дня в день, и конечно, это страшно заебывает. Иногда, я завидую Мартину, который без зазрения совести показывает всем свой средний палец, а толпа только вопит от восторга. Что мешало мне придумать такую же фишку? - А в чем твоя фишка сейчас? – Мэг отпила еще виски. - «Мистер Британия», видимо, - рассмеялся Бен и потянулся к пачке сигарет. – Я – хороший парень, который всем нравится, у меня нет дурных привычек, и я не бью морды надоевшим папарацци. - А ты на самом деле другой? – Мэг коснулась его руки, и Бену на секунду показалось, что узор ее татуировки сейчас оживет, перетекая на его кожу. – Хочется быть плохим парнем и бить всем морды, любому кто нарушит твое личное пространство? – голос девушки звучал совсем рядом с его лицом, губы почти касались щеки Бенедикта. - В данный момент ты нехило так нарушаешь мое личное пространство, - заметил Бен, чувствуя, как кровь становится густой и вязкой, то ли от наркотика, то ли от легкого возбуждения. - Так накажи меня, - Мэг забралась на него сверху, сжимая его бедра своими. – Ты же этого хочешь. Рука Бена как-то сама собой легла на грудь Мэг, сжимая пирсингованный сосок. Девушка криво усмехнулась и приблизила свое лицо к его. Поцелуй вышел неловким от того, что каждый хотел вести, заставить другого подчиниться. Кокаин обострил все возможные чувства, и каждое прикосновение ее пирсинга во рту к его языку, вызвало у Бенедикта волну новых эмоций. Каким-то чудом он умудрился стянуть с нее майку, и со стоном впился губами в проколотый сосок. Это было невероятное ощущение. Она елозила по его возбужденному члену своими бедрами, и Бен чувствовал жар ее тела даже сквозь две пары брюк. Ему казалось, что с него сняли всю кожу, и теперь любое самое незаметное движение способно довести его до оргазма. Мэг ловко расстегнула молнию и запустила ладони под ткань боксеров, сжимая его напряженный член. - Ого, - промурлыкала она ему на ухо. – Горжусь английской нацией! Кожаные штаны отказывались покидать ноги хозяйки, противно скрипели и липли к рукам. Мэг хохотала в голос, пока Бен, кажется, окончательно запутавшись, где ноги, а где штанины, пытался избавить ее от последней детали одежды. Одной рукой он притянул ее за затылок к себе, поцелуй вышел глубоким и обстоятельным, вторая же рука Бенедикта скользнула ей между ног, проникая под черные стринги. Когда его пальцы достигли своей цели, он замер. - Твою мать, - только и смог он выдохнуть ей в губы. Пирсинг у Мэг была даже там. Она захихикала, поводя бедрами так, чтобы пальцы Бена оказались в том месте, где это было надо ей. - Некоторые мужчины за всю жизнь так и не могут найти клитор, - прошептала она хриплым голосом. – Я решила оставить подсказку несчастным. - Я бы справился и без твоих подсказок, - Бенедикт припал губами к ее шее. - Не сомневаюсь! Мэг заставила Бена перевернуться и снова оседлала его бедра. Ему казалось, что мир вокруг взрывается яркими красками, как на празднике Холи в Индии. Ее стройное тело, подсвеченное экраном телевизора, казалось ему телом какой-то богини параллельного мира. Ее татуировки текли по ее рукам, пирсинг блестел, а косметика размазалась по щекам, отчего она была похожа на героиню комиксов. Мэг медленно опустилась на его член, и Бенедикту показалось, что через его позвоночник пустили ток, настолько ошеломительным было это ощущение. - Мэг, - выдохнул Бен, сжимая пальцами ее бедра. – Мэг… Она наклонилась к его лицу, продолжая медленно двигать бедрами, выписывая то ли восьмерки, то ли нули – Бенедикт не понимал, да это было и неважно – математические загадки остались на съемках «Имитационной игры». Сейчас мир горел и плавился у него в руках, казалось, что возможно все. Мэг нежно целовала его, а он все пытался понять – реальность это или сон? Когда за последнее время с ним происходило что-то подобное? - Ты и правда такой милашка, - прошептала она. – Кто-то, кажется, собирался