На краткий миг

Рук своих не вижу, мгла их поглощает: Ближе подкралась, тёмной ночи уж темней. Все вокруг иное, тело остывает, Ненависть разрывает. Жертвой стань моей! Она для него лишь игрушка в руках кукловода. Возможно, он с самого начала знал ее ответ на побег из особняка. Он это знал, но молчал. Ведь ему это гораздо выгодней для себя. Словить мышку в клетку на сыр. Сыр - свобода, которую она так и не получила. Голодать конечно он ей не даст, до определенного момента. До того дня, когда он своими клыками разорвет ее хрупкое тельце и мир, сотканный из надежд. -Ты так и не смогла узнать, что такое истинная боль. Договаривает он какую-то свою фразу, о которой она совершенно не знала. Она не знала что такое настоящая боль. Даже сейчас , когда он вновь хватает ее за горло и так же, вновь, пытается его сжать от всей ненависти к этому миру - она не знает что такое боль. Для нее это нечто иное, как грех, против которого невозможно пойти. Но он пытается иди. Только своим способом. -Я...я правда не знаю что сказать, Субару - кун. Пытается вымолвить у него пощады девушка, хватаясь хиленькими рученьками за его руки, чтобы попытаться хоть как-то уменьшить хватку. На глаза хлынули слезы, которые так же как и ее мир, по кусочкам, разбивался в прах. Как будто его и не было. Как будто все ее старания обратились в нечто не ясное ее глазам. Она больше не видит своего будущего рядом с ним. Она перестала его понимать. Пятна перед взором, разум затуманен: Тьма захватила – не порвать её цепей. Чувства умирают, душу боль терзает, Жаждой я раздираем – жертвой стань моей! -Ты так глупа? Спрашивает ее еще раз вампир, сжимая еще хуже свою хватку. Это не только не дает Комори возможность, хотя бы еще раз вымолвить свою просьбу, но и просто лишает ее всяких действий. Лишает ее надежды и веры. Веры в бога. Веры в него. Что он сможет преодолеть все эти грезы и разобьет свои страдания, словно стенку, об которую она сейчас облокачивалась спиной. -Тебе не понять, дура! Поднимая голос на девушку, он так же жестоким образом бросает ее прямо на землю, а после приседает перед ней и наслаждается ее одышкой. Для него это вроде лекарство, на мелкий миг, на момент падения в бездну и в момент своих потерь. Он потерял все - а получил лишь ее жалкие страдания и боль , которую ей не понять. Если бы она просто взглянула сейчас в его глаза, она бы увидела всю ту боль и поняла бы все его терзания в течении этой жалкой вечности. Нет ничего хуже вечности. Хуже того, что ты подобно всем существам в этом мире, не сможешь умереть. Никогда. "Что такое вечность?" Всегда спрашивала она его. Для него это и есть боль. Самая настоящая и не постижимая. Она для него не более, что очередная кукла в сказке про шестерых братьев. Но она только его кукла, пусть он даже и не девочка. Он словно ребенок, что обижен на весь мир, пытается вынести всю эту боль на ней. "Если она умрет, будет ли спокойно его сердце?" По капле утекает жизнь и затихает сердца дрожь. Скажу слова прощальные, а после ты умрёшь. Если так и будет, он наверное покончит со всем. Со своей вечностью - одним ударом в сердце и его поглотит тьма. Такая же, как поглотила ее. Когда она только пересекла черту отделяющую ее мир и его - она осталась во тьме с ним. Сейчас и на вечно. Но она так и не осознала всю ту боль. -Ты...Ты ведь тоже веришь? Наконец переведя свое дыхание, смогла только и сказать Юи. Она еще жива ,но ее сердце разбито. Они чем-то похожи ,но такие разные. Очень. У каждого свое понятие о боли. Он резко, жестоко хватает ее за волосы и поднимает над уровнем своей головы. Взгляд алых глаз в ее и тут все ясно. "Ты умрешь сегодня и сейчас" Она слишком много знает. Ему будет жаль, что такая догадливая мышка попала в его ловушку. Очень жаль. В глухой тиши Утонет бренный мир. Кромешный мрак, но вдруг внутри Надежда заблестит. И не осталось от нее ничего. Ни ее мира, ни надежд или тела. Ничего. Сейчас перед ним лежало совершенно мерзлое тело. Такое спокойное выражение лица. Будто она привыкла к этой боли. Будто, это и есть ее счастье. Легкое. Малое. Такое , которого нет у него. Казалось бы, один удар об мерзлую стенку, такую же холодную как его руки, мог разбить такой маленький и очень добрый мир. Он так и не вернулся в свой дом. В дом - где лишь боль.