Подарок

Это была самая настоящая сказка. Поистине невероятное по красоте место после привыкших уже к серости каменных городов. Тихое. Уютное. Захватывающее дух. Место, где забытая с лета радуга возникала то тут, то там, играла со зрением, обманывала, завораживала. Место, где спящие крепким сном деревья были одеты в роскошные теплые искрящиеся шубы из серебра. И по укрытой теплым пушистым одеялом земле плясали искорки солнца и радужные зайчики. И пусть невероятная яркость заставляла прищуривать глаза, прикрывать их рукой и украдкой стирать выступающие от света слезы, но надевать солнечные очки не хотелось. Темные стекла едва ли не в половину стирали краски настоящей русской зимы, которую стали почти забывать жители слишком многих городов России. И славившийся своим великолепием Питер был в их числе. Зима, которая среди обилия бетона и асфальта смущалась и куталась в тонкие серые от выхлопных газов шали, здесь раскрыла свою истинную красоту. Смахнула усталость и расправила плечи, украсив местные леса по своему вкусу. Багира наклонилась и, зачерпнув пушистой варежкой горсть искрящегося снега, резко подбросила его в воздух. На фоне ярко-голубого неба засверкал серебристый фейерверк, оседая быстро тающими самоцветами на рыжие прядки, выбившиеся из-под вязаной шапки. С этой небольшой поляны Уральского леса открывался чудесный вид на закованную в ледяную колыбель дремлющую реку, носившую забавное имя. Река Белая. Ее младшая проворная сестренка Уфимка находилась по другую сторону города, но и она спокойно спала в своей зимней колыбельке. А здесь… вот там, почти около самого горизонта, строго вверх поднимались столбики дыма из топившихся бань. Они белыми штрихами подчеркивали общую картину зимы. Общую зарисовку мороза, что превращал дыхание в облачка пара и мягко рассеивал пушистыми клочками. Слегка пощипывало нос и щеки, но почему-то именно это ощущение возвращало в далекое детство. - Я думал, ты меня на тренировку опять вытащила. – Справа на ослепительно белый снег упала длинная фиолетовая тень. - Не хочу. Сегодня не хочу. - Тогда зачем? Багира развернулась и посмотрела на своего спутника. Несмотря на ощутимый морозец, мужчина был без шапки, и кончики его ушей покраснели, вызывая у Риты невольную улыбку. - У меня для тебя подарок. Удивленный взгляд. Собеседник шмыгнул носом. Кошкина сняла с плеча рюкзак, расстегнула молнию и вытащила на яркий солнечный свет теплый вязаный шарф цвета кофе с молоком. На концах шарфа покачивались забавные кисточки. - Знаю, что ты шапки не любишь, поэтому решила подарить тебе вот это. Женщина положила рюкзак на землю, а подарок быстро повязала поверх открытой шеи ввергнутого в замешательство друга… Брата. - Сама вязала? - С ума сошел? Ты меня со спицами можешь представить?! - Могу. В старости. Ты будешь сидеть на диване и вязать такие шарфы, а рядом с тобой будут сидеть твои внуки и внимательно наблюдать за этой хитрой наукой. - Ну, ты закрутил! – Багира рассмеялась, затем улыбнулась немного грустно. – До старости еще дожить надо. - Доживешь. Мужчина снова шмыгнул носом, и Рита, не удержавшись, закрыла полотном шарфа часть лица своего спутника. Отошла на шаг и склонила голову набок. - Вылитый бандит с Дикого Запада. - Ну, раз я бандит, то и поступать должен плохо. – Спутник хитро улыбнулся, а в его зеленых глазах сверкнули серебристые искорки. Кошкину взяли в охапку, посадили на ее собственный рюкзак и абсолютно невозмутимо спихнули вниз по уже накатанной множеством детей горке. И уже где-то внизу немного испуганный крик сменился воплем «Волк, я тебя убью!», а затем звенящим смехом. Горка – это тоже подарок. Из далекого забытого детства.