быть плохим парнем? От слов Мэг у Камбэрбетча словно сорвало крышу. Он с силой заставил их сплетенные тела поменять положения, подмяв девушку под себя. - Хочешь узнать, насколько я могу быть плохим? – хрипло спросил он. Мэг демонстративно облизнулась и сжала бедра. - Покажи мне. Наверное, дело в плотном графике, когда стресс можно снять лишь передернув на скорую руку в ванной, а услугами проституток Камбэрбетч не пользовался принципиально. Иначе откуда взялось это густое вожделение, эта зубодробительная похоть, от которой было сложно дышать? И теперь Бенедикт не понимал, в чем дело – в алкоголе, наркотиках, накопившемся возбуждении или желании сделать что-то не предписанное контрактом, что-то такое, чего от него никто не ждет. Бенедикт не мог оторвать взгляд от зеркала на стене, в котором отчетливо отражалось, как он берет Мэг, повернув ее к себе спиной и прогнув в пояснице. Ему казалось, что это не он, а кто-то другой с силой вколачивается в женское тело, оставляя красные следы на худых бедрах. Мэг подавалась ему навстречу, хрипло умоляя, чтобы он входил глубже. Это все было ужасно пошло. Это все ужасно возбуждало. Он со стоном кончил ей на бедра, ощущая, как все тело в одно мгновение становится легким и парящим. *** Он не знал, сколько было времени, что за район Лондона был за окном - сейчас все это было совершенно неважно. Бенедикт не мог оторвать взгляд от Мэг, которая развалилась в кресле, широко раскинув бедра, лаская себя. Камбэрбетч даже и представить не мог, что секс-индустрия шагнула так далеко – вибратор был больше похож на концептуальную статуэтку, чем на мужской член. Красная помада давно стерлась с ее губ, частично оставшись на теле Бенедикта, ее руки, покрытые рисунками, казалось, жили своей жизнью. - Иди ко мне, - шепнула девушка. Камбэрбетча не надо было просить дважды, он подполз к ней, задевая злополучный столик. Бутылка виски пошатнулась и упала, янтарная жидкость залила все, намочив рассыпанный порошок. Мэг погладила Бена по щеке. - Какие скулы, с ума можно сойти, - ее губы дрогнули в усмешке. – Ты хоть представляешь, сколько баб убило бы, чтобы сказать это тебе лично? Бенедикт совершенно потерялся в своих ощущениях, он с трудом понимал, где он и что происходит. Мэг нежно поцеловала его, направляя его пальцы себе между ног, чтобы он задел сережку, а потом заставила его отправиться еще ниже. Мир сейчас казался ему четким и понятным, и Бенедикту не надо было объяснять, что делать дальше. Узкая часть игрушки, нежно вибрируя и повинуясь рукам Бенедикта, скользнула внутрь тела девушки, отчего она выгнулась и зашипела. - А теперь сам, - приказала она, и Камбэрбетч не видел смысла спорить. Это было невероятно. Он со стоном уткнулся ей в шею, не в силах даже пошевелиться, да это было и не обязательно. Влажное тепло ее тела, мягкие вибрации устройства, Мэг слегка двигала бедрами, сжимая какие-то мышцы внутри, отчего в голове у Бенедикта взрывались фейерверки. - Ну же, сладкий, - ее голос звучал словно отовсюду одновременно. – Тебе хорошо? - Боже, Мэг… - Сладкий, - она впилась пальцами в его ягодицы, заставляя войти до конца. – Не стесняйся, будь как дома, я не стеклянная, не сломаюсь. Бенедикт грубо двигался в ней, заставляя вскрикивать от каждого проникновения. Каждый ее возглас наполнял низ живота горячей тяжестью, и он не был уверен, что сможет долго продержаться, прежде чем сознание ему окончательно откажет. Так и вышло, Бенедикт едва успел выйти из ее разгоряченного тела и в два движения довести себя до оргазма. Мэг лежала, прикрыв глаза, и тяжело дышала. А потом комнату заполнил ее мелодичный и хриплый смех, это было последнее, что Бенедикт услышал, прежде чем отрубиться. *** Утро застало Камбэрбетча на полу. Голова гудела церковным колоколом, а во рту явно ночевали кошки. Он открыл глаза и воззрился на окружающий его пейзаж. Обычная квартирка, не