Воровка книг и Вор небес

В тот день, когда он вернулся, небо было цвета моря, а солнце - волос мальчика, который ее любил. Всегда. С первой встречи. Макс боялся снова вторгаться в ее жизнь. Он до сих пор винил себя во всем, что произошло с ее семьей. Даже ту нелепую бомбардировку, унесшую жизни людей с Небесной улицы, людей, которые не должны были умирать, не имели права. А он имел. Он должен был умереть. Но не умер. Лизель боялась снова его потерять. Она не отпустит его. Никогда. Теперь, никогда, ведь он единственный, кто остался. Остался из ее семьи. Когда Макс вошел в двери ателье, такой неуверенный, будто до сих сомневался верно ли он поступает, она даже не подняла глаз от собственного занятия, думая, что это очередной клиент. - Извините, - он снова извинялся, извинялся за собственную свободу, за собственное спасение, за собственную жизнь. - А Лизель Мемингер здесь работает? - его голос она узнала сразу, этот тихий голос, который завораживал своей чарующей силой. Узнала, находясь в другой комнате. - Лизель? К тебе пришли, - отец Руди был озадачен, увидев, как девочка уже бросилась на шею своего еврея. Они упали на пол. На холодный пол, как в подвале. Вцепливаясь в руки друг друга, они смотрели в повзрослевшие лица, стараясь ничего не упустить, боясь, что один из них снова исчезнет. - Макс... Жила-была тень, сломленная, как феникс без крыльев, жил фюрер, маленький, усвоивший три правила: зачесывать челку на другую сторону, отрастить усики и править всем миром, жили Мама, чья доброта была окутана покрывалом-тучей, и Папа, в чьей душе звучал аккордеон, жил мальчик, чьи волосы были цвета лимона. И жила воровка книг. Макс, "это и вправду ты"? - она смотрела в глаза болотного цвета, в глаза юноши, который однажды, в ноябрьскую ночь, объявился на пороге дома 33 Химмель-штрассе и полностью поменял жизнь одной маленькой семьи. - Это и вправду я, Лизель. Это и вправду я. - он смотрел уже не в лицо той маленькой девочки, которая так долго стеснялась его, а в лицо девушки, которая пережила слишком много потерь для своих лет. Ведь ей всего пятнадцать. А ему уже двадцать шесть. Но не дашь и двадцати трех. Они долго молчали, как обычно бывало, не говоря ни слова, но при этом выражаясь слишком красноречиво, понимая друг друга с полувзгляда. Наконец, пришлось подниматься. - Лизель, сегодня даю тебе отгул, - мистер Штайнер улыбнулся, - Будьте осторожны, - и продолжил работу. Они долго бродили по улицам, почти вечно. В полной тишине, будто вспоминали всех, кого потеряли. И они знали, сейчас - слова не так важны. Они обошли весь город, но так и не смогли найти в себе силы ступить на Небесную улицу. Они знали, что упадут там. Вместе. Темнота окутала со всех сторон, обволакивая и пряча. Ей больше не надо было воровать, а ему - прятаться. Но темнота до сих пор помнила их, как старых друзей. Так они и шли. Воровка книг и похититель неба. Бок о бок, не смея больше прикоснуться друг к другу. - Лизель, - Макс не знал, зачем произнес ее имя. Просто это единственное слово, которое вышло из легких. Он хотел многое сказать. Но из губ вышло только тихое "Прости", после чего по его щекам побежали ручейки слез. Девочка обхватила его лицо руками и произнесла только одно слово, после чего из ее глаз одна за другой, как маленькие бусинки, покатились слезы. - Макс. - А в мыслях она молила, чтобы он прочел все по глазам. "Макс, а помнишь снеговика в подвале? Помнишь, как рассказывал мне о значимости слова? Помнишь, как мы сидели с тобой, и ты решал кроссворды? Помнишь, как нам было хорошо?" Так, в темноте ночи, они плакали над одним горем, успокаивая друг друга прикосновениями, бесшумно. Воровка книг и вор небес. Пара свинухов, как бы сказала Роза. Все, что у него осталось - была Лизель. Все, что у нее осталось - был Макс. И самое главное, что связывало их обоих - слова, которые звучали в душах.