особо захламленная, но не особо чистая. Бенедикт бы употребил слово «неуютная». Пошарив под креслом, он надел трусы и стал натягивать джинсы. Стеклянный стол хранил следы вчерашних излишеств, и у Камбэрбетча неприятно заныло в груди. Твою мать! Дешевый виски, две пустые пачки сигарет и следы кокаина. Отлично! Мамочка была бы в восторге. Похмелье давало о себе знать ужасной жаждой, и мужчина отправился на поиски кухни. Утренний вид Мэг вышиб почву у него из-под ног. То, что вчера выглядело взрослым и развратным, сейчас казалось по-детски наивным. Без макияжа девчонка едва выглядела на двадцать. Растянутая и явно мужская футболка прикрывала ее зад, открывая вид на ее стройные ноги. Она курила в открытое окно и, поджав одну ногу, жарила тосты, предварительно макая их в миску с взболтанными яйцами. Белоснежный макбук изрыгал из себя какую-то песню, и Бенедикт, наконец, смог разобрать слова:

Children of the night Soldiers of our time Screaming out loud One generation Riot in the streets Fighting in debris Raise your fist high The generation wild*

- Привет, Камбиби, - сказала она, даже не повернувшись. – Кофе на столе, чай в шкафчике слева, смотря, что ты предпочитаешь в это время суток. - Сколько сейчас времени? – хриплым ото сна голосом поинтересовался мужчина. - Девять утра. - Всего лишь? – Бен был уверен, что перед тем, как отключиться, он видел, как за окном начало светлеть. - Пьяный сон – короткий! – рассмеялась Мэг, ставя перед ним блюдо с тостами. – Прости, я совершенно не знаю, чем тебя кормить, так что пришлось импровизировать. Бенедикту еще никогда в жизни не было так неловко. Он сидел на кухне юной девушки, которую вчера имел в извращенной форме, перед этим напившись и основательно вмазавшись, а теперь она щебечет о погоде и делает ему кофе. - Мэг, послушай, - начал Бен, совершенно не зная, что надо сказать. Девушка рассмеялась и, наконец, присела за стол, отпивая кофе, в который она предварительно налила шоколадный сироп. Проведя пальцем по тачпаду, она убавила громкость музыки. - Если ты сейчас заведешь разговоры о том, что все это было ошибкой, то я стукну тебя по голове чем-нибудь тяжелым, - она подмигнула. – Я прекрасно понимаю твое состояние сейчас. - Неужели? – Бен ухмыльнулся, делаю большой глоток неожиданного приличного кофе. Мэг кивнула. - Больше всего тебе хочется скорее одеться и сбежать отсюда домой, принять горячий душ, смыть с тела следы спермы и запах сигарет, и лечь спать под одеяло, чтобы проснувшись, можно было представить, что все это – просто дурной сон! Бенедикт ошарашено уставился на Мэг. Ему показалась, что эта тощая девка с явными проблемами с алкоголем и прочими веществами, расширяющими сознание, как-то умудрилась залезть ему в голову и прочитать его - Бенедикта - мысли. - Откуда, черт возьми, ты… - начал он. - Да потому что я знаю, что это такое, Камбиби! – улыбнулась Мэг. – Любовь всегда заканчивается утром, и, к великому несчастью, я это очень хорошо знаю. Думаешь, я так ни разу в спешке не покидала квартиру вчерашнего любовника? – она тяжело вздохнула. – И только одно имя не давало мне сдохнуть… - Зачем ты вчера привела меня сюда? – спросил Бен. - Потому что мне было скучно, и я была достаточно пьяна и смела для секса с незнакомцем, - пожала плечами Мэг. – Ты просто еще один незнакомец, сладкий, еще одна попытка заткнуть дыру в сердце. Только знаешь в чем прикол? Даже твоим огромным болтом не заткнуть ту дыру, что есть во мне, - девушка улыбнулась, но ее глаза казались Бену неживыми. - Так что не переживай, вчера нам было хорошо, а утро принесло яркий свет, который разгоняет мрак ночи, в котором все выглядело куда более романтично, чем есть на самом деле. - Сколько тебе лет? – спросил Камбэрбетч. - Какая разница? – улыбнулась Мэг. – Ты все равно не поверишь, да и к чему это? - Вдруг меня посадят за совращение несовершеннолетней! – грубо пошутил Бен. - О, спасибо за комплимент, но я гораздо старше, чем выгляжу, сладкий! – Мэг похлопала его по плечу. – Тебе, я думаю, пора. Вызвать такси? *** Бенедикт замялся уже в прихожей, натягивая ботинки. Мэг топталась рядом, все так же поджимая одну ногу. - Мэг, - спросил он. – Наверное, в твоей жизни что-то случилось, раз ты живешь такой жизнью? - Какой? – спокойно спросила девушка. - Ну… - Бен натянуто рассмеялся. – Алкоголь, случайный секс, наркотики, в конце концов! - А тебе есть до этого дело? – она смотрела на него очень серьезно, и Камбэрбетч впервые подумал, что такой взгляд не может принадлежать юной девушке. Человек с таким взглядом, должно быть, спускался в Ад и вернулся назад, убедившись, что там несколько лучше, чем на Земле, а значит, смерть его больше не может страшить. - Если я могу как-то помочь…, - Бен закопался в карманах, в поисках какой-нибудь визитки. – Ты можешь записать мой номер, если хочешь. - Сладкий, - Мэг положила руку ему на грудь и мягко улыбнулась. – Не думаю, что ты можешь что-то сделать! Не стоит изображать хорошего парня, ночью ты несколько раз доказал обратное, - она подмигнула ему. – Такси уже, наверное, ждет! Бенедикт зачем-то смазано поцеловал ее в щеку, и пришел в себя только спустя какое-то время уже в кэбе, когда, включив телефон, обнаружил несколько десятков пропущенных от агента. По неизвестной причине, хрупкая девушка в мужской футболке и волчьим взглядом все еще стояла у него перед глазами. *** Менеджер студии в ужасе заламывала руки, а Бенедикт спокойно пил свой чай. То, как все суетились, его даже забавляло. Честно слово, как будто фотосессия задерживается в первый раз за всю его карьеру! Хорошо, что сегодня у него индивидуальная съемка, а то Мартин в сопровождении Аманды, точно бы растянули все это удовольствие на неопределенный срок. - Мне очень жаль, что фотограф опаздывает! – девушка выглядела действительно расстроенной. – Я понимаю, как у нас мало времени, но это все главный редактор, он хотел дать шанс новичку! - Ничего страшного, - улыбнулся Бен. – В конце концов, мой агент тоже виновата, не могла сразу согласовать снимки для промоушена! Теперь я им понадобился в новом пальто! Менеджер рассмеялась, но волноваться не перестала, звонок ее мобильного заставил Бена вздрогнуть, и девушка, извинившись, отошла в сторону, чтобы через секунду радостно известить: - Фотограф уже здесь, прошу, пройдите к декорациям, мы начнем с минуты на минуту! Бенедикт со вздохом отставил чашку с чаем, и, привычным жестом поднимая воротник пальто, отправился к светло-серому фону для будущих снимков. Он удобно расположился на высоком стуле, сделал несколько глубоких вдохов, готовясь надеть на себя презрительно-надменное лицо Шерлока образца четвертого сезона, когда в помещение буквально вбежала девушка, на ходу отшвыривая короткую кожаную куртку и мотоциклетный шлем. Она выглядела хрупкой, но очень уверенной в себе, длинные темные волосы были стянуть в высокий хвост, полные губы накрашены красной помадой, а яркая синяя майка обнажала руки, который от плеча до запястья были покрыты до боли знакомым узором. - Знаю-знаю, - она примирительно подняла ладони вверх, глядя на менеджера. – Я виновата, опоздала, так что не надо на меня орать! Никто ж не умер, надеюсь? Бенедикт не мог поверить в реальность происходящего, если бы сейчас кто-то смотрел на него, а не на татуированного фотографа, то обязательно бы удивился тому, каким ошарашенным выглядит сорокалетний британский актер. Девушка, не переставая, что-то объяснять, вытащила из сумки фотоаппарат, приладила к нему объектив и, наконец, повернулась к Бену. Ее губы тронула искренняя и крайне развратная улыбка, от которой у Камбэрбетча потеплело в груди. - Привет, сладкий! - Мэг изогнула бровь. - Готов снова быть Шерлоком Холмсом? * - припев песни Crashdiet – Generation wild, неистово рекомендую.